Кленовый лист

       В этом году осень порадовала жителей Республиканского города своей мягкостью и неторопливостью, растягивая теплые деньки и медленно окрашивая листья на деревьях, совершенно не спеша сбивать их на землю. Дожди редко срывались с облаков, пробегающих где-то высоко-высоко настолько быстро, что было даже удивительно, как наверху может быть такой ветер при почти полном его отсутствии внизу. Люди наслаждались последним теплом, хотя, несомненно, имелись и такие личности, которые были недовольны прозрачными лучами солнца: их душа отчаянно требовала серых туч и затяжных дождей, холодного ветра и осенней тоски. Но всем было предельно ясно, что печальная пора еще возьмет свое, несомненно, независимо от чьих-либо желаний и предпочтений, так что, кому-то оставалось ждать с нетерпением, а кому-то – с сожалением об ушедшем лете.        Этот вечер ничем не отличался от прочих теплых осенних вечеров, за одним-единственным исключением: пятеро молодых участников революционного движения решили устроить небольшой пикничок. А так как штаб им покидать не стоило, ровно как и попадаться кому-то на глаза, то место было выбрано нестандартное – крыша. Ну, а, собственно, что? Территорию они не покинули? Нет. Разве что забрались немного повыше. Только вот... – И как же мы разведем костер на крыше? – Всплеснула руками Мика, потрясая связкой колбасок. – Нас же сразу заметят!        Это была кареглазая девушка с черными прямыми волосами, обрезанными под каре. Она часто встряхивала головой, смахивая и без того короткие пряди, активно жестикулировала и то и дело поджимала губы. В ее лице было что-то детское, и эмоциональность девушки только усиливала это ощущение; Мика была среднего роста, но рядом с высокой подругой – Лу – она еще больше походила на ребенка, да так, что становилось непонятно, что на ней вообще делает эта форма. – А мы и не будем. – Подмигнул Ято, хитро улыбаясь во все зубы. – И все равно это сомнительная затея. – Скептически заметил Тао, скрестив руки на груди и недовольно прищурившись, глядя на брата сквозь полутьму коридора.        Ято на четыре года старше Тао, и на братьев они мало походили. Младший обладал внешностью, напоминавшей уроженца Царства Земли: каштановые волосы средней длины, собранные в тугой пучок на затылке, зеленые глаза, которые словно постоянно были прищурены, и светлый оттенок кожи. У Ято же были иссиня-черные волосы, постоянно находящиеся в художественном беспорядке, и большие глаза чистого голубого цвета, кожа была немного темнее, чем у брата, хотя и не дотягивала до коренных жителей Племени Воды. Старший был неисправимым авантюристом, в то время как младший относился к его задумкам с некоторой опаской, но все равно в итоге соглашался. Многим казалось, что Тао старший из этой парочки, и он в эти моменты выглядел, как кот, добравшийся до сметаны. – А почему нет-то? – Беззаботно дернул плечом Ято. – Попробуем, с нас не убудет. А если убудет, как-нибудь объяснимся. – Да о чем вы? – Нахмурилась Мика, заправив прядь волос за ухо. – Он предлагает пожарить колбаски на электрических перчатках. – Благополучно выдал брата Тао. – И, по-моему, они не очень подойдут для такой цели. Мика громко фыркнула, снова махнув связкой колбасок, которым уготована незавидная участь; Лу, стоявшая рядом, захихикала, поднеся ладонь к губам.        Подруга Мики, как уже сказано, была довольно высокая и худая. Ее каштановые волосы, достающие до поясницы, были распущены и завивались на концах аккуратными локонами. В голубых глазах виднелись проблески зеленоватого цвета; Лу была на удивление бледной для девушки, которая родилась и большую часть жизни прожила в Племени Воды. Воспитанная в патриархальном обществе, она была довольно тихой, но в компании Мики она становилась куда раскованнее, чем среди прочих революционеров. – В принципе, если эти перчатки сделаны для того, чтобы поджаривать магов, почему на них нельзя поджарить колбаски? – Глубокомысленно изрек Ян Бэй, проводя пальцами по волосам.        Еще один член веселой компании - Ян Бэй, парень с вьющимися коричневыми волосами и темно-золотистыми глазами, практически карими: полуопущенные ресницы бросали тень, создавая впечатление, что они темнее. Довольно спокойный революционер с глубоко философскими взглядами, иногда проваливающийся куда-то далеко в свои мысли. Ято и Тао частенько обращались к нему с просьбой рассудить их споры, взглянув со стороны. Непоколебимый оплот адекватности. Почти всегда.        Лу снова захихикала, Мика присоединилась к ней, а Ято, вновь широко улыбнувшись, закинул руку на плечо друга: – Во-от, а я о чем? Ну, в самом-то деле, разве вам самим не интересно? Тао, так и стоявший со сложенными на груди руками, нарочито громко вздохнул и все-таки улыбнулся. Старший каждый раз с удивительной легкостью втягивал его в сомнительные мероприятия, а он, в общем-то, не был особо против: с Ято было очень сложно заскучать. – Ладно, идемте, пока никто не заметил. – Сказал он. И компания, собрав все необходимое и не очень, двинулась в сторону свободы; время от времени у друзей вырывались смешки, и кто-то начинал шикать, получая впоследствии тычок в бок от кого-то еще с намеком на тишину.        