Себранн

"Они тянутся к себе подобным"... Воспоминания о том, как Себранн, без всякого недовольства, легко, согласился остаться с Хазадриеном, до сих пор причиняли невыносимую боль Алеку, физическую боль в груди, он задыхался, в слезах, и даже Серегил был не в силах его успокоить. Вот и сейчас Алек, резко проснувшись, на яву продолжал видеть серебристые глаза рекаро, взгляд которых ничего не выражал, чувствовать прохладу его ручек и хрупкость тельца, а еще - слышать, как тайан-джил произносит, скрипучим голоском, его имя. "А-е-е-к". Серегил, проснувшийся от его всхлипов, испуганно прислушася в ночной темноте, а затем, поняв, кто является источником звуков, в который раз, тщетно, попытался утешить своего тали. - Алек, милый, иди сюда, ляг, вот так. И они лежали в обнимку, двое мужчин, двое возлюбленных, двое фейе, прижимаясь друг к другу, и Серегил гладил Алека по его светлым, длинным волосам, а тот все не мог перетать горевать о своем ребенке, которого потерял. "Рекаро - не ребенок". Ложь, Господи, какая ложь! Порождение пленимарской алхимии и его собственной плоти, Себранн сразу вызвал у Алека отцовские чувства, хотя никто из окружающих, даже Серегил, этих чувств не разделял. В Ауренене, в доме Боктерсы, когда Себранн почти нормальным образом играл с детьми-фейе, повторяя их действия, Алек уже готов был поверить, что его малыш - самый обычный, несмотря на сверхъестественную ловкость и то, что он питается кровью, но тут пришла та женщина, позвавшая детей со двора на кухню, всех, кроме его Себранна. Конечно, рекаро не нужно молоко, да и холода он не чувтвует, однако Алеку вдруг стало обидно, когда он понял, что тайан-джил никогда не будет принят даже теми из ауренфейе или тирфейе, кто с радостью встречал прежде их с Серегилом, как тали друг друга. Почему? Ну по-че-му? Чем Себранн хуже, чем остальные дети? Но, конечно, Алек понимал, рекаро никогда не будет таким, как остальные. "Нет, ты не плохой, просто...". Но как же не просто надеяться, что где-то там, далеко, среди хазадриельфейе, рядом с Хазадриеном и другими тайан-джилами, Себранн в безопасности и безопасен для окружающих, что он, может быть, счастлив... хотя, могут ли рекаро вообще быть счастливы? Или несчастны? Раньше Алек не мог оставить Себранна одного из опасения, что тот снова споет свою смертельную песнь, но теперь, как оказалось, Алек совершенно ему не нужен - любой хазадриэльфейе может кормить своей кровью тайан-джила. Зато Алеку Себранн был отчаянно нужен, его дитя, его сын, хотя нет, ведь рекаро - бесполы, стало быть... или - кто знает - может, его рекаро однажды сам решит, кем хочет быть, и скажет об этом. Только вот... кому скажет? - Серегил. - ... - Серегил, ты спишь? Проснись, слышишь? - А? Что? Нет, тали, нет, я не сплю. Что-то случилось? - Я тут подумал, и я так больше не могу, я скучаю по нему, понимаешь? - Ну что тут поделаешь, Алек, зато он больше не мешает нам с тобой... Серегил было потянулся, чтобы поцеловать любимого, но Алек гневно отпихнул его прочь и прошипел: - Больше-не-мешает?! Вот значит, как, Себранн для тебя - всего лишь помеха на пути к сексу?! - Нет, тали, прости меня, я вовсе не то хотел сказать. Но ты же понимаешь, ему там... - Лучше?! Нет, не понимаю, ему и с нами было довольно неплохо. К тому же, откуда мы знаем, может, кирнари хазадриэльфейе он был нужен, чтобы опыты ставить, может, они вообще его убьют! - Что ты мелешь, Алек, какие опыты?! Успокойся, ладно? - Нет, не ладно. Пообещай мне, Серегил, две вещи. Во-первых, что ты никогда больше не заставишь меня выбирать между тобой и Себранном. Обещаешь? - Обещаю, тали. А что во-вторых? - Мы поедем к хазадриэльфейе и заберем Себранна.