Упругие Ширинки

— Если бы мне предложили выбор, между обучением вашего класса и колонии малолетних преступников, я бы спросила, зачем мне предлагают одно и тоже! — кричала разъяренная Анастасия Филаретовна Параш, стряхивая со своего стола комочки бумаги, ловко подкинутые ей во время того, как учительница отвернулся записать очередную химическую реакция на уже вдоволь исписанной доске. Параш было уже за 50, судя по ее изрядно обвисшей груди. Проплешина прямо на затылке и редкие усы над верхней губой тоже отнюдь не молодили ее, а пустили по школе слухи, в которых заставляли сомневаться о гендере бедной женщины, — Вы такие же отсталые представитель своего поколения, как и все ваши сверстники! Я уверена, что каждый из вас не тянет на зарплату больше минимального пособия безработным! «Женщина, ты работаешь в этой школе учителем химии 39 лет, ты 2 года ходишь в одном лифчике, и ты нам еще будешь говорить о том, что мы ничего не добьемся?» — лениво произнес про себя Тарас, умоляя свои ушные перепонки выдержать этот артиллерийский залп вполне обоснованной ненависти к детям.       Как и многие персонажи порно-фанфиков, Тарас являлся обычным подростком среднего роста, в очках, с чересчур толстой оправой, вечно носящий местами потертые школьные штаны и белую заляпанную рубашку. Его тонкие губы вечно выражали смирение и неудовлетворение происходящим во круг. Когда он от злости гонял желваки, через его пухленькие щечки то и дело пытались пробиться скулы, но тщетно. Нет, он не был толстым, не имел второго подбородка и тому подобного, просто такая сексуальная черта не была ему дана… На Тараса никто не обращал внимания, считая его очередным заучкой, серой массой без личности… По крайней мере, так казалось с первого взгляда.       Мальчик сидел за партой, опершись подбородком на руку и думал о нем, о парне, сидевшем на соседнем ряду, о Альберте Диковиче. Тарас был высоким, голубоглазым шатеном с густыми, прямыми волосами. Когда он кидал мимолетные взгляды, любая человеческая особь обрывала всякие связи с сознательным миром. Да. Тарас любил Альберта, даже не любил, нет, он его боготворил, каждая ночь, каждая секунда во тьме заставляла лицезреть перед глазами только одно лицо, только одно тело, только одну мечту, но это оставалось гигантской тайной для всех. Даже для самого потерявшего голову парня, ведь он никогда не задумывался, что он чувствует, никогда не пытался найти этому какое-то объяснение, оправдать свои мысли, те картины, которые он невольно представлял, заставляющие трепетать все его сознание.       Прозвенел звонок, вновь рассеяв грезы Тараса и пробудив его от легкой дремы. Быстро собрав вещи в свои портфели, класс затолпился у выхода из кабинета. Пока Тарас толкался вместе со всеми у двери, он увидел, как в коридоре промелькнул затылок Альберта, бог знает как очутившегося уже вне всей той давки. Секунда, две, и парня, как падающую звезду в ночном небе, уже не было видно в поле зрения.