Параллельная реальность

Бежать? Куда? Где правда, где ошибка? Опора где, чтоб руки к ней простерть? Что ни расцвет живой, что ни улыбка, - Уже под ними торжествует смерть. А. А. Фет, Смерть

Смерть…. Она повсюду, преследует меня везде, идет за мной по пятам и не желает меня отпускать. Будто она ходит со мной за руку, как маленький ребенок, вперавые вышедший в этот огромный мир вместе с матерью. Сколько лет уже прошло, а смерть не желает от меня отступать, привязавшийся ненужный хвост. Смерть – это еще и страх. Всепоглощающий страх, сковывающий душу, не позволяющий даже пошевелиться. И она вместе со смертью преследует меня – неразлучные сестры близнецы. Однако страх намного хуже смерти. Страх заставляется трястись над каждым шорохом, бояться любого странного, не похожего на привычный, звука. Так можно и схвинутся, а потом довести себя до суицида. Параноики и трусы, увы, долго не живут. Но это не значит, что не стоит бояться смерти. Нет. Те, кто не боится такого страшного понятия, как смерть либо идиот, либо правитель, повидавший на своем веку множество различных происшествий, в том числе и смерть, и покушение. Ну, и, конечно, воины. Однако и они остерегаются смерти, так как своими глазами видели ее и испытавали вместе со своими сослуживцами или же врагами. Мой отец не был военным человеком и не был трусом. Он правил целым королевством. И пусть я его называла его глупцом и трусом, но с возрастом я это поняла. Мой отец был мудрым и храбрым правителем, не желавший никаких кровопролитных воин, кои происходил во времена его предшественника, который так и не зашел на трон, так как его отец –мой дедушка – не позволил этому человеку возглавить мою страну. Пусть и бывшую. Мой отец был человеком, кто получил нож в спину родной племянник-предатель, которого он принял и воспитал как родного сына. Слова, сказанные им тогда, много лет назад, долго потом стояли у меня в ушах, а сейчас я даже не могу вспомнить тех слов, да и звука, что услышала из уст отца. Однако перед глазами, стоит их прикрыть их на минуту, всплывает картина того рокового дня, когда я потеряла отца, следом предстает пред очами смерть моего спасителя, следом казнь некоторых моих дорогих друзей, которая происходила на моих глазах, но я ничего не могла с этим поделать. Далее… смерть в моем сердце, человека, которому оно принадлежало; смерть родителей моих нынешних детей, смерть ребенка…. И все эти эпизоды из жизни наполнены смертью, страданиями и болью. Боль подобна страху, такой же всепоглощающий и заставляющий тело замереть, не позволяя хозяину управлять им. И боль частенько встречается на моем жизненном пути, идя рука об руку со Страхом и Смертью. В который раз я испытываю все эти чувства, все эти ощущения раз за разом, но по-прежнему не могу с этим смириться. Даже когда предательстельским образом погиб отец я не так сильно страдала – надо было бежать из страны, дабы остаться в живых и относительной сохранности. А сейчас… Сейчас я лежала на холодном камине и испытывала все сопутствующие мне по жизни «милые» спутницы – Смерть, Страх, Боль. И в редких случаях жизни появляется Отчаяние. Оно очень редко появлялось в моей жизни, но всегда очень вовремя. Когда ничего не остается, отчаяние занимаем все существо и больше ничего не остается. - Сейчас, моя дорогая, сейчас, - произнес противный мужской голос сумасшедшего, - Сейчас я с тобой разберусь. Он поставил чашу у изголовье и продолжая злобно хихикать завел мне рки за голову, прямо к этой чаше. - Кровь реинкарнации Хирю то, что я так долго искал! – он отвернулся от меня, в поисках еще чего-то, - Как же ты долго скрывалась от меня, мерзкая девченка! Он снова оборачивается ко мне, улыбаясь, а у меня неожиданно становяться свободными руки. Я из ниоткуда достаю свою любимый кинжал подаренный мне на мое десятое день рождение и спасшее меня