если хан Замай говорит

Замай понимает, что все хреново, когда видит Славу на пороге своей квартиры. - Андрей, слушай, я тут это, с Геной, блять, разругался, - начинает Карелин, почесывая щеку, и владелец квартиры видит, как забит вещами его рюкзак, понимая, что ему пизда, - можно у тебя пожить? Андрей не был бы другом, если не впустил его, но все это дерьмо определенно заставило его нервничать. Во-первых, Слава был каким-то уж очень тихим и неразговорчивым, а это означало одно - с Фарафоновым они разругались в пух и прах. Во-вторых, прошлая такая "ночевка" не закончилась ничем хорошим, ибо Карелин чуть ли не спалил всю квартиру к хуям. В-третьих, странно было видеть грустного Славу, Андрей даже пожалел его, ибо Гнойный так быстро сматывался от разъяренного Рики, что забыл даже Коху. В прошлый раз Слава поселился всего на два дня, но и за эти два дня успел заебать Замая по полной, ибо только ныл, бухал и спал. Андрей уже был готов убить его, но за ним вовремя приехал Гена, ликвидировав пьяный объект из квартиры хана. Но Андрей чувствовал, что в этот раз все намного серьезнее и Гена не приедет через два дня. Приедет ли вообще - это был главный вопрос. Слава притаскивает в квартиру друга не только себя и свое дерьмовое настроение, но и бутылку чего-то алкогольного. Замай предупреждает, что в этот раз не собирается выслушивать нытье и отдавать свою кровать, теснясь на диванчике, Слава соглашается, разливая по стопкам алкоголь. Но Андрей не был бы хорошим другом, если бы не спросил, че у них там стряслось, вырывая у Карелина цунами из эмоций, которое чуть не снесло хана Замая со стула. Крики, визг, недовольство, раздражение, злоба, "я, блять, в этом говне не виноват" - в этом весь Слава после ссоры, добавьте плюсом активные махания ручищами. Замай прекрасно знал, что если Карелин на все сто процентов уверен, что он не виноват, то виноват был именно он. Что ж, после рассказа КПСС Андрей в очередной раз подтвердил свои же слова. После n-ой стопки, когда Слава начинает свое коронное: "Какое же я говно, Андрей, как он меня вообще терпит", Замай понимает, что это будет настоящий пиздец. В понедельник Карелин отлеживался от своего состояния "нажрался в лютое говно", к которой были добавлены еще две (как они все это выпили всё еще загадка), поэтому Андрей волей-неволей бесплатно подрабатывал служанкой. То этому пидорасу воды принеси, то таблеточку от головной боли, то одеяльце, ибо его чет озноб колотит. Замай не понимал как Гена терпит это, ибо сам Андрей не мог давать эту гиперзаботу, которую давал Карелину Фарафонов, для него это было что-то сверх сил. с Поэтому терпение его кончилось быстро и с громким: "Заебал, Карелин, подними свою жопу и сам сходи" он ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью. Пришлось Карелину самому ходить и за водичкой, и за таблеточками, и за одеяльцем, недовольно ворча, вспоминая с грустью привычно стоящую около дивана бутылку воды, которую оставлял для него Гена после каждого такого вечера. Но во второй половине дня обоим становится лучше, поэтому Замай даже выползает из комнаты, зазывая Гнойного на кухню, потому что тот так и мог пролежать овощем на диване до следующего утра. А Замай как-то не хотел морить друга голодом, вдруг помрет еще, а становиться убийцей он не хотел. Слава еле-еле приползает на кухню и Андрей видит, что ему намного хуже, ведь выпил он намного больше. Но на удивление он съедает все, что приготовил Замай, хотя из него так себе повар, но Слава выдает что-то типа: "ну, ниче так, особенно удался хлеб" за что чуть не получает по лбу ложкой. "- Очухался, шутник хуев," - думает Замай. "- Я не взял Коху!" - осознает Слава. Но когда Андрей после долгих уговоров всё так же отказывается поехать за кошкой, Слава обиженно уходит в гостиную, укрываясь одеялом с головой, гадая, как там Коха. На самом деле он прекрасно понимал, что Фарафонов не будет вымещать всю обиду на Славу на кошке, но всё равно волновался за свою прекрасную избранницу. И скучал, естественно, но сильнее он скучал по Гене. Так и уснул, чему Замай был рад, ибо ему все меньше и меньше нравилась эта идея. Во вторник Андрею нужно было уехать в студию на целый день, чего он очень не хотел, ибо Карелин все еще находился в его квартире. КПСС был словно ребенок малый, за ним глаз да глаз нужен, чтобы ничего не спалил и сам жив остался, а Замай в няньки не записывался. Он не понимал, как Слава выживал до Гены, он ведь жил в квартире один, на каждом шагу для него была опасность. Но с болью в сердце Андрею всё же пришлось оставить друга на