Не думай

Улица была пуста по вечер. Никто не хотел выходить из дома, каким сильным был ветер. Он нёс жёлтые осенние листья, которые застилали дорожку. Совершенно пустующую дорожку. Было очень темно. Лишь редкие тусклые фонари освещали тротуар. Где-то из домов слышались голоса людей, которые нагло кричали друг на друга так громко, что их было слышно из-за плотных стёкол в оконных рамах. А где-то наоборот, всё мирно и спокойно. Из одного такого окна выглядывала маленькая девочка, которая любовалась яркими звёздами на тёмном небе. Они завораживали её взгляд и будто говорили: «Всё будет хорошо. Верь в себя!». Очень вдохновляюще. Из второго окна слышалось пианино. Красиво сменяющие друг друга ноты превращались в чудесную мелодию. Всё было спокойно, но не в страшной заброшенной церкви, что обходили все люди. Некоторые бабульки говорили, что слышат там голоса, но после этого из забирали в психиатрическую больницу. Это стало настоящей легендой, что являлась правдой… Здесь и правда кое-кто жил уже несколько веков. Здесь будто совсем другой мир. Более проблемный. Здесь не думают о том, что надо исправить два по математике, или прибраться в комнате. Здесь проблема — это вернуться утром, вернуться без большой кровопотери, без яда в плече, с кожей на щеке, вернуться живым. Все ушли на охоту, демоны, увы, сами не уничтожаются. Сейчас здесь только он и она. В разных концах здания. Он, скорее всего спит, а она шагает по пустому коридору, еле освещаемому фонарями улицы. Её переполняет гнев на себя и на него. Рыжие волосы летят из-за спины, будто пламя, делая её воинственной на вид. В изумрудных глазах безразличие, но глубже — нестерпимая боль. Вы даже представить себе не сможете ту пустоту внутри неё, которая медленно заполнялась слезами отчаяния. А Клэри и не собиралась их выливать, думая, что этим покажет свою силу духа. Она не будет плакать, или просто надеется на это. Держится из-за всех, но уже понятно, что чаша переполнена и каждый вздох медленно раскачивает чашу. Её грустный взгляд падает на окно, где кружатся первые снежинки, танцуя свой прекрасный танец. Фонари излучает белый свет, а под этим светом снегопад, завораживающий взгляд изумрудных глаз. По щеке побежала серебристая слезинка, которую Кларисса попыталась, как можно скорее, смахнуть. Она оглядывается, не видел ли он. С днём рождения, Кларисса Моргенштерн, будь счастлива, вспоминаются последние перед уездом слова брата. Ровно три года назад, когда Джон оставляет пятнадцатилетнюю Клэри на попечение Маризе. Ровно два года с того момента, когда Джейс признаётся ей в любви, и ровно год с того момента, когда он перестаёт её замечать, а она остаётся наедине со своими эмоциями, которые всё больше подавляет. А ей этого хочется?! Нет, она хочет быть снова маленькой Клэри и убегать куда-то далеко с братом… Клэри прислоняется спиной к стене, а слёзы уже далеко не по слезинке скатываются по щекам. Лунный свет озаряет её прекрасное лицо. Она слышит, она слышит игру на пианино. Такую красивую мелодию, что заставляет её успокоиться. На губах появляется еле заметная улыбка. Кто играет? Она выглядывает в большое окно. Нет, это точно не Джейс, это откуда-то из города. Из одного из этих домов. И это так красиво, что она не может не начать покачиваться в такт. Но вскоре эта игра заканчивается, а улыбка Клэри пропадает в мгновение. В душе снова стало пусто… Она опять понимает, что не нужна любимому человеку и только что высохшие слёзы вновь начинают бежать по щекам. Девушка начинает вздрагивать и медленно её слезинки превращаются в судорожные рыдания. Скатилась по стене вниз и обхватила колени руками, она уткнулась в них, пытаясь заглушить эхо, которое проникает в её мысли, душу, сердце. Это эхо течёт по венам, смешиваясь с алой кровью. Прикусив губу до крови, Клэри прикрывает глаза… И понимает, что с неё хватит. Сколько ещё ей терпеть то, что у всех нормальные семьи, любящие люди и жизнь! Издав еле-слышный рык, Кларисса резко встаёт и направляется прямо к выходу. Её ладони сжаты в кулаки, а ритм шага становится с каждой секундой всё быстрее и она уже не идёт, а бежит от этой жизни. Хотелось бы сбежать от всех проблем, улететь, спрятаться, что она сейчас и собирается сделать. — Куда-то собралась? — изумрудные глаза распахиваются от неожиданности и немедленно заполняются злобой. Да, это он, не любящий парень, который даже забыл о её дне рождении, который забыл, что у него есть девушка, который совсем забыл, что она существует. — Разве тебя это должно волновать, Эрондейл? — она вопросительно посмотрела на него, пытаясь, как можно ярче, донести до него все ещё эмоции и, встретившись с ним глазами, понимает, что хочет сказать ему всё. А в его глазах удивление. Впервые за их отношения она на назвала его по фамилии. До него начало доходить, что он хотел стать совершенным в своём деле и забыл о своей музе, что вдохновляла его защищать примитивных. О Музе с ярко-рыжими волосами и маленьким ростом. Он забыл сказать ей, что любит, ведь он её любит. Она окрыляла его душу, а он защищал её от горя, но он увлёкся, — Разве тебя должно волновать то, что со мной происходит? Ты правда хочешь это слышать?! — его малышка сорвалась на крик и он увидел в её глазах крупные слёзы. Даже сейчас она была невероятно красива и ему захотелось её обнять. А вдруг ему больше не получится улыбнуться ей, обнять, страстно поцеловать. Вдруг она исчезнет, убежит. И он понял, что надо действовать сейчас, ведь движение — это жизнь и он подошёл ней, а Клэри начала тихонько плакать. Она отпустила руки голову вниз, смотря на серый каменный пол. Джейс улыбнулся и обнял свою девочку, говоря ей в макушку «Клэри, Клэри, Клэри…».  — Не уходи, прошу тебя, прости, я не смогу тебя просто так потерять. Прости, я урод, — он почувствовал на её лице улыбку. Он не видел её, но знал, как же улыбка этой девушки прекрасна. Как эта скромная улыбочка выбивает из колеи и зет его улыбаться в ответ. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. В них больше не было холодности, не было обиды. В её чудесных завораживающих изумрудных глазах светилась любовь и Джейс вдруг обрёл спокойствие, которое покинуло его на два года. А нужно было лишь повернуться назад и увидеть за своей спиной его Музу. Всего лишь надо было вспомнить, что он не просто дерётся, а защищает. Почему-то вся её ненависть быстро ушла и Клэри поняла, что ей не нужно выговаривать Эрондейлу все свои обиды. Он увидел их во взгляде и всё понял. Он раскаялся. Джейс нежно убрал слёзы с улыбающегося лица Клариссы и нежно коснулся её губ своими. Она подалась вперёд и постепенно мягкий и нежный поцелуй становился всё страстнее и страстнее. Им становилось жарко. — Я хотела уйти… — прошептала она, оторвавшись от его губ. — Кто же тебя пустит…