не раз за мою долгую, но не легкую жизнь, и дожидаюсь когда же мой мучитель подойдет ко мне поближе. Он снова оборачивается ко мне, улыбаясь, а у меня неожиданно становяться свободными руки. Я из ниоткуда достаю свою любимый кинжал подаренный мне на мое десятое день рождение и спасшее меня не раз за мою долгую, но не легкую жизнь, и дожидаюсь когда же мой мучитель подойдет ко мне поближе. Вот он склонился надо мной, чем я не могла не воспользоваться. Вытащив спрятанный в рукаве кинжал, прижала его к горлу окультиста, который только что хотел выкачать из меня кровь. И что самое удивительное, боли я совершенно не чувствовала. Может, это из-за адреналина в крови? Ну, к черту это. - Отпусти меня, чертов окульсист! – зло произнесла я, надовив ножом, делая небольшой надрез, показывая насколько я серьезна в своих намерениях. - Йона, пожалуйста, отпусти меня, - прохрипел совершенно другой голос. Знакомый мне, который точно никогда не причинит мне вреда и боли. Я закрыла глаза и помотала головой, не меняя положения рук, а затем снова их открыл и увдела обеспокоенные глаза Ик-су. - Йоночка, что случилось? Тебе приснился кошмар? – он старался не делать резких движений. Первоначально я не могла понять причину такого поведения, но после заметив, что его взгляд устремлен на свою шею, насколько это было возможно, посмотрела чем же она его так привлекла. И тогда мои глаза наконец-то заметили, что позу после сна я не меняла, а в руках все так же лежал кинжал, слегка пронзив кожу на шеи предсказателя. Ужаснувшись такому, я моментально отдернула руки, больше не касаясь его шеи, и опустила глаза. Стыдно. Сколько раз мне снили все эти кошмары, но я всегда могла контролировать происходящее, а сейчас я чуть не убила друга! - Лунатизм не есть хорошо, - заметил блондин, улыбнувшись, - Надо от этого лечиться. А то ты, со своими навыками, такими темпами все-таки кого-нибудь, да убьешь. - Прости, Ик-су, я не хотела, чтобы так произошло. - Ничего страшного, - он потер порез на шеи, - Лучше скажи, что тебе приснилось. Ради чего мне пришлось тебя будить и едва ли не пожертвовать ради этого своей жизнью. И тогда ты будешь прощена. Я посмотрела на свои руки. На запястье был маленький аккуратный почти заживший порез, отчего я ужаснулась. Такого у меня не было. - Что такое? – Ик-су тоже посмотрел на мои руки. И так же, как и я, заметил порез на руке, - Ты поранилась. - Это не я… - я испуганно посмотрела на предсказателя, - Что происходит? Мне страшно… Он крепко обнял меня, как делал это в детстве. Это сразу подействовало, принося вместе с запахом священника, спокойствие и умиротворение. Он давал мне ощущение абсолютной безопасности своим объятием, хотя на деле таким похвастаться не мог. - Все хорошо, Йона. Расскажи мне по порядку что тебе приснилось. - Все как обычно: отец, ребята… - я замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. Я всегда рассказывала ему о своих снах, а Ик-су рассказывал как можно их трактовать. Он, можно сказать, единственный, кто знал о моей особенности. Но за все время никому не проболтался, хотя он тоже принадлежит этой тайне. Поэтому я знала, что ему всегда можно довериться и положиться на него. - Но что-то пошло не так? - Нет, все пошло, как и всегда – то, что прошло и то, как ты мне говорил, что будет. Снова был тот алтарный стол… - Помнишь как он выглядел? Я отрицательно закачала головой: - Я помню, что ты просил внимательно изучить обстановку, но из-за страха я не могла этого сделать, да и из-за того, что это сон, а не воспоминание, я половины не помню. Хотя было одно… - я закусила губу, думая, как бы это правильно преподнести. - Что было? - На алтаре, прямо над моей головой, находилась статуя огромного, сделанного из какого-то черного камня – ты знаешь, что в породах я разбираюсь только в драгоценных камнях – и явно не