Как только уравнители выбрались на крышу, их встретила вечерняя прохлада и потрясающий вид на горизонт, вдоль которого тянулась золотая полоса догорающего заката. Солнце уже скрылось, и наступили сумерки, в то время как ночных светил еще не было видно. Но революционеров учат работать в темноте, чувствовать себя в ней комфортно и уверенно, делать ее своим преимуществом. Чем не практика? И, постояв немного, пятерка друзей принялась располагаться: расстелили плед, чтобы не садиться на остывший камень, стянули шлемы, достали перчатки и еду. Мика наконец рассталась со своими колбасками, положив их в середину, Ян Бэй принес буханку хлеба, заблаговременно нарезанную им же, Лу достала термос с горячим какао, Ято бросил на плед пачку салфеток, а Тао стал доставать стаканчики. – А почему шесть? – Заметила Лу, пробежавшись взглядом по последним. – Мы кого-то ждем? – А, да не, просто лишний взял. – Отмахнулся Тао, принявшись сосредоточенно их расставлять. – Серьезно? – Ухмыльнулся Ято. – И перчатку лишнюю тоже случайно захватил? – Он помахал вышеуказанным предметом перед носом брата. – Отдай! – Тот сердито выхватил оружие и отложил в сторону. Поняв, что от него ждут ответов, Тао вздохнул. – Я надеялся, что Рэй придет. – Признался он. – Но она же, конечно, против устава не пойдет! – Парень обиженно скрестил руки на груди. – Видимо, она по-своему расставила приоритеты. – Пожал плечами Ято, сочувственно похлопав младшего по плечу. – Да брось, Рэй просто боится попасться. – Вступилась Мика, увидев, как напрягся Тао от его слов. – Она, как-никак, в шаге от повышения. Ей нельзя. Зеленоглазый взглянул на нее с благодарностью, и в следующую секунду все взгляды притянул к себе Ян Бэй. – Значит, кто-то к нам все же придет. – Отметил он ровным обыденным тоном, как всегда это делает. – О чем ты? – Уточнила Лу. – Примета такая. – Пояснил парень, чуть склонив голову набок. – Если есть лишнее место, оно пустым не останется. Случайности не случайны. Минуту все просто молчали, обдумывая, насколько велика вероятность сказанного товарищем. Затем Тао, как обычно скептически отнесшийся к "предсказанию", прочистил горло и заявил: – Ну, приступим, что ли.        Ято уверенно взял первую колбаску и, немного подумав, понизил напряжение в перчатке. Затем положил еду сверху и активировал оружие. Раздался электрический треск, пятеро друзей подались вперед, взирая на приготовление колбаски так заинтересованно, будто сейчас решался вопрос жизни и смерти. Парень насадил продукт на нож и аккуратно повернул, являя свету поджаренную сторону. – Получается! – Восторженно прокомментировала Мика. – Ну, а как же! – Самодовольно отметил Ято.        Доведя колбаску до готовности, парень гордо поднял ее, все еще держа на ноже. После того, как Лу спросила, не умрут ли они от этого, а Мика бодро заметила, что если помирать – то вместе, Ято разрезал "пробную" колбаску на равные части, чтобы каждый мог оценить его кулинарный шедевр и решить, до какой степени будут жарить они сами. После этого ребята окончательно успокоились и разобрали связку Мики, чтобы приобщиться к искусству приготовления пищи альтернативными методами.        Между ними почти сразу же завязался один из тех разговоров абсолютно ни о чем, который может длиться часами. – Как ты вообще до такого додумался, а, Ято? – Поинтересовалась Мика, вгрызаясь в колбаску. – Да человек просто есть хотел, а плиты под рукой не было. – Хохотнула Лу, подливая какао в чей-то стаканчик. – Плита для слабаков! – Тряхнул волосами парень. – Спасибо и на том, что не для женщин. – Проворчала повелительница горячих напитков, опустив взгляд. – Присутствующие женщины держат в руках оружие, так что я воздержусь. – Улыбнулся Ято. Компания весело засмеялась.        Когда каждый выпил по стаканчику, и Лу налила еще, Тао вдруг высоко поднял свой и заявил: – Предлагаю тост! – Он сделал торжественное лицо, не обращая внимания на смешки. – За то, что все мы волей судьбы встретились, прибыв сюда с разных уголков Земли... – ...для того, чтобы пожарить колбаски на электрических перчатках на крыше ночью! – Воодушевленно закончил Ято, поднимая и свой стаканчик и закидывая руку на плечо брата. Друзья снова взорвались смехом, и Тао, несколько секунд выдержав обиженное выражение лица, сдался и присоединился. – И все же это куда лучше... – Негромко заметила Лу, не закончив свою мысль. Ято, уловив ностальгический подтекст, даже растерял свои остроты, сбитый внезапными воспоминаниями. Тао тоже замолчал, перестав улыбаться. Ян Бэй едва заметно вздохнул, а Мика, доставая вторую связку колбасок и глядя на мрачное настроение, охватившее компанию, невесело усмехнулась. Прошлое... У всех оно разное. – А небо сегодня красивое. – Вздохнул Тао, вглядываясь в появляющиеся бусинки звезд. – Ага... но все равно не такое. – Заметил Ято. – Не такое? – Не поняла Мика. – Не такое, как было... там, где мы родились. – Сказал младший. – Но созвездия все равно видно. – Подал голос Ян Бэй. – Несмотря на подсветку. Вон там, например, – он прочертил пальцем ломаную линию и прямую, пересекающую ее, – Лебедь. А это, – парень снова нарисовал что-то в небе, – Дельфин. – Ого, ты увлекаешься звездами? – Восхитилась Лу. – Меня всегда привлекали созвездия и их значения... но на полюсе это не так просто. – В городе тоже. – Качнул головой парень. – Но если постараться, все возможно. – Вы правда верите, что по звездам можно что-то сказать о человеке и его будущем? – Насмешливо уточнил Тао. – Ну, отчасти. – Серьезно кивнула Лу. – Еще увидим. – Загадочно улыбнулся Ян Бэй, блеснув глазами. – Хах, да, наш предсказатель редко ошибается. – Усмехнулся Ято. – Может, дело не в звездах и приметах, а ты просто колдун какой-нибудь, а? "Предсказатель" весело фыркнул и прикрыл глаза. После того, как он угадал основную причину вступления братьев в ряды Революции, Ято верит ему, а Тао относится немного настороженно: его пугают необъяснимые вещи.        Они продолжали есть и разговаривать обо всем, постепенно забывая о том, кто они сейчас и кем были раньше.

