I wanna breathe into your will

Отношения Клэри и Джейса напоминали американские горки со своими взлётами и падениями. К счастью, падений было не так много, в основном взлёты и крутые виражи, от которых захватывало дух. Но Кларисса чувствовала, что охотник что-то скрывает. Она видела это в глубине янтарных глаз, которые смотрели на неё пусть и с восторгом, а всё же что-то недоговаривали. Ещё тогда, после их своеобразного примирения в душе, когда Уэйланд попытался сменить тему, отвлечь Фрэй от своего странного поведения, она поняла, что что-то не так. Не то, чтобы это прямо очень беспокоило, но нет-нет, да рыжеволосая ловила себя на мысли о том, что охотник выглядит отстранённым или на мгновение как будто бы выпадает из разговора, погружаясь в свои мысли. Что он планировал или ей просто казалось? Честно говоря, на этот счёт не было никаких мыслей, что же могло встать между ними. Клэри чувствовала себя довольной и счастливой, пока не замечала в янтарных глазах тень тревоги и сомнений. Она знала, что Джейсу молчать о чём бы то ни было, скрываясь от неё, тоже не доставляет особого удовольствия, и тем не менее он продолжал это делать. В какой-то момент Клариссу это достало. Не надоело, нет, а именно достало. Можно было бы топнуть ногой, устроить истерику, прижав охотника к стенке в прямом смысле слова, но у рыжеволосой родилась идея поинтереснее. В конце Джейс будет умолять его выслушать... Планы нефилима требовали некоторой подготовки - эмоциональной, физической и даже сценарной. Предстояло составить некоторый план, по которому будет проходить сегодняшний вечер. Это даже отняло больше времени, чем она планировала, и к тому времени, когда девушка освободилась, был уже поздний вечер. Джонатана сегодня не было дома, кажется, в компании Лидии они отправились куда-то, оставив квартиру-портал парить между измерениями. К счастью, всё, что Клэри могло понадобиться, можно было найти и не выходя на улицу. Она постучала в дверь больше для вида, едва ли дожидаясь приглашения Уэйланда войти. И всё же оно было. Неспешно войдя внутрь, рыжеволосая остановилась недалеко от входа, держа в руках небольшую картонную коробку, плотно закрытую крышкой. Джейс лежал на кровати, но нефилим не торопилась сокращать разделявшее их расстояние. Она почти театрально замерла на пороге, давая молодому человеку в полной мере оценить её внешний вид. На ней было безбожно короткое, узкое, чёрное платье, из-под которого кокетливо выглядывало витиеватое кружево таких же чёрных чулок. Одно плечо было обнажено, второе - наоборот прикрыто рукавом. И пусть декольте было не столь вызывающе подчёркивающим грудь и не таким кричащим, как длина её платья, - всё же от одного его вида воображение было способно разыграться не на шутку. Волосы были уложены в небрежно-соблазнительную причёску и чуть собраны назад, подчёркивая скулы и изящный профиль лица. Если бы Джейс не знал, что сегодняшний вечер они планируют провести дома, то можно было подумать, что они непременно собрались выйти в свет. Губы Клариссы растянулись в улыбке и, покачивая бёдрами, она направилась к кровати. Искусство хождения на высоких каблуках было освоено ей почти в полной мере, и руны баланса, и выносливости были нарисованы скорее по привычке, нежели по прямому значению. Взгляд нефилима скользнул по книге - в одной руке охотника, и по чашке молока - в другой. Коротко хмыкнув, Фрэй ненадолго отставила картонную коробку на прикроватную тумбочку. — «Спокойной ночи, малыши» давно закончились, Джейс, - со смешком отозвалась рыжеволосая, забирая у блондина чашку одним уверенным, твёрдым движением и отставляя её подальше. Туда же отправилась книга, которую Клэри, не церемонясь, просто захлопнула. Уэйланд полулежал на кровати и занимал настолько стратегически выгодное ей положение, что даже не нужно было просить его ни о чём. Недолго думая, Клэри упёрла одно колено в кровать, намереваясь перейти к более решительным действиям. Пришлось приподнять платье: узкая юбка не давала возможности расставить ноги пошире, но и в этом был тонкий расчёт. Шёлковая ткань послушна пошла вверх, открывая взору кружевные чулки и незащищенную ничем кожу бёдер. Казалось, ещё немного, и Уэйланд увидит и ткань нижнего белья. Ещё более тонкое, чёрное кружево белья не заставило себя ждать. Кто бы ей сказал раньше, насколько выгодно оттенял чёрный цвет бледную кожу и прекрасно шёл к огненно-рыжим волосам? Кларисса грациозно перекинула вторую ногу через охотника, через мгновение вставая на колени по обе стороны от тела Джейса и подаваясь вперёд. — Вообще у нас на сегодня планы, - рыжеволосая кивнула на коробку, так и стоявшую на прикроватной тумбочке, явно намекая на то, что это сюрприз. Она куснула блондина за нижнюю губу, после чего повторила своё действие ногтем указательного пальца, слегка царапая нежную кожу губ. Ладонь скользнула чуть ниже, опускаясь на грудь. Как и следовало ожидать, домашний вечер предполагал наличие трикотажных штанов и лёгкой футболки. Что ж, Клэри и это продумала. Тонкие пальцы собрали ткань футболки почти в требовательном жесте и чуть потянули на себя. Его королева была недовольна тем, что он одет, но ничего - скоро она избавиться от лишних помех. — Тебе понравится, - с чувством подытожила рыжеволосая, глядя в янтарные глаза. *** Несмотря на общую атмосферу свободы, квартира-портал вовсе не походила на парк развлечений. Как бы то ни было, пребывание в четырех стенах накладывало весьма определенные и вполне ощутимые рамки, ограничивая поле деятельности. Джейс был человеком во многом самодостаточным, ему не нужно было постоянное внимание и компания, но проведя фактически целый день без Клэри, даже он почувствовал скуку. Его по-прежнему несколько дезориентировал тот факт, что узнать реальное время было попросту невозможно: квартира-портал перемещалась не только между городами, странами и часовыми поясами, но и между измерениями, так что временная ось превратилась в очень относительное понятие. Конечно, внутри каждого человека существуют свои биологические часы, которым, собственно, и следовал Уэйланд, но привыкнув к четкому распорядку дня, далеко не просто начать жить, повинуясь своим желаниям и настроению. Так называемое утро светловолосый уделил тренировке, но оставались еще день и вечер, которые могли тянуться бесконечно долго, покуда Кларисса была занята какими-то своими неотложными делами. Возможно, она почувствовала прилив вдохновения и хотела не упускать момент, взявшись за наброски и эскизы, а может, и вовсе полная решимости сотворить что-то новое. Нефилим это прекрасно понимал и не думал обижаться, но близилась ночь, и его настроение потихоньку, но уверенно начинало ухудшаться. Наконец, он принял душ и решил, что провести вечер за интересной книгой будет самым лучшим решением. Часто за чтением время летит незаметно, но вот незадача: книга, которую он взял с полки, не руководствуясь какими-то особенными критериями поиска, оказалась затянутой и скучной. Стакан теплого молока несколько поднимал настроение, и кто бы что ни говорил, Джейс не считал его детским напитком. Пускай, многие не верят, что в отсутствие любимой девушки молодой человек может скрасить одиночество книгой и кружкой молока, на самом деле это было правдой. Во всяком случае, в этот раз. В дверь тихонько постучали. Уэйланд сразу понял, что на пороге по другую сторону застыла Кларисса, и никто иной. Джонатан редко стучал в дверь, а когда все-таки снисходил до правил приличия, делал это совсем иначе. Из вредности выждав пару секунд, молодой человек пригласил ее войти внутрь. Фрэй явно не торопилась, но на это у нее была своя веская причина. Джейс нарочито лениво оторвал глаза от книжных страниц, глядя на рыжеволосую поверх массивной обложки, тут же инстинктивно выпрямляя спину, чтобы получше ее разглядеть. На Клэри было облегающее, короткое черное платье, беззастенчиво открывающее тонкую кружевную полоску, украшающую верх ее черных чулок. Огненные волосы были тщательно расчесаны и уложены в небрежную прическу, оставляя большую часть распущенными, ниспадая на узкие плечи аккуратными волнами. Во рту пересохло, и если Уэйланд хотел что-то сказать, то вопреки его собственным ожиданиям, словесная деятельность в первые мгновения явно не была его сильной стороной. Кларисса наверняка это подметила, с красноречивой улыбкой направившись в сторону кровати. Только сейчас взгляд охотника наткнулся на небольшую, на вид легкую коробку в ее руках. Что же там могло быть? Джейс непроизвольно почувствовал приятное волнение и жгучее любопытство, словно неожиданно наступило Рождество, и вот он – его рождественский подарок. Но на самом деле подарок скрывался вовсе не в этой маленькой коробочке. Его подарком в красивой, изысканной упаковке была сама Клэри. Она дерзко выхватила книгу из его рук, забрала чашку с остатками молока, а Уэйланд даже возразить ничего не успел, во все глаза рассматривая то, что изящному платью скрыть не удалось. — Планы? – вскинув брови, с придыханием переспросил Джейс. Он старался, чтобы его голос звучал лениво, почти насмешливо, но получалось не так хорошо, как ему бы того хотелось. Теперь Кларисса оказалась в непосредственной близости, буквально склонившись над ним, расставив колени по обе стороны от его тела. Маленькое черное платье явно было не приспособлено для таких манипуляций, но, видимо, на это и был расчет: гладкая, эластичная ткань поползла вверх, обнажая белоснежную кожу ее бедер и кружево нижнего белья. — А я уже думал начинать без тебя, - нагло продолжил блондин, поднимая горящий взгляд на свою Темную Королеву. На самом деле, пока у него не было подобных мыслей, но неважно. В мягком свете от лампы на прикроватном столике его глаза казались темнее, цвета ирландского виски. Кларисса, напротив, оказалось в более ярком пятне света, заигравшего в огромных, изумрудных глазах десятками блестящих, светлых искорок, придавая ее взгляду еще больше хитрости. Благодаря искусному макияжу ее глаза казались еще больше, выразительнее, а длинные, пушистые ресницы почти касались нижней кромки аккуратных темно-рыжих бровей. Как девушки это делают? В смысле, Джейс, конечно, знал о существовании косметики, но… Клэри по-прежнему выглядела собой, но подобный макияж акцентировал определенные черты, заставляя ее выглядеть еще более утонченно и соблазнительно. Ладонь нефилима беззастенчиво опустилась на ее колено, медленно двигаясь выше, касаясь кончиками пальцев витиеватого кружева, венчающего верх ее черных чулок. Кожа чуть выше ажурной материи была еще нежнее, что даже такой тонкий материал казался варварски грубым по сравнению с мягкостью ее сатиновой кожи. Если в самом начале у Уэйланда промелькнула мысль, что они куда-то собираются, то сейчас он понимал: все это – для него. Кларисса подалась вперед, игриво прикусывая нижнюю губу охотника, через мгновенье пройдясь по ней аккуратным ноготком, заставляя что-то там, внизу живота съежиться и сладко заныть, расправляя тонкие крылья. — А что в коробке? Печенье? – хитро изогнув правую бровь, с напускной невинностью поинтересовался Уэйланд. Конечно, там было не печенье, но что же? Другая, свободная рука взметнулась к ее личику: подушечкой большого пальца охотник медленно очертил уголок идеальных алых губ. Сейчас они выглядели еще более полными, соблазнительными и безумно чувственными. Как же хотелось к ним прикоснуться… От этой мысли светловолосого отвлекла сама Клэри, требовательно сжимая в кулачок ткань его футболки. — Не нравится футболка? – усмехнулся Джейс. — Я так долго ее выбирал. Говорят, белый цвет выгодно подчеркивает глубину моих глаз, - с усмешкой продолжил нефилим. Они прекрасно знали, что он схватил первую попавшуюся. Что она задумала? Светловолосый нетерпеливо облизал губы, чувствуя в уголках вкус молока. *** Не зря Кларисса нанесла на себя руну спокойствия, прекрасно понимая, что в какой-то момент ей самой будет трудно сдержаться, видя, как Джейс плавится от её действий. Не то, чтобы у Фрэй была распланирована каждая минута предстоящего вечера и последующей ночи, скорее программу вечера она наметила в общих чертах, понимая, что придётся импровизировать. Да и Джейс с его импульсивным характером наверняка будет действовать и откликаться на действия рыжеволосой так, как хочется ему, а не как нарисует в своей голове нефилим. Впрочем, в одном девушка была уверена наверняка: если всё, что она задумала, удастся претворить в жизнь, и Уэйланд безропотно позволит ей начать, дальше будет трудно уже ей. Поэтому размашистая, пожалуй, даже сильнее обычного, руна спокойствия была нанесена почти с непоколебимой уверенностью. Возможно, это было нечестно, или как бы сказал Саймон - читерство - но и Джейс играл с ней нечестно, чем Клэри хуже? Во всяком случае он будет должен оценить её изобретательность и стратегическое мышление: здесь и руна выносливости, и баланса, и даже руна силы. Как девушка не старалась, а выработать привычку, как у охотника, и наносить на тело эти руны изо дня в день после чистки зубов, у неё не получалось. Было жалко портить кожу, да и с кем тут сражаться? С внутренними демонами? Уэйланд бы наверное сказал, что «один раз охотник - навсегда охотник», но Фрэй только бы хмыкнула в ответ. Не в этот раз. Но сегодняшние планы требовали тщательной и особенной подготовки. — Ой, да брось, ты бы не захотел начать без меня, когда я всего лишь нахожусь в соседней комнате, - с неподдельной уверенностью проворковала рыжеволосая, проводя полуоткрытыми губами по щеке блондина, обдавая чувствительную кожу горячим дыханием. Она едва ли касалась губами кожи, но ощущения всё равно должны были быть крайне приятными. Клэри чуть склонила голову ниже, губы переместились на шею, здесь уже было сложнее удержаться, и нефилим припала к коже в глубоком поцелуе. Когда она отстранилась, на коже остался светло-лиловый отпечаток её рта, который к утру обязательно потемнеет... — Угу, - поддакнула Фрэй. — В коробке много печенья, и всё - твоё любимое, - совершенно бессовестно подхватив невинный тон Уэйланда, продолжала рыжеволосая. Его глаза в самом деле по цвету сейчас напоминали выдержанный ирландский виски. Они горели, обжигали взглядом, касаясь её тела. Кларисса чувствовала, как по телу пробегает дрожь от одного лишь этого взгляда. В нём было так много всего: и желание, и страсть, и похоть, и тёмные мысли - ооо, тёмные начала вообще говорили в них обоих, слишком часто завлекая их в свои объятия! - иными словами в янтарных глазах отражалось всё, что так любила и обожала Фрэй, по чему сходила с ума. — Я люблю твои футболки, но сейчас она мне мешает, - нефилим медленно и неспешно опустилась на бёдра молодого человека, сгибая колени и почти с нежностью заключая его тело в своеобразное кольцо. Должно быть, сквозь ткань тончайшего кружевного белья он мог чувствовать зарождающийся в ней жар. Пока лишь слабые отголоски - спасибо руне спокойствия! - но всё же и эти ощущения не могли не раззадорить. К нетерпеливо сжимающей футболку руке присоединилась и вторая, ловко хватаясь за