Больно.

      Во сне Фиддлер, будто пугаясь чего-то, зарывался под плед. На лбу парня проступали капельки холодного пота. Некоторые быстро впитывались в белую ткань пододеяльника, другие же быстро стекали по щекам вниз. Руки нервно сминали простынь, впиваясь ногтями в неё, чуть ли не раздирая, от такой силы костяшки пальцев синели и слабо подрагивали. И виной всему этому чёртов сон. ** Всё кажется таким знакомым. Возможно потому, что это происходило на самом деле?.. Сколько прошло времени после этого? Ной не помнит. Не помнит, когда это было. Не помнит всех подробностей той злополучной ночи. Да и не хочет вспоминать... На улицах Лондона темно, лишь какие-то их уголки освещает слабый свет фонаря, на который слетаются мошки и ночные бабочки. Идёт сильный ливень, который, кажется, не прекращается почти на протяжении всего дня. Иногда слышен гром, и виден проблеск яркой молнии. Малышка Роад испуганно прижимается к своему отцу, идущему рядом, и тот успокаивающе улыбается ей. Глядя на эту парочку, невозможно не умилиться. Семья Ноя медленно идёт по каменной дороге, позже заворачивая в какой-то тёмный переулок. Кто мог подумать, что эта спокойная прогулка окажется последней в этой жизни Гниения?.. Он не помнил точных подробностей, как и говорилось ранее, однако прекрасно помнил, как Неа, Четырнадцатый, один из его дорогих родственников, поднимает свой меч высоко над головой, безумно улыбаясь. О~ох, в ту ночь он был словно зверь. Кровожадный, жестокий зверь! Кемпбелл убивал каждого по очереди, с конца. Майтра, потом его очаровательная сестра- Ластол, братья Бондомы… странно, но Мечта остаётся нетронутой. Наверно, он любил её больше всех? Или же на то была другая причина? Уже безжизненные тела Расры и Мерсим также падают на пол, и под ними растекается алая лужа крови, поблёскивающая от света луны. У Шестого перехватывает дыхание, на лице застывает страх. Он мог применить свою способность, мог сбежать, но тело не слушалось. Ах, он был похож на испуганного крольчонка! Теперь-то он понял, как себя чувствовали все те люди, которых он успел лишить жизни. Последнее, что Гниение слышал и видел - громкий визг, который издала Малышка Роад, свист меча, и ярко горящие во тьме янтарные глаза предателя. ** Египтянин с сдавленным криком вскакивает с кровати: - Б…больно…безумно больно… ужасно больно… ужасно! – он кричит. Боль ещё сильнее, чем та, которую он чувствовал, когда пробуждался последний раз. – Невозможно терпеть… не могу, не могу, не могу! – он с силой бьёт пятками по холодному полу, царапает серую кожу на лице чёрными ногтями, глаза широко распахнуты. – Что это было?.. – Ной вспомнил ту ночь. Вспомнил почти в мельчайших подробностях всё до своей смерти. Парень, тяжело дыша, успокаивается, откидывает голову, которая невыносимо болит, назад, и рукой проводит по промокшей насквозь футболке, которая казалась темнее, чем обычно, от пота, впитавшегося в неё. Тихий вздох. Фидд поднимается с мятой постели, открывает дверь, и, босиком, шагает на кухню, чтобы сварить крепкий чёрный кофе. Не успевает он появится в дверном проёме, как на него прыгает Камелот Младшая, хихикая, и обнимая Апостола за талию: - Братец Гниение! Доброе утречко~, - парень сначала удивлённо смотрит на неё, а спустя мгновение уже расплывается в широкой ухмылке, кладёт ей на макушку большую тяжёлую ладонь, и нежно поглаживает. - Почему у тебя мокрая футболка? - девочка обеспокоенно поднимает большие янтарные глаза, смотря в лицо бирюзововолосого, касается его щеки, чувствуя уже засохшие дорожки от слёз. - Ты плакал? Тебе снился страшный сон? Шестой вздыхает, и спокойно кивает, после чего Роад сжимает его в ещё более крепких объятиях, и тянется к его уху. Он чувствует лёгкое, почти незаметное, прикосновение маленьких малиновых губ девчонки, её горячие дыхание, и тихий-тихий шёпот, заставляющий содрогнуться. - Ты вспомнил ту ночь, да? - голос кажется нежным и, одновременно, жутким, пробирающем до мозга костей. В нём больше нет ни капли веселья. Фиддлер интенсивно кивает головой, губы нервно подрагивают, а к горлу подкатывается ком. Девятая вздыхает, как бы говоря: " Ничего особенного...", и снова улыбается. Эта улыбка успокаивает. - Ничего не бойся, братец Гниение, всё уже позади. - и парень верит ей. Потому что знает, этой милой девчушке можно верить. Можно... Нужно... Ведь она- не он.