Дьявол внутри тихони

POV Вероники. Снежана взяла в руки микрофон, и все сразу напряглись. Если эта дура налажает, я ее точно отправлю в свободный полет своей ногой, ибо это все меня уже настолько задолбало, что хочется отстреляться и пойти домой. Господи, я так устала. А еще бока болят. Жутко болят. И ноги. Да черт, у меня все болит! Драки все-таки не есть хорошо. Ладно, улыбаемся и машем. Нужно просто сделать вид, что мне на все насрать. Буду мужиком. — Так... — Снежана запнулась. Было видно, что ей совсем не хочется этого делать. Ну, конечно, ты ж сидела у барной стойки и попивала коктейли, пока нас тут мутузили. — Ребят, тут у нас непредвиденные обстоятельства. В общем, мы сейчас должны... — Девушка снова запнулась, бросив злой взгляд в сторону Орлова, на что тот жизнерадостно продемонстрировал средний палец. Я едва заметно коснулась пальцами шеи его бывшей. Если что-то пойдет не так, то ей будет плохо. Судя по всему, Снежана и сама это понимала, а потому продолжала. — Мы должны уйти отсюда! Толпа зашевелилась, но не успели первые возмущения полететь в сторону предводительницы «антиорловского движения», как вдруг раздался выкрик девушки с вишневыми волосами, имя которой я так и не спросила: — Слышь, а чо ты сюда вообще приперлась? Пришла, такая, устроила драку и вот так просто собралась валить?! Да пошла ты нахуй с такими запросами! — я даже слегка оторопела от такого. Почему-то сначала у меня об этой особе создалось впечатление, что она обладает достаточным уровнем культуры, чтобы не орать матом на весь зал. Ладно, внешность обманчива. — Что ты сказала, шалава? — заорала Снежана. А вот следующее ее действие было зря. Беспроводной микрофон угодил крашеной девушке точно в лоб. Не думала, что кто-то помимо меня обладает такой феноменальной меткостью в кидании предметов для этого не предназначенных. Да, черт возьми, внешность обманчива! Но я уже сказала, что Снежане за любой косяк ничего просто так с рук не сойдет, а потому я убрала руку с ее шеи и... — This is Sparta! — мелированная приземлилась аккурат около той, кому она недавно зарядила микрофоном в лоб. Вот теперь справедливость восстановлена. Однако ногу я опускать не спешила (мало ли, снова понадобится). Бывшая Сани уже повернулась, чтобы, видимо, наорать на меня, но почему-то застыла, выпучив глаза. Эм? Что такое? — Ника, сделай лицо попроще, — шепнула мне на ухо Света. В следующую секунду зал взорвался криками, отчего жутко захотелось закрыть уши. Ненавижу шум, особенно, если он создается человеческими голосами. — Снежана, какого хрена? Ты же обещала... — Я еще не успел добраться до него! — Ника красава! — Но ведь я еще не успела... — Так ее! Врежь еще по почкам! — Да, бей ее! — Да! А то чо она нам тут вечер портит? — Шлюха тупая! — Орлов, да ты... Я пораженно оглядывала зал. Черт. Черт, черт, черт! Твою же мать, что мы натворили? Массовая драка с новой силой захлестнула толпу. Вишнево-волосая девушка тут же занялась Снежаной. Ну вот, теперь и ей достанется. Хоть что-то хорошее за сегодня. Блин, мы же хотели прекратить все это! А в итоге... В общем, хотели как лучше, а получилось как всегда. Извечный закон подлости, чтоб его. Теперь снова придется выкручиваться. Пока Света пыталась снова достать микрофон, мы с Семеном переглянулись и бросились в толпу. Направились прямо в эпицентр событий, то бишь, к Орлову. Вблизи него самое жесткое действо, думаю, там мы будем полезнее. Саша согнулся пополам и пытался отдышаться. Да уж, видимо, опять курение играет злую шутку. Надо будет его отучить. Не знаю как, но надо. Сбоку к Орлову уже подбирался какой-то жирный, но путь ему преградил Семен. О-го-го! Великая битва: жирный против жирного, кто же победит в этом сражении? Хотя ответ очевиден. Я тем временем подхватила блондина под локоть и потащила к черному входу, но тот резко вырвался. — Я в порядке! — заорал он, перекрикивая общий шум, и тут же заехал в челюсть тому, кто попытался напасть. Господи, и как он до этого держался с такой-то дыхалкой? Да уж, одной загадкой стало больше. Вот только когда на тебя летит какой-то дрыщ, становится немного не до этого. Парень попытался ударить меня в живот, но недавние воспоминания о боли