***
From: Magnus Bain, To: Simon Lewis. «Немедленно забери Рафаэля из клуба, мы у барной стойки». В голове Саймона тут же возникла как минимум сотня самых разнообразных детально вырисованных картинок. На некоторых Рафаэль убил кого-то, на других при смерти был он сам. Сорвавшись с места, словно испуганный кот, Льюис отправился в «Пандемониум» - излюбленный нежитью клуб.***
Ночной ветерок нежно ласкал листья деревьев. Тонкий месяц освещал небо. Звезд не было видно за огнями ночного города. Людей на улице было совсем мало. Раньше Саймон очень любил запах ночного города. Многие не поймут, но у ночи действительно есть свой запах. Но сейчас каждый вдох и выдох отдавался болью в мертвом теле. Поэтому редкие вздохи Льюис делал лишь тогда, когда нужно было сосредоточиться или разобраться с эмоциями и мыслями. Но Саймон не обращал внимание на окружающее. Он залетел в клуб и направился к длинной барной стойке, лавируя между танцующими. Поймать взглядом Магнуса и Сантьяго не представлялось проблематичным. - Тебе стоит поскорее отвезти его домой. Он напился. И уснул прямо за стойкой. А сейчас начал отходить – вампирская регенерация. – Магнус пытался перекричать музыку, попутно таща к выходу вампиров, - А еще у пьяного Рафаэля отключается фильтр речи и он говорит абсолютно все, что думает, что скопилось в его голове. И в таком состоянии он просто не может врать. Бейн выпихнул вампиров на улицу и пошел обратно к стойке, хитро улыбаясь, будто только что разработал грандиозный и утонченный план по спасению души лучшего друга, который в состоянии позаботиться о целом клане, но не о себе.***
Вампиры идут по темной улочке в одном из многочисленных спальных районов города. Старший перекинул руку через шею более молодого, а второй придерживал его за талию. Каким-то непостижимым образом Сантьяго еще мог передвигать ногами, хотя отчаянно в них путался. Собственные ноги казались ему какими-то вареными макаронинами, что разом лишились костей и стали переплетаться друг с другом, завязывая сложные узлы. Так казалось лидеру клана (хотя, видя его со стороны, трудно было поверить в то, что это – тот самый Лидер Нью-Йоркских вампиров). Рафаэль, теряя координацию, качается. Саймон старается идти по прямой, однако из-за тяжелого тела, повисшего на нем, вынужден двигаться зигзагом. Сантьяго слишком сильно и резко занесло вправо, так, что Льюис не справился с "управлением" и больно ударился боком о стену, что ранее была в метре от него, а сверху навалился лидер. Рафаэль решил воспользоваться подвернувшимся случаем и расположил руки по обе стороны от головы Саймона, который уже успел повернуться, потирая ушибленное место. Рафаэль и Саймон были слишком близко друг к другу. Если сделать вдох - один почувствует запах другого. - Почему... - обречено опустив голову, простонал Сантьяго. - Почему?! - удар кулаком в стену, отчего та пошла трещиной, - Ты предал меня, клан... Но я все равно хочу, - неожиданный поцелуй в шею, - тебя. Хочу, - поцелуй, - чтобы ты засыпал с мыслями обо мне, - поцелуй, - а просыпался в моих объятиях. Хочу, целовать тебя. Постоянно. Хочу, чтобы ТЫ целовал меня, забывая обо всем прочем. - Раф… Договорить он не успел, так как Сантьяго, потеряв контроль, выпустил клыки и вспорол кожу на шее. Саймон издал стон от неожиданной боли, а Сантьяго, услышав, не смог сдержать своего. - Когда ты уходишь с этой рыжей охотницей, у меня внутри все переворачивается, птенчик, - вампир поцеловал место случайного укуса, - я не знаю почему, но я боюсь, что ты не вернешься. Бросишь клан… бросишь меня, – он осторожно дотронулся языком до шеи, пробуя капельки выступившей крови. – Ты нужен мне. Ты стал лучиком солнца в моей затянувшейся ночи. Ты внес свежесть и жизнь в мое существование. Я чувствую то тепло, которое дарит солнце, о котором успел забыть, когда ты рядом. И каждый раз, когда я вижу тебя, мне хочется прижать тебя к себе и целовать долго-долго, сколько дыхания хватит, - Сантьяго усмехнулся