Двое несчастных влюбленных

Он холоден и жесток, его глаза не выражают никаких эмоций, а его душа за долгие века жизни закалилась страданиями. На вид ему всего лишь 25 и, впервые увидев этого человека, Валтор не может понять, что же с ним не так. Огрон — настоящий лидер. Он не боится никого и ничего. Он заботился о своих лучших друзьях и товарищах по команде, когда те еще были живы. Потом Великого Черного Круга не стало, и аловолосый маг решил покончить жизнь самоубийством, потому что со смертью близких ему людей его жизнь потеряла всякий смысл. И он бы обязательно сделал то, что задумал, но его остановил один человек, который тоже все потерял. Валтор встретил Огрона на просторах измерения Омега, когда пытался сбежать оттуда. Сначала они долго привыкали друг к другу, потом решили объединиться, отомстить феям за свое поражение и за смерть друзей и заодно, что скрывать, захватить мир. Сообща, маги выбрались из измерения-тюрьмы, поселились в старом заброшенном доме на окраине Магикса и стали разрабатывать план мести. Огрон — великолепный стратег, и Валтора не могло это не восхищать. Рон продумывал все до самых крошечных деталей. Демон смотрел на листы, исписанные мелким, слегка корявым почерком, и думал, что сам он никогда так не сможет. Блондин не мог похвастаться хорошими аналитическими способностями. Зато у него была отлично развита боевая магия. И Огрон в строжайшей тайне от нового друга и союзника восхищался им. Валтор быстро учился. Он мог овладеть новыми заклинаниями всего за час. Кроме того потомок Трех Древних Ведьм мог драться не только с помощью магии, но и «по-земному» — в рукопашную. И каждый из его стилей боя был по-своему красив. Как-то Огрон сравнил Валтора с Анаганом — такой же наглый, резкий, любящий драться и получать удовольствие от чужого поражения. Они восхищались друг другом и, незаметно для себя, влюбились. Друг в друга. И каждый стал скрывать это чувство от другого еще сильнее. Два величайших темных мага краснеют и отводят глаза, стоит только одному посмотреть в сторону другого. Стыд! Позор! «Если бы ребята узнали, что я влюбился, как прыщавый подросток, да еще и в Валтора, они бы меня на смех подняли!» — думал Огрон. Ему было страшно. Страшно признаться себе в этом. К тому же маг всегда думал, что ему нравятся девушки, но никак не парни. И тем более такие парни, как потомок Прародительниц. Конечно, иногда бывший лидер Черного Круга мог засматриваться на представителей своего пола и даже флиртовать с ними, но он делал это только шутки ради. А теперь все по-настоящему. Время от времени магу ненависти казалось, что это просто сон. Сейчас он проснется и все будет как прежде — его друзья живы, он занимается любимым делом, никаких фей «Винкс» он не знает, а земные фейки покоятся в могиле. Огрон пытался проснуться много раз, но не получалось. Мир в очередной раз напоминал, что это не сон, а жестокая реальность. Так-то. «Смирись!» — говорил голос в голове аловолосого мага. И тот мирился. Другого-то выхода у него все равно не было. «Если бы эти придурковатые ведьмы «Трикс» увидели, как я краснею, когда смотрю на Огрона, они бы меня на смех подняли! Но в этом есть и плюс — ни одной из них я не достался бы при таком раскладе», — думал Валтор. Он быстро принял свою странную влюбленность и относился к ней философски. Потомок Прародительниц еще не забыл, как «Трикс» пытались присвоить его себе, и поэтому даже в какой-то степени обрадовался, когда осознал, что ему нравится Огрон. Ну и что, что он — парень? Главное, человек хороший, а остальное ерунда. Валтор поклялся себе, что отныне будет делиться почти всей украденной магией с других планет с «аловолосой бестией». Это прозвище экс-величайший темный маг придумал Рону после недели знакомства с ним. Веселый, по-своему добрый и милый, не в