заставили меня резко отскочить назад, налетев на кого-то спиной. Мы вдвоем прокатились по земле, но мгновенно вскочили, глядя друг на друга. Оп-па, Паша! Вот как хорошо! Только теперь на нас пытались напасть сразу четыре человека. А вот это плохо. — Держись! — крикнул он, схватив меня за руки. Я тоже схватилась покрепче, смутно догадываясь о том, что сейчас будет. Парень начал раскручивать меня. Сразу вспомнилась игра в рыбака и рыбку, только теперь все было раз в десять жестче и опаснее. Вообще меня такие штуки уже не пугали, ибо в свое время отец со мной вытворял такое, что кручение моей тушки по трем осям для меня покажется детской игрой. Ну, что поделать, если у меня вот такой папа. Зато, благодаря своему счастливому детству, я уже ничего не боюсь. Итак, я сделала несколько шагов сама, после чего поднялась в воздух. План, конечно, хорош, вот только как бы кому в голову не попасть. А, нет, ноги почти у земли. Ауч! Я сбила кого-то с ног, но теперь лодыжки жутко саднило. Паша мне обеспечил мягкую посадку, что позволило нормально встать на нижние конечности. Так, один есть. Игнорирую головокружение и боль в ноге и, как учил папа, бью коротким четким ударом в нос какой-то девке. Второй есть. Сбоку мне в висок почти попал кулак, вот только на полпути оказался сбит Пашиной рукой. Парень врезал противнику в живот коленом и завершил все ударом в челюсть. Так, третий есть. И четвертый... Мы с парнем одновременно схватили за ворот девушку, но та тут же примирительно подняла руки, испуганно выпучив глаза. Признав в ней Леру, отпускаем ее и спокойно расходимся. Вернее, просто мочим тех, кто есть поблизости и не подходит под категорию «наш». Я все еще пыталась бороться, но усталость давала о себе знать. Мне реально хотелось пойти, найти диванчик, где отсиживалась первую половину дискача, и прилечь там. Уже руки не подымались, а народ все валил и валил. Хотя по ним тоже было видно, что сил не осталось, однако они держались на одной лишь ненависти. Может, ди-джей музыку догадается хоть включить? А хрен там, некогда ему, видать. Я продолжала отбиваться, как могла, но блоки становилось все легче пробить, а удары слабели с каждым следующим. Ноги отзывались глухой болью при каждом пинке, острой — при ударе по ним. Боже, как я вообще стою еще? Когда это закончится? Хочу домой. Как по волшебству по залу разнесся громкий голос с легкими помехами: — Всем прекратить беспорядки и остановиться! Руки за голову! Твою ж мать! Я встала на носочки и увидела представителей нашей бравой полиции. Нет, вы, ребят, еще б попозже пришли, вообще зашибись было бы! Ждали будто, пока всех не побьют. Черт, не хватало мне в ментовку загреметь для полного счастья. Родители меня просто убьют за такое. За что мне это, господи? — Пошли! — неожиданно услышала я, когда меня внезапно схватили за руку. Это был Орлов, который поддерживал почти никакого Мандарина вместе с Семеном. Влад еле переставлял ноги, а одно из его предплечий приняло странную форму. Ясно — перелом. Черт, и почему больше всего досталось именно ему? Ладно, не время об этом думать. Толпа зашумела еще сильнее, что позволило нам четверым беспалевно подойти к черному входу. Там нас уже ждала Света, крепко держащая за локоть ничего не понимающую Марину. Мы все выбрались наружу. Повезло, что охранника не было. Интересно, куда он делся? Ладно, неважно. Оказавшись снаружи, мы все вшестером побежали. Пока просто наобум, но уже через пять минут начали задумываться над этим. — Народ, надо в больницу! — подал голос Комаров. — Ага, надо. Только где тут ближайшая больница? — выкрикнула я в ответ. Холодный воздух несказанно бодрил и придавал сил. — Да проще скорую вызвать! — вставил свое веское слово Саша. — Тоже мысль, вот только для этого надо где-то остановиться, — заметила Евглевская, на ходу доставая из кармана телефон. — Подальше от клуба, чтобы менты не добрались, — сказал Сема. — Черт, я уже устала бежать! — воскликнула я. — Все устали, так что заткнись и прибавь ходу! — оборвала меня Света. Подруга, называется. — Подеритесь еще, — отрезал Саша. Дальше мы уже бежали в молчании. Несколько раз сворачивали, пару раз плутали дворами и, в конце концов, выбежали на достаточно