край, и теперь ведя обе руки вверх. Блондин то ли воодушевлённый, то ли заинтригованный, послушно поднял руки вверх, позволяя Клариссе снять с него футболку. — Какой ты у меня красивый, - с нежностью отозвалась рыжеволосая, проводя ладошками по животу охотника и дальше вверх, по груди. Внизу живота что-то шевельнулось и сладко заныло: она чувствовала, как под подушечками пальцев напрягаются мышцы живота и груди блондина. В своих желаниях и их проявлениях они почти всегда были синхронны. Клэри улыбнулась, приникая к губам охотника в требовательном поцелуе, во время которого она несколько раз привставала и возвращалась обратно, создавая пикантное трение меж их телами. Узкое чёрное платье съехало уже совсем на бёдра, почти к животу, от движения Фрэй, открывая взору Джейса кружевное бельё и чулки во всём своём великолепии. Пусть смотрит, пусть наслаждается, пока есть такая возможность. — Так вот, - разомкнув губы, с придыханием проговорила рыжеволосая и потянулась к коробке. Она лишь едва откинула крышку, запуская туда руку и тем самым не позволяя блондину увидеть содержимое коробки. Пока что это было тайной. Через мгновение в её руках оказалась чёрная шелковая лента, больше напоминающая кручёную верёвку, но за счёт гладкой, скользящей поверхности могло подуматься, что это и правда лента. Но очень-очень прочная лента. Изумрудные глаза хитро прищурились, и девушка приложила верёвку к груди Уэйланда, ведя ею вниз, давая ему ощутить её обманчивую мягкость и безобидность. — Позволишь? - девушка кивнула на веревку и на руки охотника. Как говорится, ничто не предвещало беды: Кларисса выглядела такой нежной, ласковой, чувственной, безмятежной и не представляющей никакой угрозы. Знал бы ты, Джейс Уэйланд, какие ураганы эмоций ты породил в ней своими секретами. *** Возможно, Клэри была права, и зная, что она находится в соседней комнате, Джейс бы не захотел начинать без нее. Ну, разве что из вредности, мотивируя свою позицию красноречивым «ну и пожалуйста», но явно не сегодня. Все было в порядке, он ни на что не обижался, не злился, разве что начинал чуточку грустить без ее внимания, к которому успел привыкнуть за последний месяц. Не просто так говорят, что к хорошему быстро привыкаешь. — Возможно, но не будь так уверена, - парировал Уэйланд. На словах он просто не мог быть покорным и соглашаться с Клариссой с ее первых слов. Его вредная натура, тяготеющая к спорам и тенденции, чтобы все было по его, просто не давала ему такой возможности, за исключением особых и крайне редких случаев. Сегодняшний вечер явно не из их числа. Что же касалось «коробки с печеньем», то с каждой секундой ее содержимое интриговало нефилима все больше, но и Клэри была не так проста, чтобы с порога раскрыть все свои секреты. На то и был расчет. Неизвестность всегда подогревала воображение, а оно у Джейса и без того было очень богатым и совсем нескромным. И все же… Что он любил? Чего он хотел? Что могло быть там, объединяя ответы на оба этих вопроса? Так или иначе, Фрэй не давала ему времени особо над этим задуматься, твердо решив избавиться от его футболки. Не то, чтобы Уэйланд был против. Он с готовностью поднял руки, помогая рыжеволосой стянуть ее через голову, не создавая лишних препятствий к исполнению ее тайного и дьявольски секретного плана. Порой нетерпение все-таки делало Джейса необычайно покладистым, но долго задерживаться в подобном благостном состоянии было не так-то просто и для него почти невозможно. Во всяком случае, пока. У охотника снова не осталось времени продолжить свою мысль, ощущая, как губы Фрэй касаются чувствительной кожи шеи, запечатлевая требовательный, местами даже жесткий, до боли знакомый поцелуй. До боли, в прямом смысле слова. Уэйланд уже чувствует, как кожа начинает пылать в том месте, где ее только что касались чувственные, влажные губы его Темной Королевы. Но и это далеко не предел, да и вообще всего лишь начало. За одним поцелуй последовал следующий, на этот раз в губы. Джейсу самому не терпелось испортить идеальный контур алой помады, размашисто накрывая ртом ее губы, но Кларисса буквально угадывала его желания, ловила их в его взгляде и словно даже имела доступ к его мыслям. Порой это пугало, но сейчас, скорее, заставляло в очередной раз потерять голову. Впрочем, потерять голову было еще проще от ее неспешных, плавных движений, заставляющих их тела соприкасаться, порождая в голове весьма однозначные ассоциации и фантазии. Уэйланд тихо постанывает сквозь поцелуй, крепче обхватывая бедра Клариссы, сжимая прохладный шелк платья, поднявшегося безбожно высоко. Он и так знает, что красив, но когда эти слова произносит сама Клэри, внутри все расцветает, и привычное чувство самодовольства, даже некой гордости за то, чем наградила его природа, сменяются волнующим трепетом. Фрэй мягко отстраняется и тянется к коробке, лишь едва приподнимая крышку, не позволяя любопытным янтарным глазам в полной мере рассмотреть ее содержимое. Да чего уж там, Джейс не увидел ровным счетом ничего, чувствуя, как градус и без того распирающего его любопытства начинает потихоньку зашкаливать. Что у нее там? В миниатюрных ладошках девушки появляется черная шелковая лента, о назначении которой можно догадаться без труда. Ее нежная материя приятно холодит разгоряченную кожу, пока Кларисса игриво демонстрирует их новую игрушку Уэйланду. Она хочет его привязать? Даже в мыслях это звучит безумно вызывающе и сексуально, выуживая из подсознания отголоски откровенных и пошлых фантазий охотника. Джейс делает прерывистый вздох, явственно ощущая, как от одних только мыслей тугой узел внизу живота начинает медленно сжиматься, тихонько пульсируя, улавливая в непосредственной близости жар ее тела. Но если она его свяжет, то он не сможет к ней прикоснуться. Светловолосый опускает ладони ниже, перемещая их на внутреннюю сторону ее бедер, подушечками больших пальцев поглаживая нежную кожу, словно взвешивая свой ответ. — Хорошо, если это ненадолго, - как бы он ни хотел к ней прикасаться, увидеть Клариссу в действии он хотел еще больше. — Я хочу к тебе прикасаться. Нужно же освободить тебя от твоего неприлично короткого платья, - с хитрой улыбкой продолжает Джейс, заводя руки за голову и хватаясь за металлические прутья кованного изголовья кровати, облегчая Фрэй задачу. Она ведь хотела этого? Глупая, неужели она думала, что какая-то там шелковая лента сможет его удержать? Впрочем, Уэйланд и не собирался ей перечить, намереваясь подыграть. В конце концов, в любое мгновенье он всегда сможет поменять правила игры. *** Губы Клэри изогнулись в улыбке. Пальма первенства всегда должна была оставаться за ним. Такова уж натура. Иногда он позволял главенствовать и ей, наслаждаясь некоторой ноткой подчинения в их отношениях. Трудно было сказать, было ли это генетически заложено или привито с воспитанием Валентина, но Джейс терпеть не мог быть на вторых ролях. Равно как и не мог позволить себе во всём соглашаться с рыжеволосой даже, если она была права. Но рыжая понимающе кивнула, опуская светлые ресницы. Пожалуй, всё это было горячо. Кларисса и сама любила, когда Уэйланд с полутробным рычанием мог кинуть её на постель и навалиться сверху, достаточно грубо раздвигая ей ноги и овладевая ей. От такой страсти зашкаливал пульс и перехватывало дыхание, Фрэй в одно мгновение теряла голову, чувствуя себя податливой, словно воск. Однако это вовсе не означало, что она всегда была покорной. Иногда она послушно отзывалась на его прикосновения и поцелуи, а иногда огрызалась на каждый поцелуй - укусом, на каждый укус - царапиной от ногтей, и далее по нарастающей. Иногда их страсть становилась поистине звериной, первобытной - болезненно-сладкой. Она больше не задавалась вопросом, откуда это в ней - она просто наслаждалась тем, что чувствовала. — Да-да, мой повелитель, не смею быть так уверена, - полушутливо-полусерьёзно отозвалась Клэри, касаясь шелковой лентой самого низа живота охотника. Дальше, на низкой посадке, был пояс домашних штанов, которыми, вне всяких сомнений, она займётся чуть позже. На последние слова молодого человека отвечать не хотелось, чтобы уж совсем в открытую не врать, глядя ему в глаза. Она вновь подалась вперёд, привставая и целуя его губы, в то время как проворные пальцы уже вовсю обматывали верёвку вокруг запястий Джейса. Кованая решетка изголовья кровати была как нельзя кстати, позволив не просто прочно зафиксировать руки Уэйланда, но и тем самым лишая его практически всей свободы. Пальцы Клариссы вспорхнули к запястьям охотника, проверяя не очень ли туго затянуты узлы. Конечно, если Джейс начнёт вырываться, то натяжение верёвки усилится и вполне возможно ткань вопьётся в кожу, оставляя следы. Всё зависит от того, как сильно он будет хотеть освободиться. Фрэй подалась ещё немного вперёд, касаясь губами запястий блондина и оставляя влажную дорожку из поцелуев вниз по руке, к локтю. Они были так близко к друг другу, что Клэри чувствовала его горячее дыхание где-то в районе своей груди. Даже сквозь платье она ощущала, насколько оно было жарким, нетерпеливым. Потянувшись к коробке, рыжеволосая извлекла оттуда ещё одну чёрную шёлковую ленту - на этот раз широкую, нежную, даже бархатистую, и вместе с тем непрозрачную. Не давая Уэйланду опомниться, она проворно накрыла его глаза лентой, и завязала на прочный и крепкий узел где-то сбоку - подглядывать всё равно не получится, а вот лежать на подушках, когда узел будет сбоку, а не на затылке, гораздо удобнее. — На это разрешения не спрашиваю, - игриво отозвалась нефилим, корча забавную рожицу. Она была совершенно точно уверена, что ткань не просвечивала, она проверяла несколько раз, но вдруг? Показала охотнику язык, так, на всякий случай, - но убедившись, что он в самом деле ничего не видит, улыбнулась собственным мыслям и потянулась к стило. Конечно, то, что она собиралась сделать, было подло. Ну или, как минимум, нечестно. Но это был единственный шанс довести начатое до конца: сжав стило в правой руке и поднося его к веревке, сдерживающей запястья молодого человека, левой ладонью Кларисса принялась неспешно «рисовать» по груди Джейса, отвлекая его внимание от важной детали его плана. Стило вспыхнуло в руке Фрэй, пара мгновений и на веревке появилась небольшая руна, больше напоминающая один из тех узлов, что Клэри недавно завязала. Теперь освободить его сможет лишь она. Поразительно, как странно порой работал её талант, подкидывая идеи на новые руны, которых не было в Серой Книге. Отчего-то она была уверена, что это не самая полезная на свете руна, если позволяет всего-навсего не развязать узел, верёвку или что-то иное, что может быть завязано. Отложив стило и стараясь сделать это как можно тише, рыжеволосая обхватила лицо охотника ладонями, впиваясь в его губы дерзким, грубым поцелуем. Она медленно опускалась ниже, целуя Джейса в шею, кусая за мочки ушей, прикусывая нежную кожу в районе ключиц, задевая соски дерзким, настойчивым языком, который тут же сменяли острые и быстрые прикосновения кончиков зубов. Клэри буквально терзала нежную плоть, вместе с тем не переходя границы. Пока не переходя. Поцелуи чередовались с полуукусами, а полуукусы с требовательными прикосновениями ладоней. Голова начинала кружиться, но Кларисса не собиралась останавливаться, пока не исследует и не подвергнет сладкой пытке каждый миллиметр кожи Джейса, до которого она могла дотянуться. Губами, языком, зубами, руками, - всем... И стоит отметить, что это было лишь начало. Она ведь даже с него штаны не сняла. Но торопиться было некуда. Руны, нанесённые на тело Фрэй, своё дело делали, а вот Уэйланду, кажется, было гораздо тяжелее. *** Джейсу хотелось пошутить, что Клэри, еще совсем недавно девочка из Бруклина, вряд ли умеет завязывать крепкие узлы, но Кларисса Моргенштерн умела. Светловолосый почувствовал, как обманчиво мягкая шелковая лента впивается в запястья, пока девушка завязывает тугой узел. Стоит ей зафиксировать его руки, привязав к прочной, чугунной решетке, как давление слабнет, и нефилим больше не чувствует того мимолетного дискомфорта. Он напрягает мышцы, пробуя на прочность узлы, разумеется, даже не думая действовать в полную силу. Пока что веревки хотя бы держатся. Каким-то образом выскользнуть из на удивление умелых петель тоже не выйдет. Они не сдавливали запястья, но и не позволяли его вытащить, даже если очень изловчиться. Впрочем, Джейс не думал, что станет даже пытаться: ему нравилась эта игра. Губы Клэри игриво прошлись по уязвимой коже на тыльной стороне предплечий, не пропуская чувствительную ямочку на сгибе локтя. Здесь кожа была заметно тоньше, выдавая синеватые вены, не испещренная тонким кружевом шрамов. Охотник едва заметно вздрогнул, почувствовав странное, но очень приятное ощущение: влажный поцелуй и кончики шелковистых волос щекотали чувствительную кожу, заставляя россыпь мелких мурашек тут же покрыть некогда загорелые руки охотника. Губы так и тянулись к ней, к ее изящной шее и точеным ключицам, но Уэйланд не смог дотянуться: обманчиво близко, но все еще далеко. Было в этом что-то необъяснимо пикантное, возбуждающее, хотя в своем обычном состоянии блондин терпеть не мог и малейшие ограничения своей свободы. Сейчас все принимало несколько иные оттенки и грани… Впрочем, любоваться Клариссой ему тоже предстояло недолго. Рыжая ловко выудила из приоткрытой коробки широкую темную ленту, опуская ее на глаза нефилима. Джейс мимолетно нахмурился, неуверенный, что он согласен какое-то время не видеть Фрэй, но в целом задумка была интересной. Временно «лишившись» зрения, другие органы чувств должны начать работать еще усиленнее, компенсируя недостаток зрительного восприятия. Взвесив все «за» и «против», даже не подозревая, что как такого выбора у него на самом деле нет, Уэйланд решил не возражать. Он любил все новое и особенно обожал сюрпризы. Когда-то все началось у книжного стеллажа, и если Фрэй собиралась продолжать удивлять его в том же духе, не сбавляя оборотов, то он готов смириться с этой черной повязкой. Джейс в предвкушении облизал губы, не в силах согнать с них довольную улыбку, ожидая дальнейших действий Фрэй, как ребенок ждет рождественского подарка. Как и полагается фее, исполняющей желания, Кларисса не заставила себя ждать, впиваясь в его губы дерзким, грубым поцелуем. С губ охотника сорвался удивленный вздох, тут же потонувший во влажных, откровенных звуках их развязного поцелуя. Разумеется, он был лишь началом, отправной точкой в извилистой «дорожной» карте Клэри. Она подошла к ней со свойственным художнице творческим подходом, рисуя ее искусно и страстно, не забывая о вариативности «инструментов». Джейс обожал эти грубые поцелуи, быстро сменяющиеся укусами, медленно тлеющими под горячими прикосновениями языка, и все повторялось с начала. Схема ему была вроде бы знакома, но в то же время оставалась непредсказуемой. Он не видел Клариссу, поэтому понятия не имел, каким будет следующий поцелуй или следующее прикосновение. Она действовала нелинейно, хаотично, заставляя