Ещё один год

      Глава II       Сказать, что старинный особняк Блэков меня поразил — значит, ничего не сказать.       Величественное, огромное здание, имеющее четыре этажа над землей и три под ней, скорее напоминало неприступную крепость, чем дом богатого мага.       Высокие потолки, меблировка и обои в серых, мрачных тонах, традиции и пыль — вот такое место. И еще здесь чувствовалась магия — древняя, суровая и не склонная к шуткам и пустословию, если так можно выразиться, но не черная. Такие вещи я уже научился понимать. Магия Блэков не имела ничего общего с тем, что чувствовалось, например, от дневника Реддла.       Тысячу раз прав Флитвик, когда говорил, что магия по своей природе скорее нейтральна, а вот то, для чего ее применят, зависит целиком от воли конкретного мага. На практике это означает, что если маг пошел по темной дороге, то и магию он будет творить соответствующую. И то же верно для тех, кто выбрал Свет.       Поэтому и мысли Дамблдора о порочности и черноте чистокровных семей выглядят во многом надуманно. Это очень похоже на рассуждения религиозных теологов и священнослужителей, которые все, что было до них, как например язычество, или то, что противоречит их доктрине, легко и без лишних раздумий причисляют ко злу.       — Дом темнейших и благороднейших Блэков рад новым гостям, — проскрипел старый домовик, который нас встречал. И добавил еле слышно: — Предатель хозяин притащил сюда своего предателя-дружка. Кричеру очень стыдно за такого Блэка.       Старого домовика я бы и так узнал, без того, что он сам себя назвал по имени — уж очень он запоминающийся и необычный. Кричер выглядел малость странновато, не так, как другие, здоровые и полные сил домовики, которых я успел видеть в Хоге, поместье Малфоев, и в доме Лонгботтомов.       — Заканчивай ворчать, старый мухомор, — перебил его Сириус, небрежно вешая легкий плащ, который он надел по случаю визита к Дурсли, на вешалку. — Сделай-ка нам чаю и легкой закуски. Мы расположимся в гостиной.       Похоже, Блэк не хотел и не желал видеть очевидных проблем старого домовика и откровенно плевал на его состояние. А жаль — я просто уверен, что он может как-то повлиять на его самочувствие.       Кричер прожил в одиночестве много лет, из всех собеседников у него был лишь портрет старой Вальбурги, который также не мог похвастаться адекватностью. И это неизбежно повлияло на его психику.       — Кого ты снова притащил, негодяй? — закричал один из портретов, и я сразу понял, что Вальбурга не заставила себя долго ждать. — Боги и так наказали меня со старшим сыном, а тут еще и сомнительные гости.       Мы находились в широком, просторном, правда запущенном и пыльном холле. Слева вниз уходила лестница, а посередине, наверх вела другая — мраморная и широкая. Раньше на ней лежал ковер, и сейчас об этом напоминали лишь кольца и латунные остроконечные штанги, что когда-то прижимали его к ступеням.       На одной из стен висело большое, потемневшее от времени зеркало в массивной раме, а под ним находился длинный и узкий комод. Около него стояла подставка для зонтов, выполненная в виде лапы тролля с двумя мощными пальцами. Длинный коридор вел, как я потом узнал, в сторону кухни. И все здесь было в пыли и даже паутине.       Никаких узеньких коридоров и проходов, что показали в каноне, я так и не заметил. И правильно, ведь дом Блэков просто не мог выглядеть так убого, как в фильме.       — Здравствуйте, миссис Блэк, — я подошел к портрету суровой старухи с тяжелым взглядом. Одета она была в платье викторианской эпохи и на меня смотрела со злобой и враждой, нервно помахивая костяным веером.       Хотя, почему я говорю старуха? Вальбурге на портрете никак не может быть более шестидесяти лет, а для магов это средний возраст. Некоторые женщины-ведьмы даже детей умудряются рожать в пятьдесят лет и выглядеть при этом как соблазнительные и привлекательные красотки тридцати лет.       