хате, составив устный список того, что делать не стоит, но, кажется, Карелин не слышал его совсем. Перекрестившись и исчезнув, он предоставил Гнойному всю свою квартиру, что было очень и очень зря. Нет, У Славы Карелина не было детского характера, совершенно. Просто когда он ругался с Геной, то ему становилось совсем тоскливо, просыпалась не самая лучшая сторона Сонечки - капризуля. Ему нужно было внимание, забота и желательно контроль в действиях, потому что он вообще не шарил, что делает. Поэтому он и слинял во второй раз к Замаю, предполагая, что тот сможет дать ему все это на время, но увы, Замай не собирался сюсюкаться с ним. Своих дел по горло, знаете ли. Поэтому когда Слава звонит ему в четыре часа и спокойным голосом спрашивает можно ли отстирать кровь от ковра, то Замай готов рвать и метать. А еще он немного испугался, но это не в счёт. Он мчится через весь город словно ебанутый, готовый убить Славу (на самом деле убедиться, что он жив, иначе Гена головы всему Антихайпу поотрывает). Но оказывается, что этот придурок просто порезал руку, пока пытался приготовить поесть ("Слава, пидор, блять, я же говорил к плите не подходить! Ты жопой слушаешь что ли?"). Потом Замай обрабатывает его руку, заматывает ее бинтом, советуя Карелину проверить слух. Тот лыбится и называет порез боевым шрамом, предлагая накатить по такому случаю, но Андрей посылает его нахуй и уходит. Весь оставшийся вечер Слава смотрит "Король лев" по Дисней и пьет газировку, как в юношестве. В полном одиночестве. Понимая, что Гена сейчас бы посмотрел мультик вместе с ним. Среда начинает с криков: "Посмотри на этого пидора!" и тыканья телефона прямо в сонную рожу Замая. А мужчина понять не может, что происходит вообще. Он игнорирует Карелина, закрывшись в ванной, и только после того как он умывается, может наконец-то принимать новую информацию. Соню он находит на кухне, агрессивно ломающего печенюшки, и наконец-то спрашивает, что случилось. Слава глубоко вздыхает и подает телефон, на экране новая фотка Фарафонова из инсты. - Этот мудак умотал в Москву, прикольно, блять, да? - Слава взрывается, а Замай морщится от громкого голоса. Действительно, Гена уехал в Москву, оставив в Питере своего ненаглядного на Андрее. Пиздец приятные новости с утра пораньше. - Может по работе? - По хуете, - тут же отвечает Карелин, продолжая злобно ломать печенье, - поехал тусить со своими блядями, вот и пусть там веселится, нахуй, пидор. - Лично я бы так же сделал, - веселится тут только Андрей, видя прищуренные глаза друга и исказившееся в злобе лицо. - Пошел нахуй! Я тут мучаюсь, а тебе только бы хихоньки да хаханьки устраивать, - злится Гнойный, а Андрей начинает ржать. В среду Слава едет в студию вместе с ним, ибо блять, не надо тут, плавали, знаем. Поэтому именно в среду он становится этаким диванным критиком, оценивая запись нового трека Андрея. И не сказать, что ему все нравилось. Тут хреново зачитал, там надо было паузу сделать больше, тут нужно больше агрессии в голосе (куда больше-то?), там слово заменить - в общем, Андрей очень пожалел, что не оставил этого придурка на кого-то еще, на Букера, например, ибо нехрен отсиживаться в уголке, когда Замай страдает. Вернулся домой Андрей еще злее, чем мог бы вообще, желая только сходить в душ и уснуть до выходных. А Слава вот вернулся пиздецки довольным, ибо успел доебаться до каждого в студии и под конец напиться кофе с коньяком. Налили коньяка ему в кофе специально, чтобы хоть немного отвлекся и заткнулся, что, в общем-то, было правильным решением. Слава стал намного милее, даже похвалил трек Замая, говоря, что все вроде как идеально, да и от остальных отстал, залипая в телефон. По возращению домой все сразу разбрелись по своим комнатам: Андрей спать, а Слава грустить и палить на совместные фоточки с Геной в телефоне. В четверг они оба проснулись к часу, точнее проснулся Андрей, да и то потому что был разбужен шумом. Слава же встал в десять и просто валялся, пытаясь уснуть, или слушал музыку. Но когда приспичило пожрать, то сонливость как рукой сняло, поэтому и пошел шарить по холодильнику, чем и разбудил Андрея. Честно, Гнойный думал, что Замай выйдет из своей комнаты с ножом или чем похуже и уебет его, но все обошлось, потому что Андрей выспался. - Мы должны поехать в магаз! - неожиданно предлагает Карелин, ловя удивленный взгляд друга, - да бля, у меня штаны порвались, мне новые нужны. - Заштопай, вот проблема, - фыркает Замай - Так я, это, не умею, - как-то тихо добавляет Слава Замай глубоко вздыхает, выдыхая через рот. Блять, он серьезно не