светловолосого вздрагивать всякий раз от очередного укуса или терпкого поцелуя. Джейс инстинктивно подался вперед, желая притянуть ее к себе, совершенно позабыв, что теперь он лишен такой возможности. Шелковые веревки слегка напряглись, послышался легкий скрип чугунных прутьев, напоминая Уэйланду о новом положении вещей. А он и не задумывался раньше, как ему будет не хватать возможности прикасаться к ней, когда она прикасается к нему. Кончики пальцев буквально горели, и даже прохладный металл их больше не охлаждал, быстро впитав в себя жар его рук. Огненный шар внизу живота наливался с каждым новым поцелуем, из легкого, трепетного чувства, похожего на стайку робких бабочек, превращаясь в настоящую физическую потребность, жажду непосредственной близости. Уэйланд в нетерпении заерзал на кровати, ощущая явный дискомфорт, хотя в отличии от джинсов, свободные, трикотажные штаны были почти идеальным вариантом, но и в них становилось не слишком-то удобно, да и попросту жарко. — Клэри, - требовательно позвал охотник. В его голосе не было властных ноток с легкими отголосками приказа, нет. Скорее, просьба. Требовательная просьба. — Я… - Джейс с усилием сглотнул, опускаясь чуть ниже, и если раньше он почти сидел, то теперь его положение было куда ближе к горизонтальному, но лечь по-настоящему ему мешали высокие подушки у него за спиной. — Я хочу тебя, - «я хочу еще» - вариаций было много, но Уэйланд произнес то, что было абсолютной правдой, а все остальное – лишь ее детали. Он хотел ее. Конечно, рано прерывать их увлекательную новую игру, но, кажется, охотник немного переоценил свое терпение. Он привык получать ее сразу, а сейчас не имел возможности к ней даже прикоснуться, и это сводило с ума. *** Неисповедимы пути удовольствия. Эту простую истину Кларисса поняла ещё тогда, у книжного стеллажа. Когда ты влюблён, когда ты сходишь с ума по объекту своих чувств и тёмных, как ночь, желаний, никогда не удастся предугадать, куда вас всё заведёт. Будет ли наслаждение на вкус сладким или горьким, или горько-сладким, а, быть может, даже болезненным - Фрэй не могла знать заранее, да и в общем-то не хотела. Она действовала по наитию, повинуясь внутреннему компасу, чья стрелка следовала за глухими стонами Джейса, за дрожью его тела, за хриплым звуком его голоса. Рыжеволосая чувствовала возрастающее внутри охотника возбуждение и едва ли сдерживала улыбку. Благо, сквозь плотную ткань повязки, он не мог видеть, что она улыбается, видя его заранее обречённые на провал попытки дотянуться до неё, прикоснуться к её телу. Кованая чугунная решётка слабо скрипнула, и Фрэй обеспокоенно подняла взгляд к изголовью кровати. Нет, верёвки ему не разорвать точно, а решетка была слишком толстой и прочной даже для такого сильного нефилима, как Уэйланд. Успокоившись, рыжеволосая вернулась к своему прежнему занятию - тщательному исследованию тела Джейса. Она знала каждый его дюйм, но каждый раз открывала для себя что-то новое, что-то необычное. Если прихватить правый сосок зубами, чуть втягивая его в себя, а после провести по нему языком, словно кистью по холсту, по телу охотника пройдёт волна мелкой дрожи. А если пойти языком ниже, чертя ровную, аккуратную линию вниз по животу, очерчивая впадинку пупка глубокими, почти вылизывающими движениями, и при этом не преминув запечатлеть и здесь несколько влажных, пошловато-причмокивающих поцелуев, тело Джейса перестаёт дрожать, в одно мгновение превращаясь в натянутую от напряжения струну. Клэри касается кончиками пальцев выступающих на бёдрах косточек, приспуская и без того низко сидящие трикотажные штаны. Рыжеволосая обводит контуры косточек пальцами, касаясь самых нижних кубиков пресса, ощущая, как напрягается живот молодого человека - этот же путь она повторяет губами. Неспешно целуя каждый дюйм - от одной косточки к другой. Она ненадолго замирает аккурат посередине своего пути, совсем немного спускаясь ниже, целуя самый-самый низ живота, где аккуратная дорожка светлых волос убегает вниз и теряется за тканью трикотажных штанов. Нефилим не торопится избавлять его от последней детали одежды, растягивая удовольствие. Она знала, что под тканью, как это часто бывало, не было нижнего белья, и ей ужасно хотелось прикоснуться к его возбуждённой плоти, обхватить её губами, даря и ему, и себе долгожданное удовольствие. Но нет. Сегодня у неё были другие планы и совершенно иные пути достижения целей. Язык Клэри продолжал скользить по животу охотника, играючи чертя невидимые линии, в то время как сама девушка, опустив руку в картонную коробку, искала что-то. Через мгновение её ладонь сомкнулась вокруг стило и толстой, ровной, почти овальной формы, свечи. — Не будь таким нетерпеливым, - проворковала Кларисса, поднося кончик стило к основанию свечи и рисуя руну. Свеча вспыхнула, загорелась и начала нагреваться в руках Фрэй. Пришлось обхватить тонкое металлическое кольцо, опоясывающее свечу, чтобы не обжечь пальцы. Спустя какое-то время свеча начала оплавляться, и несколько капель воска медленно заскользили вдоль свечи. Рыжеволосая затаила дыхание и аккуратно поднесла руку к животу блондина: несколько капелек воска с коротким шипением соскользнули вниз, касаясь кожи с одной стороны, - одновременно с этим губы девушки, словно зеркальное отражение воскового дождя, начали свой путь по телу охотника - с другой стороны. Движения руки нефилима, в которой была зажата свеча, были твёрдыми и уверенными. Казалось, капли воска падали ровно туда, куда ей было нужно, заставляя Уэйланда вздрагивать и напрягаться. Иногда губы рыжеволосой сходили с намеченного пути и целовали Джейса совсем рядом с теми местами, где только что оказалась горячая капля воска. Ощущения должны были быть невероятными, рождая непередаваемый словами контраст от жаркого воска и влажных, чувственных губ, словно за болью следовало самое желанное облегчение. *** Что значит «не будь таким нетерпеливым»? Джейс с рождения был таким. Ну, то есть, он, конечно же, не помнил себя в столь юном и нежном возрасте, но в сознательной жизни он не раз получал за свою несдержанность. От Валентина в частности. Тот не раз бил мальчика по рукам, когда маленькому Джейсу не терпелось вернуться к деревянному мечу, забросив длинный трактат по латыни или отодвинув в сторону тетрадь с каллиграфией. Только боль и смогла каким-то образом усмирить его, приучить к работе и заставить сдерживать истинные порывы и желания, которые зачастую мешали слову «надо». Отголоски боли от жестких поцелуев и грубых прикосновений и сейчас взывали к определенной тактильной памяти, своеобразным механизмам, сформировавшимся еще в период далекого детства. Боль в детстве была неприятной, поначалу вызывая обиду и страх, но потом она стала неотъемлемой частью его жизни. Почему Уэйланд был таким хорошим Сумеречным охотником? Потому что он не просто не боялся боли, он в какой-то степени жаждал ее принять, и в обычной жизни ему ее не хватало. Раньше он не осознавал этого, но заново открыв ее вкус, куда более изысканный и утонченный, чем боль от хлыста или деревянной палки, он не мог остановиться. Джейс, бесспорно, по-прежнему любил нежность и ценил ласку в моменты их близости, но на фоне тех диких и страстных ночей, которые уже подарила ему Кларисса, те ощущения больше не казались такими незабываемыми. Они меркли и тускнели на фоне новых, ярких впечатлений, как будто теперь рыжеволосая рисовала картину в темно-багряных тонах поверх нежной пастели. Тут и там виднелись светлые силуэты, но внимание отвлекали на себя свежие, размашистые алые мазки. И почему со страстью и болью ассоциируют именно этот цвет? Когда-то Джейс и понятия не имел, что его грудь тоже является такой чувствительной зоной, думая, что мужчины лишены подобной чувственности, и в данном вопросе это, скорее, прерогатива, женщин. Клэри доказала ему обратное, продолжая демонстрировать это и теперь, неожиданно прихватив зубами чувствительный сосок, заставляя нефилима непроизвольно вздрогнуть и тихо застонать. Обычно на этом этапе он еще контролировал себя. Конечно, с переменным успехом, но все-таки. Все дело было в том, что обычно он мог смотреть на рыжеволосую, видеть ее движения, наполовину предугадывая ее следующий шаг, не говоря о том, что всегда была возможность сделать легкую передышку, забрав инициативу в свои руки. Сейчас у него такой возможности не было. Место и природа следующего прикосновения или поцелуя до последнего мгновенья оставались для него загадкой. На смену зубам пришел горячий, влажный язык, что Уэйланд осознал, «распробовав» прикосновение на вкус – тело помнило эти мягкие скользящие движения, приятный, влажноватый жар, тлеющий, медленно остывая на коже. Грань между жаром и холодом была такой же незримой, как и между удовольствием и болью. Через пару секунд жар превращался в легкий озноб, вызывая очередную волну мурашек, гонимую новым требовательным поцелуем. Наконец, губы Фрэй опустились еще ниже, а проворные пальцы мягко отодвинули кромку трикотажных штанов – Джейс затаил дыхание, предвкушая желанное продолжение, хотя и предчувствуя, что вряд ли все окажется так просто. Пускай, он по-прежнему не мог видеть лицо Клариссы, но он все еще помнил ее хитрый взгляд и таинственную полуулыбку, обещающую не просто наслаждение, а нечто большее. Мучительно-сладкое, терпкое, непременно срывающее слова мольбы с его пересохших губ. Но не сейчас, и не так просто, Фрэй. Когда губы рыжеволосой остановились, словно выжидая, взвешивая его реакцию, наслаждаясь неожиданным затишьем – Джейс замолчал, сдерживая тихий стон, затаив дыхание на вдохе. Все мышцы словно превратились в единую, натянутую струну, с трудом выталкивая воздух из легких. Мышцы пресса медленно расслабились, через мгновенье вновь отвердевая, вторя частым, кратким глоткам воздуха. Но ничего не произошло. Снова влажные прикосновения языка, словно мазки кистью по сухому холсту, и где-то вдалеке слышится тихий шорох. Или ему показалось? Трудно сказать… Уэйланд силился прислушаться, но не мог сосредоточиться, плавясь от ласки Клариссы. Все его внимание было по-прежнему сосредоточенно на витиеватых движениях ее языка, и жгучее любопытство быстро растворилось, сменяясь странным чувством, будто Джейс упускает из вида что-то важное. Возможно, так и было, но это перестало иметь значение, когда его кожи неожиданно коснулось что-то горячее и жидкое. Светловолосый непроизвольно вздрогнул, не сдержав негромкое «ааах», выгибая спину, в очередной раз напрягая шелковые веревки. — Терпение никогда не было моей сильной стороной, - хрипловато произносит нефилим, пытаясь распробовать ощущение на вкус. В первое мгновенье оно показалось обжигающим, болезненным, но боль быстро впитывалась в кожу, оставляя легкое, приятное послевкусие. Это чувство было похоже на действие спиртного. Сначала крепкий виски обжигает горло, но уже спустя считанные секунды по телу разливается обволакивающее тепло. Впрочем, эти ощущения трудно назвать именно теплом, скорее, жаром, медленно прожигающим каждую клеточку. Точно, это был воск. Жар уходил и некогда жидкая капля начинала твердеть, стягивая кожу. Обжигающая боль повторилась, но теперь с ней диссонировали почти нежные, плавные прикосновения языка, оставляющие на коже приятный холодок, но поистине «невыносимым» было другое: когда Кларисса проходилась языком по еще не успевшей остыть, горячей коже, остужая и убаюкивая. Джейс громко застонал, извиваясь на кровати, но особого простора для действий у него по-прежнему не было. Даже голову запрокинуть мешали высокие подушки, но, к слову, такое поведение вообще было ему несвойственно. Он помнил, как заставлял Клариссу дрожать и извиваться, не в силах сдержать наслаждение от его ласок, но сам по большей части сдерживал подобные зарождающиеся порывы, даже когда… Когда она делала вполне очевидные и очень приятные вещи. Почему-то сейчас сдерживать себя не представлялось возможным. Было ли тому виной его положение или темная повязка на глазах, обостряя любое тактильное воздействие в десятки раз – трудно сказать. Наверное, во многом благодаря раннему воспитанию, что-то внутри Уэйланда тяготело к подчинению, в какой-то степени он нуждался в нем, но не умел принимать. Не привык принимать, зная, что власть и контроль всегда сосредоточены в его руках. Даже сейчас он начинал сопротивляться поставленным правилам, терся головой о края подушки, желая сдвинуть повязку и, наконец, увидеть Фрэй, но тщетно. Шелковая лента не поддавалась, а края подушки были слишком мягкие, чтобы таким образом ее поддеть. — Я хочу видеть тебя, - жар внизу живота вспыхивал ярче с каждой секундой, и его языки вздымались все выше, щекоча горло, вибрируя, делая голос хриплым, словно севшим от простуды. *** Чем больше Клэри и Джейс предавались физическим утехам, тем глубже и многограннее становилось понятие «физической близости». Ощущение собственной сексуальности окрыляло Клариссу, расширяя горизонты и без того неуёмной фантазии, которая отправлялась в полёт всякий раз, стоило их с Уэйландом губам встретиться, а телам соприкоснуться. Они продолжали исследовать друг друга, открывая новые грани собственных предпочтений и предпочтений другого даже несмотря на то, что казалось бы, уже всё давно изучено. Фрэй чувствовала Джейса, а он, в свою очередь, чувствовал её, - в мельчайших деталях понимая и ощущая, что достаточно одного прикосновения, чтобы заставить рыжеволосую дрожать в его руках. Эта власть пьянила, будоражила, и нефилим была уверена, что Уэйланду безумно нравится это чувство, ведь он обладал не только её телом, но и душой, и сердцем. Кларисса принадлежала ему полностью, когда буквально по буквам стонала его имя и умоляла не останавливаться, просила ещё, больше. Но что если поменять правила игры? Иногда охотник в самом деле отдавал Клэри контроль над ситуацией, но ещё никогда он не был столь полным, абсолютным, как сейчас. Шёлковые веревки надёжно сдерживали не только горячий, нетерпеливый темперамент Джейса, но и его сильное, крепкое тело, которое так и рвалось вперёд, мечтая перехватить инициативу в свои руки. Несколько раз кованая чугунная решётка жалобно скрипнула, но Клэри больше не обращала на этот звук должного внимания. В самом деле, даже у него не хватит сил, чтобы вырвать чугунное изголовье кровати и освободиться от нерушимых пут. — Ммм, ты так сладко стонешь, - на мгновение Фрэй подалась вперёд, склоняясь к самому уху молодого человека, который буквально извивался от её действий. — А я ведь толком ничего и не начала делать, даже штаны с тебя не сняла, - хихикнув, Кларисса провела кончиком языка по мочке уха охотника, быстро и почти невесомо касаясь ушной раковины. Джейс был обжигающе горяч везде, словно температура его тела подскочила до отметки максимум ото всех её действий. Губы рыжеволосой накрыли губы Джейса в неспешном, мучительно-медленном поцелуе. Этот поцелуй отличался от тех грубых и дерзких, что она подарила ему до этого, но вместе с тем нежным и ласковым он тоже не был. Он был глубоким, проникновенным, тягуче-неторопливым, будто