Уверен, именно несчастья, свалившиеся на Блэков, так быстро состарили женщину.       — Ты кто? — она нахмурилась.       — Я Гарри Поттер, миссис. Ваш сын мой крестный отец.       — Поттер. Снова Поттер, — она недовольно заворчала и поджала губы, осматривая меня с ног до головы. — От Поттеров одни проблемы. Именно твой отец втянул Сириуса в сомнительные авантюры, именно он виноват во всем. А тут еще и твоя мать, грязнокровка…       — Извините, но она из магического рода Эвансов, просто ее отец стал сквибом после пыток Гриндевальда, — я и сам не знал, правду говорю или нет, но почему бы не задвинуть портрету перспективную легенду? Вдруг старушка подобреет?       Она подобрела… На минуту или около того, а потом злоба вспыхнула в ней с новой силой и она принялась костерить всех подряд — и живых, и мертвых, и чистых, и грязнокровок.       Я поклонился, как учил Драко, и поспешил ретироваться вслед за крестным в гостиную. Не стоит сразу портить отношения с портретом — на него у меня имелись кое-какие планы.       — И вот так каждый день, — Сириус сидел в низком и удобном кресле. Около него приткнулся небольшой дубовый столик, и на нем стояла бутылка Джонни Уолкер «Блу Лэйбел Георг V».       Сириус держал в правой руке массивный бокал с толстым дном, куда щедрой рукой уже успел плеснуть дорогого пойла.       — Присоединяйся, — левой рукой он взял со столика палочку, махнул и закрыл дверь, отсекая нас от криков взбесившейся мамаши. Сразу стало тихо и хорошо. — Надо обмыть нашу победу. Выпьешь со мной?       — Бродяга, не боишься, что тебя лишат прав на опеку? Враги не дремлют!       — Навряд ли, — он заржал. — Я, конечно, не настаиваю, но попробовать-то ты можешь? Нормальный скотч, между прочим, несмотря на то, что шотландский.       Из уважения к нему я налил себе немного и сделал глоток. Виски оказался превосходным. В прошлой жизни я пробовал Джонна Уолкера, но дальше «Блэк Лэйбела» не продвинулся — жаль было тратить денег.       — Черт меня дери, когда же ты вырастешь? — Сириус одним махом влил в глотку весь стакан и с благожелательной улыбкой уставился на меня. — Эх, знал бы ты, как мы с твоим батей бухали. Это было что-то… Дом дяди трещал по швам, девки голосили как резаные.       — Ну, потерпи немного, скоро вырасту, — обнадежил я. — Тогда и попьем, как следует.       — Потерплю, — он серьезно кивнул. — А пока все же отмечу, что я теперь твой опекун. Круто, Гарри! — он резко наклонился и потрепал меня по колену. — До сих пор поверить не могу, что все у нас получилось.       — Согласен, у меня и у самого имелись скверные предчувствия, — я принял чашку чая от ворчащего Кричера и с удовольствием сделал глоток. Крекеры с тонко нарезанной грудинкой по вкусу также оказались на высоте.       Алкоголь, конечно, неплох — в некоторых случаях. Вот только подросткам злоупотреблять категорически не рекомендовано. И на мозгах неизбежно скажется, и тело почувствует, и главное, на магии все может проявиться, и как понятно, не в лучшую сторону.       Поэтому слухи о том, что в Хоге ученики, начиная с четвертого курса, а иногда и раньше, частенько прикладываются к бутылке, откровенное вранье. Нет такого! За эти три года я всего раз или два видел крепко поддатых старшекурсников. И объяснялось все просто — пьющий маг уже полмага. Хотя, подобное верно и в отношении обычного человека.       Сириус выглядел совершенно счастливым и взахлеб рассказывал о своих, а теперь уже и наших общих планах. Тут у него и путешествия в различные страны и города, и выходы в Лондон по кое-каким делам, и посещение одного «чумового» места, и много еще чего, включая Косой переулок.       Истосковавшийся по общению и нормальным человеческим чувствам Сириус буквально фонтанировал идеями и счастьем. Я кивал и осматривал комнату.       Гостиная выглядела большой и запущенной. Тяжелые, болотного цвета шторы на окнах, огромная хрустальная люстра, широкие шестиугольники паркета, камин, несколько уголков с расставленной мебелью, шкафы, глобус, стол и масса безделушек. И везде пыль и запущение — Бродяга явно не заморачивался с уборкой, лишь немного приведя в божеский вид отдельные места.       