***

       Амон заканчивал дела на сегодня с немалым усилием воли. Его порядочно утомили ежедневные отчеты, распределение, проверка, тренировки, а еще ж надо записать несколько новичков и повысить парочку хороших бойцов. Лидер устал морально, но физически спать еще не хотелось. Время от времени он выходил проветриваться, и, чтобы лишний раз не мелькать в городе просто так, поднимался на крыши (похоже, логика у уравнителей приблизительно одинаковая). Прогулки немного расслабляли, и после этого Амон засыпал. Но на этот раз его внимание привлекли электрические разряды через крышу от той, на которой он находился. Нахмурившись, он решил проверить: мало ли, что там творится.        И когда мужчина добрался до нужной крыши и вышел посмотреть, он так и замер на месте. Пятеро молодых уравнителей тоже застыли: сначала лидера заметили Тао, широко раскрытыми глазами уставившийся на Амона, и Ято, который от неожиданности подавился какао, затем обернулись подруги, и Мика испуганно вздохнула, а Лу прижала руки к губам, последним отреагировал Ян Бэй, удивленно подняв брови. У Мики подгорела колбаска на перчатке, которую она так и не отключила. А глава Революции так и стоял, прикидывая, как ему стоит реагировать. По-хорошему, он бы должен отчитать их за своевольную вылазку и использование оружия не по назначению, но... это было оригинально, черт возьми, нельзя не признать.        И еще одна мысль посетила Амона: они, очевидно, боялись быть пойманными и воспринимали его как жесткого и бескомпромиссного лидера. И это осознание как-то не вписывалось в его же теорию равенства. Он тоже человек, в конце концов, такой же как они, но только взявший на себя ответственность за проведение Революции, в которой они все теперь участвуют. У них одна цель, один штаб, даже мысли время от времени совпадают.        А еще Амон вспомнил, что поужинать так и не удосужился.        И пока он стоял, понимая, что надо что-нибудь сейчас сказать, пятерка друзей все еще сидела и молча смотрела на статую Амона из Амона. – Сато это бы точно не понравилось. – Наконец отметил он, и ребята опустили взгляды, ожидая продолжения. Мужчина замолчал на несколько секунд, а после паузы выдал: – Есть еще одна? В него уперлось пять взглядов, еще более шокированных, чем когда он только пришел. Всеобщее замешательство прервал Ян Бэй, негромко констатировав: – А я же говорил, пригодится. Тао молча протянул лишнюю перчатку и, подумав, еще подвинул шестой стаканчик. Мика и Ято подвинулись, и Амон под всеобщее неловкое молчание сел на плед между ними, скрестив ноги. Он надел перчатку и озадаченно посмотрел на уровень напряжения. – Я понижал, когда пробовал. – Подал голос Ято, заметив взгляд мужчины.        Казалось, уровень неловкости уже просто не может стать еще больше, но тут у Амона заурчал живот, как бы намекая, что ужин пропускать не стоит, особенно любителям ночных прогулок. Но, на удивление, это возымело как раз обратный эффект (очевидно, молодняк воспринял это как сигнал к действию: накормить Амона), и Лу налила еще не остывшего какао до краев, а Ято отрезал своим ножом от связки сразу три колбаски и пустился пояснять, как делается сей кулинарный шедевр. Амон быстро понял суть и, пожарив одну, решил не затягивать, отложил перчатку и, немного помедлив, приподнял маску – не полностью, но чтобы можно было есть. Его нарисованные шрамы в тусклом освещении ночных светил и трепещущих отблесках электрических перчаток легко было принять за настоящие даже с близкого расстояния. Несмотря на то, что Амон открыл лицо по минимуму, уравнители могли заметить их. И лидер подумал, что это ему только на руку сейчас: никто из них не подумает сомневаться в наличии этих шрамов, а учитывая, насколько креативно они умеют мыслить... все может быть.        Компания понемногу вернулась к трапезе – кто-то доедал, кто-то попивал какао. Разговор они пока не решились возобновить, но, поглядывая, как Амон, не замечая, уничтожает уже четвертую колбаску, они расслаблялись. Ято время от времени смотрел за процессом приготовления, Лу пила какао мелкими глоточками и, о чем-то думая, смотрела на небо, Мика периодически косилась на Амона, который, казалось, не замечал (ну, а что, собственно, можно заметить, когда маска в несколько неправильном положении?), Тао пытался осмыслить сложившуюся ситуацию и даже отставил стаканчик, а Ян Бэй задумчиво жевал колбаску, решив принять это как должное.        Когда Амон закончил с трапезой, он вернул маску на место, опасаясь, что подпортил не-очень-настоящие шрамы. И наткнулся взглядом на полный стаканчик какао, уже затянувшийся пенкой, который не заметил за поеданием колбасок. Пока он раздумывал, что ему с этим делать (маску-то теперь лучше не снимать), Мика закопошилась в рюкзаке, в котором принесла свои бесконечные колбаски, и выудила... пачку ананасового сока. С трубочкой. Ято хохотнул. – На кой тебе сок сдался? – Приподнял бровь Тао. – Мало термоса Лу? Сколько там какао вообще, литра два, три? – Нарочно не придумаешь. – Фыркнула владелица бездонного термоса. Тем временем Амон принял трубочку и стал пить, игнорируя вновь повисшую тишину. Ему начинало казаться, что он банально испортил молодежи пикник своим присутствием, как вдруг услышал сдавленный смешок и, посмотрев в сторону звука, увидел Мику, зажимающую рот ладонью. Лидер обвел взглядом уравнителей, но так и не нашел причин для смеха. – Что-то не так? – Не понял он. – Просто немного... – Замялась Мика. – Необычное зрелище. – Помог ей Ято, с трудом сдерживая широченную улыбку. Кажется, он приспособился первым (или потерял чувство самосохранения). Амон пожал плечами, совершенно буднично сообщив: – Зато пенку убирать не надо. Ребята несмело хохотнули, и, вроде бы, напряжение немного спало: его слова возымели эффект. Амон наконец выбрал тактику поведения: показать, что он тоже человек. Что он равный им. В конце концов, ему тоже иногда нужно расслабиться.        Первыми заговорили Ян Бэй и Лу, что по определению было странновато: два, пожалуй, наиболее немногословных человека из компании. Они стали говорить о звездах и созвездиях, и остальные просто слушали, иногда поглядывая на небо и следя за тем, как парень чертит в небе линии.        Амон тоже молчал. Он знал каждого из них: кто они, откуда, почему подались в революционеры. У каждого из них была своя история, своя драма, какой-то поворот в жизни, в результате которого все они собрались здесь, на этой крыше. Может быть, он так хорошо помнил их из-за того, что ребята не так давно вступили в его ряды, а может, именно эта компания чем-то отличалась от остальных – лидер не мог сказать точно, ему было не до выяснения причины.        При обучении каждый будущий революционер привносит в приемы что-то свое, подстраивает детали техники под себя. И стиль ведения боя у каждого свой, исходя из физических и психологических преимуществ. Уровень также разнился, но все уравнители представляли собой хорошо обученных бойцов, не колеблющихся перед тем, как броситься в битву по приказу. Сотни теней в одинаковой форме. И эти пятеро тоже такими были – ничем не отличающимися, на первый взгляд, частями большой безликой армии. Но сейчас, наблюдая за ними, совершенно в это не верилось: у них есть свои надежды, мечты, своя боль, привычки и мировоззрение – то, что отличает их от всех остальных. То, что делает человека личностью. За каждой уравнительской маской скрывается история длиною в жизнь.        Жаль, что этого никто не понимает. Кроме Амона.