бы Фрэй нарочно разжигала и без становящуюся невыносимой сладкую агонию. — Не было, - согласно кивает нефилим, хоть Джейс и не может видеть этого жеста с её стороны. — Возможно, сейчас самое время научить тебя терпению, что думаешь? - свеча в руках Клэри продолжает оплавляться. Несколько капель попали и на её нежную кожу, заставляя вздрогнуть от необычных ощущений - болезненных, но всё же пожалуй приятных. Фрэй ненадолго отставляет свечу в небольшой подсвечник, выуженный из коробки и на мгновение останавливается, ничего не делает и не предпринимает, будто бы осмысляя свой следующий шаг. Она проводит ладонью по животу и груди охотника, с нажимом стирая застывший воск с кожи. Она видит, как Джейс трётся головой о подушку в надежде стянуть с глаз повязку, но всё тщетно - узел крепкий, а ткань хоть и мягкая наощупь, но особой щелковистостью не отличается, и просто так не соскользнёт. Фрэй вновь оказывается рядом с Уэйландом, обхватывает его лицо ладонями и осторожно касается губами его глаз и носа, скрытых тканью повязки — Всему своё время, не порть нам игру, - с лёгкой укоризной отвечает Кларисса и выпрямляется. Через мгновение она достает из «коробки с печеньем» небольшой пластиковый контейнер, испещрённый рунами. Оказывается, в Серой книге было довольно много полезных рун, которые на первый взгляд могли быть применены далеко не каждый день. Вот, например, руна сохранения энергии и температуры. С лёгким щелчком рыжеволосая сняла крышку с контейнера, доставая оттуда кубик льда. Теперь в одной её руке была зажата свеча, во второй кубик льда, и Фрэй вознамеревалась повторить все свои действия ещё раз. Начать только, пожалуй, стоит сверху. Затаив дыхание, нефилим поднесла оплавившуюся свечу к ключицам охотника: несколько проворных капелек воска соскользнули вниз, и тут же к ним присоединились ещё и ещё. Кожа по-прежнему тихо шипела, и Клэри поспешила поднести к пылающей коже кубик льда. Поначалу едва ли касаясь покрасневшей кожи, а после усиливая нажим. Рыжеволосая не торопилась, прислушивалась к реакции охотника, которая была более чем живой и яркой, и отдавалась в низу живота Фрэй приятным, тягучим жаром. Руна спокойствия, нанесённая Клэри, слегка подтаяла, позволяя своей хозяйке сохранять практически полное самообладание. В любом случае ей было гораздо легче и проще, нежели Джейсу. Руки со свечой и кубиком льда двинулись ниже, задевая чувствительные соски и неспешно перемещаясь на кубики пресса, которым нефилим уделила особое внимание, - к рукам присоединились и губы, и язык, рождая не просто диссонанс, но самый настоящий взрыв из контрастов столь разных и непохожих друг на друга ощущений. — Что ты чувствуешь? - прошептала рыжеволосая. Воск капал на самый-самый низ живота, где кожа была особенно чувствительной и нежной, а кубик льда спешил стереть восковые капли, успокаивая воспалённую кожу. Кларисса склонилась ниже, целуя Джейса в живот, а несколько непослушных, рыжих прядей выбились из причёски, щекоча разгорячённую кожу. Она чувствовала, как немеют кончики пальцев одной руки, в которой она держала кубик льда, и как нагреваются подушечки пальцев, обхватывающие металлическое кольцо на свече. Но всё это ни шло ни в какое сравнение с реакцией Уэйланда: ради таких его стонов она бы с готовностью сунула руку в открытый огонь. *** В какой-то момент Джейсу начало казаться, что шелковые веревки несколько прочнее, чем те безобидные ленты, которые он видел. Возможно, он не оценил по достоинству обманчиво приятный наощупь, нежный материал? Эта мысль была лишь мимолетной вспышкой, пока что Уэйланд не придавал значения таким деталям, напротив, боясь, что поддавшись порыву, по неосторожности разорвет веревки раньше времени, прерывая интригующую игру Клариссы. Если бы он только знал, как далек от правды, даже не предполагая, что Фрэй давно успела предусмотреть все подобные нюансы. Как оказалось, он во многом ее недооценивал, но сейчас это даже радовало. Джейс никогда не сомневался, что Кларисса умела удивлять, но он бы никогда не подумал, что она может придумать нечто подобное персонально для него, наслаждаясь самим процессом. Впрочем, и тут он мог ее понять: неужели его бы не бросало в жар от одних ее томных вздохов и звуков своего собственного имени, произнесенного раскрасневшимися, набухшими от поцелуев, чувственными губами? Это по-своему невероятно возбуждало. Раньше светловолосый пытался хоть как-то сдерживать себя в такие моменты, почему-то думая, что стоны – это немужественно, да и вообще, мужчинам должны быть свойственны именно сдержанность и контроль. С Клэри все «должны быть» очень быстро забывались, но и с ней он далеко не всегда окончательно отпускал контроль над ситуацией, позволяя себе полностью окунуться в свои ощущения, как сейчас. Он сладко стонал? Наверное, Джейс даже отдаленно почувствовал смущение от этих слов, но разве он мог что-то с собой поделать? Голос Клариссы теперь звучал совсем близко, нефилим чувствовал ее горячее дыхание на своей коже, и уже через мгновенье прикосновения языка к чувствительной ушной раковине, непроизвольно вздрагивая от необычных ощущений. Он едва заметно поежился – было приятно и щекотно одновременно, а еще эти извечные мурашки, тут же засуетившиеся вдоль позвоночника, быстро отгоняемые прочь ее горячими губами, неожиданно прильнувшим к его собственным. Джейс ждал этого момента, тут же подавшись ближе, насколько ему позволяло его положение. Руки непроизвольно тянулись к Фрэй, желая притянуть ее ближе, крепко обнять, но в его распоряжении было всего лишь несколько сантиметров. Шелковые веревки натянулись до предела, слегка врезаясь в запястья, но охотник словно этого не замечал, пытаясь перехватить инициативу хотя бы в поцелуе, выместить все это мучительно-сладкое, томительное ожидание, терзая ее губы. Однако у его Темной Королевы были другие планы, и в них не входило хотя бы на мгновенье отдавать бразды «правления». — А могла бы! – со сварливыми нотками в голосе укоризненно воскликнул Джейс, в очередной раз ерзая на кровати, словно пытаясь устроиться поудобнее и найти оптимальное положение. Речь, конечно же, шла о его штанах. Дело даже не в том, что ему так уж не терпелось от них избавиться, хотя от лишней ткани на теле в действительности становилось еще жарче, просто если бы Клэри сделала этот шаг… Понятно, что последует дальше. Как и понятно, что Уэйланд, как и любой другой мужчина, очень ждал этого продолжения. Вариантов могло быть много, но любой из них будоражил воображение, заставляя томиться в мучительном предвкушении. К слову, стадия предвкушения уже начинала затягиваться! — Я думаю, какое к черту терпение? – нет, Уэйланд не злился, да и раздражением это не назовешь, но его терпение и правда превышало все лимиты, чаша была почти переполнена. На мгновенье Джейсу даже кажется, что Фрэй готова уступить и снять повязку, но она всего лишь касается губами его век и носа, почти нежно обнимая лицо своими миниатюрными ладошками. Ткань скрадывает прикосновение, но Уэйланд все равно опускает ресницы, чувствуя, как они мягко задевают шелковистую, плотную повязку. Ее губы в очередной раз отстраняются, их прикосновения сменяются горячим, опаляющим жаром теплого воска. На этот раз тело принимает их еще охотнее, будто ожидая новую порцию болезненно-сладкой пытки. Воск соскальзывает с выпирающих косточек ключиц, мягко огибая чувствительную ямочку между ними. Джейс сдерживает стоны, но дыхание по-прежнему остается тяжелым, неровным; вздохи – быстрыми и прерывистыми. Совершенно неожиданно тлеющий жар сменяет обжигающий холод, вырывая светловолосого из сладкой неги. — Клэри!.. – шипит охотник, закусывая нижнюю губу. Это только начало. Уэйланду хотелось хлестко и не стесняясь в выражениях выругаться, но вовсе не потому что он злился, или, тем более, ему что-то показалось неприятным. Напротив, возбуждение и удовольствие настолько зашкаливали, будоража сознание и тело, что на языке вертелись только откровенные, пошлые или грубые слова. Последние, как известно, хорошо отражали не только негативные эмоции, но и невозможно приятные, когда простых слов уже просто недостаточно. На самом деле, никаких слов недостаточно. Упоительная пытка продолжилась, опускаясь все ниже. Кожа пылала, умоляла, требовала, содрогаясь от обжигающего холода, с готовностью принимая уже знакомое тепло. Воск уже почти не обжигал, его жар мерк по сравнению с пока еще непривычно прохладой, а еще ее губы... Мягкие и чувственные, прохладные от прикосновений к его остывающей коже. Несколько капелек воска соскользнуло ниже по животу, опаляя нежную, не тронутую шрамами, кожу. Джейс буквально взвился, с громким стоном обхватывая металлические прутья, как будто они могли уберечь его от падения в одному ему ведомую бездну. Бархатистые губы словно пытались загладить излишне жесткое, горячее прикосновение воска. Уэйланд поворачивает голову набок, кусая подушку, сдерживая подобный предыдущему стон. Кислорода отчаянно не хватает, сколько ни дыши, сколько ни пытайся. Глупо требовать от него каких-то ответов сейчас, поначалу-то и различить их весьма проблематично: нечто среднее между «fuck you, Fray» и «I fucking want you». В любом случае, однокоренное слово присутствовало во всех вариациях, сказанных в большей степени подушке, чем Клариссе. Джейс по-прежнему зарывался в нее носом, пытаясь унять мелкую дрожь, чувствуя нарастающий, пульсирующий жар внизу живота. Хотелось освободить его сейчас, сию секунду, почувствовать ее тело, хотя бы прикоснуться. Руна выносливости начала таять на глазах вместе с и без того очень зыбким самообладанием. *** Впервые за всё время их отношений Кларисса слышала, чтобы Джейс так неприлично громко и откровенно стонал в голос. Обычно он был более сдержанным в проявлении своих эмоций, предоставляя ей самой возможность быть громкой и звучной, нарушая ночную тишину в квартире-портале. В отличие от охотника, девушка не имела каких бы то ни было предрассудков на этот счёт: она отдавалась своим эмоциям, срывавшимся с её губ, без остатка и малейших колебаний. И вот теперь слышать сладкие стоны Уэйланда, который, что называется, ни в чём себе не отказывал, было практически сродни настоящему оргазму. Ещё никогда прежде нефилим не задумывалась, насколько возбуждающим могут быть его стоны, учитывая особенную пикантность нынешней ситуации. Это был не порыв страсти и даже не самый разгар процесса, это было самое настоящее начало долгой, долгой прелюдии, а охотник уже был на грани. Огненный шар внутри Клариссы постепенно увеличивался в размерах, нарастая и опаляя её тело изнутри. Если она собиралась провернуть всё из того, что запланировала на сегодняшний вечер, ей понадобится не просто всё своё самообладание и выдержка, но и силы, и относительно трезвая голова, а не задурманенная сладкой реакцией Джейса на происходящее. На каждый его стон, вздох, дрожь тело рыжеволосой отзывалось самым красноречивым образом, и лишь усиленная руна спокойствия по-прежнему помогала сохранять контроль над ситуацией. — Если ты не перестанешь устраивать диверсии, я тебя накажу, - нежно отозвалась Фрэй, тем самым явно намекая на то, что избавляться от его штанов ещё рано. Если она сказала, что всему своё время, значит, так тому и быть. Проследить причинно-следственную цепочку, о которой грезил блондин, было нетрудно. Если она избавит его от последнего предмета одежды, то далее должны были бы последовать более откровенные и весьма недвусмысленные действия. Конечно, без этого сегодня не обойдётся, но не так скоро. — Какой ты дерзкий, - парировала Кларисса, чуть сильнее вдавливая кубик льда в кожу охотника. Лёд почти растаял и по телу молодого человека лучами расходясь в разные стороны, заструилась влага. Джейс извивался, хватался за металлические прутья и кусал подушку. Откуда-то издалека до нефилима доносились грубые комментарии в её адрес. Это не могло не вызвать улыбку, заставляя губы Тёмной Королевы растянуться в улыбке - коварной, хитрой и крайне довольной. Охотник медленно, но верно приближался к грани, эдакой точке невозврата, когда вполне возможно она сможет задать ему свой вопрос. Что ты скрываешь, Джейс? О чём молчат твои янтарные глаза, когда ты отводишь взгляд в сторону? Отставив тлеющую свечу в подсвечник, рыжеволосая потянулась за стило. Начавшая впитываться в кожу руна выносливости на теле блондина ей не нравилась, а, значит, не мешало бы её подновить. Поставив кончик стило вертикально вверх, Кларисса уверенно повторила контуры руны выносливости, вкладывая в неё чуть больше, чем нужно было. На какое-то мгновение очертания руны будто бы потекли из-под кончика стило, становясь продолжением её собственных вен. Фрэй, как ни странно, научилась контролировать процесс нанесения более сильных рун без ущерба для своего состояния. Впрочем, руны исцеления, которые она применяла когда-то к Джейсу, до сих пор доводили её почти до потери сознания и морального, и физического истощения. Края обновленной руны выносливости вспыхнули чёрным, ложась на кожу идеально ровным, угольно-чёрным силуэтом. Так-то лучше. Тонкие пальцы достали из пластикового контейнера ещё один кубик льда, на этот раз зажимая его меж губами. Чуть помедлив, Фрэй дотронулась им до губ Уэйланда, позволяя ему ощутить прохладу льда и тепло её губ. Кубик льда не был большим, но и маленьким тоже не был, он был ровно таким, чтобы охотник мог почувствовать не только его обжигающий холод, но и опаляющий жар её губ. Кларисса повела ртом вбок, задевая щёку блондина, опускаясь на шею, проводя по чувствительному местечку за ухом и там, где бешено бился пульс, постепенно смещаясь на ключицы, и ниже к груди, не обделив внимания напряжённые горошины сосков. Фрэй вновь рисовала на излюбленном холсте - теле Уэйланда. Кубик льда от жаркого рта нефилима таял гораздо быстрее, разбегаясь влажными струйками по телу охотника, и к тому моменту, когда она добралась до самого низа его живота, остался крохотный кусочек. Рыжеволосая положила его на язык и припала в глубоком, томительном поцелуе там, где кожа была особенно нежной, а шрамов от рун не было вовсе. Слегка потянув за штаны вниз, Кларисса обнажила ещё небольшую полоску кожи, покрытую светлыми, пушистыми волосками, целуя Джейса и здесь. Лёд совсем растаял, но рот Клэри внутри был по-прежнему холодным, не в пример горячим, влажным губам. Рыжеволосая потянулась ещё за одним кубиком льда, неспешно обхватывая его губами и прикасаясь ими к телу Уэйланда в этом самом, пограничном месте. Если она приспустит его штаны ещё немного, то увидит его возбуждённую плоть... Но Клэри не торопилась нарушать последний рубеж, отделяющий их от вполне логичного продолжения. Кубик, зажатый во рту Фрэй, переместился выше, касаясь кубиков пресса, пупка, поднимаясь выше к соскам. В какой-то момент Клэри почувствовала внутри лёгкую дрожь, от чего инстинктивно сильнее сжала коленями бёдра охотника. Мучать его и не мучать при этом себя не представлялось возможным. — Ты так и не ответил, что ты чувствуешь? - на мгновение выпуская