Я смотрел по сторонам и чувствовал себя на удивление бодро и даже гармонично — здесь очень хорошо и приятно находиться. Место ощущалось мною не таким светлым, как например дом Лавгудов или даже поместье Малфоев, но почему-то было интуитивно ближе и роднее. Даже странно. Может, все дело в моей связи с Сириусом? Или так действует симпатия, что я к нему испытываю?       Хм, здесь бы еще убраться, и вообще все станет прекрасно.       — Расскажи, как тебе живется? — попросил я.       — Да ничего вроде, неплохо живется, — Сириус улыбнулся. — Ко всем деньгам Блэков доступа у меня нет, но и то, что оставили, хватает за глаза. Да и с жильем порядок. Вот только чертов портрет доставляет ежедневную головную боль. Да и сбрендивший Кричер не дает скучать.       — А что с портретом? Не пробовал его убрать из холла? Перенести в подвал, ты же говоришь, у вас там полно места.       — Мамаша еще при жизни его намертво к стене приклеила, — он отхлебнул виски и с огорчением добавил. — Какое-то сильное заклятие, которое не позволяет его отодрать. Секрета я не знаю, а уничтожить рука не поднимается. Память о матери все же… Сам понимаешь.       — А кто мешает вырезать кусок стены вместе с портретом? — осторожно предположил я и Сириус уставился на меня, приоткрыв рот.       — Да ты, мать твою, гений! — от его вопля, казалось, дернулась люстра. — Как же все просто!       Сириус вскочил на ноги, подхватил палочку и отправился в холл.       Глядя, как он с помощью магии вырезает кусок стены, и как при этом Вальбурга, словно резаная, орет матом на весь дом, я подумал, что чистокровные маги все же слишком консервативный народ. Они частенько не видят многих, вполне очевидных решений.       Кричер крутился под ногами, пытался броситься портрету на помощь, но в откровенный конфликт с Сириусом не пошел, а лишь сквернословил, стонал, заламывал руки да бился в отчаяние головой об стены.       Сириус вырезал портрет, подхватил его левитацией и отправился с ним вниз. Кричер поплелся следом. Вопли медленно стихали.       Бродяга вернулся и с помощью каких-то заклинаний принялся восстанавливать дом, изредка прикладываясь к стакану. Со своей работой он справился минут за двадцать и критически осмотрел мрачную, пыльную стену, на которой выделялся свежий прямоугольник без штукатурки и обоев.       — Хер с ним, и так сойдет, — он легкомысленно махнул рукой. — Пойдем, за такое стоит выпить! Ты меня спас, честное слово. Не представляешь, чего стоило ежедневно выслушивать ее бред.       Мы посидели минут сорок, болтая о чем придется, а потом Сириус, подхватив бутылку, отправился показывать мне дом.       Экскурсия заняла у нас не один час — здесь нашлось на что посмотреть. Я громко присвистнул, когда понял, что в подвале даже имелась собственная пыточная! Правда Сириус сказал, что по прямому назначению она не используется уже более ста лет.       Мы посетили библиотеку. От огромного количества невероятно древних и дорогих книг у меня глаза на лоб полезли. Куда там библиотеке Хогвартса с его набором школьной программы! Да вся так называемая «Запретная секция» школы не шла ни в какое сравнение всего лишь с парочкой полок в доме. Причем, Блэки не считали такую магию действительно запретной, скорее, опасной.       — Ты еще не видел настоящей черной магии, — заметил Сириус. — Надеюсь, что никогда и не увидишь.       Также он упомянул, что не видит некоторых книг и добавил, что похоже часть их хранится где-то в другом месте. Не знаю, что там спрятали такого стоящего еще живые Блэки, но и того, что я увидел, хватило мне с головой.       