дешевого, по моим прикидкам, дракона. Он выглядел очнь внушительно, особенно с его огромной раззявленной пастью, в которую я могла запросто уместиться. А еще мне показалась, что она не очень крепко держиться на алтаре, словно либо кто-то накосячил, когда его устанавливали, либо он живой. Не знаю почему, но у меня создалось именно такое ощущение, поэтому я его, наверное, и запомнила. - Дракон, - задумчиво произнес блондин, привычно спрятав глаза за челкой, - А раньше ты его видела? - Нет, не припоминаю, - отрицательно покачала головой, - И еще у меня остался этот порез. Последние несколько дней я ничем таким не занималась, чтобы пораниться, да и никогда сама я так не поранилась бы. - То есть ты хочешь сказать, что твой нынешний кошмар переходит из сна в реальность? - Не знаю, - честно призналась ему, уткнувшись лбом в его плечо, - Но если честно, я боюсь. Я всегда боялась этих снов, тем более если они станут реальными. Однако эти страхи и сбывались. А то, что происходит сейчас… Ик-су, я не знаю что мне делать. Я боюсь не столько за себя, сколько за детей. Что если подобное произойдет снова и уже при них, то… - Все будет хорошо, Йона. Не надо так переживать. Я найду способ справиться с этой проблемой, - он с минуту помолчал, - Ты собираешься выполнять задание или все же оставишь эту затею? - Нет, я уже обещала заказчику, что выполню все в срок. Так что я не могу оплошать. Только вот дети… наверное, они останутся с тобой. - Ну уж нет. Они отправяться с тобой. Тебя они хоть как-то слушаются, а с моим мнением даже не считаются. Словно я – пустое место. Вместо этого с тобой пойдет Юн. - Юн? – я удивленно на него посмотрела? – Я не могу его взять со собой! Кто же за тобой, таким беспечным и безалаберным, смотреть будет? - Это, между прочим, обидно! Да и недельку без вашего общества я вполне справляюсь. Не стоит считать меня немощным стариком. - Как же тебя таким не считать, если ты такой и есть, - посмеялась над ним, - Ладно. Моя банда голодных оптимистов ожидает меня, - я выпуталась из объятий священника и поднялась с кровати. День только начинался, но дел уже было невпроворот, и их необходимо делать. - Все-таки выбрали предложение Зено? – усмехнулся Ик-су. - Да. Он уже о нем всем растрезвонил, так что пришлось. - Вроде такой взрослый, а ведет себя как дите малое, - пожурил его блондин. - Знаешь, уж лучше так, чем прожить столько лет и с таким тяжелым грузом прожитого времени тащить все на своих плечах, да еще и делать из себя серьезного. Знаешь, на его месте я бы поступила точно так же. - Как знать, Йона, как знать, - глубокомысленно заметил Ик-су, а я вышла из комнаты. Стоит приготовиться к завтрашнему выходу на дело. Сейчас мы нахоидились на самом краю Чишина, чтобы в случае чего можно сбежать в королевство Кай. Конечно, нас там могут не очень хорошо принять, но деваться нам все равно не куда. С ик-су я встретилась когда потерялась и свернула не по той тропе когда шла в Фуугу. Я была истощена и почти ничего не соображала, когда меня нашел Юн. Он меня выходил, помог набраться сил. После по желанию Ик-су (он увидел в будущем какое-то пророчество) нам пришлось несколько лет побродить по территории Коуки, скрываясь от стражи, генералов и самого Су-вона. Но итог был положительным: я узнала больше о короле Хирю и все, что с ним связано, нашла всех четырех драконов и двое из них все же ступили в мою команду, оставшиеся двое заявили, что им и так хорошо живется, да и нет у меня никакой цели, чтобы они стали помогать мне. А затем по общим соображением решили, что лучше нам остаться в Чишине в качестве наемников и в течении нескольких лет мы все думали как назваться и наконец-то вернувшийся из своего очередного своего похода Зено решил эту проблему. Сейчас наша «банда голодных оптимистов» держит путь Сей, дабы выполнить очередное поручение от