Всего лишь царапина

***

Четверг, половина четвёртого дня. Шерлок лежит, растянувшись на диване. Тишину в квартире нарушают только бульканье в стоящей на плите кастрюле и ритмичный стук ножа по разделочной доске при нарезании овощей. Сначала Джон режет сельдерей − Шерлок это определяет по звуку, а также отмечает момент, когда овощ оказывается в кастрюле. Нарезание лука занимает больше времени; по тихому сопению Джона Шерлок делает вывод, что нарезана только половина луковицы. Шерлок думает о том, чтобы принести Джону салфетки, но потом отказывается от этой идеи, потому что лень вставать. Закрыв глаза, Шерлок представляет, как Джон нарезает луковицу таким образом, чтобы кусочки были одинаковыми по форме. Очистив нож от прилипших кусочков, он отодвигает лезвием лук к краю разделочной доски, а потом скидывает его в кастрюлю. Овощи падают в воду с тихим всплеском − Джон осторожен, когда готовит, − а потом Шерлок слышит скрежет деревянной ложки по дну кастрюли. Открыв глаза, он ловит улыбку Джона, когда тот снимает пробу с блюда. Джон готовит мирпуа* для тушёного мяса под негромкое бормотание телевизора; понаблюдав какое-то время за другом, Шерлок переводит взгляд на камин. После двух недель поисков по всему Лондону торговцев детьми ему лень двигаться: в этот раз было больше, чем обычно, погонь за преступниками и перепрыгивания с крыши на крышу. (Честно говоря, он даже время от времени задаётся вопросом, как им с Джоном удаётся жить такой совершенно фантастической жизнью). Кухонные ароматы достигают носа Шерлока, и желудок отзывается на них урчанием, напоминая ему, как давно он ел. Он с нетерпением ожидает блюдо из тушёного мяса, хоть и не представляет пока, какой у него будет вкус; но, в конце концов, всё, что Джон создаёт на кухне, аппетитно и восхитительно. Шерлок не ожидал, что тот так хорошо готовит, и сейчас приходит к выводу, что хвалит приготовленную им пищу не так часто, как она того заслуживает. Кроме того, судя по разнообразию вкусных блюд, которые готовит Джон, тот собирается баловать Шерлока кулинарными шедеврами и дальше. Слушая, как Джон тихо перемещается по кухне, Шерлок закрывает глаза и глубоко вдыхает, позволяя себе насладиться изумительными запахами. Кроме того, его успокаивают эти звуки; под них он может даже задремать. Но, снова открыв глаза, он садится прямо, чтобы видеть Джона, а не одну его голову. Он видит, как Джон добавляет в кастрюлю морковь, солит, а потом с мягкой улыбкой всё размешивает. Шерлок невольно тоже улыбается − просто так − и подавляет желание превратить улыбку в усмешку. Спохватившись, он вновь придает лицу отстранённое выражение. По ряду причин он не хочет, чтобы Джон понял, что за ним пристально наблюдают. Шерлок перебирается в своё кресло, сползает чуть ниже и закидывает ноги на кресло Джона. Тот как раз пересекает комнату, чтобы взглянуть на своего соседа по квартире и замечает эти манёвры. − Ты, − с нежностью говорит Джон, − просто слишком высокий. − Нехорошо завидовать, Джон, − лениво отвечает Шерлок, ощущая, как от его слов внутри ворочается что-то тёплое и восхитительное. Это не комплимент, но что-то очень на него похожее − то, что эго Шерлока с удовольствием принимает. Спустя какое-то время тепло от камина и усталость делают своё дело, и Шерлок погружается в полудрёму. Хотя его разум пытается справиться со сном, тот в конце концов ловит его в свои сети; комфортно устроившись в кресле, он сквозь сон слышит шорох одежды Джона и шарканье его тапочек по полу. И с такой же лёгкостью Шерлок просыпается через несколько минут. − Чёрт возьми! − вдруг, роняя нож, вскрикивает Джон. Вскочив с кресла и перепрыгнув через стопку газет, Шерлок несётся на кухню. Сцена, которую он видит, заставляет его пошатнуться, и собственная реакция на увиденное его очень смущает: ведь не произошло ничего серьёзного. Джон порезал указательный палец на левой руке, но порез − маленький, по