Огромные шкафы и полки, уходящие под потолок, были завалены книгами, манускриптами и свитками из папируса, пергамента, кожи и обычной бумаги. Рукописи, кроме самых распространенных европейских языков, могли похвастаться текстами на древнегреческом, кельтском, аравийском… Здесь имелись египетские и китайские иероглифы, арабская вязь, старославянские тексты, санскрит, древнескандинавские саги — читать я их, конечно, не мог, но благодаря предмету Древние Руны хотя бы мог приблизительно прикинуть, на каком языке они написаны.       Крестный, привалившись к дверному косяку, наблюдал за мной и откровенно скучал.       — Пошли, что ли, дальше, — он, наконец, не выдержал. — Еще успеешь здесь насидеться до первого сентября.       Наш обход кончился тем, что он показал мою комнату — по размеру она если и уступала целому дому Дурсли, то не намного. И понятное дело, ее обстановка по богатству и атмосфере, соответствовала остальному особняку.       Ворчливый Кричер как раз убирался здесь и посмотрел на Сириуса с явным осуждением.       — Слышь, старый пенек, мы проголодались. Давай-ка ужинать. Бифштексы там, запеченный картофель, салаты и все в том же духе, — приказал Блэк, и Кричер, для вида поклонившись, исчез.       — Зачем ты так с ним? — спросил я у крестного. — Видно же, что он стар и болен.       — А он нормальных слов не понимает, — Сириус вздохнул. — Думаешь, я не пробовал найти с ним общий язык? Еще как пробовал. Только ему наплевать. Он заперся в своем воображаемом мирке, и ничем ты его оттуда не вытащишь.       — Так, может, отправить его на покой? — предположил я. — Я читал, что старых домовиков развоплощают, проводя специальный обряд и они отправляются обратно в свой мир.       — Тут есть проблема, — он потер подбородок. — Теоретически такое можно провернуть. Вот только кто тогда будет ухаживать за домом? Меня частично отсекли от Рода и мне не хватит сил, чтобы вызвать нового домовика. Понял, в чем загвоздка?       — Понял, но думаю, решение есть. Может, из Хога кого перетащить, всё равно никто ничего не заметит?       — Может, оно и так. Тем более, у тебя неплохо выходит смотреть на старые проблемы свежим глазом. Ладно, пошли вниз.       Пара дней пролетела очень быстро. Я читал, тренировался в магии и даже помогал с помощью бытовых чар в уборке Кричеру по дому. Конечно, на такой огромный дом необходимо вызывать целую бригаду уборщиц, но хоть основные комнаты, вроде холла, гостиной, бильярдной, кухни, комнат для гостей и главного зала мы привели в надлежащий вид. Да и в библиотеке стало не так тоскливо и мрачно.       И кругом, куда не посмотри, лежали, стояли или просто валялись различные магические безделушки и даже артефакты.       — Ты руки-то особенно не распускай, — посоветовал Сириус. — Тут много всяких пакостных штучек. Дотронешься и словишь проклятие. Прыщи на лице ещё куда ни шло, их мы сведем, а вот ранняя импотенция тебя точно не украсит, — он хрипло засмеялся.       Прислушавшись к совету, я действовал сугубо осторожно и все вещи с помощью Кричера перетаскивал в один из подвальных залов, который запирался на ключ.       Все время я пытался наладить отношения и со взбешенным портретом Вальбурги, и с самим Кричером, но пока выходило плохо. Вернее вообще ничего не выходило, но так просто руки я складывать не собирался.       Тем более Кричер с презрением принимал мою помощь при уборке дома — в его глазах так низко пасть и замараться в таком деле могли лишь грязнокровки.       Особую радость мне доставил Омут Памяти Блэков — тяжелый, выполненный из потемневшего серебра, увитый цепочкой рун, стоящий на подставке в виде четырех львиных лап. В него можно было заглядывать одновременно нескольким магам.       Предвкушая множество интересных вещей, первым делом я выделил из памяти воспоминания о поединке Локхарта и Роберта Уильямсона.       Обратно я выбрался потрясенный. Сейчас, по происшествия года, я еще лучше понял, что стал свидетелем просто невероятной магии. И глядя на самого себя, я искренне удивился, что тогда не наделал в штаны.       