***

       Ее настоящее имя – Луара. Она родилась и жила в Северном Племени Воды. Не в том большом и красивом городе с ледяными мостами и незамерзающими каналами, а в поселке где-то на периферии. Его жители гордились тем, что в их районе водится какой-то особый сорт рыбы, которого нет в столице, но что толку от этого, если эта рыба, как и любая другая, просто съедается? А ведь можно было бы поставлять ее туда, где она не водится, и за счет этого поселок бы значительно вырос и приобрел значимость. Но увы. Как и в прочих уголках Племени Воды, здесь были патриархальные обычаи. Иногда, очень редко, женщинам-магам удавалось обучиться боевой магии от близких друзей, но применять ее все равно они не могли – их обязывали быть целителями.        А Луара не была магом, поэтому круг ее обязанностей был еще более скудным и однообразным. В глубине души она жаждала перемен, реальной деятельности, хотела стать кем-то, а не просто "девочкой без магии". Однажды она поняла, что устала до смерти. И тогда она сбежала сначала в столицу, а потом забралась на торговый корабль и уплыла в Республику. Не без помощи, конечно: по пути Луара нашла еще парочку ребят-авантюристов, которым осточертел этот лед и традиционное общество, и они вместе придумали, как сделать все максимально аккуратно. С прибытием они разминулись, но девушка бережно хранила воспоминания о тех, кто помог ей сделать решительный шаг навстречу переменам. И она решила, что с тех пор ее имя будет просто Лу.        А в Республиканском городе были уже свои трудности. Лу не могла поступить на учебу: ей говорили, что бесплатных мест не осталось, и теперь ей нужно выложить кругленькую сумму. Когда расстроенная девушка попыталась хотя бы найти работу по силам, всех отчего-то очень интересовал факт отсутствия у нее способности к магии. Она была искренне разочарована: здесь было почти так же, как на родине. А потом Лу наткнулась на пропаганду уравнителей. В груди сразу же проснулась несвойственная девушке ярость и жажда решительных действий. Ей безумно захотелось присоединиться и заставить магов обратить внимание на тех, кто родился без дара. И в рядах уравнителей она действительно стала чувствовать, что является кем-то. Что именно такие, как она, составляют основную ударную силу Революции.        А еще кумиром Лу стал Лейтенант, и она мечтала хоть раз подержать в руках палки Кали. Но ей было слишком неловко от этого, и она предпочитала молча делать то, что требуют, не пытаясь влезть в историю, как Ято.

***

       Лу сидела и смотрела на звезды, завороженно слушая Ян Бэя, который, казалось, знал о небе практически все. Она совсем не выглядела сейчас как опасный уравнитель, который сокрушает магов в несколько ударов – это была просто мечтательная девушка, которая любит дружеские посиделки и горячее какао. Но Амон знал, что если ей прикажут – она выполнит, и сделает это на совесть. Может быть, сказываются особенности воспитания, а может, она действительно нашла то, что готова исправно и воодушевленно исполнять.

***

       Ян Бэй – потомок магов огня, которые колонизировали будущий Республиканский город еще в начале Столетней войны. Но в одном из поколений у чистокровных покорителей вдруг родился ребенок без дара стихии. И, несмотря на то, что мальчик был очевидно похож на отца, тот со скандалом прогнал мать с чадом, "портящим род". Однако, она проявила удивительную силу духа, не свалив все свои несчастья на невиновного ребенка, а постаралась вырастить его достойно. Но потом начались преследования от группы фанатиков, помешанных на "чистоте огненной крови", и Ян Бэя попытались убить: подожгли дом, где жили они с матерью. В итоге мальчик остался цел, а женщина, долгое время державшаяся на грани отчаяния, подлечив ожоги, исчезла из его жизни.        Это пошатнуло мировосприятие Ян Бэя. Он замкнулся в себе и долго пытался понять, почему. Почему вокруг него творится такое? Чем он заслужил это? Но, тем не менее – он выжил. Вышел невредимым из огня. И парень схватился за эту идею, как утопающий за соломинку: он увидел в этом знак. Если ему суждено было выжить, несмотря ни на что, то он что-то, да значит. Ян Бэй ударился в новое увлечение – искал знаки во всем, что видел, и это привело его к изучению звезд. Он не хотел уходить из Республиканского города, и потому учился избегать нежелательных встреч. Для начала, он съехал из района Огненной Земли, понимая, что его могут легко найти.        Парня спасло то, что присматривался он не только к звездам и снам, но и к людям вокруг, прислушивался к случайным разговорам, примечал детали в поведении. Ян Бэй путал предзнаменования и факты, пытаясь получить больше сведений о мире, окружающем его. Он был довольно наблюдательным и умел делать правильные выводы, но слишком сильно ему нравилось верить в судьбу и силу звезд, что стало причиной многих его ошибок. Две крайности: вера в высшие силы и рациональная наблюдательность.        В уравнители он пришел по той же причине, что и многие: он хотел быть значимым и сделать что-то великое. Только, в отличие от других, ему об этом сообщили звезды. И парень, не задумываясь, так и сделал – и еще не пожалел о принятом решении.        Ян Бэй осознавал, что он странный. Не понимал он того, почему эти люди все еще хотят дружить с ним. Не понимал, но ценил и старался поддержать разговор, разрешить спор, поучаствовать в чем-то – словом, быть, как они. Часто он предлагал хороший выход из неприятных ситуаций, в которые компания попадала в основном из-за Ято, а иногда, полагаясь не на то, жестко промахивался. Но друзья не осуждали его, и Ян Бэй был благодарен за то, что все-таки кто-то может принимать его таким, каким он когда-то стал.

