Deathective

Никогда, никогда, никогда не ходите на кладбище ночью. Поверьте Смерти, в который раз убеждающейся, что это была глупая затея. Очень глупая. Конечно, стоит дать мне по голове за такие слова, но окно между парами в среду — мой самый любимый урок. По коридору вновь ходили туда-сюда группы Смертей с разных курсов, о чем-то перешептываясь, то и дело раздавался смех. Я сидела на широком подоконнике и полировала косу. Отражающиеся от поверхности лезвия солнечные лучи слепили глаза, бронзовые и серебряные треугольники, покрывающие оружие, уже начали блестеть. Стоявшая рядом Аверин бессовестно портила казенный паркет, выстукивая каблуками очередной похоронный марш. Было понятно, что мыслями подруга далеко отсюда, но она старательно делала вид, что учит косоведение, которое и так знала даже лучше меня. Прибежал Элиот с огромным бутербродом в руке и сразу же запрыгнул ко мне на подоконник. Аверин даже не посмотрела на него. — Она уже минут пять так стоит. Может, сказать ей, что учебник вверх ногами лежит? — лениво пробормотала я. — Эй! Некрополь Орлисса вызывает Аверин! Приём! — А? Что? — от неожиданности она выронила книгу. — Ничто! — ухмыльнулся Элиот. — Ты подумала над моим предложением? — Этим я и занималась, — буркнула Аверин. — Согласна я. Вот эту надо уговорить. — Что вы на этот раз затеяли? — я, без всякого зазрения совести куснув Элиотов бутерброд, уже начала придумывать, как назвать их бредовую идею на этот раз. ― Хей, с печенью утопленника, мой любимый! А мне почему не взял? ― Грисс! Хватит жрать мою еду! ― Я голодна, а голодные не дают списывать психологию. ― И анатомию, ― добавила Аверин и тоже отщипнула кусок. Элиот, ничего не смыслящий в этих предметах, понял намёк, закатил глаза и оторвал каждой из нас часть бутерброда. ― Ну, теперь можете рассказывать. Друзья оглянулись и, убедившись, что никто не подслушивает, хором прошептали: — Пойдём ночью на кладбище! От неожиданности и возмущения я подавилась бутербродом и выронила косу. Ну ведь только почистила… На многих планетах среди смертных распространен слух, якобы Смерти любят бродить ночью по местам захоронений. Ничего подобного! Конечно, черепа, склепы, могилы и кладбища — это всё наша тема, неотъемлемая часть нашей культуры, мы это любим и уважаем, но только в дневное время суток. Ночью ни одна адекватная Смерть — в особенности студент — на кладбище без веской причины не пойдёт. Во-первых, за побеги после комендантского часа наказывают достаточно серьёзно. Если факт ночных прогулок за пределами жилого корпуса всплывёт, провинившегося студента могут на несколько суток запереть в карцере, отобрав при этом косу. А я могу со всей уверенностью заявить, что лишиться родного оружия хотя бы на час — самое жестокое испытание для любого жнеца. А во-вторых, в полночь наступает время другой нечисти — вурдалаков. Эти кладбищенские существа жрут всё и от зомби отличаются лишь наличием интеллекта. Помимо расовых пристрастий каждый вид нечисти, начиная от домовых и заканчивая фантомами, питается энергией. Но, увы, это особое вещество содержится не только в душах людей и животных. Все три загробные расы, одной из которой и являются Смерти, почти полностью состоят из энергии. Потому оголодавший вурдалак может в момент сожрать бедного жнеца целиком. — Вы просто больные на всю голову… — Попрошу! — обиженно воскликнула Аверин. — Это всё он придумал! — А согласился кто?! Именем Анубиса… Как меня угораздило связаться с этими