куда-то в ключицу парня, отчего кожу Саймона обожгло горячим дыханием, - видишь? Я забываю, что я больше не человек и мне не нужно дышать... За что ты так со мной, за что мне эта пытка, птенец?.. Рафаэль обессиленно уткнулся лбом в грудь юноши. Саймон оцепенел. Он не верил своим ушам, не верил глазам и чувствам. Неужели это все не обман, не иллюзия, не галлюцинация, не сон, что снится ему каждую ночь с их первой встречи? Это не сон, который сначала пугал до чертиков, а потом стал усладой? Это все правда происходило в реальности? Сантьяго вздрогнул, шумно втягивая носом воздух. Опьянение быстро отступало и вот что ужасно – он начал понимать, что только что сказал, что только что делал. И еще ужаснее то, что он не жалел. Ибо на душе стало сразу легче, проще. Но в то же время, он проклинал себя, потому что знал, что Саймон по уши влюблен в рыжую девчонку – эту мелкую охотницу, любящую создавать проблемы. Клэри и Саймон – неразлучная парочка. Этот факт разум Сантьяго принял давно. Но вот нутро никак не хотело осознавать этого. И Рафаэль не хотел, чтобы кто-то знал о его безполезных чувствах – его слабостях. Он хотел отстраниться, но вдруг почувствовал руки на своей спине. Эти руки притянули его к Птенцу. А затем он услышал облегченный выдох и почувствовал губы на своей макушке. Пальцы потянулись к порядком растрепавшимся темным волосам лидера и стали перебирать пряди. - Рафаэль… Ты… Ты… Я не знаю, что сказать, - тяжело хватая воздух, отчего было больно, но при этом хорошо - он мог чувствовать дорогой одеколон Рафаэля, смешанный с неповторимым запахом самого Сантьяго, промолвил он. - Правду, - послышался приглушенный ответ. Рафаэль все еще не поднял головы, боясь встречаться взглядом с Саймоном, боясь увидеть в них не ответную любовь, а жалость, к которой был склонен юноша. - Я люблю тебя. И часто ухожу из отеля, чтобы не видеть тебя. Потому что я и так плохо себя контролирую, а в твоем присутствии вообще крышу сносит. И я не могу, просто не могу сосредоточиться на чем-то кроме твоих темных и таких глубоких глаз, - начал тараторить Льюис, но с каждым словом уверенности становилось все меньше и меньше. Рафаэль поднял голову и увидел то, чего боялся не найти в любимых глазах. Это - не жалость. Это - взаимность. - Я люблю тебя, Птенчик, - выдохнул Рафаэль и обхватил своими губами нижнюю губу Саймона, который тут же ответил взаимностью. На губах старшего чувствовалась горечь от алкоголя, но сладкий привкус мягких губ, пряные нотки их поцелуя перекрывали неприятный вкус коктейля. Ненадолго оторвавшись, Саймон счастливо вздохнул. И на этот раз больно не было. На этот раз он чувствовал Рафаэля - его запах, его всего. Только с Сантьяго Льюис мог получать воздух, в котором так сильно нуждался чисто психологически, только рядом с ним ленивая работа лёгких не отзывалась острой жгучей болью. Они долго простояли вот так, затягивая друг друга в теплые и долгожданные объятья, вовлекая в новые поцелуи, но, не углубляя их. Сейчас они не хотели показывать накопившуюся страсть, выплескивая лишь нежность, которой было слишком много, которая уже не помещалась в них. Нежность, которая нуждалась в высвобождении, которая так жаждала окутать собою двоих. На каком-то ментальном уровне оба чувствовали, что теперь все будет хорошо. Теперь они будут вместе. Всегда. Они любят друг друга всем сердцем, любят так, что не передать словами. И они оба знают это. Теперь у них есть тот, кто спасёт их душу, кто будет рядом. Не физически, а духовно, что намного важнее и ощутимее. Их поцелуй был невинным, чистым, светлым. Теперь Рафаэлю не нужно солнце, висящее в небе. Теперь, у него есть персональное, греющее только его. И оно намного лучше. Теперь Саймону не нужен воздух, которым дышат все примитивные, которым недавно дышал он сам. Теперь у него есть его личный воздух. И он намного вкуснее. Саймон Льюис - персональное солнце Рафаэля Сантьяго. Рафаэль Сантьяго - персональный воздух для Саймона Льюиса.