меру умный парень. Такие всегда привлекали Валтора. Он считал, что в них есть какая-то призрачная харизма. А у мага ненависти харизмы и обаяния было хоть отбавляй. Пожалуй, одного этого вполне хватило для того, чтобы блондин влюбился до беспамятства. Валтор любил наблюдать за своей бестией, особенно когда аловолосый был в душе. Демону нравилось смотреть на утонченное тело с бледной кожей, по которому стекают капли воды. Ему нравилось следить за тем, как маг ненависти выходит из душевой, обворачивает полотенце вокруг бедер, стягивает волосы тугой резинкой. Почему-то потомок Прародительниц ассоциировал волосы возлюбленного с пламенем — такие же алые и непокорные. Вообще, демону нравилось смотреть на друга не только в обнаженном виде. Например, Валтор всегда внимательно следил за экс-лидером Черного Круга, когда тот работал или когда сидел в кресле с книгой в руках или… Этих самых «или» у голубоглазого мага было очень много, ведь Рон нравился ему за любым занятием, в любом виде. Но была одна маленькая проблема — неуверенность Валтора. Он восхищался и любил друга на расстоянии, но никак не мог набраться смелости рассказать о своих чувствах. Демон считал, что время еще не пришло, не подозревая о том, что у Огрона была очень похожая проблема. Вообще Рон считал, что у него нет сердца. Вместо него в груди бьется кусок льда. Оно не умело по-настоящему любить, только привязывалось к кому-то. Конечно, аловолосый заботился и по-своему любил других магов Черного Круга, но то, что он испытывал по отношению к Валтору кардинально отличалось от дружеской любви и привязанности. Да и нельзя ставить в один ряд влюбленность и, как называл ее сам Рон, «другой вид любви». Это неправильно. Валтор умел не только восхищать, но и завораживать. Его пронзительные голубые глаза, пшеничного цвета волосы, утонченная фигура, загадочная полу улыбка сводили Огрона с ума. Природная красота вкупе с жестокостью и тоннами харизмы делали демона-мага невероятно сексуальным и привлекательным. По крайней мере, так считал Рон. Но кроме всего прочего у Валтора была одна замечательная черта характера — он почти никогда не унывал. Во всем маг искал хорошие стороны, ну или хотя бы пытался. Но иногда аловолосый слышал, как его возлюбленный плакал. Горько, навзрыд. В такие минуты Огрону так и хотелось крепко обнять друга, гладить его по голове и шептать что-то успокаивающее. Даже самым отпетым преступникам иногда нужно понимание и толика заботы. И хотя такие приступы у демона случались крайне редко, — их можно было даже отследить по календарю, — Рон много раз интересовался причиной (или причинами), по которой величайший темный маг рыдал, как девчонка, но каждый раз так ничего и не добивался. Это была его персональная тайна за семью печатями. Но не только у демона, у самого аловолосого мага был секрет, которым он не мог поделиться. Часто маг ненависти хвастался своей несгибаемой волей и характером. Действительно, его было очень трудно вывести из себя. Но все же Огрон иногда срывался. Он не плакал, нет, он кричал. Кричал, падая на колени, кричал так, что у Валтора уши закладывало, кричал так, что потом долго и надрывно кашлял. Он кричал по погибшим друзьям, по навсегда ушедшим дням, по тому, что невозможно вернуть. Валтор хотел помочь другу, но не знал, как именно. «Проявить хотя бы иногда банальные сострадание и заботу к тому, кого очень сильно любишь, тоже неплохо, верно?» — уговаривал себя Валтор, так и не решаясь приблизиться к магу. Они потеряли все, что имели, но нашли в себе силы жить дальше. Они любят и восхищаются друг другом, но боятся открыться. Они те, кто наводит ужас на все Волшебное Измерение, но никто не знает их настоящих. Они — двое несчастных влюбленных, которые не теряют надежды на светлое будущее, пускай только для них. двоих.