заказчика, конечно, за хорошенькую сумму. В Коуке он является крупным землевладельцем, которого раньше связывали какие-то темные делишки с таким же, как он землевладельцем из Сей и у которого остался на него компромат, от которого, соответсвенно, нашему клиенту необходимо избавиться. А для того, чтобы ему от него избавиться, ему необхидимо до него добратся. И тут на сцену выходим мы. Наша задача стащить из поместья (да,да, в Сейе, как и королевстве Кай, такое явление не редко) этого землевладельца документы, о коих мне сообщил заказчик, и благополучно в конвертике, не читая, доставить их заказчику. Работенка не пыльная, проворачиваем такое уже не в первый раз, но всегда есть свои нюансы: не всегда рассказывают все досконально о задании, поэтому приходится собирать все справки самим или узнавать уже на месте что же такого не договорил наш клиент. Это нам выгодно, но при этом рискованно – не всегда знаешь выбиришься из этой передряги сухим из воды или нет, ну и еще пару недочетов. Однако сейчас это самый простой заказ, за которой решила взяться вся наша команда, поэтому свою задачу мы выполним. А с авансом и оговоренной суммой мы разберемся позже. - Ну, что все в сборе? – спросила я, выйдя на улицу. За нашим маленьким домиком находился небольшой лесок, в котором мы частенько тренировались и где сейчас находились все члены нашей «банды» - Все! – радостно произнес Зено, обнимая меня, - Я так по вам всем соскучился за время своего отсутствия! Я в ответ тоже его обняла. Такое милое и родное сердцу существо, как Зено, нельзя было просто проигнорировать. К тому же его любовь к желтому… делало его настоящим позитивныв солнышком, раздающим свое тепло и лучики каджому, кому его не хватает. А таких людей, увы, очень много… - Тебя посвятили в наши планы? – немного отсранишвшись, но не разжимая объятий спросила его. - Угу. - Ищешь с нами? - Конечно! – он посмотрел на меня радостными глазами. Вот ребенок, ей богу, ребенок, - Как я могу оставить вас? Тем более таком непростом деле! - Не такое уж оно и непростое, - недовольно буркнула Лаймия, наш самый младший член огромной семьи, - Как обычно. - Но тем не менее, тебя не берут, - подмигнул ей Зено. Девочка надулась. Она была полной копией меня по характеру. В детстве я точно так же, как она желала везде побывать, везде всем помочь, поучаствовать…. - Не стоит дразнить малышку, - к нам присоединился Ик-су, - Она останется со мной и будет помогать мне… - Ну вот! Опять оставляют с Юном! – пробурчала Лаймия, всплеснув руками. Она была явно не довольна таким положением дел и совершенно этого не скрывала, да и не собиралась. - А я тебе чем не угодил? – негодующие произнес сам Юн, а после появился и он сам с охапкой каких-то трав. Он пытался меня обучить этому нелегкому делу знахарки, но меня надолго не хватило. Как, впрочем, и Лаймию, но в силу ее возраста – семи лет – ей приходиться учиться и узнавать особенности разных трав, да и еще не путаться с этими чертовски сложными названиями. Юн сбросил очередной сбор соломы, как мы обычно говорим между собой, и хотел произнести свою проповедь насчет того, как должны вести себя хорошие дети, а хорошие девочки еще и в травках разбираться, (хорошо, что она не знает какого положения в обществе она лишилась, иначе все слова Юна были бы пустыми – Лаймия его попросту бы не слушала), но его перебил наш священник: - Нет, Юн отправиться вместе со всеми, а ты, Лаймия останешься со мной. - Но почему Юн может идти, а я нет?! - Потому что у меня не очень хорошое самочувствие, а с Ик-су должен остаться хоть кто-то, иначе он один не справиться. Все знали какой Ик-су, поэтому на мое высказывание девочка признала поражение и ушла дальше в лес, тренироваться. И все-таки что-то у нее осталось от отца, кроме его внешности… - А теперь вернемся к нашим баранам… То есть к заданию, - я проследила за уходом девочки и, мотнув головой, сгоняя наваждение, продолжила, - У вас остался день на сборы. Завтра мы выходим на заре. Все услышали? – я внимательно посмотрела на Киджу. Не смотря на уже долгое пребывание за пределами родной деревни, он все так же оставался неженкой, что не нравилось многим в нашей команде. - Да, я тебя понял, - скромно ответил беловолосый, опустив голову. Именно из-за него мы обычно не успевали выйти в назначенное время.