изо рта кубик льда, нежно произнесла Кларисса. Кубик быстро-быстро заскользил вниз по животу, и подтаявший и уменьшившийся в размерах безропотно преодолел границы штанов и потерялся где-то там. Нефилим улыбнулась: это не было оплошностью, всего лишь тонким, почти ювелирным расчётом, заставляющим тело охотника выгнуться от невероятных по своей силе ощущений. Такого у них ещё не было. *** Джейс не верил, что Клэри каким-то образом может его наказать. Безусловно, все ее жаркие предупреждения и мнимые угрозы возбуждали еще сильнее, но светловолосый не верил, что Фрэй способна сделать что-то такое, что по-настоящему можно назвать наказанием. Казалось бы, у нее были все карты, но пока что охотник пребывал в твердой уверенности, что это он позволяет Клариссе проделывать все свои коварные манипуляции, потому что ему это нравится, но если он захочет изменить правила игры, то сделает это в два счета, с легкостью освободившись от шелковых пут. Веревки пусть и внушали некую иллюзию прочности, но вряд ли таковыми были. Неужели он с ними не справится? — Ты? Накажешь меня? – насмешливо отозвался Джейс. В своем обычном состоянии он бы непременно воскликнул эти слова, демонстрируя всю степень своего недоверия, но сейчас голос плохо слушался нефилима, то и дело понижаясь до хрипловатого, низкого полушепота. Впрочем, такой тембр едва ли менял интонацию и сам по себе посыл, с которым был произнесен этот дерзкий вопрос. Послышался легкий шорох, и Уэйланду показалось, словно Клэри что-то взяла с прикроватной тумбы, но что это был за предмет, и для чего он мог ей понадобиться, по-прежнему оставалось загадкой. Во всяком случае, в течение еще пары секунд, пока кончик стило не коснулся его кожи, повторяя контуры потускневшей руны. В таком состоянии было трудно угадать, какой именно узор выводит рыжеволосая, но Джейс хорошо помнил, что на это место он обычно наносил руну выносливости. Неудивительно, что именно эта руна так быстро начала терять свой магический потенциал, учитывая, сколько силы воли и прочих ресурсов требовала их новая игра. — Зачем еще одна руна выносливости? – разжимая плотно стиснутые зубы, выдохнул охотник. Почему-то в этот раз такой простой и уже привычный процесс нанесения руны казался несколько болезненнее, словно очертания глубже и быстрее впитывались под кожу, чем это происходило обычно. Для Уэйланда уже давно не было секретом, что Кларисса способна преображать любые руны, вкладывая в них куда больше магического потенциала, чем они несли в себе изначально, но неужели именно это она и решила проделать сейчас? Зачем? Зачем ему еще одна руна, когда в скором времени они перейдут к «основному блюду»? В этом плане Джейс был достаточно уверен в себе, чтобы не сомневаться, что его собственной выдержки вполне хватит и без этой метки, разве что у Фрэй были другие планы на его счет, о которых он пока не подозревал. Она и не давала ему возможности об этом думать. Кларисса еще не наигралась со льдом, но на этот раз сменила тактику, зажав небольшой кубик в зубах, касаясь им горячих, пересохших губ охотника. Он едва заметно вздрогнул, теперь уже не только от неожиданности, но и от обжигающего, вновь непривычного холода, мгновенно тающего на его губах. Несмотря на легкую прохладу и обманчивое ощущение, что она на пару мгновений притупила чувствительность нежной кожи, прикосновения губ Клэри светловолосый ощущает весьма и весьма отчетливо. Снова этот контраст, и ее привычное тепло кажется настоящим жаром; иссушающим, но столь желанным, что Джейс непроизвольно тянется за губами Фрэй, напрягая до пределы свои путы. Она ускользает, и все, что ему остается – с недовольным стоном откинуться на подушки. Впрочем, жаловаться было грех, продолжение его явно не разочаровало. Как ни странно, ледяной холод обжигал разгоряченную кожу сильнее, чем теплый воск, но в основном, разница была лишь в том, что лед быстро нагревался и таял, превращаясь в тоненькие струйки, скользящие вниз, теряясь у пояса трикотажных штанов. Уэйланд уже подумал, что эту «пытку» было «вытерпеть» куда легче, она показалась ему сладкой, но без приставки «мучительно», томной и приятной. До определенного момента. Кубик льда внезапно пропал. Не растворился окончательно, а просто исчез, но уже через мгновенье губы Клариссы касались нежной кожи внизу живота, терзая глубоким, медленным поцелуем. Поцелуй казался обжигающим, но вместе с тем влажные прикосновения языка были ласкающими и прохладными, создавая умопомрачительный, непередаваемый контраст. Джейс в очередной раз громко застонал, инстинктивно подаваясь вперед, словно боясь, что через мгновенье Фрэй снова отстраниться, лишая его того единственного тактильного контакта, который был ему доступен. Как ни странно, он оказался прав, рыжая действительно отстранилась, но только для того, чтобы продолжить свою сладкую пытку, на этот раз случайно разомкнув губы и выпустив следующий кубик льда, позволяя ему мягко скользнуть по телу нефилима, теряясь где-то под резинкой штанов. Ощущения были…непривычными. Несмотря на то, что лед почти полностью растаял, то, что осталось от некогда аккуратного кубика, было весьма прохладным наощупь, и, соприкасаясь с разгоряченной кожей, порождало очень пикантные ощущения. — Ты в самом деле хочешь сейчас поговорить? – задыхаясь прошептал Джейс, снова пытаясь устроиться поудобнее. Возможно, движение и могло хоть немного сгладить все нарастающее физическое напряжение, но едва ли его слабые попытки, ограниченные в силу его положения, хоть как-то помогали. Но Фрэй была упрямой, если она повторила свой вопрос, значит, она не успокоится, пока он не ответит. — Это…горячо, словно обжигает кожу, и в то же время прохладно. Больно…иногда… Мне нравится… Слишком, - пытаясь прислушаться к своим ощущениям, попытался путано объяснить Уэйланд. — Я чувствую, что хочу тебя. Безумно и невыносимо… Пожалуйста, Клэри, - «пожалуйста» всегда обжигало язык, Джейс ненавидел просить, и даже с ней эти слова ему давались тяжело, очень тяжело. — Я больше не могу, - конечно, Джейс лукавил. С новой руной выносливости он мог терпеть еще очень долго, но просто не хотел. *** Несмотря на мотивы, породившие их нынешнюю игру, Кларисса пребывала в довольно благостном расположении духа. Скорее даже игривом и добродушном, что, впрочем, не убавляло её решимости устроить Джейсу мучительно-сладкую пытку удовольствием, о которой он не забудет никогда. Или, по крайней мере, будет помнить очень и очень долго. Самоуверенность, столь присущая охотнику в любых, порой даже самых абсурдных ситуациях, вызывала улыбку. Кажется, блондин и не догадывался, что его ждёт. Да и откуда ему было знать? Сама Клэри не до конца понимала, насколько далеко способна зайти в своих замыслах и твёрдом намерении узнать, что же скрывает Уэйланд за взглядом из-под опущенных ресниц, за паузами в разговорах, за пространными рассуждениями «а что, если...». Задавать прямые вопросы и надеяться на прямые ответы было бессмысленно: молодой человек был настолько же упрям, как и она сама, а, значит, действовать в открытую было пустой тратой времени. Другое дело, если рыжеволосая отвлечёт его внимание и разрушит самообладание до основания, что он забудет собственное имя, - вот тогда можно и поговорить. Конечно, в своё оправдание всегда можно заявить, что в столь пикантный и волнительный момент он бы сказал всё, что она бы хотела услышать, но Кларисса не понаслышке знала, что порой правда, будто импульс, срывается с губ столь стремительно и быстро, что нет и малейшего шанса её удержать. — Как там было? Первое правило Сумеречного охотника - никогда недооценивай противника, да? - ласкающим слух голосом отозвалась нефилим, припоминая одну из лекций Уэйланда в её первые дни пребывания в Институте. — Я могу тебя удивить, - продолжала Кларисса столь таинственным и загадочным голосом, что охотник вполне мог списать это на некий челлендж, нежели на серьёзную угрозу или предупреждение. Что ж, его право, как расценивать её слова и действия, но ведь не зря говорят, «кто предупреждён - тот вооружен», и если Джейс отказывался принимать действительность, она его разубеждать не будет. Во всяком случае не сейчас. Сегодняшним балом правит Тёмная Королева, и она так просто не отступит ни от своих замыслов, ни от Джейса. — Ночь будет долгой, тебе понадобятся силы, - беспечно проговорила рыжеволосая. Если потребуется, она нанесёт ему и вторую руну, но в целом и общем усиленного магического потенциала этой метки должно было хватить надолго. Уэйланд, должно быть, думал о том, что его собственных сил и выносливости хватит и не на одну ночь, и в случае чего уж он-то покажет Клариссе Моргенштерн, кто здесь главный и кто владеет ситуацией. Он любил менять правила игры, ненавидя терпеть и ждать, и по большей части рыжую это невероятно заводило. Его властность и дерзость, его несдержанный огонь, который рвался наружу и опалял их обоих. От такого Клэри дрожала и приходила в самый настоящий восторг, чаще всего уступая ему, прекращая их конфронтацию и борьбу за власть, разгорающуюся в постели. Но не сегодня, сегодня всё будет по-другому. Уэйланд стонет, и по телу Фрэй пробегает волна дрожи. Она чувствует, как ей становится жарко в платье, которое внезапно стало давить на грудную клетку, мешая дышать. Она чувствует, как тело охотника загорается под её прикосновениями и с каждым мгновением распаляется всё больше и больше. Несколько раз он подаётся вперёд, натягивая шёлковые верёвки, но им хоть бы что - руна работала, к удовольствию Клариссы. Кажется, ещё никогда прежде она не чувствовала себя столь талантливым и расчётливом стратегом, которому удалось продумать всё до мелочей. Рыжеволосая пропускает мимо ушей его первый вопрос и с наслаждением слушает ответ на свой. — Слишком нравится значит, - с придыханием отзывается Клэри. Её ладони касаются его лица, а подушечки пальцев нежно оглаживают кожу там, где начинается шёлковая лента. На мгновение может показаться, что сейчас Фрэй снимет повязку. Она склоняется к лицу охотника, полуоткрытым ртом касаясь его скул, подбородка. — Я хочу, чтобы тебе нравилось, - с нажимом, расставляя своеобразные акценты, продолжает девушка. Её губы накрывают губы молодого человека, и на этот раз поцелуй выходит почти нежным, даже не глубоким. Она дразнит Джейса, не позволяя его языку поймать её собственный в плен. Стоит ему податься вперёд, как Кларисса неуловимо отстраняется, чтобы через секунду начать дразнить Уэйланда с самого начала. — Пожалуйста, - словно эхо, повторяет рыжеволосая, улыбаясь. Она знала, каких усилий над собственным эго стоило Джейсу произнести эти слова. Обычно, когда он просил её, нефилим очень быстро сдавалась, взбудораженная подобными просьбами. Было трудно сопротивляться, когда родной и любимый, хриплый от возбуждения и нетерпения голос умолял её. Иногда это возбуждало сильнее любых действий. Руна спокойствия с лёгким шипением слегка подтаяла, погружаясь под кожу. Кларисса отстранилась от охотника, чтобы через мгновение выпрямиться в полный рост, стоя на кровати. Если она хочет продолжать, от платья всё же стоит избавиться. Её пальцы быстро расстегнули змейку молнии, и через мгновение, стягивая шёлковую ткань через голову, девушка осталась в ажурных чулках и чёрном кружевном белье. Жаль, что Джейс её не видел...Чёрное кружево удивительно тонкой, чувственной работы, будто бы обволакивало её тело в нужных местах, подчёркивало то, что нужно было подчеркнуть, позволяя глазам зацепиться за много чего интересного и вместе с тем скрывая от глаз самые чувствительные точки на теле Фрэй. Невооружённым взглядом было видно, что она возбуждена: одного взгляда на напряжённые, набухшие от волнения соски, было достаточно, чтобы понять, что и внутри неё бушует пожар, сдерживаемый лишь руной спокойствия. — О, конечно, можешь, - отозвалась Кларисса, откидывая платье на недалёко стоящий от постели стул и вновь опускаясь на колени, но на этот раз вставая на четвереньки и тем самым не позволяя Джейсу ощутить, что она осталась без платья. Рыжеволосая запустила руку в «коробку с печеньем», доставая оттуда сразу несколько кубиков льда. Их было пять или семь, или даже восемь, она не считала. Она быстро, не давая льду подтаять в её горячих ладонях, разложила лёд по телу Джейса, заставляя того вздрагивать каждый раз, стоило льду коснуться его кожи. Казалось, что Фрэй раскладывала лёд на самые, по её мнению, чувствительные и отзывчивые места на теле блондина. Покончив с этим, Кларисса медленно и осторожно легла на охотника сверху, с шумом выдохнув, так и не сумев сдержать протяжное «ааааах». Прохлада льда и жар тела Уэйланда сводили с ума. Чтобы отвлечься от этих мыслей, Фрэй нашла губы Джейса, накрывая их поцелуем. Ощущения были и правда...непередаваемыми. Уперевшись одной рукой в кровать, чтобы удержать равновесие, Клэри стала аккуратно двигаться, даже тереться о тело Уэйланда, создавая лёгкое трение и позволяя кубикам льда, зажатым меж их тел, неспешно скользить, куда им вздумается. *** К сожалению, или к счастью, но Уэйланд уже не ставил под сомнение, что рыжая способна его удивить. Она всегда это делала, и сколько бы светловолосый ни старался, он почти никогда не мог предугадать, что же она задумала на этот раз. Впрочем, сегодняшний сюрприз не шел ни в какое сравнение со всем, что Кларисса изобретала до этого. Если поначалу Джейсу по свойственной ему порой наивности показалось, что Фрэй искусно импровизирует, то чем дальше, тем больше все ее действия, прикосновения и поцелуи начинали казаться частью какого-то единого плана. Плана, чтобы по-настоящему удивить его, доставить небывалое удовольствие, которое он еще никогда не испытывал? Страшно представить, в хорошем смысле слова, конечно же. Воображение тут же обратилось к еще свежим и ярким воспоминаниям их относительно недавних приключений, когда Кларисса заставила Уэйланда дать ей обещание, что он хочет остаться здесь, с ней, навсегда. По своей сути это было даже не обещание – клятва. В том состоянии охотник поклялся бы в чем угодно, чтобы получить желаемое, но вместе с тем и лгать становилось куда сложнее, не говоря о том, что ложь никогда не была его сильной стороной. Да, он произнес то, что Фрэй определенно хотела услышать, но это не умаляло искренности его слов. Как бы то ни было, сейчас его бурное воображение обратилось вовсе не к этой стороне воспоминаний, а скорее, к чувственному восприятию и тактильной памяти. Тогда его ожидание стоило того – Джейс еще не помнил, когда испытывал подобное наслаждение, еще долгое время будоражащее его измученное тело сладким послевкусием. Если все дело шло к этому, то игра, возможно, и стоила свеч, но вот эта ее фраза «ночь будет долгой» поселила в душе нефилима легкое беспокойство. Ночь – это не час, хотя и час в контексте его состояния казался бесконечной вечностью, а Кларисса редко бросала слова на ветер. — Ночь? – хмурясь, с подозрением переспросил нефилим. К сожалению, рыжеволосая не могла увидеть его насупленных бровей и легкую, недовольную морщинку между