широкий тротуар. Я посмотрела на ребят, оценивая ситуацию. Мандарин был на грани того, чтобы отключиться, Марина никак не могла отойти от испуга, Семен с Орловым пытались не уронить своего друга, Света же тем временем умудрялась искать что-то в телефоне. Черт, как ей это удается? Я бы уже давно уронила свой гаджет и подбирала с земли осколки. Хотя крепче держать помогал чехол из резины, но как она попадает по иконкам? И что она там ищет? Боже, мир сходит с ума. А ведь до появления блондина все нормально было! Ни проблем, ни драк. Учись себе да отбивайся от редких идиотов. А теперь... — Так! — Евглевская неожиданно остановилась. — В общем, я с третьего раза смогла зайти в карту города, — дождавшись, пока остальные тоже встанут, подруга продолжила, — и кое-как нашла ту улицу, по которой мы улепетываем. Ладно, это не так важно. В общем, если мы через сто метров повернем на Ленина, то там разделяет две полосы небольшой сквер. За деревьями нас будет не видно, да и мало кто в такое время ходит там. В общем, там мы сможем не торопиться и, наконец-то, вызвать скорую. Понятно? — Ну, ты, Светка, стратег! — искренне восхитился Орлов. Да уж, тут не поспоришь. На бегу все это выведать... — Есть немного, — Евглевская скромно улыбнулась. — Ладно, пошли дальше, осталось немного. Мы снова отправились в путь. Только когда до поворота осталось каких-то пятьдесят метров, Семена всего скрючило так, что он чуть не выронил Влада. До меня не сразу дошло происходящее. — Ты чего? — недоуменно спросила до этого молчавшая Тропина. — Отходняк... — прошептал парень, не в состоянии справиться с болью. Марина вопросительно смотрела на нас, но поняли только мы со Светой. — У него отходняк. Короче, болит все тело, — объяснила я. — Потом расскажу, а пока идем дальше. Сем, ты сможешь нести Мандарина дальше? — Не знаю, — Комаров поднял на меня слегка помутневший взгляд. — А вот хрен! У тебя нет выбора! Просто бери и иди дальше, иначе получишь от меня лечебный подсрачник! — с некоторым энтузиазмом доложила я. — Да знаю, знаю, — сквозь зубы прошипел парень. Он, крепко сжимая челюсти, снова взял руку брюнета и закинул себе на плечи. Итак, раненых двое. Плюс никакая я. Плюс Марина, которая нам помочь не в состоянии. Из боеспособных остались только Орлов и Света. Но если учесть, что она девочка, полноценный боец здесь только Саша. Господи, хоть бы нам не пришлось больше ни с кем драться! И так сказочно с ментами повезло, так пусть же и дальше так будет. Ну, пожалуйста! Мы перешли дорогу, на которой практически не было автомобилей. Как же хорошо в ночном городе! Вот только холодно очень. Что поделать, март — тоже зима. Оказавшись в сквере, вдоль которого росли тополя, мы всем составом плюхнулись на первую попавшуюся скамейку. Черт, я такими темпами точно заболею. Ладно, будем просто надеяться на лучшее. — Алло! Это скорая? — услышала я голос Светы, которая встала и начала ходить туда-сюда. — Да. Да. У человека перелом руки и... и, возможно, сотрясение. Адрес? Адрес, адрес, адрес... — подруга начала срочно искать хоть один номер дома, но скоро плюнула на это. — Мы на углу Хохрякова и Ленина. Да. В сквере тут рядом, на скамейке расположились. Да? Спасибо, ждем. Мы все в ожидании смотрели на Евглевскую, которая снова подошла к нам. Та отрапортовала: — Минут десять, от силы пятнадцать. — Ясно, — я встала рядом с ней. Черт, почему так холодно? Хоть я и устала жутко, но мне это не мешало стучать зубами и приплясывать на месте. Парни настолько устали, что им было просто плевать на холод, а Марина пристроилась около Орлова, прижавшись к нему. Как интересно, она почти не покоцана, как так? Не дралась, что ли? Фыркнув, я перевела взгляд на подругу. Та не шевелилась, глядя в пустоту. Она же в платье, ей не холодно что ли? Неожиданно Евглевская вздрогнула и начала мотать головой, глядя по сторонам. Эм... Что она ищет? Я непонимающе наблюдала за ней. Глаза Светы становились все больше и больше, пока она внезапно не хлопнула себя по лбу. — Ты чего? — окончательно потеряв понимание происходящего, задала я вопрос, вместо ответа Евглевская села на скамейку напротив и закрыла лицо руками. Когда я подошла поближе, то услышала нескончаемое «Черт, черт, черт!». — Что случилось? — громче спросила я и вздрогнула, когда подруга подняла глаза. Они были красные и стремительно наполнялись слезами. Твою мать! Я немедленно села рядом. Ненавижу, когда кто-то при мне плачет. Сразу как-то неловко становится. А еще у меня отвратительная нервная реакция на это. — Ты... понимаешь... Ника... — Света упорно пыталась взять себя в руки, но ничего не получалось. — Олег остался там! — выдала она, наконец-то, отчетливую фразу, и я сразу все поняла. И как ее успокоить сейчас? Черт, я теперь тоже за Олега беспокоюсь. Хоть бы с ним все было в порядке... POV Саши. Солнце слишком ярко светило в глаза. Я отмахнулся от него, но из-за этого жеста неожиданно упал. Черт, а пол холодный! Как все болит... Я приоткрыл глаза и увидел свою комнату и расстеленный диван снизу. Поморщившись, попытался унять головную боль. Естественно, ничего не получилось. Хорошо, что я вчера выпил не так уж много, а то не помнил бы нихрена. А так помню хоть что-то. Отрывками. А для начала мне хотелось пить и снять головную боль. С грехом пополам поднявшись на ноги, держась за край кровати, я посмотрел на постель. Там лежал кто-то, завернувшись в одеяло. Марина, наверное. Ну, а кто же еще? Интересно, у нас с ней было что-то? В любом случае, настроение стало слегка приподнятым. Надо разбудить ее. — Эй, зай, вставай! — я немного потолкал Тропину. — Вставай! Солнце светит прямо в глаз! — Пошел нахуй, пидорас! — раздался из-под одеяла басистый мужской голос, отчего моя челюсть убежала под диван. Черт. Надо срочно вспомнить, что вчера было. Только не говорите, что я вчера с мужиком... Ладно, должен быть кто-то, кто знает, что произошло. Я, немного обескураженный, вышел из комнаты и пошел в сторону кухни, откуда раздавались шум и голоса. Подходя ближе, я услышал жизнерадостное восклицание Ники: — Света, да в тебе скрыт просто гениальный повар! — Правда? — Нет! — я вошел как раз в тот момент, когда Макарова стукнула лучшую подругу поварешкой по голове. Где она взяла поварешку, до сих пор большая загадка для меня. — Нельзя тесто еще лить, я сказала! Вот посмотри, какое оно по консистенции? — продолжала брюнетка буйствовать. — Эм... слишком жидкое? — наугад предположила Света. Бедная, она выглядела так, будто ее на каторгу сослали. — Да пощупай ты его! Не рукой, блин, а венчиком! Ну? — Ж-жидкое? — Боже! — Ника изобразила очень выразительный фэйспалм. — Свет, с такой консистенцией оно только на оладьи сгодится! — Так давай пожарим оладьи, какая разница? — Нет, ты так просто от меня не отделаешься, Евглевская! Сюда нужно добавить воды. Добавляй. Света с обреченным видом взяла графин с водой и начала лить в кастрюлю с тестом воду. Меня девушки пока не замечали. — Все, все, хватит! — Ника ладонью отстранила графин и снова принялась мешать. Обе были без фартуков. Действительно, откуда в моем доме фартук? Для меня поварешка открытием стала. — Так, вот теперь хорошо. Теперь разойдись, будем лить тесто на сковородку. Вот, смотри, — Макарова запустила поварешку в тесто, и тут я кашлянул. Подруги удивленно посмотрели на меня. Света невольно улыбнулась, а брюнетка тем временем оценивающе оглядела меня, одобряюще кивнула и воскликнула: — Доброе утро, Саш! А мы тут блины готовим. Вернее, учимся, — девушка угрожающе зыркнула в сторону подруги, которая философски развела руками. Видимо, готовка ей не очень давалась. — Доброе, — сказал я, осознав, что голос у меня слегка упоротый. — а... — Марина в душе. Второй час в душе, — тут же перебила Евглевская, недовольно посмотрев в сторону ванной, откуда раздавался звук льющейся воды. Понятно все. — Сань, ты бы оделся, что ли... — с некоторым укором заметила Макарова. — Выглядишь, конечно, отпадно, но все же я предпочитаю созерцать тебя в одежде. Только теперь я заметил, что стою посреди квартиры в одних трусах. Ойкнув, стремглав понесся в свою комнату и срочно начал рыться в шкафу в поисках одежды. Выкинул на кровать джинсы и первую попавшуюся футболку. Оделся тоже как можно быстрее. В комнату как раз заглянула Ника. Ее лицо было какое-то уж больно хитрое. Что-то здесь не так... — Как тебе жаркая ночка в одной постели с Семеном? — ехидно спросила