Бумага тлеет

Основная причина совершаемых человеком ошибок кроется в постоянной борьбе чувств с разумом.

      Почерк Клауса нельзя назвать идеальным и вообще аккуратным. Он размашистый с прыгающими вкось буквами. Кэролайн безошибочно могла определить его из тысячи других почерков. И каждый раз, когда она узнавала прыгающие буквы, ее сердце замирало на какой-то жалкий миг, а затем снова пускалось в пляс.       Он писал ей письма раз в месяц. Не больше.       Иногда предложения в письмах занимали всего лишь три строчки, а иногда три листа. Он писал обо всем и сразу, боясь упустить даже самую незначительную деталь. Клаус писал ей о своих путешествиях и приключениях, каждый раз обещая положить весь мир к ее ногам. Он клялся, что будет ждать ее столько, сколько потребуется. И Кэролайн верила ему. Она прятала его письма в расписную детскую шкатулку, подаренную отцом еще в детстве.       Клаус никогда не обижался на то, что не получал ответа на свои послания. Он был уверен, что Кэролайн все равно прочтет его письма. Рано или поздно. И он продолжал писать, пока на его лице играли обворожительные ямочки, говорящие о том, что бессмертный гибрид доволен.       Кэролайн было совестно. Она дрожащими пальцами вскрывала белоснежный конверт, доставала из него сложенный пополам лист и жадно вчитывалась в текст, бегая глазами по строчкам. Все его письма начинались с неизменной фразы.       Привет, Кэролайн…       Девушка всегда прикрывала глаза и сглатывала застрявший комок в горле, стоило только прочесть свое имя его бархатным голосом у себя в голове. По ее телу бегали электрические разряды, а бумага жгла пальцы хуже вербены. Закончив чтение, Кэролайн садилась за письменный стол и зарывалась пальцами в светлые кудрявые волосы. Она сидела неподвижно в течение часа и думала, думала, думала. Ее разрывали противоречивые чувства и эмоции.       Сердцем она понимала, что возможно никто и никогда не сможет ее так полюбить, как любит он — бессмертный вампир, существо, которое, по мнению, окружающих не способно на любовь. Кэролайн невесело улыбалась, размышляя над этой темой снова и снова. Она брала ручку с черной пастой и аккуратным ровным почерком выводила буквы на желтеющем листе бумаги.       Дорогой Клаус…       Начинала Кэролайн и писала, писала, писала. Эмоции переполняли ее и выливались на лист бумаги. Девушка писала быстро, боясь сбиться с мысли и что-то упустить. Что-то очень важное. Кэролайн откидывалась на спинку кожаного кресла, убирала с лица пряди волос и заправляла те за уши.       Она брала письмо в руки и перечитывала его несколько раз, а после сжигала…       Кэролайн доставала из верхнего ящика письменного стола зажигалку и медленно поджигала плотный исписанный лист бумаги. В ее глазах отражались языки пламени, пожирающие не отчаянное признание в письме, а ее саму. Она клала догорающий лист на большую стеклянную тарелку и наблюдала с неким облегчением, как тлеет бумага.       В эти моменты казалось, что вместе с бумагой тлеют ее чувства. На какое-то время становилось легче, ровно до тех пор, пока почтальон в очередной раз не постучит в дверь и не протянет ей белоснежный конверт, подписанный размашистым почерком.