Рептилоид. Начало.

Вечер пятницы закономерно приводил к увеличению числа посетителей маленького дворового бара «Трактир «Рюмка»». Поток старых заводских алкашей, нищенствующих студентов и школьников, нашедших наконец то заветное место, где продают алкоголь не по паспорту, все не иссякал. Из толпы провинциальных выпивох резко выделялся один посетитель. Он сидел у барной стойки с видом хищника, готового в любой момент броситься… За дверь. Оно и ясно, слишком претила это захолустная эстетика его истинной арийской душе. Да и объяснять отцам малолеток, что эфебофилия – норма и им нет причин беспокоиться, он не хотел - слишком живы были воспоминания о том позоре, да и синяк на жопе от твердого солдатского сапога знать о себе давал – парень еле мог усидеть на месте. А ведь прошло уже две недели. Две недели он не покидал своей чистой, стерильной, вылизанной квартиры. Ариец успел отвыкнуть от этого ужасного ощущения грязи, микробов и паразитов, подстерегающих его в каждом укромном уголке этого места. Обшарпанная поверхность столешницы виделась ему клоакой, наполненной гельминтами и вирусами, истершиеся дверные ручки жгли его ладони будто огнем, а стоящий перед ним стакан, наполненный шипящей и освежающей газировкой, выглядел чашкой петри, по поверхности которой пеной расплывались колонии диковинных и смертоносных бактерий. В воздухе он чуял аромат зловония и смерти, который, как он думал, был вызван отнюдь не потными телами собутыльников, не протухшей «курой гриль» на прилавке и не помоями, служившими едой для крутившейся под ногами дворняги. Нет, это явно была новая, опаснейшая и, безусловно, неизлечимая вариация чумы. Поток ипохондриальных мыслей юного хищника прервал скрип открывающейся двери. Небрежно обернувшись, он увидел ее. Она была красива, как истинная эльфийская принцесса: ее соломенного цвета волосы аккуратными сальными сосульками струились до середины бедер, кожа была настолько бледна, что прыщи казались рябиной на снегу и он тут же захотел стать снегирем, который собрал бы их и утолил свой неутихающий голод, а глаза ее, голубые и бездонно-пустые, смотрели одновременно и на него, и на «Балтику 9», трофеем выставленную прямо на полке за спиной разливальщика. Но великолепнее всего была ее улыбка. Выдававшая в девушке либо пьяную, либо отстающую в развитии, она обещала охотнику потрясающий вечер. Шатающейся походкой она подошла к стойке, взгромоздилась на пластиковый стул и удовлетворенно скинула с ног туфли на 9-сантиметровой шпильке. Новый, потрясающий в своей омерзительности, аромат распространился по помещению. Парню было все равно. Он, быстрый и резкий, аки пуля сорвался со своего места с одной целью – успеть занять место рядом с богиней, сошедшей с небес, разумеется, только ради него, альфа-самца, очаровавшего ее своей красотой и высоким уровнем тестостерона. Ведьмак даже смирился с тем, что она, такая юная и привлекательная, пользовалась косметикой. А ведь косметика вообще была больной темой для Геральта, ибо до 5 лет все женщины, включая его возлюбленную мать, нагло и жестоко обманывали его своим макияжем. С тех пор он пережил еще множество таких разочарований и окончательно утратил веру в женщин, ведь каждый раз он думал, что нашел наконец ее, единственную, с врожденными золотыми веками, стрелками и ярко-красными губами. Но парень точно знал: ради него она откажется от макияжа. Мама ведь говорила, что ради такого красавчика любая что угодно сделает. Еле уняв дрожь в коленках и обтерев потные ладошки о свои камуфляжные штаны, парень плюхнулся на соседний стул, заставив его угрожающе скрипнуть под таким напором. Перед тем как заговорить, он распустил свои длинные