В честь дня святого Валентина.

- Тсс… Не шуми ты так, а то услышат и тогда план в пустую. – шептал Чачамару. Такуми послушно кивнул и дальше продолжил что-то аккуратно писать на белом листочке. - Долго ты там? - спросил Чача. - А у меня всё готово. – сказал Изуми, кладя позолоченную чайную ложечку на сервировочную тележку. - Ещё немного. – отозвался Такуми. - Ты помнишь свою речь? – взволновано спросил Чача, выуживающий смотря на повара. - Да. – поспешно заверил Изуми, для пущего эффекта кладя руку на сердце. - Отлично. – отозвался гитарист. - Я всё. – произнёс Такуми и свернув листок пополам, протянул Чаче. Музыкант забрал записку и отдал Изуми. - Не выдавай нас до последнего. Любые обвинения отрицай. – шептал Чача, поправляя воротник рубашки повара. Тот кивнул и с благородным видом направился к дверям спальни Гакта. Джон с Гактом развалились на большой кровати, и устало что-то обсуждали. Джон заприметив сервировочную тележку, произнёс: - О, еда! – и уселся на край кровати. – Я как раз проголодался. - Десерт? – с каким-то подозрением спросил Гакт, лежа на животе. - Да, босс. Не простой… Изуми не успел договорить, и был перебит Гактом. - А какой же? - Кто-то позвонил в дверь, я открыл, а на пороге большая коробка, а там это и записка. Вот. – Изуми протянул листок Джону, тот озадаченно её взял. - Что там пишут? – без интереса спросил Гакт. Джон быстро прошёлся взглядом по написанному, а после, сухо произнёс: - Тебе лучше не знать, да. Камуи задумчиво свёл брови вместе, а затем придвинулся к Джону и из-под плеча взглянул на записку. - Возлюбленный мой Джон… Какого дьявола? – разъярённо завопил Гакт. Выйдя из ступора, Джон тихим голоском заявил: - Это не моё! Это не я! Это не про меня! Гакт тяжело дышал и с раздражением смотрел то на своего бой-френда, то на Изуми. - Вот значит, как ты ходишь на репетицию к своей группе и домой. А может этот человек ждёт тебя там? А? Аа? Ааа? – вопил Камуи. - Нет… - Нет? А где же тогда? Это что один из моих музыкантов? - Послушай же, чёрт. Я понятие не имею кто прислал записку. Правда. - Ну-ну. – недоверчиво произнёс Гакт и поднялся с кровати. - Да и почерк какой-то знакомый, будто… - Не удивительно, ты же его знаешь, на свиданку с ним бегаешь. - Да я только с тобой по утрам бегаю. О чём ты? И вообще, забей, давай лучше поедим. – произнёс Джон, потирая ладони. – Клубника с шоколадом - это вкусно. – он пытался вилкой зацепить ягоду порезанную на дольки. А в это время Гакт пылал огнём от злости и ревности. - Изуми, ты видел лицо того наглеца, который покушался на моё имущество? - Имущество? Какое? – в недоумении спросил Джон, почти забив рот клубникой, жуя. – Погоди, с каких пор я именуюсь "имуществом"? - Молчи. Лучше молчи. – попросил Гакт, делая жест рукой, приказывая тому молчать. – Изуми? - Нет, босс. Была коробка и больше никого и ничего. – уверенно произнёс шеф-повар. Гакт обернулся к Джону, тот сидел с набитым ртом и всё пытался запихнуть ещё больше еды. Его щёки были, чуть ли не с размером с футбольный мяч. - Хватит лопать, иначе лопнешь. – произнёс Камуи, с презрением глядя на Джона. – Над тобой нависло облако подозрения… - Как я и сказал, - проглотив, вокалист продолжил. - …я не знаю, кто этот человек. Мне всё равно. Как говорится: "зачем покупать в магазине молоко, когда в доме есть своя корова". В моём случае, зачем мне ещё один скандалист, когда, вот он, передо мной, с пафосным видом нависает надо мной. От такого заявления Гакт впал в ступор. - Скандалист? С пафосным видом? – придя в себя, музыкант поспешно переспросил. – Да? Он было потянулся к Джону, чтобы удушить, но в него тыкнули вилкой с кусочком киви. - Попробуй, вкусно. – ласково произнёс Джон и улыбнулся. Гакт, то и дело, переводил взгляд. Но почему-то киви ему понравилось больше и он куснул. А