ненормальными… — Ты дала мне списать лабораторную. А потом Элиот помог нам на рунологии. — Это был риторический вопрос… — сказала я, хлопнув себя по лбу рукой. — Вам что, совсем заняться нечем? А если нас сожрут? А если нас исключат?! — В прошлый раз всё было нормально. И в этот тоже будет. Мне вновь захотелось провалиться сквозь землю, как тогда на втором курсе. Одно дело спасаться от свирепых монстров с огромными клыками и когтями, готовых разорвать тебя в клочья. А мы тогда пробрались в мелкую деревушку, после чего с криком удирали от кучки разозленных лохматых домовых, едва достающих мне до бедра, размахивающих половниками и скалками. — Да не боись. Я смотрел в архивах, на нужном нам кладбище зачистка была недавно. Ну, а если что и случится, то у нас есть лучший студент всей академии, который, между прочим, ещё и моя лучшая подруга. Ты всегда находишь выход, ведь ты такая умная! ― Не умеешь льстить — не льсти. Я никуда не собираюсь. У нас экзамены через неделю! — Вот только не говори, что ты не готова! Вот уж кто-кто, а ты сдашь все предметы, даже если будешь просто спать. Я тоже готов, Ави… — Элиот замялся. — Ави сдаст всё, что ей нужно. То есть ничего, кроме косоведения. — Мой ответ остается прежним — нет. ― Ну ладно… Какая же ты всё-таки зануда, ― пробурчала Аверин. ― А мы-то думали, тебе будет интересно забрать настоящую душу. Настоящую душу… Эти слова эхом пронеслись у меня в голове. Да это же мечта любого студента, собирающегося после окончания академии исполнять прямой долг Смертей, переправляя усопших между мирами! Ведь суметь забрать душу до получения Лицензии (и не важно, при каких обстоятельствах) — это невероятно круто и говорит о высоких способностях жнеца! Да за такое прощают абсолютно все нарушения устава, а при приёме на работу возможны приятные бонусы в виде быстрого карьерного роста и более высокой зарплаты. Но я сразу же опомнилась, когда мимо окна величаво прошёл Тэксен. При виде директора академии все студенты в коридоре, вытянувшись, как солдаты, трижды ударили косами о пол. Ответом так же стало тройное постукивание. Стоило директору скрыться, а стуку в коридоре затихнуть окончательно, как я прошипела: ― Совсем сбрендили? Раз там душа, значит, за ней и отряд явится! Серьёзно, вы хоть понимаете, что с нами сделает Тэксен, если нас поймают? ― Никто нас не поймает, ― заявила Аверин с настолько равнодушным выражением лица, что мне захотелось дать ей чем-нибудь тяжелым по голове. ― Это блуждающая, мы в Реестре смотрели. Блуждающие души. Этому явлению, при котором душа перемещается между планетами, до сих пор никто не может дать объяснения. В Реестре душ отмечаются такие случаи, но Некрополь планеты, на которую произошло перемещение, не несёт за них ответственности; специального отряда Смертей, обязанных упокоить душу, никто отправлять не станет, сделать это может любой, кто не поленится разыскать её. Но подобные случаи редки: жнецы ООД и без того заняты, а работающие в других сферах Смерти обычно не имеют нужной подготовки. Так что по большей части блуждающие души обречены быть съеденными планетарной нечистью или вселиться в чужой труп и стать зомби. — С чего вы вообще туда полезли? Вам что, совсем заняться нечем? Погоди-ите-ка, — меня наконец осенило. — Так вы решили себе халявной энергии захапать?! Для других видов нечисти энергия души является лишь вкусным десертом, и только для Смертей — настоящим наркотиком. Мы буквально существуем на этом веществе. Школьникам и