***

       "Парень не от мира сего" – так впервые подумал о нем Амон. А потом понял, что в нем есть большой потенциал, и непростительно терять человека с такими способностями, хоть и немного странноватого. Ян Бэй сидел сейчас напротив него и говорил о звездах с таким увлечением, что первое стремление лидера – отучить его верить в эту мистику – куда-то пропадало, уходило на второй план: это было все равно, что отобрать у ребенка любимую игрушку. Или лишить его, Амона, Революции. И он не торопился приступать к переучиванию парня – в конце концов, он совсем недавно стал солдатом.

***

       Ято и Тао имели похожую проблему: им угораздило родиться не-магами в семье покорителей. Вот только их родители не стали сбегать от позора, а решили выместить вселенскую несправедливость на них. Отец, маг земли, подолгу и близко знакомил их с жесткостью его родной стихии, а мать-покорительница воды, хотя и не участвовала, но отказывалась лечить их. Братья часто убегали, но не могли уйти далеко: все соседи знали друг друга, и беглецов все время задерживали. Но, несмотря на это, Ято все звал и звал Тао попробовать еще разок, ведь в этот раз обязательно получится! И младший, ведомый слабой надеждой, каждый раз шел за ним, хотя понимал, что шансов у них слишком мало.        Парни росли и пытались отбиваться, но что они могут сделать против магии? Но однажды, когда отец возвращался навеселе после какого-то местного праздника и решил не нарушать домашние традиции, Ято почувствовал, что стихия не так хорошо слушается выпившего мага, и бросился на него, уповая на эффект неожиданности. Ему действительно удалось повалить мужчину, но тот быстро заломал руку парнишке, перевернулся и, подмяв под себя, принялся душить. Он не рассчитал силу и действительно мог убить Ято, если бы не Тао, разбивший бутылку, так кстати попавшуюся под руку, об голову увлекшегося отца. Не помня себя, младший вытащил брата, почти потерявшего сознание, и, оттолкнув мать, бросился бежать, практически таща Ято на себе. Он бежал долго, очень долго, обходя стороной все знакомые дворы, пока не оказался в пустом поле. Там он упал на землю и пытался отдышаться, но вскоре поднялся на ноги, как и пришедший в себя Ято, и они снова побежали. Как можно дальше. Куда угодно.        Переходя из одного городка в другой, братья понемногу учились жить и пытались забыть все, что происходило с ними раньше. Но в один день, когда все начинало налаживаться, они увидели мужчину, жившего напротив их дома. Он сказал, что Тао тогда убил своего отца. Сказал – и ушел. И исчез, как бы парни ни пытались отыскать его, прижать к стенке и расспросить. Младший был в ужасе. В тот момент он поддался порыву, хотел защитить брата, который, как всегда, импульсивно рисковал ради небольшого шанса. В итоге он предоставил возможность Тао... но тот, припомнив все, что этот человек сделал, вложил всю свою многолетнюю злобу в этот чертов удар. Парень долго оправлялся от этого осознания, и Ято помогал ему, как только мог, хотя и сам был в не меньшем шоке. Его брат стал убийцей. Тот младший брат, которого постоянно приходилось уговаривать совершить что-то рискованное.        Ято всегда старался улыбаться и шутить, к месту и не к месту, но Тао знал, что он прячет под этой маской пережитые боль и потрясение. Младший же стал мрачнее после того дня и в душе поселился страх совершать необдуманные поступки. Если бы не Ято, он бы не смог больше ни на что решиться. Парень не чувствовал гордости за то, что спас брата. Он лишь ощущал ответственность: Тао отчего-то казалось, что именно он должен оберегать Ято от бездумного риска, в то время как старший был уверен, что он обязан время от времени помогать брату решиться на что-либо.        Когда они попали в Республиканский город, именно Ято предложил вступить в ряды уравнителей, и сделал это как никогда серьезно. Для того, чтобы бороться с такими магами, как их родители, никого не убивая. Чтобы никто больше не испытал той боли, через которую прошли они.