после сел рядом с Джоном и тихонько похрустывал маленькими, чёрными косточками в дольке фрукта. - Вкусно, правда? – спросил Джон, на что Гакт кивнул и с сервировочной тележки взял записку, и принялся её перечитывать. - Кто это мог быть? – спросил главный вокалист. - Не знаю. – ответил Джон и подцепил вилкой кусочек киви и протянул Гакту. - А подчерк… - стянув губами фрукт с вилки, мужчина продолжил. – Иероглифы наклонены влево. – он обернулся к Джону, задумчиво жуя киви. - Мм? Он левша? - Причём здесь это? Даже, если я пишу левой рукой, то иероглифы ровные, без уклона, это, в конце концов, не кнопка жёстика. - Не жёстика. – подтвердил Джон, кивая. – Тогда, что? У Такуми уклон вправо, кстати. - Такуми? - Да. Я почему и сказал, что почерк знакомый. Но тут влево, а у него вправо. - Такуми! – во весь голос крикнул Гакт. - Ой! – Джон поморщился и прикрыл одной рукой ухо. – Зачем ты его зовёшь? Если Изуми не знает, то он от куда? Но Гакт ничего не ответил, лишь выжидающе смотрел на дверь. - Такуми! – закричал он вновь, и только тогда явился гитарист. - Да, Гаку. Вместе с ним пришёл и Чача, но в отличии от него тот подошёл ближе к Камуи. - Чем там занимаетесь? – непринуждённо спросил Гакт. Такуми обернулся к Чаче, а тот не услышав ответа, повернулся к нему и сделал жест рукой "говори же". - Мы чай пьём. Чачамару вылупил глаза и посмотрел на гитариста взглядом "какой ещё чай". - Ээ, чай? Он тоже вам что-то подарил? – спросил Гакт. - Кто? – непонимающе поинтересовался Такуми. - Ну, этот… Ненаглядный Джона. - Хэй! - Защищаешь его, да? – прорычал Гакт, смотря прямиком на Джона. - Нет. Но это меня оскорбляет. - С чего бы это? - С того. - Ты служишь на два фронта. - Какие ещё фронты? Я музыкант, а не военный. - Значит всё-таки на два? Я так и знал. - Да ты спятил… - Ребята? – перебил их Чача. – Я конечно всё понимаю, семейные ссоры, выяснения отношений. Но мы то тут при чём? У нас чай стынет. Пить его холодным не вкусно, знаете ли. Гакт по-прежнему враждебно смотрел на Джона. - Неверный! – выпалил вокалист. - Кто бы говорил. – ответил Джон. - Что? Да как ты смеешь… - Да? А вот… - Парни! – встрял, вновь, Чачамару. Камуи громко зарычал: - Чья записка? Такуми, ты главный подозреваемый. - Ой, я тебя умоляю, оставь ребёнка. Тут влево, а у него вправо. Да и зачем ему это? - Этого я не знаю, но обязательно выясню. А вдруг ты его на слабо взял. Типо "если это сделаешь, я навеки буду твоим". - Совсем больной? Да и я столько не проживу. - Ну-ну. - У тебя слишком бурная фантазия, с этим надо книги писать в жанре фэнтези. - Можно мне пойти? Ещё ужин готовить. – отозвался Изуми. Гакт перевёл на него взгляд, внимательно всматриваясь, а после меланхолично произнёс: - Нет. Нельзя. Ты главный свидетель. Обычно таких убивают. Так что будь, у меня на виду. - Гакт, что ты несёшь? – взволнованно произнёс Джон. - Нет, как ты мог? - Да нет у меня никого, кроме тебя. Сто пудов кто-то прикалывается. А? – заявил Джон, провокационно глядя на Такуми и Чачу. - Что? – спросил Такуми. - Чем докажешь, что не ты писал? Чача? - А я-то что? Я тут ни при чём. - Почему, если я кому-то понравился, он не прислал подарок ко мне домой? - Может, он не знает, где ты живёшь. – ответил Такуми. - Значит, он точно знает Гакта и был у него дома. - Может, он следил за тобой. Увидел тебя идущим сюда, подумал что ты здесь живёшь. – предложил свою версию Чачамару. Гакт, то и дело переводил взгляд, то с одного, то с другого, а потом замер, прямиком смотря на пару, которая не хочет пить холодный чай. - А почему, тогда вы так яростно придумываете, почему коробка была доставлена именно сюда? – с подозрением в голове спросил Джон, при этом улыбаясь. Чача с Такуми переглянулись, а после, резко дали дёру. Опомнившись, Гакт ринулся за ними, а следом, хохоча, побежал Джон.