студентам выделяются бесплатные порции энергии, добытой Отделом освобождения душ, взрослые жнецы получают их вместе с зарплатой. Но эти дозы невероятно малы. А вот сумевший забрать блуждающую душу жнец имеет полное право оставить всю полученную энергию себе. — Ну да, а что такого? В этот раз порция была совсем крошечной. Ты же сама говорила, что твоя почти закончилась. — Да, но это не значит, что нужно идти на такое! — «Идти на такое»! — передразнил Элиот. — Как будто мы собрались специально кого-то убить! Между прочим, тебе же лучше! Мы можем её и сами её забрать. И энергии больше достанется. Вот только… — Вот только вы не уверены, что сможете это сделать, — закончила за него я. — В общем-то да. Ты же сама знаешь, как у нас обоих с психологией и упокоением. А у тебя точно всё должно получиться. — Да, конечно, повесьте на меня всю работу. — Только самую важную её часть. — Это в корне меняет дело! — Грисс, ну давай же! Столько хороших дел сразу сделаешь: душу упокоишь, потренируешься, поможешь друзьям-раздолбаям… — Да, да, давайте. Обзывайте себя. Ведь это, конечно же, меня так задобрит! — И вот что ты из себя строишь? Ломаешься хуже самой истеричной души перед жатвой. Я замялась. Ведь если отбросить всю свою вредность и перешагнуть через принципы, то затея не так ужасна… За душой и правда никто не явится, на кладбище провели зачистку. И ведь мне и правда будет только лучше… К тому же, Тэксен до сих пор не знает о нашем побеге на втором курсе, так почему он должен узнать об этом теперь? ― Вы ― самые нахальные Смерти из всех, кого я знаю. Возьмите с собой еды, вряд ли мы управимся быстро. И вот только попробуйте не сдать экзамены на высший балл!

***

В нашей компании только для Аверин Орлисс являлся родной планетой, а потому лишь ей был предоставлен одноместный блок, в котором мы и решили встретиться. Добираться пришлось в полной темноте, пару раз я чуть не врезалась в косяк. Войдя в комнату Аверин, я сразу же зажмурилась и глухо застонала — в глаза ударил яркий свет. — Ави! Ну надо же лампочку выключать! Как только глаза привыкли к освещению, я бросила взгляд на подругу и чуть не поперхнулась. Аверин наконец выглядела, как нормальная Смерть: чёрная толстовка, джинсы, из кармана которых торчит рукоять её балисонга, и тяжёлые гриндерсы, купленные еще на первом курсе. Обычно она была больше похожа на новогоднюю елку. Даже на занятиях в основном разгуливала в светлых платьях, туфельках и куче побрякушек, напрочь игнорируя положенную форму. — Вау. Что это с тобой произошло? Аверин не ответила, только фыркнула. Подруга вынула нож, повертела его в руках и, охнув, начала причитать, что Элиот опять опаздывает. Впрочем, длился её монолог недолго — запыхавшийся друг вошел в комнату буквально через минуту. — Простите, девчонки. Этот косарь Сильвус долго не шёл спать. К экзаменам он, видите ли, готовился! Четыре года страдал неизвестно чем, а тут решил выучить всё за две недели! Косарь. — Это ты косарь, хорош орать, — шикнула я. — Рисуй давай лучше. Элиот достал из кармашка рюкзака мел, стащенный из кабинета психологии, и принялся чертить посреди комнаты портальную руну. Я, как и всегда, с некой завистью наблюдала за тем, как легко и умело выводит друг сложные узоры и знаки. Многие жнецы испытывают трудности в написании и чтении самых простых, базовых символов. А Элиот, второй раздолбай всея академии, обладал редким — оттого таким ценным — умением быстро и правильно работать со сложнейшими рунами.