ними, но интонация сейчас говорила еще красноречивее мимики. Впрочем, несмотря на легкие возмущения, Уэйланд не мог не согласиться – ему нравилось происходящее, еще как нравилось, пускай и все эти игры медленно, но верно разжигали в нефилиме нарастающее раздражение. Он терпеть не мог, когда не получал желаемого, но еще больше не любил осознавать собственное бессилие. Что касалось Клэри, то она явно наслаждалась своей властью, игриво касаясь его губ, но не давая Джейсу перехватить инициативу, меняя правила игры. Ее губы то обжигали своим теплом, то вновь отстранялись, но светловолосый по-прежнему чувствовал ее дыхание где-то совсем рядом, в считанных сантиметрах от себя – так близко и далеко одновременно. — Мне нравится, - невольно соглашается Уэйланд. — Но эти игры начинают затягиваться, - в голосе звучат пока легкие, но уже весьма различимые нотки раздражения, которое охотник явно не пытается скрывать. Фрэй снова отстраняется, стоит Уэйланду попытаться потянуться к ней, с явным намерением прихватить зубами нижнюю губу. С глухим, раздраженным рыком нефилим запрокидывает голову, будто бы давая понять, что больше в этой игре он участвовать не хочет, но и у Клариссы уже другие планы. Теперь она отстраняется по-настоящему, и Джейсу в очередной раз приходится гадать, что же у нее на уме? Она снова потянулась к «коробке с печеньем»? Издалека послышался характерный звук расстегиваемой молнии, даруя еще больше простора для воображения, раз уж настоящей картинки охотник был лишен. Итак, Клэри сняла платье. Под ним наверняка скрывался ажурный, кружевной комплект, Уэйланд даже частично его видел, но большую часть осталось дорисовать его воображению. Что ж, это было несложно, сложно было лежать без возможности к ней прикоснуться, и это уже потихоньку сводило с ума. Новый кусочек льда вновь неожиданно коснулся его кожи, заставляя нефилима непроизвольно вздрогнуть, напрягаясь в ожидании непредсказуемого продолжения. Еще один кубик, и еще один… Что за игру ты затеяла, Фрэй? С тихим шипением Джейс стиснул зубы, пытаясь привыкнуть к обжигающему холоду. Кожа начала покрываться мелкими мурашками, а под ней уже зарождался легкий озноб. Нет, не крупная дрожь, а именно озноб, разливающийся прохладой внутри, создающий странную иллюзию, будто бы холодно и жарко одновременно. Однако настоящая пытка началась только сейчас, когда Клэри медленно и осторожно устроилась сверху, плотнее прижимая кубики льда к коже. Обжигающая прохлада не смогла оставить и ее равнодушной – Уэйланд отчетливо слышал тяжелый вздох, сорвавшийся с ее губ. Ее движения, близость и трение их тел воскрешали в памяти вполне очевидные воспоминания, порождая еще более предсказуемые ассоциации. Джейс ощущал гладкость и тепло ее кожи, и то, где начиналось мягкое кружево нижнего белья. Бюстгальтер был определенно без плотных чашечек, лишь тонкий, нежный материал… Возможно, у Джейса чрезмерно разыгралось воображение, но ему казалось, что он чувствует сквозь кружево, как набухли ее соски, явно давая понять, что собственная игра не оставила и Фрэй равнодушной. «Неудивительно», - с легким самодовольством подумал Уэйланд. Его кожа, казалось, превратилась в мириады нервных окончаний, отзываясь на любое, даже самое легкое и безобидное прикосновение, обретая такую чувствительность, о которой Джейс раньше и не подозревал. Игра действительно затянулась. Светловолосый чуть приподнялся, надеясь по наитию найти ее губы, но его собственные на самом деле коснулись ее шеи, оставляя размашистый, влажный поцелуй. — Нет, не могу, - упрямо повторил Уэйланд, прикусывая нежную кожу. Хотя, конечно, мог. К сожалению, или к счастью, его организму требовалась гораздо более продолжительная пытка, чтобы окончательно сдаться. Теперь охотник и не пытался сдерживаться, но Фрэй постоянно давала ему небольшую паузу, легкую передышку – так агонию можно было продолжать пусть и не до бесконечности, но еще очень и очень долго. А у с руной выносливости – тем более. Джейса такой расклад явно не устраивал. — И не хочу, - а чего же он хотел на самом деле? Пожалуй, его желания были весьма предсказуемы. Ее близость, ее жар, тесное соприкосновение их тел – это лишь раззадоривало пыл, подначивало. Он хотел оказаться внутри нее, почувствовать тесный, обволакивающий жар, погружаясь в него снова и снова. Уэйланд с силой дернул шелковые веревки, уверенный, что это положит конец их игре, но ничего не произошло. Они напряглись до предела, больно впиваясь в запястья, но…не порвались. Не понимая, что происходит, и как такое может произойти, нефилим повторил свое действие, дернув руками еще яростнее, до предела напрягая все мышцы, но снова безрезультатно. Клэри, должно быть, пришлось расставить руки по обе стороны от его тела, чтобы ненароком не упасть, соскальзывая по влажной коже. Трудно сказать, что охватило Джейса быстрее – паника или яркая вспышка неконтролируемого раздражения, усиленная разбушевавшимися гормонами. Руна, успокаивающая гнев, напоминающая размашистый крест с засечками на концах, которая уже давно стала привычным атрибутом ежедневной рутины охотника, с шипением растаяла, оставляя на плече почти незаметные, бледные очертания. Она и без того была поблекшей, словно вытертой, но теперь и вовсе перестала существовать. — Твою мать, Фрэй, что это за фокусы?! – снова натягивая веревки, хрипло воскликнул Джейс. Он бы сказал это куда громче, переходя на повышенные тона, но в силу своего состояния, ему это было не под силу. — Какого черта?! – едва сдерживаясь от более грубых, откровенно бранных слов, злился Уэйланд. — Развяжи меня, немедленно! – требовательно, с явным намерением подать эту фразу как самый настоящий приказ, продолжил нефилим. Обычно Клэри терпеть не могла все, что было сказано в приказном тоне и, учитывая, ее упрямый нрав, она бы намеренно не стала выполнять то, о чем ее просят. Джейс помнил это, но сейчас он был слишком зол и доведен до предела, чтобы разрабатывать целую стратегию. *** Джейс не представлял, что игра ещё не затягивалась. Игра даже толком не успела начаться, и пока что Кларисса всего лишь разогревалась, претворяя в жизнь различные идеи, родившиеся в её голове незадолго до этого. Она чувствовала нетерпение Уэйланда и прекрасно понимала, что спустя десять или даже пять минут, его самообладание даст трещину, а терпение лопнет. Она была к этому готова. Рыжеволосая чувствовала его зарождающееся раздражение и лёгкие нотки злобы и агрессии на то, что Джейс в кои-то веки не владел ситуацией и не мог контролировать ровным счётом ничего. Для таких, как охотник, иногда это смерти подобно. Джейс не просто привык получать всё, что хотел, он привык получать это немедленно, по первому требованию. Что ж, если он хотел, чтобы всё было просто и легко, ему стоило влюбиться в другую девушку, а не в неё. Охотник оставляет размашистый поцелуй на её шее, и Кларисса с шумом выдыхает, стараясь не сбиться с ведомого только ей ритма. Лёд постепенно тает, неспешными ручейками струясь по их телам и теряясь где-то за границами её белья и трикотажных штанов блондина. Кожа казалась одновременно и горячей, и холодной, заставляя Фрэй вздрагивать и плотнее прижиматься к телу Уэйланда. Сколько прошло времени, пока лёд не растаял окончательно, она не знала, - но по телу то и дело пробегали волны дрожи, пока Клэри, не переставая тереться о тело охотника, целовала его. Она и не надеялась, что он будет покорно лежать и безропотно принимать всё, что она собиралась сделать с ним. Эти его «не хочу», «не могу» и «не буду» были вполне ожидаемой реакцией на дерзкие действия Клэри, но это ничего не меняло. С намеченного пути рыжеволосая явно не собиралась сходить. Блондин резко и с силой дёрнул запястьями, привязанными к изголовью кровати, и Кларисса в самом деле от неожиданности чуть не слетела с него. Она опёрлась второй рукой о кровать, по-прежнему прижимаясь к Джейсу, пока тот яростно дёргал обманчиво нежные и лёгкие шёлковые путы. Губы нефилима изогнулись в кривой усмешке - руна не просто работала, она проявляла себя отлично, буквально пройдя полный тест-драйв. Уэйланду придётся либо снести изголовье вместе с кроватью, либо покорно и терпеливо ждать, пока рыжеволосая сама не решит его освободить. Улыбка стала чуть шире: как ни странно никакого чувства вины при виде покрасневших от натянутой верёвки запястий, Клэри не испытывала. Должно быть, это больно. Кожа в этих местах тонкая, нежная, с просвечивающим кружевом вен. — Тшшш, не дёргай верёвки, ты только сделаешь себе больно, а они всё равно не поддадутся - касаясь подушечками пальцев губ охотника, с нежностью отозвалась Фрэй. Нефилим упёрлась коленом в постель и протянула вперёд руку, стараясь расправить скрутившуюся верёвку, чтобы рукам не было так больно. — Я не буду тебя развязывать, я ещё не закончила, и, помнится, ты дал своё согласие на всё происходящее, - голос Клэри по-прежнему звучал нежно и ласково, даже кротко, но глаза нехорошо блестели. Джейс этого видеть, конечно, не мог. Никто не говорил, что будет легко и просто, и рано или поздно молодой человек обязательно захотел бы освободиться, но дальнейшие события целиком и полностью зависят от того, готов ли он будет принять правила игры. Не пытаться их переделать, переиначить, не стремиться прекратить игру, а просто следовать ей. Конечно, Джейс будет ерепениться, иначе это был бы не Джейс. Клэри и к этому была готова. Тонкие пальцы всё же осторожно подцепили края шёлковой повязки, чуть сдвигая её вверх и наконец позволяя Уэйланду видеть. Его глазам, должно быть, предстала раскрасневшаяся, немного встрёпанная Кларисса, чьи изумрудные, поблёскивающие глаза занимали половину лица. Причёска хоть и потеряла первозданный вид, всё же держала форму и продолжала выглядеть соблазнительной, подчёркивая изящное личико нефилима. Макияж всё ещё сохранял былую свежесть, если не считать побледневших от многочисленных поцелуев алых губ. Ну и, конечно же, теперь охотник мог видеть её ажурное кружевное белье, выбранное специально по этому случаю. Фрэй откинулась немного назад, присаживаясь на пятки, словно разрешая Уэйланду насладиться тем, что он видел. Она немного выгнула спину и откинула голову назад, позволяя огненно-рыжим волосам заструиться по лопаткам. Неужели он был способен нецензурно браниться, глядя на свою Тёмную Королеву? Ладонь рыжеволосой коснулась её собственной шеи, скользнула ниже, очерчивая плавную линию ключиц, и пошла вниз, касаясь груди. Стоило Клэри, будто бы невзначай, коснуться набухшего соска, как по её телу прошла волна дрожи, которую Уэйланд не мог не почувствовать - она сидела на его бёдрах. И пусть большую часть веса она переносила на согнутые колени и пятки, импульс, прошедший по её телу, он должен был ощутить в полной мере. Одна ладошка нефилима двинулась вниз, касаясь её плоского живота, а вторая легла на грудь охотника в мягком, успокаивающем жесте. — Просто расслабься и получай удовольствие. *** Как раз боль пугала Джейса меньше всего. Точнее, сама по себе ситуация и не могла его пугать, но злить – вполне. Порой он вел себя как самый настоящий капризный ребенок. Вот, например, сейчас, намеренно дернув веревки еще раз, когда Клэри сказала этого не делать, потому что иначе будет только больнее. Она оказалась права – все бесполезно. — Что ты сделала с веревками? Они не должны быть такими прочными, это всего лишь шелк, - сварливо отозвался Уэйланд, все-таки успокаиваясь и позволяя Фрэй их распутать. Он уже успел привыкнуть к дискомфорту, который доставляли ему веревки, врезаясь в кожу запястий, но когда они не прилегали к ней так плотно, все же было легче. — Но я же не знал, что не смогу их разорвать, - возразил Джейс. С другой стороны, если бы Клэри сказала правду, он бы все равно ей не поверил, уверенный в своей силе, думая, что она либо опрометчиво его недооценивает, либо попросту блефует. Так что, так или иначе, он бы все равно дал свое согласие, не зная, на что подписывается – они оба это знали. Неожиданно Кларисса подцепила острым ноготком ткань шелковой повязки, позволяя светловолосому вновь почувствовать, каково это – видеть все вокруг. Первые пару секунд, Уэйланд недоуменно моргал, заново привыкая к свету, пускай тот и был приглушенным, но все равно казался достаточно ярким, контрастируя со ставшей привычной тьмой. Когда глаза немного адаптировались к новой обстановке, взгляд Джейса застыл на фигуре Фрэй, затянутой в тонкое, черное кружево. Она выглядела еще соблазнительнее и сексуальнее, чем он себе представлял, хотя его фантазии многие могли позавидовать. На ее бледных щеках уже пылал хорошо знакомый, пунцовый румянец, оттеняя яркие, блестящие изумрудные глаза. С таким макияжем они казались огромными, а длинные и пушистые ресницы касались верхней линии скул, когда Кларисса томно опускала веки. Уэйланд помнил, что у нее и без того были длинные ресницы, но сейчас они казались угольно-черными, яркими, придавая взгляду еще большую выразительность. Впрочем, что греха таить, янтарные глаза ненадолго задержались на ее личике, во всяком случае, на глазах, жадно касаясь полуприоткрытых, чуть поблекших алых губ. Почему-то именно они тут же разожгли в воображении охотника откровенные и однозначные фантазии. Он уже представлял, как Фрэй опускает свои шикарные, пушистые ресницы, и ее чуть припухшие от поцелуев, мягкие губы касаются его там. Джейс медленно поднял взгляд выше, вновь встречаясь с ее глазами, более, чем уверенный, что Кларисса могла безошибочно проследить ход его мыслей, видя, как он нетерпеливо облизывает собственные губы, как расширяются янтарные глаза, меняя свой цвет. В этот момент ее ладонь скользнула вниз, очерчивая контуры изящной шеи, невзначай коснувшись груди, задевая проглядывающий даже сквозь темное кружево, набухший сосок. Уэйланд шумно втянул носом воздух, заставляя себя сделать размеренный, медленный выдох. Тугой узел внизу живота болезненно сжался, медленно пульсируя, наполняя жаром все внутри. На мгновенье этот жар даже вытеснил растущее в геометрической прогрессии раздражение, возвращая Джейса к пошлым мыслям и заманчивым фантазиям. Он уже представлял, как Кларисса заводит руки за спину, медленно расстегивает бюстгальтер, спуская тонкие лямки с плеч. Как она приближается к нему, позволяя коснуться губами нежной кожи груди, давая волю языку… Ее ладонь опустилась ниже, теперь скользя по мягкому животу, и Уэйланд едва не задохнулся, непроизвольно затаив дыхание, гадая, как далеко она зайдет? — Просто расслабиться и получать удовольствие? – тяжело и прерывисто дыша, в такт воображаемому пульсирующему огненному шару внизу живота, выдохнул охотник. — Таковы правила игры? И все? – не сводя пылающего взгляда с Клариссы, буквально пожирая ее глазами, продолжил Джейс, на удивление послушно расслабляя руки и удобнее устраивая голову на подушке. Она прекрасно знала, каких усилий ему стоило унять свой буйный темперамент и хотя бы напустить на себя смиренный вид. Возможно, если он будет ее слушаться, то получит свое вознаграждение? Надолго ли его