пепельные волосы, которые он, как назло, забыл расчесать еще неделю назад, и теперь те собрались в замечательные колтуны, напоминавшие то ли гнезда воробьев, то ли ульи диких ос. В горле предательски пересохло. Вспомнив о заказанной коле, парень брутальным жестом схватил стакан и, пролив половину жидкости прямо на почти белую футболку, отхлебнул спасительного напитка. Мужественно прокашлявшись и хлопнув по столу сосудом, не забыв, разумеется, расплескать газировку в радиусе двадцати сантиметров, он хриплым голосом произнес: - Ну здравствуй, самка. Меня Геральтом звать. А тебя? - Я… Женька… Как же башка, блять, болит…, - немного сипло произнесла молодая эльфийка, обдав ведьмака волной перегара, - Дядь Вань, продайте пивасика, ну по-братски, прошу… - Губишь ты себя, Женька. Я ж твоего батю знаю, 14 года от цирроза подох, мамку одну оставил. По его стопам пойти хочешь? - протирая грязным платком рюмки, спросил пузатый мужичок за стойкой. - Ну дядь Вань, ну не начинайте… Не видите, плохо человеку, похмелье, сука, замучило…, - продолжила она выпрашивать ежедневную дозу алкоголя. Внезапно взгляд девушки прояснился и она резко обернулась на сидящего подле нее самца: - Слушай, а может выпьешь пивчанского с прекрасн… прекрасной этой, как там ее… дамой, вот!.. За твой счет, разумеется... Геральт опешил. Не теряя времени даром, Женя подозвала «бармена» и заказала у него две кружки «Охоты крепкое». Несмотря на свое нежелание, счет парень все же оплатил – слишком высоки были ставки, чтобы следовать советам наставников с форума Мужского движения. - Знаешь, я же не пью… Пытались уже споить да курить заставить когда-то. На выпускном, - задумчиво и будто печально прогундосил ведьмак. - Споить? Это, бля, как? – спросила эльфийка к превеликому удовольствию Геральта. Усевшись на стуле поудобнее, он начал свое эпическое повествование: -Это случилось 4 года назад. Тогда я, не поверишь, был низкотестостероновым омегой. Я был так умен, что закончил 11 класс церковно-приходской школы всего с тремя четверками: по истории, обж и труду. По остальным предметам эти зашоренные консерваторы поставили мне тройки, лишь бы я выпустился из их презренной шараги. Неучи жалкие. И после я пошел в пед. Не потому что туда всех берут, я выбрал дело по душе. Ведь кем быть путешественнику, если не учителем? Я вообще, свой трэвел-блог создам и буду по свету ездить за деньги с рекламы и партнерки. Вот только вуз закончу и сразу начну, и бегать тоже начну. И в качалку пойду... Ну так вот, выпустился я из школы. У нас, как это заведено, был этот идиотский праздник – выпускной. Я, конечно, идти не хотел – много чести им, но меня так просили, что я сжалился. Я пошел туда, надев дедовский костюм и отцовские туфли, которые хоть и были мне на два размера больше, но выглядели на мне потрясающе, как и все другое, - на последней фразе его голос предательски задрожал, и потому Рептилоид решил промочить горло. Сделать это он решил жестко, уверено, как настоящий самец. Глядя прямо в левый глаз своей собеседницы(правый все еще мечтательно смотрел на «Балтику»), ведьмак потянулся за стаканом газировки, и, не найдя его, начал неловко шарить рукой над поверхностью стола. Дядя Ваня, искренне переживая за своего постоянного клиента, незаметно для Геральта подтолкнул пивную кружку к его руке. С грацией заправского гнома, ведьмак почти залпом осушил сосуд, да так резво, что окропил пивом свои жиденькие, но от того не менее брутальные, усики. Сексуально облизнув с них пену, он уже было хотел продолжить рассказывать историю своих ничуть не выдуманных подвигов, как вдруг он заметил что-то черное на внутренней стороне кружки. Секунд пять Геральт