Сонно.

Ему не хотелось бы признавать, но зелёный чай чем-то притягивал. Что-то было в нем такое, чтобы он иногда несколько минут дожидался, пока пар с кипятка сойдёт и можно будет осторожно вдохнуть успокаивающий запах. Уголки рта немного стягивало, даже улыбнуться не получалось нормально, зато чай светился изнутри, согревая золотистым оттенком возле губ и уходя вниз зеленью. Янтарными отсветами он отражался в стенах чашки и терялся за тёмным контуром края. Пить чай маленькими глотками - вовсе не в его привычке; каждый раз пытаться определить вкус - не утомляет. Только дрёма понемногу скрадывает резкость движений и кричать не хочется - шепнуть разве что, тихо-тихо. Синдбад сидит рядом и неспешно ведёт свою речь. Дивится в его словах укор немой, что глаза прикрыл и почти уснул, да не получается приоткрыть глаза и взглядом показать что хочется продолжения. Так и остался между явью и сном - проникают слова в видения, от них в темноте проблески слабые. И когда, прервавшись на пару мгновений, Синдбад со вздохом перекладывает его с пола на кровать, возражения только смутно прошелестят и затихнут. Уютно и надёжно под боком у короля, можно довериться ненадолго - пока чай ещё туманит мысли и интерес к истории не исчез. Джудал щекой чувствует, как колется жесткий край ткани пояса чужого и вслушивается в рассказ. Не расскажет, что по нраву пришлась почти сказка про детей разрушенного города, что видел его на вершине - просто каждое слово теряется где-то рядом, пока не дотянуться. Король снисходительно смотрит на него, наверняка посчитав его уснувшим. Но Джудал и сам уже понять не может - снится ли ему облик знакомый, или чуть задремал и по-прежнему ещё рядом. Он покорно выслушивает очередной завиток истории, и радуется чему-то хорошему. Такому вот ускользающему всегда, а сейчас позволившему прикоснуться. Скоро он найдёт в себе силы прервать вязь слов и попрощается, пока же ему слишком хорошо подставлять лицо чьему-то солнцу. Пока ещё слишком сонно, чтобы появились туча и шум.