длине не больше восьми миллиметров, и он проходит по подушечке пальца. Тем не менее, стекая из раны на ладонь, кровь потом с запястья капает на бамбуковую разделочную доску. Это − просто порез, просто крошечная небольшая рана, но Шерлок чувствует, что его сердце бьётся где-то в горле; ему плохо и от вида крови Джона, и из-за того, что тому больно. Ошеломлённый своей реакцией, Шерлок пытается обработать эту информацию; он видел Джона, когда тот испытывал боль и при гораздо большей опасности для здоровья. Он видел, как Джон гораздо сильнее пострадал на прошлой неделе. Его ударили в живот, а затем по голове каким-то тупым предметом (после этого Джон уложил нападавшего, даже не потеряв свой ланч). А сейчас, находясь на собственной кухне, Джон просто порезался ножом; это − всего лишь бытовое и маленькое ножевое ранение. У Шерлока всё сжимается внутри, когда Джон, зашипев сквозь зубы, просит дать ему полотенце. Джону приходится повторить просьбу три раза, прежде чем до него доходит смысл. − Полотенце. Шерлок. Пожалуйста! Кинувшись к плите, он хватает маленькое полотенце и прижимает его к руке Джона. Но сделав это, он тут же его отдёргивает. − Ах... оно грязное... позволь мне просто... Джон пользуется возможностью, чтобы отобрать полотенце и приложить к порезу. − Всё хорошо, я уверен, что не погибну от гангрены. − Несмотря на то, что он улыбается с трудом, в глубине его глаз плещется веселье. − Ты в порядке? − с трудом выдавливает из себя Шерлок, борясь с внезапным и диким желанием затащить Джона в ванную и попытаться зашить порез. Что абсолютно абсурдно, учитывая, что доктор тут именно Джон. И всё же Шерлок берёт Джона за запястье, чтобы получше рассмотреть рану. − Шерлок, да в чём дело? Сейчас всё пройдет, ерундовый порез, просто глубокий. Наклонившись, Шерлок приподнимает полотенце и видит, что оно пропиталось кровью. Нахмурившись, он снова прижимает ткань к ране. − Я предпочитаю видеть тебя целым и невредимым, − говорит он. Это должно было прозвучать как шутка, но его голос тихий, благоговейный и печальный. Шерлок слышит, как Джон сглатывает, а потом произносит: − Эээ... я должен, вероятно, это зашить. − Голос Джона такой же тихий, когда он пытается освободить свою руку. Но Шерлок слишком быстр; выпрямившись, он подталкивает Джона в сторону ванной. Он ощущает желание подхватить того на руки. Или хотя бы прижать его к груди, просто прижать к груди. Это сделало бы процедуру зашивания раны более трудной, но он почувствовал бы себя намного лучше. Включив свет, Шерлок усаживает Джона на крышку унитаза; тот тихо ворчит и поднимает голову. Шерлок в тишине раскладывает всё необходимое на краю раковины. − Что, ради всего святого, ты хочешь сделать? − Голос Джона низкий, и в нём сквозят нотки удивления и веселья. − Зашить твой порез, − не задумываясь, отвечает Шерлок и открывает пластиковую коробочку с маленьким комплектом для зашивания ран. − Не надо, − выдыхает Джон. Лучи вечернего солнца, заглядывающие через окно, касаются его волос. − Шерлок, всё хорошо, я могу... − Я знаю, что ты и сам можешь справиться, − перебивает его Шерлок, набирая в шприц лидокаин. − Но я сделаю это быстрее... − Их взгляды встречаются; Джон кивает, и Шерлок делает укол. Стоя на коленях и высунув от усердия кончик языка, Шерлок осторожно прокалывает иглой нежную кожу. Закусив нижнюю губу, Джон следит за тем, как он быстро, ловко и аккуратно его зашивает. − У тебя хорошо получается, − говорит Джон, сжав другой рукой своё колено. Шерлок смотрит вверх: − Очень полезно уметь зашить себя. − Улыбнувшись, он возвращает всё своё внимание к порезу. Шерлок в тишине очень осторожно делает последние несколько стежков. − Я думал о том, чтобы принести тебя сюда на руках, − в то время, когда нить следует за иглой, с его губ неожиданно срывается это. Он не имеет ни малейшего представления, почему озвучил свои мысли. Он не знает, почему вообще говорит всё