всматривался в черноту, пока чернота, как ему показалось, не начала всматриваться в него. Первобытный ужас вместе со стаей мурашек сотряс мужественное и атлетичное тело ведьмака, от кончиков изящных эльфийских пальцев ног до корней спутанных платиновых волос. В первую секунду Геральт, осознав, что он имеет дело с каким-то неизветстным загрязнением, бросил чашку на стойку и, поддавшись охватившему его страху, издал боевой клич, принадлежащий, судя по высоте звука, старейшему клану шотландских полевок. Собрав волю в кулак, он все же смог изобразить на лице суровость, граничащую с истерикой, и, дабы успокоить свою собеседницу, сказал: «Прости, крошка, но мне нужно написать предсмертный пост в ВК. Я понимаю, ты, как и все женщины, эмоционально нестабильна, но не беспокойся обо мне, ведь нам, настоящим мужчинам, свойственно стойко умирать от туберкулеза. Или бешенства. Или...». Немного помедлив для драматизма, он продолжил: «Мне так жаль тебя и все человечество, в скором времени потеряющее величайший ум в лице меня. Подумать только, такой человек и такая нелепая смерть…», сказал Геральт, утирая скупые мужские слезы, градом стекавшие по его щекам, покрытым очагами двухдневной щетины. Женька на секунду отвлеклась от выпивки, сконцентрировала взгляд на Рептилоиде, и, с максимально возможной трагичной отрешенностью коротко бросила: «Че?», не достигшее своего адресата, с маниакальной решимостью выбирающего самую печальную и эпичную композицию, достойную его эпитафии. После тридцати секунд тщательных поисков парень остановил свой выбор на «Foggy Dew», в то время как все погибшие в ходе Пасхального Восстания ирландцы никак не могли остановить свое вращение в гробах. Но тут Геральт, всегда отличавшийся крайне высокой скоростью мышления, понял, что только что нарушил один из главнейших своих принципов. Он выпил пиво. Выпил алкоголь. Снова. Горькое послевкусие напитка не могло сравниться с горечью наступившего флешбека. Реальность вокруг будто перестала существовать. Страшные картины предстали перед его взором. Бутылки были везде: на столах, на полу и даже на стуле, на который Геральт неосторожно сел. Он слышал громкий звон бокалов, его дыхание участилось, будто он вновь бежал, превозмогая агрессию и желание убить их всех, бежал и звал самое дорогое существо в своей жизни - маму, разумеется, чтобы удостовериться, что с ней все хорошо. А потом парень увидел лишь пустой стул. Внезапно, стульев стало в два раза больше. - Джонни, они двоятся…, - испуганно и опечаленно сказал парень. - Саш, ты че? Пиво что ль говеное? Так и знал, бодяжат эти фуфлыжники его, – обеспокоенно спросил разливальщик. - Да, плохое! Алкогольное! – истерично буркнул Геральт, сурово надув губы. - Бля, да че ты как педик-то? Харош ныть, башка и так трещит. Че те алкашка-то сделала? – спросила эльфийка своим сделавшимся внезапно звонким, подобным пенью горного ручья или струн арфы, голосом, от которого в восхищении звякнули стекла в окнах и послышались восторженные хлопки посетителей трактира по ушам и лбам. В заключение, принцесса оглушительно прокашлялась и прицельно харкнула в пепельницу, стоявшую около локтя ведьмака. Прицеливалась она откровенно плохо, но Геральту было все равно и на это, и на то, что в его пиве ощутимо прибавилось пены. Внезапно открывшийся вокальный талант Женьки очаровал его, буквально загипнотизировал. Во взгляде парня ясно читалось желание, в красноте щек – легкая степень опьянения, а в струйке слюны, свисавшей с уголка рта – сосредоточенность и бурная мыслительная деятельность. Мысли в его голове пролетали со скоростью понедельников, с которых он тщетно собирался начать качаться. Единственное, на