***

       Сейчас Ято развязно болтал с Микой о том, не будет ли ее рюкзак теперь пахнуть колбасками, и скольких котов она может привлечь своим появлением. Затем пошутил про кошачью армию и сам же засмеялся, тряхнув черными прядями, приводя их в еще больший хаос. Амон видел, как сражается этот весельчак: он полностью отдается битве, сокрушая магов с каким-то странным удовольствием. Парень был в восторге от метода борьбы с магией, который нашел Амон, и он посвятил службе себя всего.        Тао сидел рядом с братом, думая о чем-то и временами улыбаясь его шуткам, даже несмешным, что говорило о том, что младший все же слушает. Сначала он обучался бою очень осторожно, боязно, отказывался прилагать силу, но потом немного освоился. Ято оказывал ему всевозможную моральную поддержку, и парень потихоньку реабилитировался. Он испытал неимоверное облегчение, узнав, что в Революции не будет крови. Не должно быть. Тао был излишне осторожен, но Ято, как никто, умел придать ему смелости, которой парень все-таки обладал.

***

       Мика не может рассказать драматичную историю, потому что с ней все было гораздо, гораздо проще: ее родители стали уравнителями и решили, что она всенепременно тоже должна им быть. Несмотря на то, что у девушки, вообще-то, была мечта и планы на жизнь: стать журналистом. Она была достаточно бойкой и активной, любила и умела контактировать с людьми и обладала каким-то особым природным обаянием, располагающим к себе. Мика уже даже присмотрела институт, но тут все ее планы были перечеркнуты обязательной, по мнению родителей, службой. Они свято верили, что это для ее же блага, что девочка должна уметь защитить себя и других, если понадобится, и они вместе построят новый мир. А свои таланты она сможет проявить и в штабе.        Вот только Мика не хотела. Отчаянно не хотела, пыталась бежать, но дезертирство наказуемо, и она все время оказывалась в штабе вновь, чтобы отбыть унизительное и бесконечно долгое наказание, отдраивая каждый камень этих чертовых катакомб. Со временем она смирилась. Нашла друзей и пыталась жить, но чувствовала, что это не ее место. Мика знала, что рано или поздно она исполнит свою мечту, даже если для этого придется перевернуть этот мир.