ю поэтому всегда приходилось выходить раньше, дабы он успел собраться. Но мы все к этому привыкли, хоть такое, конечно, и раздражало. - Тогда что мы здесь стоим? Идем собираться! * * * На сборы мы по обыкновению тратим целую неделю, а то и две в некоторых случаях. Кто-то может сказать, что это много, но в этом есть своя необходимость, ибо в сборы входят: 1) сбор информации о заказчике и самом деле, 2 ) проверка на достоверность полученной информации, 3) проложение маршрута до данного места назначения (каждый раз это новое место, соответственно, новая дорога), 4) Высчитать сколько дней (часов) занимает данная дорога, 5) учет необходимого провианта на дорогу, 6) учет всех нюансов, 7) сбор всех необходимых для дела да и для дороги вещей, 8) проверка всего необходимого, 9) и последнее: мы докупаем то, что необходимо лично нам, а не всей команде. Так что у нас уходит еще малое количество времени на все сборы. Некоторые группы, которых я лично знаю, могут собирать еще намного дольше, не смотря на количество человек в команде. Мне лично собирать больше ничего не требовалось, а вот остальным… Я покачала головой, смотря как они все вместе идут на рынок за необходимыми им вещами, обсуждая что же они там купят или же пойдут что-то обменяют (Юн), или же заработают. - Не пойдешь с ними? – спросил Ик-су стоя за моей спиной. - Нет, - слегка опустив голову, покачала ей, - Лучше проведу время с Лаймией. Мы итак с ней нечасто видимся, а брать с собой не хочу… - Боишься, что с ней что-нибудь случиться? - Угу. Я знаю, в ее возрасте мы с Юном по ночам лазили по всем конурам за провиантом, но Лаймия… Я переживаю за нее. Хоть она и более подготовленная… - Любая мать будет переживать за своего ребенка. Сколько тебе сейчас? Тридцать? - Высоко берешь, - недовольно ответила я, - Разве я похожа на такую старуху? Мне всего двадцать пять! - Это не так уж важно, - улыбается гад. Знает же сколько мне на самом деле и еще издевается! – Ты же много за свои двадцать пять, - ведь специально выделил мо возраст, - Смогла повидать. И знаешь какие риски ждут ее. И то, что тебя разыскивают на северных землях Коуки тоже не придает тебе уверенности, чтобы отпускать свою дочь куда-то дальше, чем на десять-пятнадцать метров от меня. - Как всегда ты абсолютно прав. Ну, а теперь позволь мне покинуть твое драгоценное общество и пойти к дочери. - Конечно, позволяю! Как я могу разрывать вас друг от друга? Я же не ты… - Он чуть не убил ее! – через чур резко, чем хотелось бы, ответила ему, - Поэтому я имею полное право скрыть ее существование. Даже они, - я кивнула в сторону ушедших не знают кто она такая на самом деле. Ик-су промолчал, но его взгляд из-под челки красноречиво говорил о его мнении о моем поступке и словах. Когда я вернулась домой вместе с «нашедним» меня Ик-су и маленьким свертком в руках, мы решили сказать, что я нашла ребенка среди развалин одного из городов клана огня. Не смотря на политику Су-вона, были и такие города, которые все так же голодали, и с ними он, увы, ничего не мог поделать, ибо, скорее всего, не знал об их существовании или не хотел знать. Все поверили мне, но только мы с Ик-су знали правду об этом ребенке. К сожелению, а, может, и к счастью, от меня ей достались только глаза, во всем остальном – даже телосложение – пошла в отца. Даже такое же пристрастие к оружию и всему, что с ним связано. Когда ей было