Четвёртый отрицательный

      Ему было всего двадцать пять. Он прожигал свою жизнь на вечеринках с красивыми девушками и раз в неделю посещал пары в университете. Он много шутил и язвил, за что его недолюбливал сильный пол и обожал слабый. Ему было двадцать пять, и он был крушителем.       Он знал, что ему вряд ли суждено прожить долгую и счастливую жизнь, а потому брал от имеющейся всё возможное. Со стороны казалось, что юноша всем доволен, однако внутри с каждым днём разрасталось пожирающее душу чувство. Токи пытался выкинуть его, выдохнуть вместе с дымом таких любимых и ненавистных сигарет. Выплеснуть, забыть в горячих объятиях очередной красотки. Выплюнуть, вылить с потом и кровью на миссии. Пытался до тех пор, пока одним утром, лёжа в собственной постели, не понял, что к нему уверенным шагом подходит конец. Его врождённая сила — магнетизм, пугавший даже Эдем, решивший его запечатать, сейчас испивала жизненные силы своего носителя, сполна забирая плату за годы пользования.       Чёртова сила.       Чёртов Эдем.       Чёртов премьер-министр.       Чёртов Фудзивара Токи, наивно поверивший в жизнь.       Он вовсе не хотел умирать по-настоящему. Для общества Фудзивара исчез уже давно. Для общества он никогда и не рождался. Вот так вот просто его выдрали со страниц истории, оставили пометкой невидимыми чернилами на полях. Однажды, давно уже, Хитоми заставил его на минуту задуматься о судьбе эсперов в их мире. Тогда Токи чуть не сломал премьер-министру челюсть и предпочёл забыть об этом для блага и без того шаткой психики.       Раньше он не ценил собственную жизнь, считая себя лишь орудием в руках Эдема — осознающим всё, но не имевшим иного выбора. Щитом для старшей сестры, которая была ему даже не кровной, но всё равно такой родной. В гораздо большей степени, чем биологический отец.       Этот мужчина никогда не был настоящим родителем. Будучи маленьким, Токи ещё верил в лучший исход. Он хотел быть нужным, хотел почувствовать, что это такое — родительская любовь. Или хотя бы внимание. Грубыми словами Фудзивара-старший выгонял сына прочь из кабинета. Надменным взглядом за извечным сигаретным дымом он выгонял его из своей жизни. Мальчик отчаянно хватался за эту дымку. Стремился стать лучше. Стремился стать похожим. И, чёрт подери, стал. Похожая мимика, жесты. Та же марка сигарет. Та же манера отмахиваться и лгать.       Зачем нужны были попытки через столько лет поиграть в семью — непонятно. Смешно и нелепо. Токи слишком хорошо знал этого человека, чтобы поверить в его искренность. Слова премьера каждый раз плавленым сахаром затекали в уши, расползались по венам, оседали липким осадком в глубине души. Его фальшивая улыбка раздражала глаза, будто в них насыпали песка. Его лицо невозможно было видеть, потому что оно раз за разом напоминало о неудачах. И ещё немного — о детских обидах, так и не ушедших до конца с годами.       Миссия — последняя в его жизни — прошла как обычно шумно, но и так же обычно удачно. Четвёртый любил всё делать красиво. Уйти он тоже хотел красиво — среди поверженных врагов и обломков вражеской базы. Потому-то и пошёл сюда в таком состоянии, сопровождаемый смертью, что тянулась к нему, спешила забрать с собой.       Людей отшвыривало, с силой ударяло о стену, и один за другим они теряли сознание. Никаких больше жертв, с него довольно. Стальные балки складского помещения гнулись и корёжились под действием магнетизма. Крушитель же гнулся и корёжился куда сильнее. Невидимые руки пробрались под ненадёжную защиту из одежды и кожи, добираясь до самого нутра и выкручивая его миллиметр за миллиметром. Больно.       Шаг. За крепко сжатыми зубами рвётся, стремится наружу крик. Даже вырвись он — не услышит никто. Только герои не кричат и не плачут от боли. Великий Токи, Магнесс — прятаться за этими образами было просто. Как-то незаметно они стали частью его личности, заставляли придерживаться определённого поведения даже наедине с собой.       Второй. Невидимка будто бы ухмыльнулся, выворачивая очередную мышцу крушителя. Нога подвернулась, тело начало заваливаться вперёд — едва остановил. Ещё немного.       Третий. Парень боком привалился к металлическому контейнеру и нащупал в кармане пачку. От вредных привычек не избавишься, да и умирающему было уже всё равно.       Четвёртый. Тело «прилипло» к гладкой поверхности ящика, лишая возможности сдвинуться. Фудзивара сполз на пол и недовольно поморщился. Способность больше не подчинялась ему. Она высвободилась, играясь теперь с бывшим хозяином.       В ослабевшей руке тихо чиркнула зажигалка, поджигая кончик последней порции яда. Затяжка. Никотин обволакивает, горчит во рту. Но это всё равно не так горько, как его жизнь. Среди белого дыма, вырвавшегося из лёгких, мутному сознанию померещилось чьё-то лицо. Незнакомец растянул губы в улыбке, Токи зеркально отразил эмоцию, глядя в расплывающийся дымчатый образ.       Последний вдох. Ещё тлеющая сигарета выпала из руки, раскидывая пепел и слабо мерцая красным в полумраке. Невидимые руки перестали, наконец, мучить. Обняли мягко за плечи и уволокли за собой в вечернюю пустоту. Голова безвольно упала на грудь, а красивые голубые глаза мёртво смотрели в пол.       Code: End.