***

       Амон видел, что Мика – "уравнитель по принуждению". Она выучила технику, но сражалась механически, исполняла приказы без пререканий, но и без рвения. Сейчас она беззаботно болтала с друзьями, даже почти не замечая лидера, но Амон был уверен, что она ненавидит и его, и эту форму, и штаб, и долг, но старается не подавать виду. Пока что.        Тишина прерывалась рассказом Ято о их с братом путешествии по Царству Земли, как вдруг над Амоном пролетел желтый кленовый лист. Он быстрым движением вскинул руку и словил его, даже не зная зачем. Аккуратно развернул, посмотрел. Лист был не просто желтым, а с оранжевой каймой по краям и красноватыми прожилками. Ято замолчал на некоторое время. – Осень... – Зачем-то констатировал Амон, повертев лист в руках. Все обернулись, будто только сейчас вспомнили о его присутствии. – Логично. – Протянул Ян Бэй. Друзья дружно прыснули, и лидер усмехнулся вместе с ними. Затем снова взял свой стаканчик, не выпуская добычу из пальцев. – ...во-от, и были мы в городке, как же его... – Продолжил вещать Ято. – Короткое название, как будто кто железную миску уронил. Чэнд, что ли?.. Амон в этот момент подавился какао. – Чанд. – Поправил он. – Вы были там? – Наклонил голову Ято. – Да. Был... – Лидер задумчиво посмотрел в почти пустой стаканчик. – Это город, в котором я впервые уравнял мага. – Ого! – Поразился Тао. – Знали б – задержались бы там. Амон хмыкнул. Что бы они там увидели? – И... как это было? – Спросила Мика, озвучивая едва слышный вопрос Лу. – Хм. Амон прикидывал, стоит ли. Но на него смотрели с таким интересом, как на мудреца, который вот-вот выдаст секрет всего сущего. Его способность, впрочем, и не была обыденностью, так что это объяснимо. – Необычно. – С ухмылкой повторил он слово, некогда сказанное Ято в его сторону. – Весьма обнадеживающее событие. – А это правда, что дар уравнения дали Духи? – Конечно же, это был Ян Бэй. – Да. – Амон торжественно кивнул. – Но я не в праве много об этом рассказывать. "Потому что ничего подобного не было", – подумал он, но старался не подавать виду и не отказываться наотрез от ответов. Раз уж решил посидеть с молодежью, так не нужно их запугивать. Друзья понимающе закивали, вызывая у лидера усмешку. – Ты так и не договорил, что вы с братом делали в том городке. – Напомнил Амон Ято. – Ах, да! – Встрепенулся парень. – Так вот, проходили мы там...        Но договорить ему снова не дали, причем тоже человек, причастный к командованию. На крыше возник Лейтенант. – Амон... – Начал было он, но осекся, увидев революционера в довольно непривычной ситуации. Пятерка друзей снова замолчала, ожидая дальнейшего развития событий. Лу максимально близко прижалась к Мике, стараясь скрыть охватившее ее смятение, что не мог не отметить лидер, сидевший как раз рядом с последней. Между Лу и любителем звезд образовалось небольшое пространство, и решение пришло сразу: гулять так гулять! (Надо отсесть подальше от Ято, кажется, его страсть к внезапным поступкам передается воздушно-капельным путем. Даже маска не помогает. Или это все какао?) – Присоединяйся! – Сказал Амон, кивая на примеченное местечко. Растерянный Лейтенант повиновался, все еще недопонимая, что тут происходит, и пред ним сразу приземлился стаканчик с какао. – Хэй, а ты из чего будешь пить? – Удивилась Мика, глядя на расщедрившуюся подругу. – Ну, ты же со мной поделишься? – Смущенно улыбнулась Лу. – Ну, конечно... – Фыркнула девушка, отдавая подруге свой напиток: все равно она пьет очень медленно. – Что происходит? – Наконец обрел дар речи Лейтенант. – Ничего необычного. Почти. – Не удержался от усмешки Амон. – Ты когда-нибудь думал о том, как еще можно использовать электрические перчатки? – Нет... – Все еще недоумевал усатый уравнитель. – Я покажу. – Почувствовав безнаказанность и некоторую долю одобрения, вызвался Ято. – А можно я? – Пискнула Лу. – Хорошо. – Легко согласился парень, подмигивая. – Интересно, а палки Кали такой же эффект дадут?        