хватит… Грудь нефилима по-прежнему тяжело и прерывисто опускалась и поднималась, вторя рваным вздохам – до расслабленного состояния было ох как далеко, и почти физически невозможно, но хотя бы Уэйланд перестал вырываться. — Почему бы тебе не снять это? – светловолосый кивнул подбородком на грудь Фрэй, намекая на кружевной, оставляющий не такой уж и большой простор для фантазии, бюстгальтер. *** На мгновение губы Кларисса разъезжаются в самодовольной улыбке - она у него молодец, да и вообще талантливая, он не должен забывать об этом. Впрочем, сама рыжеволосая тоже не ожидала, что новая руна придумается, пока она будет составлять коварный план действий, а не спасать чью-то жизнь или бороться с демонами. Что ж, во тьме были свои преимущества: какими бы тёмными мыслями не была забита голова Клэри, мозговая деятельность была на высоте. — Я нарисовала на верёвках руну. Новую... Случайно придумалось на досуге, - улыбка на губах нефилима стала совсем хитрой, почти бессовестной. Ей было ни капельки не стыдно за то, что она почти обманным путём связала Джейса, заставляя покориться ей. Но ведь она спросила разрешения, не так ли? И Уэйланд его дал - добровольно и без принуждения. Всё было честно, ну почти. Рыжеволосая закатила глаза, усмехаясь. Охотник оставался верен себе, и это забавляло, и умиляло, и вызывало внутри целую волну нежности одновременно. — Мы оба прекрасно знаем, что даже если бы я сказала тебе об этом раньше, ты бы всё равно не угомонился, пока не проверил. Подумал бы, что я шучу или недооцениваю тебя, ведь ты у меня такой сильный, - на последних словах Фрэй подаётся вперёд, прижимаясь губами к губам Уэйланда. Она прикусывает его нижнюю губу, проводит по ней языком, чувствуя, как вибрируют их тела, скованные напряжением. Хотелось больше, мечталось о большем, - пусть Клэри и не была столь нетерпеливой, как он, и всё же вполне очевидные желания и помыслы занимали и её голову тоже. Стоило охотнику снова обрести возможность видеть, как градус напряжения несколько снизился: несколько мгновений он привыкал к свету, а после янтарные глаза жадно впились в то, что было его глазам сейчас желаннее всего - в неё. Она видела его томный, потемневший от возбуждения взгляд, который он буквально пожирал её. Нетрудно было догадаться, что за мысли и фантазии сейчас были в светловолосой голове. Клэри нравилось, когда он смотрел на неё вот так - жадно и ненасытно, словно был готов съесть. Он смотрит на её губы, и Кларисса, будто бы ведомая этим взглядом, касается кончиками пальцев другой, свободной руки, своих припухших губ. Джейс шумно выдыхает, а потом и вовсе перестаёт дышать. На мгновение в комнате воцаряется тишина, стоит проворной ладошке Клэри замереть в самом низу её живота, едва ли касаясь краешка кружевного белья. — Нууууу, не совсем всё, но для начала было бы неплохо, - нефилим удовлетворенно кивнула в ответ на действия Уэйланда - обманчивое послушание с его стороны продлится недолго, она знала это. На пару мгновений он в самом деле показался ей расслабленным, вальяжно раскинувшимся на подушках и замеревшим в ожидании продолжения. Но лишь потому, что Тёмная Королева великодушно дарила ему передышку, небольшую паузу, во время которой она не предпринимала никаких действий и позволяла охотнику отдышаться и немного восстановить дыхание. — Снять говоришь? Может быть, позже? - девушка чуть поёрзала на бёдрах молодого человека, смещаясь чуть выше и ещё немного откидываясь назад. Тонкие пальцы неспешно скользнули за пределы кружевного белья. На глазах Уэйланда Кларисса проделывала такое лишь однажды и то, Джейс не дал ей насладиться собой и своей чувственностью, нагло прервав её, чтобы показать, что такое настоящее удовольствие. Сейчас у охотника такой возможности не было, и пальцы Клэри скользнули дальше, касаясь чувствительных и невероятно нежных складочек, скрытых тончайшим шёлком. Нефилим тихо застонала, не в силах сдержаться. Её движения были размеренными и медленными, томительными и проникновенными. Казалось, что лаская себя, она больше мучает Джейса, нежели дарит удовлетворение себе, но прикасаться к себе у него на глазах оказалось крайне волнующе. Кларисса прикрыла глаза, опуская ресницы и позволяя своей руке чуть ускорить темп, совсем чуть-чуть, - этого было недостаточно, чтобы дойти до некоторой развязки, но этого с лихвой хватило, чтобы подлить масла и в без того бушующий внутри охотника огонь. Свободной рукой рыжеволосая потянулась к тонкой лямке бюстгальтера: за хорошее поведение полагалась небольшая, но награда. Стянув одну лямку с плеча, Клэри повела плечом, позволяя тонкой, ничем не поддерживаемой, ткани белья соскользнуть ниже, обнажая грудь и набухщий от возбуждения сосок. По-хорошему надо было бы проделать тоже самое и со второй лямкой, но тогда Фрэй пришлось бы прерваться, но сейчас для этого было не время. Она приоткрыла глаза и глядя прямо на Джейса, погрузила в себя один палец, чуть отталкиваясь от бёдер охотника и привставая. И почему это так заводило? Почему она не знала раньше, что ласкать себя и смотреть на Джейса, при этом дыша через рот, может быть так возбуждающе? Казалось, что она обнажала перед ним не только своё тело, но и душу, допуская его в самые потаённые уголки самой себя. Сделав глубокий вдох, Клэри всё же склонилась к лицу охотника, даря ему своё внимание, свои поцелуи и томные движения языка. *** Что ж, руна на веревках многое объясняла. Нельзя сказать, что Джейса перестал раздражать тот факт, что он ничего не мог поделать со своими путами, но на несколько мгновений он определенно почувствовал переполняющую его гордость за Клариссу. Он до сих пор не мог до конца понять, как работает весь этот механизмом с придумыванием новых рун, да и вообще подобные способности казались большинству нефилимов уникальным, совершенно удивительным даром, и Уэйланд не стал исключением. Он всегда испытывал некий трепет и гордость, видя каким охотником на его глазах становится рыжеволосая, что и говорить о ее способностях. Забавно, получается, это он или ее дерзкий план вдохновили ее на создание новой руны? Разиэль, должно быть, и предположить не мог, что его дар могут использовать в подобных целях, а как бы удивились Безмолвные Братья, узнав, какие «истоки» были у этой руны и как она применялась впервые. Как бы то ни было, Безмолвные Братья были далеко не самым приятным зрительным образом, и светловолосый быстро прогнал из сознания их мрачные силуэты, невольно навеянные последней мыслью. Клэри не давала ему возможности предаться пространным рассуждениям, да Джейс и не был уверен, что в своем нынешнем состоянии смог бы. Она игриво коснулась его губ, небрежно прикусывая нижнюю, прежде чем продолжить их своеобразный диалог. Что значит, «не совсем все»? Существовали еще какие-то правила игры, о которых он по-прежнему не знал? Уэйланд невольно нахмурился, но переспрашивать не стал. В конце концов, далее их ожидали куда более интересные дела. Зная Фрэй, глупо было надеяться, что она тут же выполнит его просьбу, не воспользовавшись возможностью подразнить его и хоть немного помучить. Охотник был к этому готов, но это все равно не сглаживало легкое раздражение, которое так никуда и не ушло. Просто блондину удалось отвлечься, но зная его натуру, обманчивое смирение долго не продлится. Кларисса играла нечестно. Джейс до последней секунды до конца не верил, что она пойдет на такую дерзость у него на глазах, позволяя ему наблюдать, как она прикасается к себе, а он такой возможности лишен. Ее тонкие пальцы легко преодолели границы темного кружева, касаясь самой чувствительной и нежной точки. Уэйланд буквально задохнулся, невольно напрягая руки, стискивая в горячих ладонях шелковые веревки, словно пытаясь удержать себя от падения. К сожалению, в таком положении, оно ему явно не грозило. Она в действительности делала это! Ее движения были плавными, медленными – Кларисса явно наслаждалась собой, смакуя каждое прикосновение чутких пальцев. На это было тяжело смотреть, не имея возможности к ней прикасаться, и в то же время Джейс был не в силах отвести взгляд. Он еще никогда не видел ничего более откровенного и возбуждающего, да что там, одна лишь мысль о том, что она ласкает себя, думая о нем, сводила с ума. Губы охотника невольно приоткрылись, выпуская тихий, прерывистый вздох. Внутри все клокотало. Огненный шар мгновенно вспыхнул ярче, набухая и разрастаясь в размерах, обжигая своим жаром, кажется, даже горло не давая вымолвить и слова, не позволяя дышать. Уэйланд не помнил, чтобы когда-то испытывал подобное возбуждение, такую сильную и неконтролируемую потребность взять ее здесь и сейчас, высвобождая болезненный жар, продолжающий пульсировать где-то внизу живота. Свободная рука Клариссы мягко коснулась лямки бюстгальтера, легко стягивая ее с плеча, обнажая одну половину груди. Трудно сказать, было ли это поощрением или своеобразным наказанием, делая пытку еще более жестокой. Фрэй словно в очередной раз показывала, как много светловолосый теряет, не имея возможности до нее дотронуться. Янтарные глаза медленно скользнули по ее груди, вновь поднимаясь к полуприоткрытым алым губам. Клэри тяжело дышала, и с каждым прикосновением эти тяжелые, громкие вздохи больше походили на тихие стоны. Она начинала постепенно теряться в своих ощущениях, в удовольствии, и Джейс хорошо помнил эти мгновения, когда его пальцы касались ее там, постепенно ускоряя темп, заставляя стонать, безмолвно просить еще… Потемневшие, изумрудные глаза распахнулись, встречаясь с его собственными, темными и жадными до каждого ее вздоха, каждого движения, каждого такого взгляда. Клэри едва заметно приподнялась, погружая в себя один палец, срывая с губ Уэйланда тяжелый, прерывистый вздох. — Клэри… - онемевшими губами прошептал он. Разумеется, в его воображении это выглядело так, словно это он погружается в нее, чувствуя жар ее тела, ловя губами ее тихий стон. Конечно, она думала о нем. Хотела его, прикасаясь к себе. — Ты не думаешь, что это жестоко?.. – тяжело сглотнув, непроизвольно ерзая на кровати, не в силах сохранять неподвижность, выдохнул Джейс, в следующее мгновенье покорно принимая ее поцелуй. Если бы кто-то когда-то снимал их в кино, эти поцелуи точно вошли бы только в режиссерскую версию. Они были развязными, томными, сопровождаясь откровенно пошлыми, влажными звуками. — О чем ты думаешь? Что ты представляешь, когда закрываешь глаза? – задыхаясь, прошептал Уэйланд, мягко прикусывая нижнюю губу Клариссы, слегка потянув ее на себя. Это был не резкий, болезненный укус, заставивший бы ее вздрогнуть, инстинктивно отстраняясь. Вовсе нет, но так или иначе Клэри чуть отстранилась и, воспользовавшись этим, уже Джейс подался ближе, медленно натягивая веревки. В таком, пускай, и не слишком удобном положении его губы как раз могли достать до ее груди, хотя Фрэй и могла лишить охотника этой возможности в любое мгновенье. Вместо поцелуя последовало влажное, горячее прикосновение языка, оставляющее невидимый, тлеющий след на нежной коже. Уже в следующую секунду губы охотника накрыли набухший сосок, медленно втягивая в себя, заключая в своеобразный жаркий плен. *** Думала ли Клэри, что это жестоко? Ответ на вопрос явно бы не понравился Джейсу - она хотела, чтобы это было жестоко, иначе весь её план терял всякий смысл. Это должно было быть пыткой - сладкой, мучительной, терпкой агонией, которой Кларисса только могла подвергнуть Уэйланда, чтобы выведать его секреты. Отчего-то ей казалось, что в его мыслях и планах она играла не самую последнюю роль, вопрос заключался в том, почему блондин решил скрывать от неё что-то? Ведь раньше между ними не было секретов, а теперь казалось, что их столько, что можно запутаться. Фрэй не стала отвечать на его вопрос, томно лаская себя. Джейс наверняка чувствовал влажный жар её бёдер даже сквозь тонкое кружево. Даже для самой Клариссы он был обжигающе горячим. Нефилим смотрела на охотника, и ощущала, как внутри всё пылает, требует большего, требует ещё. Останавливаться не хотелось: огненный шар внизу живота пульсировал и томился, а горящий взгляд янтарных глаз будто бы подстёгивал продолжать. И Клэри продолжала, тихо постанывая в унисон своим движениям и не отрываясь глядя Джейсу в глаза. Казалось, иногда он забывал, как дышать, ловя её выдохи, ловя её стоны, и тогда тело рыжеволосой, будто бы охватывало очередной жаркой волной, и движения становились быстрее, чётче, проникновеннее, глубже. Уэйланд, натянув верёвки до предела, касается губами и языком её груди, и Клэри стонет в голос. Подаётся навстречу этой манящей ласке, теряя голову. Она погружает в себя второй палец и стонет ещё громче от захвативших тело и разум ощущений. На несколько мгновений движения становятся плавными и нежными, подушечка большего пальца смещается на чувствительный бугорок, мягко поглаживая, и по телу нефилима проходит волна дрожи. Губы охотника терзают её сосок, голова начинает кружится, что Клариссе приходится ухватиться свободной рукой за изголовье кровати. Она приказывает себе не закрывать глаза, не отворачиваться, а смотреть на Джейса, продолжая ласкать себя. Постепенно она возвращается к привычному, быстрому ритму - два пальца дарят куда больше наслаждения, чем один, и Фрэй чувствует надвигающееся удовольствие, словно снежная лавина, которая обязательно накроет её с головой. — Я думаю о тебе... О том как ты входишь меня, резко и глубоко, до самого основания, заставляя почувствовать, что мы единое целое, - тяжело дыша, отвечает рыжеволосая. — Я думаю о том, как твои руки скользят по моему телу, как твои пальцы проникают в меня, заставляя дрожать... Я шепчу твоё имя и прошу ещё... Я думаю о твоих губах, которые целуют меня везде и в особенности там, срывая с моих губ такие стоны, что я обязательно разбужу кого-нибудь, - голос девушки становится хрипловатым, он прерывается, тело сковывает знакомое напряжение. — Я думаю о том, что нет ничего желаннее и прекраснее, чем чувствовать тебя внутри, чувствовать, как ты овладеешь моим телом так, как ты хочешь, но как нравится нам обоим... Аааах... - рыжеволосая замолкает, не в силах больше говорить. Всё же ей приходится чуть отстраниться, чтобы откинуться назад и позволить своей руке свободно и беспрепятственно продолжать свои действия. Клэри часто-часто дышит через рот, что кровь начинает стучать в висках, несколько размашистых резких движений, после которых по телу девушки проходит одновременно и волна, и судорога, высвобождая скопившееся напряжение. По бёдрам струится влажный, липкий жар, наверняка пачкающий трикотажные штаны Джейса. Кларисса осторожно, по одному, вынимает пальцы, и по-прежнему тяжело дыша, смотрит в янтарные глаза. Перед глазами всё плывёт: только что пережитое наслаждение не похоже на то, что она испытывала ранее, лаская себя. Оно кажется более мощным, с ярким послевкусием. У него жаркое, обволакивающее настроение. Кто бы мог подумать, что одного взгляда на любимого человека будет достаточно, чтобы испытать столь сильное возбуждение и сокрушительный оргазм. Нефилим