Наконец-то у меня появилась возможность изучить некоторые очень серьезные заклинания. Правда, «Алас Хаос» в исполнении Локхарта откровенно нервировал и лучше с этим колдовством не связываться — от него тянет поганым душком. Зато другие чары смотрелись не такими пугающими.       Так же я пока не давил на Кричера и не пытался получить амулет Слизерина, который оставил ему на хранение Регулус. Всему свое время.       А потом наступило тридцать первое июля, и это, если кто позабыл, мой день рождения.       После полудня к особняку принялись прибывать гости — Августа Лонгботтом с Невиллом, родители Гермионы с дочкой, Нарцисса Малфой с Драко (Люциус, по понятным причинам, воздержался от визита), Ксенофилиус Лавгуд с Луной, Колин Криви с родителями, Билл Макконли, Майкл Корнер и Роджер Дэвис.       И конечно, среди гостей был и мой учитель Флитвик. Похоже, приглашение его и порадовало, и польстило.       Уверен, такого количества народу особняк на Гриммо не видел очень и очень давно. И если бы Вальбурга видела весь этот сброд, то она наверняка бы заполучила инфаркт.       Сириус хотел позвать на праздник еще и Люпина, и всю многочисленную семейку Уизли, но тут уж я воспротивился.       — Конечно, это твой дом, Бродяга, и ты волен звать сюда кого угодно, — ответил я. — Но, если не против, я бы не хотел видеть этих людей на своем дне рождения.       — Ладно, — он кивнул, принимая мою точку зрения, а я, воспользовавшись случаем, немного приоткрыл карты, рассказав парочку правдивых историй про этих персонажей.       Моральная обработка Блэка продолжилась!              Вначале прошла небольшая, так сказать официальная часть. Все меня поздравили, мы посидели в главном зале за легкой закуской, а потом разделились. Взрослые остались на месте, а я повел друзей показывать дом.       Их восторгу не было предела. Обычные люди из обычных семей, такие как Горец, те вообще смотрели глазами размером с галлеон на все это великолепие.       Драко, Невилл и Луна в общем-то выглядели нормально, а вот Герми поглядывала на все со смешанными чувствами.       — Мрачновато тут, — заметил Билл.       — Ага, но вместе с тем и величественно, — отозвался Роджер.       — Будь осторожен, Гарри, — шепнула Грейнджер, выгадав момент, когда нас никто не слышит. — Такие вещи могут влиять на людей не самым лучшим образом.       — Спасибо за заботу, Герми, — вполне искренне поблагодарил я, понимая, на что она намекает. Ведь богатство может действовать развращающе, и чаще всего так и происходит. Человек начинает потакать своим капризам и постепенно меняется.       А Луна просто сказала, что дом — необычное место.       — Ты даже себе не представляешь, насколько, — ответил Драко, который очень сильно гордился тем, что он сам наполовину Блэк.              Все друзья подарили подарки, соответствующие их возрасту и уровню дохода — различные книги, сладости, красивую записную книжку, запонки для мантии, галстук, туалетную воду и все в том же духе.       Правда, дело было не в них, а в том внимании, что дарили мне люди, и тех дружеских чувствах, что я у них пробуждал.       На фоне этого больше всего порадовал подарок Сириуса.       — Держи, Гарри, — сказал он еще утром и вручил тяжелый нож, длиной около десяти дюймов в деревянных ножнах с колечками для того, чтобы его можно куда-то подвесить или закрепить.       — Ого, — я вытащил нож и не удержался от восхищения. Темно-красная рукоять легла в ладонь как влитая, а само лезвие было в серо-светлых разводах.       — Булат! — с немалой гордостью пояснил Сириус. — Финеас Блэк привез целый набор таких клинков из Индии еще в ту пору, когда она входила в Британские колонии*. Там были и ножи, и кинжалы, и даже мечи. Часть мы раздарили, часть разошлась по рукам, а часть взяли себе сами Блэки. В частности, классный кинжал, я его хорошо помню, оказался у Беллатрисы. Она вообще обожает подобные игрушки.       — И что может этот ножик? Он же магический?       — Он зачарован, я думал, это ясно и так. Мало того, что это превосходная сталь, так он еще и неплох против различных магических тварей, да и несильное заклинание может рассечь. Конечно, метать его неудобно, это не кинжал Беллы, но зато резать людей и колбасу им выйдет просто отлично.       — Спасибо, Бродяга, действительно круто.       — Рад, что понравилось, — он улыбнулся. — Если надумаешь его носить, то советую прицепить не на пояс, а на левую руку, под рукав. Специальные ножны можно найти в оружейной и подогнать их, как нужно, не проблема.       — Так и сделаю, — кивнул я, любуясь клинком.       Вообще, говоря откровенно, Сириус старался буквально завалить меня подарками. Увидел мой интерес к Омуту Памяти и тут же захотел подарить. Заметил, что я проявляю внимание к той или иной книге или артефакту и бах, вещь уже навсегда моя.       Меня немного испугала та легкость, с которой я могу стать обладателем таких дорогих вещей. Как-то это неправильно, что ли. Люди должны хотя бы создавать видимость усилий для получения подобных штучек.       Мне пришлось с ним серьезно поговорить и намекнуть, что он нужен мне как надежный человек, как крестный, а не как безотказный Санта-Клаус. Хотя, если говорить начистоту, и его связи, деньги и возможности, так же не пустой звук.       После таких слов Бродяга смутился.       На следующее утро мы с крестным отправились в Косой переулок. Вначале заскочили в Гринготтс, где Блэк снял запрет, наложенный прежним опекуном, и мы проверили мой сейф.       Когда-то давно, когда меня сюда впервые привел Хагрид, мой счет составлял двадцать шесть тысяч и семьсот с хвостиком галлеонов. За прошедшие три года он уменьшился, но не слишком сильно. А с учетом того, что я заработал на побеге Блэка из Азкабана, так даже и увеличился.       Я перевел деньги на свой детский сейф, а потом забрал тысячу галлеонов.       Что ж, хоть доступ к основным средствам Поттеров станет возможен лишь по достижении совершеннолетия, даже сейчас трудно считать меня бедным парнем. Наверное, пора думать, куда все вложить.       — Сойдет, — кивнул Сириус, узнав величину доступных денег. — У меня самого примерно столько же.       В магазине Блэк купил несколько платков и сорочек, а потом мы отправились в больницу святого Мунго, где нас ожидал на прием целитель Гиппократ Сметвик.       Его консультации стоили дорого, и вообще, в последние годы, он здорово «пошел в гору», пройдя путь от простого дежурного консультанта до заведующего целым отделением, всеми уважаемого и признанного доктора, который печатается в авторитетных изданиях.       Сметвик оказался серьезным, высоким и плечистым мужчиной, с роскошной гривой волос. Навскидку я бы дал ему лет тридцать с небольшим, хотя Сириус, который сам родился в 1959 году, упоминал, что целитель старше.       — Итак, чем могу быть вам полезен, джентльмены? — кивнул Гиппократ, после того, как мы познакомились и расселись в кресла. В его кабинете было тихо и спокойно.       Обстановка непритязательная, зато функциональная — стол, несколько стульев, кушетка за ширмой и большой, насыщенного зеленого цвета фикус в кадке. На стене висела картина, изображающая бушующее море и терпящий беду клипер.       В большом шкафу со стеклянными дверцами разместились медицинские книжки. На многих корешках надписи на латыни. А еще здесь необычно и вкусно пахло какими-то непонятными снадобьями.       — Мой крестник хотел бы провести общую диагностику, а потом, с помощью выписанных зелий, немного подтянуть рост и телосложение, — объяснил Сириус Блэк.       — Вполне обоснованно, — кивнул целитель.       На самом деле, в просьбе нет ничего необычного. Да и сам я уже знал, что большая часть учеников Слизерина принимают подобные зелья, которые помогает изменить фигуру, вес или подправить, например, для девушек, форму груди, объём бедер и все в таком духе.       Подобные зелья не сделают из урода красавца, но им вполне по силам подкорректировать те или иные детали или исправить недостатки.       Поэтому на Слизерине, да и на Когтевране, среди учеников из магических семей с традициями нет детишек откровенно низких, толстых или имеющих проблемы со зрением.       