чем он мог ясно сконцентрироваться было «Самка. Спросила. Проявила интерес. Принципы. Пиво. Педик. Нельзя, чтобы она узнала. Стоп, что?!». Внезапно до Рептилоида дошло, что молчание слегка затянулось. Трясущейся рукой он поднял кружку пива, и, посмотрев своему страху и пятну в глаза, произнес: - За твою встречу… За наше здоровье с тобой… Ну, это… - За нас! – томно взвизгнула девушка и, с третьего раза чокнувшись с Геральтом, осушила кружку. Немного помедлив, ведьмак последовал ее примеру. Да, в его любимых песнях все было не так. Пить в трактире не было весело, от пива несло не хмелем, а спиртяжкой, ноги его не тянуло в пляс под тюремный фолк Михаила Круга, но зато его спутница с каждым глотком становилась все красивее. Осознание этого факта и алкоголь в крови сделали парня совсем храбрым и потому он продолжил: - Я выпил, самка. Теперь я опасен. Слушай же продолжение моего сказа, пока я окончательно не потерял контроль над собой. Это, как я уже говорил, произошло на выпускном. Класс не любил меня. Бабуля говорит, они просто завидовали мне. В тот день они решили опустить меня на свой быдлятский уровень. Их было трое. Нет, пятеро. Может, семеро. В общем, они вдесятером поджидали меня в темной подворотне. Главарь, двухметровый уродец-бугай, подошел ко мне и, обезвредив меня своим спиртовым дыханием, спросил: «Ты че не пьешь, додик? Не уважаешь нас?». Я тут же ответил ему, что не уважаю. Какое вообще может быть уважение к этим тупым быдланам? У их главаря, этого поганого старосты, даже медаль золотая куплена была. В общем, я понял, что бежать мне некуда. Кругом пустырь, ни души, кроме этих гопников, их самок и презренных училок. И все против меня. Я уже тогда знал, что лучшая защита – это нападение. Мой идеальный стратегический ум тут же подсказал решение – пойти на опережение и ударить его в спину. Всего за десять секунд я бегом преодолел эти двадцать разделявших нас метров. Вложив всю силу и презрение в свою правую ступню, я ударил. Мимо. Тогда я понял, что простым пинком тут не обойтись. Спешно поднявшись с пола и размахнувшись, я нанес удар ладонью, не потому что забыл, что надо бить кулаком, а потому что не хотел нанести ему серьезные повреждения. Я вообще очень ценю чужие жизни, хотя и мизантроп. В общем, несмотря на мою бесшумность, он заметил меня и обернулся в самый неподходящий момент, так что, удар пришелся по его торсу. Хотя, это было даже приятно, ведь у вас, самок, такая дряблая грудь. То ли дело твердые мышцы настоящего самца… «Ты ебанулся? Ты че бля делаешь?» завопил мой противник. «Защищаю свою честь!» кричал я, стратегически отступая в сторону банкетного стола. К сожалению, драться в ограниченном пространстве школьной столовой сложно. Я вырубил всего лишь восьмерых. Но еще трое держали меня, а этот староста, этот вечно смеющийся надо мной и моими чувствами староста, уже шел ко мне с бутылкой Жигулевского наперевес. Вплотную приблизившись ко мне, он сказал, что сейчас заберет мою честь. Несмотря на все мои надежды, бугай просто насильно напоил меня тремя литрами пива. Такая доза алкоголя превратила меня в сущего берсерка. Я решил отомстить им всем. Первой моей жертвой стал наш директор, дьякон Сергий. Прокричав, чтобы отныне они звали меня Эгилом, я, абсолютно намеренно, смачно блеванул на его бороду, отвесил ему пощечину и брутально шатающейся походкой пошел к выходу. Путь мне преградила табуретка. Я потерял пятнадцать минут, пытаясь ее обойти, а все эти завистники все кричали что-то, смеялись и снимали меня на телефон. Я ответил им тем же, но записи не сохранились, потому что на моей нокии 3310 нет камеры. Не в силах соперничать с заколдованной мебелью, я