она. Мои глаза на автомате округлились. Твою мать, неужели мы вчера... Да нет, не может этого быть! Хотя почему он меня назвал пидорасом? Ой-ой-ой, надеюсь, это не то, о чем я думаю. — Семен! Семе-е-ен! — Макарова начала тормошить друга, пока я пытался осмыслить происходящее. — Отвали! — послышался приглушенный голос из-под одеяла. Точно, Комаров. Я взялся за переносицу и поморщился. Нельзя мне все-таки пить. Хотя... мне уже семнадцать исполнилось, почему бы и нет? Но просыпать по утрам с головной болью и не понимать, что происходит тоже как-то не ахти. — Вставай! Растряси жир хоть раз! — продолжала будить парня брюнетка. Кокон одеяла зашевелился и разверзся, показывая на свет Семена. Он что, прям в одежде спал? Так почему я раздет? — Что ты сказала? — мне не было видно его лица, но, судя по голосу, ничего хорошего это не предвещало. — Вставай, блин. Сейчас блины будут готовы. И в душ сходи, — Ника оставалась абсолютно спокойной. Она просто удалилась из нашей комнаты под недовольное ворчание Семена. Внезапно на весь дом раздался яростный крик: — Свет, не спи! У тебя блин горит! — за тем последовал очередной противный звук от удара чем-то металлическим. Надеюсь, Макарова не стала подбирать что-то потяжелее поварешки. Череда криков и ругани заставила нас с Комаровым выйти из комнаты и осторожно заглянуть в кухню. Свете, похоже, в очередной раз досталось, так что теперь она сидела за столом, обиженно отвернувшись от подруги, которая, в свою очередь ругалась сквозь зубы, отдирая от сковородки пригоревший блин. Н-да. Весело тут. Ника снова залила сковородку тестом и направилась в сторону ванной. Внезапно она со всего размаху пнула дверь и, морщась от боли, заорала: — Марина, мать твою, сколько можно в душе сидеть?! Выходи, парням тоже мыться надо! — Сейчас! — раздалось из-за двери. Макарова, что-то прорычав сквозь зубы, вернулась на кухню, дожарила блин и начала второй. — Да ты прям хозяюшка, — усмехнулся я. Если б брюнетка сейчас носила фартук и косынку, то сходство было бы один в один. — Пошел ты, — ответила она, не отрываясь от готовки. Я вдохнул аромат только что приготовленных блинчиков. Я уже и не помню, когда ел их в последний раз. Очень давно, у кого-то в гостях, кажется. Да, у Дэна я был тогда. Вроде бы. Мы с Комаровым переглянулись и прокрались поближе к Нике. Так, чуть-чуть, еще чуть-чуть... Вот уже и тарелка с блинами... И-и-и... — А ну, руки прочь! — девушка стукнула нас обоих по рукам, когда мы потянулись к еде. Вот стерва! — Подождать пятнадцать минут не можете? Идите за стол пока. Мы сели рядом со Светой, и теперь депрессняк распространился на троих. Да уж. Видимо, Ника сейчас подчиняется девизу: «Доминируй, властвуй, унижай!». Как бы он у нее девизом по жизни не стал, а то это плохо кончится. В первую очередь для нас. Через минут пятнадцать из ванной вышла Марина, завернутая в одно полотенце. Я невольно залюбовался этим зрелищем. Тропина слегка покраснела и тут же улепетнула в комнату. В этот момент Макарова поставила передо мной тарелку, отвлекая. Девушка перед каждым поставила по тарелке, положила рядом вилки, а затем принесла большое блюдо с блинами. О, да! Вот она, еда моей мечты! Рядом брюнетка поставила банки с вареньем и сметаной, и только тогда позволила себе сесть. — Свет! Не спи, — она легонько ткнула Евглевскую, которая явно витала в облаках. — А! Да, — девушка дернулась и взяла первый блин. Мы тоже взяли по одному. Я намазал свой сметаной, Света и Семен — вареньем. Макарова в плошке смешала варенье и сметану и макала свой блин туда. В скором времени к нам присоединилась Марина, уже одетая, но с мокрыми волосами. Идиллия. Просто идиллия, честное слово. Все такие спокойные, будто не было вчера никакой массовой потасовки. Вот только ребята иногда морщились, совершая некоторые движения. Да я сам чувствовал боль, когда коленом что-то задевал. Н-да. Фиговенько. — Эм... ребят! — неожиданно произнесла Ника, когда половина наготовленных ею блинов бесследно исчезла. — Понимаю, что негоже поднимать эту тему за столом, но... Что будем с полицией делать? Так. Началось. --------------------------------------------------------------------------------- Логика? Нахрен логику!