Та же ученица Слизерина, Пэнси Паркинсон, на первом курсе выглядела как настоящий крокодил. А сейчас она хоть и не стала красоткой, но зато собаки перестали лаять при ее приближении. Тот же Винс Крэбб, у которого есть проблемы с весом — уверен, без зелий он бы вообще превратился в борова, как Дадли.       Или Драко — в самом начале канона он худенький и даже тщедушный ребенок, и один из самых низкорослых на первом курсе. А в кого он потом вырос? То-то.       Драко, кстати, и подтвердил все мои подозрения насчет подобных зелий. Он сам сказал, что начал их принимать, правда пока торопиться не будет, так как хочет сохранить ловкость и небольшой вес — они необходимы ему, как ловцу.       Да вот, самый наглядный пример — Невилл Лонгботтом. На первом курсе он толстячок и увалень, а уже на шестом один из первых красавцев всего Хогвартса. И понятное дело, здесь не обошлось без соответствующего вмешательства.       Так что и мне не помешает подрасти на пять-шесть дюймов, и вообще двигаться к тому образу, что сформировал в голове. Мне нравилось, как выглядят пловцы — высокие, поджарые и выносливые ребята, с длинными ногами и руками.       — Понимаю, понимаю, — откинувшись на кресле кивал головой Сметвик, слушая мои пожелания. — А что со зрением?       — Оно вновь стало падать, — и я рассказал, как было раньше, и как стало сейчас.       — Так вы что, думали, что ваши физические упражнения позволили немного подкорректировать зрение? — спросил Сметвик и добродушно рассмеялся.       — Так и есть.       — Эх, молодежь… — он беззлобно хохотнул. — До меня дошли слухи, что вы одаренный и трудолюбивый юноша, но, похоже, некоторые аспекты магии вам пока не дались. Вы ведь знаете, что магия в некотором роде энергия?       — Да.       — А где энергия? — задал он следующий вопрос.       — Там, где внимание мага, — ответил я, вспоминая уроки Флитвика.       — Блестяще. Теперь вам понятно? — он улыбнулся.       — Значит, вы хотите сказать, что своим намерением я направил магию к глазам и сам себе помог подправить зрение?       — Конечно, так и есть. Ваши упражнения, безусловно, привнесли свою лепту, но главное это сама энергия. И теперь, когда вы перестали уделять внимание данному аспекту и сосредоточились на иных вещах, все и проявилось.       — А я думал, что зрение стало падать из-за того, что я много читаю, — в моем голосе прозвучало разочарование, ведь я так был уверен в собственной методике и силах.       — Вы ошибались, — спокойно возразил Сметвик.       — Еще один вопрос, целитель… Вы будете залезать в голову? — мне не хотелось, чтобы они почувствовали крестраж.       — Это лишнее, диагностика захватывает тело, а разум и мысли мы не трогаем.       В тот же день Сметвик продиагностировал и меня, и Сириуса, а потом сказал, что выпишет зельеварам рецепт и те сварят зелья, за которыми можно приходить через неделю. Прием одноразовый, а эффект от него растянут по времени. Ну, это и так понятно.       — Зелья приготовят так быстро? — удивился крестный, у которого обнаружилась нехватка в организме некоторых витаминов, минеральных веществ, а также малый вес, нарушение сна и невралгия.       — Зелье несложное в исполнении, но затратное по дорогим ингредиентам. Кстати, готовьтесь потратиться. Ваше, — он кивнул на меня, — будет стоить в районе ста пятидесяти галлеонов. А ваше, — кивок Блэку, — в районе двухсот. Думаю, через полгода вам желательно вновь пройти обследование и подкорректировать диагноз.       Мы попрощались с целителем и возвратились в особняк Блэков. Я чувствовал себя воодушевленным и радостным. Похоже, что через несколько лет я смогу выглядеть так, как сам того желаю. Занятие спортом, правильное питание это, конечно, немало, но почему бы и не воспользоваться дополнительными бонусами, что может дать магия? А то, что канонный Поттер этого так и не понял, так что ж, он не спрашивал, и ему никто о таком не говорил.