пошел крушить наш банкетный зал. Им потребовалось две недели, бригада запойных плотников и пятьдесят литров святой воды, чтобы восстановить былое величие столовой. Масштаб разрушений был чудовищен, и я ушел оттуда только утром, когда проснулся. Я вернул былое уважение, но психика людей понесла слишком большой урон, а мама наругала меня за разбитые окна, и потому, отныне и вовек, я не пью. Никогда. Только сегодня и только ради тебя, а потом никогда, -закончил свою речь ведьмак. Женька заинтересованно смотрела в третью по счету емкость с пивом, дядя Ваня в восхищении застыл над кассой, и даже все выпивохи, он был уверен, внимательно слушали его все это время, но лишь один посетитель смог в полной мере оценить подвиг Геральта. Отставив в сторону недопитую бутылку водки «Беленькая», он поднялся со стула и осторожно приблизился к рассказчику. - Приветствую, прекрасная незнакомка, - сказал он и, немного помедлив, добавил, - и тебе здорОво, Женька. Рептилоид, полный праведного гнева, неловко развернулся на стуле, поддержавшем его возмущение оглушительным скрипом. - Ты вообще кто?, - спросил ведьмак, постаравшись придать своему голосу сексуальную хрипотцу. - Уолтер Слейт. Для тебя, Геральт, Мастер. Мастер лгать и мастер рушить чужую ложь. Краем уха тут услышал твой рассказ… Это не тот ли случай, когда твоя мама, эта героическая женщина, еле завела тебя на банкет в честь выпускного, а ты засел в углу и злобно на всех зыркал всю официальную часть? Тогда, вроде, ваш староста решил помочь тебе адаптироваться в классе хоть к концу обучения, пошел с парнями к тебе, предложил шампанского, а ты с одного бокала нажрался в хламину, всячески лапал главу класса, кидался туфлями в его девушку, да так, что разбил две форточки, дрался со стулом и проиграл, покрыл всех матом, а под конец блеванул и так и уснул. Ох, ну и хорошие же фотки получились… Или все не так было? - Да что ты… Да откуда ты… Да ты… Да, так, - густо покраснев и потупив взгляд, ответил Геральт. - Ну бляяять! А я-то думал, что ты мужик, а ты реально педик. Все, блять, я, нахуй, сваливаю. Пиво оплати, - все тем же волшебным голосом произнесла эльфийка, грациозно поднялась со стула, порылась под ним в поисках туфель, и, так и не найдя их, гордо удалилась. Рептилоид проводил ее печальным взглядом. Сегодня его сердце разбилось снова. Третий раз за месяц любовь всей его жизни отказала ему. Он готов уже был развернуться и избить Уолтера, как вдруг его осенило: - Она?! Он?! Он что, парень?! - Ага. А ты что, не врубился? У него ж, черт возьми, кадык, сисек нет и голос ломается, - ехидно ответил его новый собеседник. Взяв бутылку с водкой, он поспешно опустился на стул рядом с ведьмаком и придвинулся к нему, насколько позволяли объемные пластиковые поручни. - Но он же выглядит как тян… Он же говорит как тян… Он же… тян…- растерянно и испуганно повторял Геральт. - Да забей ты. Все, кроме, разумеется, меня, совершают ошибки- сказал Мастер Иллюзий, положив голову парня себе на плечо и гладя его сальные пряди. - А ты ведь не оставишь меня… В смысле, не уйдешь скоро? - обеспокоенно спросил Рептилоид, испуганно смотря в глаза Мастера. - Только если с тобой, - ответил он, не переставая перебирать волосы Геральта. - Уолтер… Я ведь не гей?! – с искренним отчаянием в голосе выпалил ведьмак. - Не гей, конечно же не гей, - успокаивал его Мастер, - все мы тут не геи. Мы бисексуалы. -Вань, дай две рюмки и еще бутылочку, - подытожил Уолтер. Впереди их с Геральтом ждал целый вечер вдвоем, Женьку ждала очередная сходка кросс-дрессеров, а дядю Ваню ждали туфли Женьки, идеально подходившие на роль подарка жене. В конце концов, все хорошо, что хорошо кончается.