пять мы со священником расскази лишь маленькую часть правды, многое скрыв или соврав от нее. Конечно, когда-нибудь она узнает все о себе и я ничего не смогу с этим поделать, но сейчас она мой ребенок, а она – член нашей банды, которая не знает о том, что она – мой ребенок. Мы договорились с ней, что другим не обязательно знать о том, что она моя дочь, но когда их нет, она может называть меня мамой. В другое время – Йона. С этим она не смирилась и называет меня старшей или командиром, но исключительно на «ты». Это смотрится довольно забавно, когда подходит девочка с серьезным лицом обращается на «ты» и говорит тебе «командир». - Лаймия, солнышко, ты где? – пробираясь сквозь заросли позвала девочку. - Я тут, командир! – весело произнесла девочка, балуясь с мечом, - Вы ищите меня? Для чего? – она озорно блестнула глазами. - Хватить официоза, - так же с веселыми нотками ответила ей. Она умела заражать людей позитовом, точно как Зено. Мое маленькое персональное солнышко. - Как скажешь… мамочка, - дразниться. Но это даже лучше. От былой обиды не осталось и следа, что было в ее духе, - Не желаешь со мной смахнуться? - Юным девушкам не пристало махать всякими железками, - процетировала я слова Юна, когда он поучал Лаймею, - Дама должна показывать свои лучшие качества и быть достойна всшего света. - Кому не нравиться может отвернуться! – ничуть не обидевшись ответила мне дочь. Она всегда так отвечала Юну, когда он пытался образумить ее. - Или я сама перерублю тех, кто будет много выступать, - произнесли мы одновременно. Поначалу, когда я вставала на сторону Лаймии, так говорила только я, потом мы стали вместе отвечать, когда дочь стала более смелой, дабы выступать против «знахарки». - У тебя есть еще один меч? - Конечно! – девочка порылась в своей сумке и вытащила самые разные клинки, - Тебе какой: одноручный, двуручный, мачето или что-то другое? - Мне, пожалуй, одноручный. - Как пожелаешь, - мне кинули выбранной мною меч, который приземлился лезвием вниз у моих ног, - Попробуй не наткнуться на мой меч! - Постраюсь, о великий мастер! – ухватив меч поудобней мы начали наш маленький бой. Я, естественно, поддавалась дочке, дабы она не поранилась, ибо махать такой махиной размером с себя не очень удобно. Ей лучше бы подошел маленький короткий меч или кинжал для ближнего боя. За счет своей комплекции она могла легко маневрировать и наносить небольшие, но глубокие и значительные раны. Это ей уже говорили, но она сначала решила обучиться тому, с чем ей тяжелее орудовать, а уже после тем, что проще. Никто не стал с ней спорить, ибо никто из нас не был профессиональным мечником и заставить девочку поменять мнение не мог. Протренировались мы не долго, ибо я очень быстро выдохлась, поэтому и сдалась первой. - Все, я больше не могу, - я села под сакуру и вытянула ноги вперед, - Я устала. - Быстро ты выдохлась, - усмехнулась Лаймия. - Я не такая выносливая, как ты, - похлопала по земле, зовя девочку присоединиться ко мне. - И это очень плохо, - покачала головой девочка, - Ладно. Тогда давай просто поговорим. - О чем? – я прикрыла глаза, уже зная что она спросит. - Почему я не иду с вами? - Мы уже с тобой об этом говорили. Я же тебе сказала, что пока тебе не исполниться десять я нк буду тебя никуда с собой брать. Потому что я переживаю за тебя. На эту тему мы могли спорить долго. И это было чуть ли не единственным спором, из которого я всегда выходила победителем, но и дочь оставалась всегда в плюсе. - Ладно, - ого. Сегодня она так быстро сдалась, - Тогда поговорим об отце. А вот об этом я никогда не желала с ней говорить, лишь иногда рассказывая небольшие истории о нем, не более. И когда заходила речь о нем, я не знала, что ей ответить. В такие моменты понимаешь, что лучше взять ребенка с собой, чем рассказывать о том, о чем не шибко желаешь рассказывать.