Перед советом

      Их медленный разговор тянулся часами. Они мало говорили друг с другом вне ярой битвы, однако если все же выпадал шанс, то оба боялись поторопиться и нечаянным быстрым словом развеять текущую атмосферу. Точнее этого боялся Мизукаге и в самом темном, глухом уголке такой яркой души он молился и надеялся, что для Цучикаге подобные моменты так же важны. Их беседы всегда скатывались к одной и той же болезненной теме Генгецу, какой вопрос они бы не обговаривали. И вновь же волновался только Мизукаге, это было видно и слепому, он не умел скрывать чувства, да и не хотел. Муу эмоций не проявлял в общем, и, если они все-таки существовали, он невероятно искусно их прятал. По крайней мере так успокаивал себя Хозуки. И вот снова он стоит напротив него и снова повторяет то, что десятки раз произносил вслух и миллиарды — мысленно. — Ведь каждый должен знать, что есть человек, который его любит. Разве нет? — Мизукаге грустно ухмыльнулся. — А что, если этого человека не любят в ответ? — так же холодно вопрошал Цучикаге, пронзая визави взглядом прищуренных глаз. — Тогда люди говорят, что это безответная любовь, — Генгецу легко коснулся его подбородка двумя пальцами, немного приподнимая голову. — О. И каково это? — безразличным тоном продолжал глупый допрос Муу. — Скажем так, смерть и бесконечные пытки намного приятнее, — Хозуки смотрел нежно-печальным взором, большим пальцем руки аккуратно поглаживая холодную кожу. — Значит, такое чувство абсолютно невыгодно, оно не имеет смысла. И проще избавиться от него, — черные, как сама тьма, глаза смотрели расчетливо и безразлично.       Мизукаге растянулся в насмешливой, чуть снисходительной улыбке. — Видимо, вы действительно никогда не любили, Цучикаге-сан. От этого невозможно избавиться, это невозможно вытравить, а, если даже это можно было сделать, я бы не стал. Глупый Цучикаге, нет такой боли, которая не стоила бы этого. — Хочешь сказать, что согласился бы на бесконечные пытки ради какого-то чувства? — в тоне Муу прорезались нотки ледяной иронии. Он вновь не заметил, как ушел с официального «вы». — Это все незначительные мелочи. Поверьте, ради этого чувства я готов отдать жизнь. Может это убедило бы вас? — он перешел на шепот и, спокойно улыбаясь, склонил голову, запечатляя осторожное касание теплых губ ко лбу, в кои-то веки не прикрытого бинтами. Так же медленно он отстранился, позволив себе еще с пару секунд открыто наслаждаться Цучикаге, а после резко отдернул руку и принял свой привычный облик. — Не тормозите, Каге, Молния ждать не будет, когда мы проведем собрание! — надменно взглянув на Муу, он с ослепительно сияющей ухмылкой в пол лица прошествовал мимо, гордо подняв голову.       Цучикаге знал — эта упрямая спина сгибается только перед ним.       Мизукаге знал — его опухшие и покрасневшие от бескрайних слез глаза не остались незамеченными.