Лейтенант снова хотел возмутиться по поводу того, что не понял, о чем они, но когда в центр пледа приземлилась очередная связка колбасок, на этот раз маленькая, до него начало доходить. – Серьезно? Он посмотрел на уравнителей, словно ждал подтверждения, что это шутка, но ничего не происходило. Тогда правая рука Революции посмотрел на Амона, а тот только пожал плечами: – Я тоже удивился. Но это не так уж плохо.        Мужчина отказался от предложенной перчатки и достал палки Кали, свое любимое оружие, и, вздохнув, обратился к добровольцу-Лу: – Ну, просвети. Она с радостью ребенка забрала у него оружие, несколько секунд подержала, созерцая в полном восторге (Сбылась мечта! Спасибо Амону), а потом озадаченно посмотрела на колбаски. – В ряд, что ли, положить? – Подумала она вслух. – Почему нет? – Сказал Тао и стал помогать.        Выложенные колбаски Лу прижала палками с двух сторон, и Лейтенант запоздало понял, что не показал, как их активировать. Когда он помог девушке найти нужную кнопку, она, разволновавшись, забыла о мощности и шарахнула со всей силы. Сгоревшие колбаски задымились, и друзья принялись махать руками, кашлять и смеяться. Амон вздохнул: ну что с них взять, им весело. Лейтенант взял стаканчик с какао и, закатив глаза, сделал большой глоток, искренне не понимая, зачем он здесь. Затем, когда волна веселья, казалось бы, должна утихнуть, послышались новые смешки. Уравнитель озадаченно огляделся на ребят, старательно проглатывающих хихиканье. – Лейтенант. – Невозмутимо позвал Амон. – Усы в какао. Не выдержав, компашка засмеялась в голос, и мужчина поторопился вытереть лицо. А затем все-таки, растеряв часть первоначальной хмурости, улыбнулся.        Вечер медленно тянулся, переходя в ночь. Уравнители сидели, дожевывая последние колбаски и допивая какао; темы для бессмысленных разговоров иссякали, и они просто умиротворенно смотрели в небо и на темный горизонт, из-за которого через несколько часов появится солнце. Амон оглядывал шестерых подчиненных, с которыми сидел на одном пледе на крыше и понимал, что этот вечер больше не повторится – по крайней мере, для него. Он и дальше уйдет с головой в заботы, позабыв о том, как медленно может течь время, как много сахара Лу сыпет в какао и что колбаски, жаренные на уравнительском оружии, почти ничем не отличаются от жаренных на костре.        Амон понимает, что Мика, рано или поздно, уйдет из рядов Революции и поступит на журналиста, исполнительная Лу станет отличным солдатом, наблюдательный Ян Бэй, если отучить его верить в мистику, будет незаменимым стратегом и может занять место в ближайшем кругу Амона, а братья Тао и Ято – отличная команда, сочетающая умение рискнуть и здравомыслие, но разделять их нельзя. Может быть, они перестанут быть друзьями, как это, к сожалению, бывает, но этот вечер запомнят. Вечер, когда они собрались вместе, чтобы хорошо провести время, и в итоге поужинали с Амоном и Лейтенантом.        Уравнители, за масками которых скрываются просто люди. И все-таки жаль, что никто не узнает и не поймет эту простую вещь. Их истинные лица видела только осень.        В одной из книг, стоящих на полке в кабинете Амона, между страниц покоился желтый кленовый лист с оранжевой каймой по краям и красноватыми прожилками.