***

Ударной волной нас отбросило друг от друга на несколько метров. Голова кружилась после удара затылком, я чувствовала, что водолазка пропиталась потом. С трудом поднявшись, я на полусогнутых ногах направилась к Аверин. Подруга тоже выглядела неважно: обычно мертвенно-бледное лицо у неё позеленело, светлые волосы растрепались, а толстовка вся испачкалась в грязи. Бедняга Элиот и вовсе сидел несколько минут на земле, зажмурившись и обхватив голову руками. Впрочем, плохое самочувствие нас не пугало, так было и во время нашего побега два года назад, и на редких практических занятиях на планете. Перемещения отнимают много сил, и полностью избавиться от этого эффекта удается только через несколько недель постоянных тренировок. — Ну, хоть не расщепило, — заметила Аверин. Она пыталась сказать это весело, чтобы разрядить обстановку, но прозвучала фраза как-то жалобно. Единогласно было решено сначала передохнуть и поесть, а после уже начинать поиски души. За едой друзья рассказали кое-что о душе. Она принадлежала умершей во сне старой бабке с планеты с непроизносимым названием. Это меня обрадовало: с такими людьми общий язык найти гораздо проще, чем, например, с подростками-самоубийцами. Больше часа мы безуспешно бродили по пустынному кладбищу. Ночную тишину лишь изредка пронзали крики орлисских птиц. Стальное косовище сделалось ледяным, так что пришлось превратить оружие в нож и убрать в карман. Бесчисленные надгробья и склепы, казалось уже, начали повторяться, а ни малейшего намека на то, что где-то здесь прячется блуждающая душа, так и не появилось. — Мы ходим кругами… — промямлила я. Новый порыв холодного ветра заставил меня поежиться. — Нет, — возразила Аверин. — Смотри, тут на склепе герб, а до этого только черепа разные были. — Лучше бы ты так лекции запоминала… — О, Грисс, не будь такой занудой! Я уже приготовилась сделать подруге очередной выговор, как вдруг Элиот схватил нас обеих за руки и прижал к склепу. — Тихо! — шикнул он. — Вы её спугнёте! Сначала ни я, ни Аверин не поняли, о чем говорит друг. Лишь выглянув из-за стены склепа, нам удалось разглядеть среди надгробных плит то, зачем мы сюда пришли. Впервые мы видели настоящую душу. Она представляла собой молочно-белый человеческий силуэт, освещая, словно фонарь, своим сиянием несколько рядов могил. Душа зависла в воздухе в нескольких десятках метрах от нас, но даже с этого расстояния я ощущала исходящий от неё мощный поток энергии. Слишком мощный. Первый раз оказавшись рядом с душой, многие жнецы впадают в состояние эйфории, спокойствия, полнейшего безразличия к чему-либо постороннему и нежелания расставаться с источником энергии. По выражению лиц друзей я поняла, что они испытывают то же самое. — Обалде-еть, — протянул Элиот. — Нереальная мощь. Сильная была бабка. Да нам этой энергии хватит аж до выпускного. — Ну… — промолвила Аверин после недолго молчания. — Вперед, Грисс. Иди и забери её. Мы в тебя верим. — И ещё вы слишком энергозависимые и хотите жрать. — Тоже верно, — усмехнулись друзья в один голос. Я дотронулась до лежащего в кармане ножа; перед жатвой косы рекомендуется превращать во что-то маленькое и прятать: так нужно, чтобы душа не начала нервничать при виде оружия. Медленно выдохнула через нос. Расправила плечи и твердой уверенной походкой направилась к душе. Вновь накатила волна эйфории — на этот раз вызванная предвкушением от предстоящей жатвы. Даже на занятиях в Симуляторе, когда мы «пожинали» виртуальные души, становилось тепло и приятно. Немного страшно было представить, какие чувства можно испытать, упокоив настоящую. Однако же моим планам не суждено было сбыться. Среди могил я заметила приближающуюся к душе фигуру, закутанную в балахон. В том, что это Смерть, сомневаться не приходилось: из-за спины виднелась коса, причем достаточно крупных размеров, гораздо больше стандартной. Но ведь за этой душой никто не