понимает как Слава жил один, раз он даже дырку на штанах зашить не может. После минутного молчания Андрей говорит, чтобы Карелин тащил иголку и нитки. Сейчас хан Замай преподаст ему уроки кройки и шитья. Но это оказалась никакая не дырка, а дырища, иначе не назовешь. Целых два часа они пытались зашить хреновы джинсы Гнойного, и у Андрея сложилось впечатление, что жопа вчера горела не у него от Славы, а у Славы от него. Замай обколол себе все пальцы, а Слава ржал от того, что сам не зная как зашивать, Андрей хотел его чему-то научить. "Слава, ты че сальтухи с гаражей хуярил после того как я спать ушел или как ты умудрился их таак порвать?" В итоге они плюнули на это дело и поехали за новыми джинсами для Сони. Замай чувствовал себя старшим братом, не иначе, потому что Славу хотелось убить, ибо он вынес весь мозг по полной. Выходя из очередного магазина следом за недовольным Карелиным, он писал очень гневное сообщение Геннадию Фарафонову "ЗАБЕРИ ЕГО БЛЯТЬ ПОЖАЛУЙСТА ИНАЧЕ Я ПРИДУШУ И ПРИНЕСУ ТЕБЕ ЕГО ТРУП" На что Геннадий, чтоб он помер, Фарафонов ответил короткое: "нет" и был таков. - Хочу очки от Гуччи! Вернулись домой они поздно, часов в двенадцать (заглянули ещё и в бар), зато с новыми джинсами, а Слава еще и с целью купить себе новые очки и с грустными мыслями о Гене. Когда наступила пятница, то Замай понял, что больше не выдержит. Во-первых - Слава умудрился заебать его с самого утра, реально капая на мозги. Во-вторых, он пролил на Андрея горячий чай. В-третьих, Слава занимает слишком много места в хате, пора выкуривать его отсюда. И у Замая появился план как это сделать. Настало время решительных действий! После того как Карелин миллион раз извинился за пролитый на Андрея чай (что было странно), Замай заявил, что сегодня они будут бухать, на что КПСС естественно обрадовался. Но сам план состоял немного не в этом. Еле-еле пережив это день, сходив за алкоголем и морально подготовившись, Замай был уверен, что все пройдет именно так, как он хочет. Ибо еще ни один план Андрея не проваливался. Удивительно, но Слава в этот раз намного быстрее переходит из трезвого состояния в более-менее пьяное, когда они начинают бухать. Замай пил не так много, поэтому все еще соображал нормально, но и Карелин не собирался напиваться в слюни. Перед началом пьянки Гнойный, положив руку на сердце, клятвенно пообещал не говорить про Гену сегодня, но после четвертого стакана начал знакомое: "Я так скучаю по нему, Андрееееей", чему сам Андрей не был удивлен. Что ж ему поделать с пьяным влюбленным другом. Поняв, что Карелин в нужном состоянии, Замай вызывает такси, говоря, что они едут на охуенный вписон, чему Слава радуется, словно ребенок. Но когда они садятся в такси, то Замай завязывает другану глаза, объясняя это тем, что эта вписка суперсекретная, из-за чего Гнойный сначала дуется, но в итоге принимает правила "игры" и снова радуется. Андрей надеется, что этот придурок не уснет по пути.Когда такси останавливается, то Замай аккуратно выводит друга, всё так же используя отмазку про секретную вписку, чему Карелин опять верит. Заходя в подъезд, они поднимаются на третий этаж, идут к квартире "57" и именно в этот момент Слава начинает что-то подозревать. Замай стучит в дверь, слыша шаги в самой квартире. Ну, как говорится - "Если Магомед не идет к горе, гора пойдет к Магомеду". Гена осторожно открывает дверь, но Андрей перехватывает ручку и заталкивает Славу в квартиру, так что он падает прямо в руки Рики. По охуевшему сонному лицу Гены можно понять, что он только встал и не ебет, что за цирк тут происходит, от чего Замаю становится смешно. Карелин ворочается в руках, стягивает повязку с глаз, сталкиваясь лицом с лицом Фарафонова. Ситуация становится неловкой даже для Замая. Все молчат, хотя Фарафонов должен уже был кричать на Славу, но он только проснулся, его молчание можно понять; Слава все еще бухой; Замай не знает, что сказать. Андрей уже открывает рот, но Слава заплетающимся языком говорит: - Если хан Замай говорит извиниться, я еду и извиняюсь. Гена щурит глаза, но Карелин обнимает его своими длинными ручищами и протяжно произносит: "Геночка, прости меня, пожалуйста" и лезет целоваться, Фарафонов немного расслабляется, благодарно смотря на Замая, который в ту же секунду исчезает, захлопывая за собой дверь. Уже выходя на улицу и закуривая, Андрей думает, что хрен он кому из этих говнюков поможет, ибо его ковер всё так же не отстиран от крови, а сраные джинсы валяются под диваном. Но почему он чувствует, будто выполнил свой священный долг, Замай и сам не знает.