это. Шерлок понимает, что Джон его услышал, несмотря на то, что он произнёс эти слова очень тихо и, похоже, совершенно автоматически, и это − просто... это просто правда. − Я хотел взять тебя на руки, принести сюда и зашить порез. Джон смеётся: − Вот как? Как деву, попавшую в беду? Ты меня крепко держал бы и зашивал? Я понимаю, что кровь в еде ни к чему, но я не думал, что ты... − Я предпочитаю видеть тебя целым и невредимым, − снова говорит Шерлок, делая последний стежок и отрезая нить. Джон прижимает большой палец к подушечке порезанного пальца: − О. Шерлок поворачивается, оставляет ножницы на краю раковины и вдруг прикасается губами к губам Джона. Этот порыв удивляет даже его самого, но он очень быстро осваивается и успевает занести в каталог вкус губ Джона и тепло его дыхания. Спустя какое-то время они отстраняются друг от друга. Шумно выдохнув, Шерлок резко встаёт и делает шаг назад. − Как долго ещё нужно готовить ужин? − Он бесцеремонно заталкивает всё в аптечку; металл царапает металл, а бутылочки опрокидываются и звенят. Джон смотрит на свою обувь. − Я... ну, примерно час. Я не всё успел... − Хорошо! − восклицает Шерлок. − Хорошо, хорошо, я... Джон проводит непострадавшей рукой по своей шее; кончики его ушей − восхитительного розового оттенка: − Знаешь, и всё же это спорно... ты не смог бы поднять меня, даже если бы попробовал, − он подносит палец ко рту и прижимает губы к стежкам. На плите что-то булькает, и они оба оборачиваются на этот звук, прежде чем снова посмотреть друг на друга. Шерлок сосредотачивает своё внимание на Джоне, всё ещё сидящем на крышке унитаза. − Джон, − говорит он тоном, не дающим тому ни единого шанса. На губах Джона появляется смущённая улыбка. − Я просто хочу сказать, что я не только довольно тяжёлый, но и служил в армии и... − О... ну ладно. − Покраснев и азартно сверкнув глазами, Шерлок внезапно улыбается, а потом скользит руками под бёдра Джона и поднимает того. Это оказывается так просто. Джон вскрикивает от неожиданности, когда оказывается прижатым пахом к животу Шерлока, а сам Шерлок прикасается губами к его ключице. − Нет! Нет, Шерлок... я... я... Когда Джон открывает рот, чтобы снова заговорить, Шерлок горячо выдыхает напротив его груди. − Ты сам спровоцировал меня, Джон. Так что не удивляйся этому. − Шерлок старается сделать всё, чтобы тон его голоса был как можно более ровным, но когда он крепче обхватывает ладонями задницу Джона, то невольно становится более легкомысленным. Когда Шерлок выносит Джона из ванной, тот, уперев голову ему в плечо, требует: − Отпусти меня. Сейчас же! Джон без всякого энтузиазма колотит руками по спине Шерлока, и, смеясь, прикасается грудью к щеке Шерлока. Джон даже пытается ухватиться рукой за дверной косяк, но потом, хихикнув, отпускает его. − Джон, я не хотел бы, чтобы стежки разошлись. − Он проходит через кухню, выходит в гостиную и опускает Джона на диван с едва слышимым: − Уфф! Подпрыгнув на месте, Джон устраивается поудобнее и грозит пальцем Шерлоку: − Спасибо. Не за... не за это, потому что, если ты когда-нибудь снова сделаешь это со мной, я, не раздумывая, стукну тебя. Но за... Шерлок улыбается одними глазами. Неожиданно подняв руку, он проводит кончиками пальцев по лбу Джона. Жест выходит очень интимным, и он отстраняется, как будто или обжёгся, или вдруг очнулся. − Ну... хорошо... тебе придётся рассказать мне об оставшейся части этого рецепта. − Шерлок идёт на кухню и надевает фартук, который использует, когда имеет дело с вредными реактивами. − Я не так уж беспомощен на кухне, но мне показалось, будто ты делал всё по памяти, поэтому... Шерлок берёт нож и вопросительно смотрит на Джона. − Ну, − шумно вздохнув, говорит Джон. − Ты можешь нарезать морковь, да? И поосторожнее с ножом! Шерлок с удовольствием принимается резать; и пока его действиями руководит Джон, он, несомненно, будет обращаться с ножом очень, очень осторожно.