должен прийти, да и ООД никогда не отправляет на жатву меньше трех Смертей. Кто же тогда это? Именем Мрачного Жнеца! Что-то подсказывало, что, если незнакомец меня заметит, ничего хорошего точно не произойдет. Исходящая от души энергия всё ещё манила, но инстинкт самосохранения заставил немедленно вернуться обратно за склеп. — Эй, ты чего? — Там кто-то есть. Другой жнец. — Что?! — Тише! Услышит ещё! Мы осторожно выглянули из-за стены. Там неизвестный жнец подошёл к душе, та колыхнулась, почувствовав опасность. Незнакомец взял в руки свою огромную косу, замахнулся и попытался пронзить душу. — Идиот! — зашипела в ужасе я. — Идиот! Душа увернулась. Она дрожала, металась из стороны в сторону и явно была недовольна таким обращением. Я с ужасом понимала, что произойдет дальше. Кажется, жнец тоже осознал свою ошибку и приготовился защищаться. А в следующую секунду из-под земли появилось огромное зеленое щупальце и сбило незнакомца с ног. Тот поднялся и быстрым махом косы перерубил щупальце напополам, однако в ту же секунду появилось ещё одно. Нельзя пытаться просто разрезать умершего оружием. Люди — существа очень эмоциональные и ценящие жизнь. Ни один покойник не может смириться с тем, что он покойник. Необходимо сначала поговорить с ним, найти подход и убедить отправиться на Суд. Потому что в противном случае душа начнет создавать из своей энергии разных тварей, чтобы защититься. Вокруг продолжали появляться новые и новые щупальца, стремительно атакующие жнеца. Я поражалась тому, как ловко он уклонялась от ударов, как быстро разрубал многочисленные отростки. Незнакомец проскользнул под одним из щупалец, затем запрыгнул на другое и, с силой оттолкнувшись, взмыл вверх на несколько метров. Жнец занёс руку с косой и, пикируя, пронзил острым лезвием грудь не успевшей что-либо предпринять души. Я затаила дыхание, Аверин ахнула, Элиот выругался. Все щупальца сию же секунду исчезли. На несколько мгновений душа застыла, словно пытаясь понять, что произошло, а затем от места, в которое вонзилась коса, по ней поползли черные трещины. Из них начала сначала медленно просачиваться, а затем полилась в пугающих количествах искрящаяся сине-белая тягучая субстанция. Энергия устремилась к жнецу; с такого расстояния я не могла разглядеть, но на поясе он, видимо, носил какие-то сосуды. — Но ведь в Симуляторе души не трескались, — пролепетала Аверин. Голос подруги дрожал, а на лице застыл ужас. — Ведь так не бывает…так же не должно быть… Грисс, скажи же, что так не должно быть… Я и сама знала, что при упокоении ничего подобного не происходит. Вот только упокоения как раз и не произошло. Он просто вспорол душу, чтобы вытянуть из неё как можно больше энергии. Гораздо больше, чем её могло остаться. Меня настолько поразило такое жестокое обращение с душой, что при попытке ответить я смогла лишь промычать что-то. Внезапно по телу прошла дрожь, кончики пальцев покалывало. Ночи на Орлиссе весьма прохладные, однако мне становилось все жарче и жарче. Эти ощущения были мне знакомы, они сопровождали каждый эмоциональный всплеск, но теперь я не боялась их так же сильно, как несколько лет назад. Я уже научилась контролировать себя и свою сущность. Я знала, что смогу подавить приступ еще до того, как друзья смогут хоть что-то понять… Жнец повернул голову в сторону склепа. Неужели заметил? Как только вся энергия была собрана, незнакомец вытащил косу из остатков души, швырнул их ногой и направился прямо к нам, держа оружие наготове. Одного взгляда хватило, чтобы Элиот немедленно принялся искать мел. Жнец приближался. Я попыталась оценить расстояние — не больше ста метров. Мел, наконец, нашёлся. Еще ближе. Готово меньше половины руны. Метров пятьдесят от силы. Быстрее, Элиот! Двадцать пять. Давай же! Двадцать. — Готово! — прохрипел друг. — Скорее! Жнецу оставалось всего три ряда могил, когда мы исчезли в нарисованном на стене портале.