заводит одну руку за спину, находя застёжку бюстгальтера и негнущимися пальцами расстёгивает её. Шёлковая ткань практически без помощи соскальзывает вниз по её телу, и Фрэй неторопливо откидывает её куда-то в сторону. Она склоняется к лицу Джейса, проводит языком по его губам, целует в шею, прихватывая нежную, чуть солоноватую от пота кожу зубами, а после обхватывает ладонями свою грудь, сводя её вместе. Она склоняется так близко к груди охотника, что её набухшие соски теперь касаются его тела. Там, где их кожа соприкасается, всё начинает гореть, но Клэри, будто бы не замечает этого. Она неспешно скользит ниже и ниже, пока её соски не соприкасаются с сосками Уэйланда. Девушка с шумом выдыхает и замирает - ей требуется небольшая передышка. Что же говорить о самом Джейсе? *** Власть по-прежнему была в руках Клариссы. Это была ее игра, она диктовала свои правила, и в любое мгновенье могла отстраниться, прервать его ласку, полностью и без остатка отдаваясь своим ощущениям, но Джейс был уверен, что она этого не сделает. Он слишком хорошо помнил, как ей нравится, когда он целует ее грудь, то отдавая предпочтение медленным, тягучим прикосновениям губ, то уделяя все свое внимание ее соскам, втягивая в себя нежную кожу, самозабвенно лаская языком… Светловолосый любил ее грудь, ее аккуратные, плавные формы, бархатистую, мраморную кожу и был почти уверен, что готов проделывать все это едва ли не до бесконечности, но как правило, они оба были слишком нетерпеливы, чтобы уделять отдельным ласкам так много времени. Слыша ее сладкие стоны, Уэйланд не раз задавался вопросом, смог бы он поставить решающий финальный аккорд одними этими ласками? Впрочем, его Темная Королева была ненасытной… Но ведь и ему мало всех этих поцелуев и прикосновений, если исключить основное блюдо. В такие мгновения Джейс почти мечтал, чтобы одного взгляда на томную, чувственную Клариссу, так беззастенчиво ласкающую себя у него на глазах, было бы достаточно, чтобы получить собственную развязку, наконец, избавившись от болезненного напряжения, но нет. А учитывая свежую руну выносливости, которая даже почти не потускнела – еще более маловероятно. Фрэй инстинктивно подается ближе, позволяя Уэйланду чуть откинуться назад, продолжая свои ласки. Поцелуи становятся более терпкими, местами жесткими и ненасытными, стоит ей заговорить. Клэри словно озвучивала все его желания, читая мысли и фантазии нефилима, как открытую книгу. Она говорила, а Джейс следовал за каждым ее словом, представляя, как все могло бы произойти на самом деле. Как он резко входит в нее, чувствуя долгожданный, плотный и обволакивающий жар ее тела. Как она громко вскрикивает, принимая его, сладко стонет, в истоме повторяя его имя. Как он прикасается к ней… Да, они определенно могли бы кого-то разбудить, но этим кем-то мог оказаться только Джонатан, которого, на его счастье, сегодня не было дома. Их плечи едва-едва соприкасаются, но охотник, чувствует, как рука Фрэй на мгновенье напрягается – она погружает в себя второй палец, стонет слаще, громче, постепенно отстраняясь. — Я хочу этого, я так хочу этого, - повторяет Джейс, но рыжая вряд ли его слышит. Она смотрит на него, стараясь не опускать пушистые ресницы, полностью растворяясь в своих ощущениях, но жар внутри нее, подпитываемый быстрыми, ритмичными движениями куда сильнее воли. Уэйланд больше не тянулся к ней, не натягивал до предела веревки, но тело и без того сковало такое сильное напряжение, что становится трудно дышать. Кажется, он уже и не дышит, хотя на самом деле это всего лишь иллюзия. На деле нефилим дышит часто, беспокойно, с шумом выдыхая воздух через рот. Клэри выглядит такой уязвимой, в какой-то мере даже трепетной, безумно чувственной, но такой страстный, самозабвенной, растворяясь не только в своих ощущениях, но и в фантазиях о нем. Казалось бы, Джейс не раз видел ее в таком состоянии, когда сам дарил ей эти ласки, да и многие другие, но сейчас все было иначе. Само по себе наблюдать за этим со стороны было иначе. Румянец на щеках рыжеволосой становится ярче, розовеет ее грудь, точнее самый ее верх, чуть ниже ключиц и до области декольте. Движения становятся еще ритмичнее, быстрее, и в какой-то момент Уэйланд тоже чувствует, как ее тело сковывает крупная дрожь, словно оно напрягается до предела, в следующее мгновенье резко расслабляясь. Она чуть сильнее сжимает коленями его бедра, и этот импульс переходит к нему, растекаясь по венам, заставляя невыносимо тугой узел внизу живота мучительно сжаться, даже сквозь тонкую трикотажную ткань штанов ощущая ее влажный жар. Он хотел почувствовать его совсем иначе. Возможно, потом Джейс найдет в себе силы сказать, какой потрясающе красивой и сексуальной она была в эти мгновенья, и что такого возбуждения он не испытывал, пожалуй, еще никогда, но сейчас этих сил не было. Светловолосый лишь хрипло стонет, жадно наблюдая, как Фрэй медленно снимает бюстгальтер, полностью обнажая перед ним свою грудь, через пару секунд по-кошачьи плавно прильнув к нему. Ее язык касается его губ, но на этот раз Уэйланд уже не пытается ее поцеловать, тихонько постанывая, изнывая от одного только соприкосновения их тел. К счастью, Кларисса связала только его руки, и остается возможность чуть подвинуться, приподняться, заставляя их тела соприкоснуться еще теснее, а Клариссу - ощутить еще более отчетливо все его нетерпение. Джейс склоняет голову, едва доставая до уха Фрэй. Его слова «Fuck me please. Clary…» едва различимы за тяжелым дыханием. Возможно, Джейс и хотел сказать это иначе, более чувственно и горячо, но мыслей не было. Голова отказывалась думать, даже странно, что в ней вообще оставались хоть какие-то слова. *** Тело Клариссы всё ещё содрогается от только что пережитых эмоций: удовольствие растекается по венам, словно жидкий огонь, но больше не обжигая своим неуёмным жаром, а лишь обдавая приятным, почти ласковым теплом. Сердце постепенно замедляет свой ход, возвращаясь к привычному, размеренному темпу, а дыхание выравнивается, из рваного и хриплого становясь разве что немного взволнованным и чуточку сбивчивым. В отличие от Джейса ей сейчас более, чем хорошо. Тело, получив долгожданную разрядку, словно напиталось энергией, открылось второе дыхание, и даже руна спокойствия перестала тлеть и растворяться под кожей - сейчас рыжеволосая могла справляться с ситуацией самостоятельно, не прибегая к помощи рун. Впрочем, она знала, что это ненадолго: когда Джейс, словно в бреду, изнемогает в такой непосредственной близости от неё, Клэри не могла сопротивляться вновь подступающему возбуждению. В этот раз оно не налетит резко и стремительно, почти варварски припечатывая её к себе, - оно подойдёт осторожно, неспешно, впрыскивая в её кровь так хорошо знакомый жидкий огонь, который воспламенит все её нервные окончания. Это будет приятнее, чем в первый раз, но и гораздо мучительнее, но разве боль, эта сладкая боль, не то, чего желали они оба? Уэйланд стонет, почти не переставая, и Фрэй чувствует, как от этих звуков по телу пробегают миллионы и миллиарды мурашек. Они пробираются под кожу, заставляют вздрагивать, томиться и изнемогать, медленно сходя с ума. Клариссе хочется раствориться в нём, послать к чёрту свой план и свои жестокие мысли, простить его за все недомолвки и секреты и просто развязать его, позволив Джейсу делать с ней всё, что он только пожелает... Нет, Клэри, нет. Упрямо возразила нефилим сама себе, закусывая краешек губы - руна спокойствия всё же начала таять. Как тут удержаться, когда охотник так тесно прижимается к ней, трётся о неё своим телом и сладко стонет ей на ушко, срывая с её губ прерывистые вдохи и выдохи. Кларисса, по-прежнему сведя свою грудь вместе, скользит вниз по телу Уэйланда. Холст тот же, но кисти в этот раз другие, равно как и краски. К настойчивым, почти с нажимом прикосновениям груди к телу охотника, добавляется влажный язык: Фрэй будто бы чертит три параллельные линии на теле молодого человека. Дойдя до самого низа живота блондина, она останавливается, приподнимает на Джейса потемневший, затуманенный взгляд и улыбается. Пальцы тянут пояс трикотажных штанов вниз, будто бы исполняя самую заветную мечту охотника. Клариссе приходится выпрямиться, чтобы стянуть с него последний элемент одежды. — Ммм, да, я вижу, как ты этого хочешь, - на мгновение взгляд Фрэй наполняется неподдельным восторгом при виде возбуждения Джейса. Пожалуй, ему и говорить не нужно было, насколько он возбуждён, насколько он хочет её, желает. Фрэй протягивает вперёд руку, мягко обхватывая член и осторожно ведя ладонью вниз, к самому основанию. Рыжеволосая склоняется ниже, нежно касаясь губами головки и осторожно проводя по ней языком. Кожа была обжигающе горячей, словно у Джейса был жар, лихорадка, не отпускавшая его тело всё то время, что они пребывали в его спальне. Нефилим отстраняется, срывая с губ охотника возмущенный стон, но лишь для того, чтобы достать из своей чудо-коробки очередной кубик льда. Девушка подносит его к губам и начинает вульгарно обхватывать лёд губами, посасывая и втягивая в себя. Она касается кубиком льда сосков Уэйланда, ведёт рукой ниже и ниже. Что она делает? Очередная пытка обжигающей прохладой? На самом деле нет, Фрэй всего лишь было нужно, чтобы кубик льда подтаял и без проблем поместился в её рот. По животу блондина уже бежали влажные струйки, и когда лёд уменьшился до нужных размеров, нефилим закинула его в рот. Стало холодно, даже морозно, зубы мгновенно свело, но это было ничто в сравнении с тем, что должен был испытать Джейс, когда Клэри, секундой позже, склонилась к нему и погрузила его член в рот так глубоко, насколько это было возможно, плотнее смыкая губы. *** Джейс понятия не имел, что дальше по плану у Клариссы, да и при всем своем желании, думать об этом не мог. Ей это все давалось определенно легче ввиду весьма очевидных обстоятельств: получив свою порцию наслаждения, Фрэй могла сосредоточиться на всех этих томных ласках и неторопливых прикосновениях, не отвлекаясь на собственное нетерпение. Уэйланд не имел такой привилегии. Он уже не понимал, что она делает, ощущая лишь обжигающий жар ее тела, чувствуя его разные оттенки и вариации: ее твердые соски, скользящие по покрывшейся испариной коже, влажные, знакомые прикосновения языка, продлевающие мучительную агонию. Светловолосый снова ухватился за веревки, да с такой силой, что те наверняка оставят длинные, узкие вмятины на тыльной стороне ладоней, но он будто бы не чувствовал их. Не чувствовал, как от напряжения немеют запястья, плавясь от общего жара, окутывающего все его тело. Наконец, Клэри поднимает на него хитрый, недвусмысленный взгляд, останавливаясь у границы трикотажных штанов, и если это очередной фокус, ее маленькая игра, в которой она вернется к тому, с чего начинала парой секунд назад – всем этим дразнящим ласкам, то Джейс просто взорвется. Впрочем, даже негодование приобрело размытые, очень условные очертания. Возбуждение и единственное, всепоглощающее желание овладеть ею затмевало собой все остальное, не оставляя ни моральных, ни физических сил на злость и негодование. Однако, как оказалось, на этот раз Фрэй все же решила пойти дальше, неторопливо стягивая с охотника липнувшие к телу трикотажные штаны. Джейс с готовностью приподнялся, облегчая ей задачу, по-прежнему не сводя с нее пристального, алчного взгляда, ловя каждое ее движение, каждый жест. — Ты себе не представляешь, - выдохнул он, стараясь вложить в свои слова толику сарказма, но это плохо получалось. Наконец, она касается его. Ее ладошка мягко, почти с нежностью обхватывает его член, заставляя светловолосого непроизвольно вздрогнуть, резко втягивая ртом воздух, но не отводя глаз. Было в этом что-то…удивительно интимное – наблюдать, как она ласкает его, изящно склоняет голову, чтобы в следующую секунду дать волю языку. Существовала всего лишь секунда, а может быть, даже доли секунды, когда Джейс понимал, что она собирается сделать, прежде чем это происходило на самом деле. Этот миг краткого, будоражащего предвкушения распалял еще сильнее, но он и в сравнение не шел с реальностью. Ее язык кажется обманчиво прохладным, лаская чувствительную, словно раскаленную до предела кожу. Охотник снова вздрагивает, со стоном запрокидывая голову, медленно прикрывая глаза. Повязка окончательно соскальзывает вниз по влажным волосам, зацепившись за верхний край подушки, но это уже и не важно. Кто бы мог подумать, что Фрэй вздумает отстраниться! Они оба любили жестокие, сладостно-мучительные игры, но по таким правилам нефилим играть не хотел. Ему казалось, словно он резко вынырнул на поверхность из-под толщи воды – кислород обжигал легкие, каждый вздох давался почти с болью, но эта боль жила не в грудной клетке, а сильно ниже, внизу живота – мучительная и пульсирующая, жадно требующая еще и еще, в чем Кларисса раз за разом ему отказывала. Она вновь потянулась к кубику льда. Джейс поверить не мог, что она намерена опять играть в эти игры, но не смог ей возразить. Точнее, единственным вербальным возражением был недовольный стон, но на нечто больше молодой человек был просто не способен, с легким недоумением наблюдая за Клариссой. Она явно наслаждалась игрой, погружая небольшой кубик льда в рот, плотно обхватывая его губами, словно лаская. Лед потихоньку начинал таять, размазывая алую помаду, нарушая идеальные, некогда четко очерченные контуры. — Пожалуйста… - шепчет Уэйланд, и сейчас слова почти ничего не значили. Он уже не чувствует уязвленной гордости, не борется с собой, да и «пожалуйста» - не самое страшное слово, которое бы он мог произнести, если Клэри его об этом попросит. Все, что угодно, абсолютно все, только чтобы она продолжила. Через мгновенье кубик льда вновь касается его тела, стремительно нагреваясь и подтаивая с тыльной стороны. Его края становятся неровными, гладкими, но Джейс, разумеется, не видит этого, лишь чувствуя, что скольжение становится более плавным, и он больше не чувствует выпуклых ребер кубика. К его удивлению, Кларисса снова погружает кубик льда в рот, но даже сейчас охотник не до конца осознаёт, что последует дальше. В другом состоянии, возможно, его воображение быстрее подкинуло бы различные варианты развития событий, но пока Джейс только ждет, кажется, в очередной раз перестав дышать. Она опускается ниже, ее мягкие, податливые губы обхватывают его член, погружая его в рот, заставляя почувствовать уютный, окутывающий жар и на мгновенье обжигающий холод одновременно. Уэйланд громко стонет, хотя на этот раз это больше похоже на удивленный вскрик, быстро потерявшейся в тяжелом вздохе. Мышцы пресса резко сокращаются, будто с этим выдохом из него выбили весь воздух. Светловолосый впивается в веревки еще сильнее, словно желая найти опору, инстинктивно подаваясь вперед, желая почувствовать ее глубже, наслаждаясь долгожданным, тесным теплом и мягкостью ее плотно сжатых губ. За этим следует такое же плавное движение назад, создавая легкое, едва уловимое трение. Прохлада начинает уступать жару, холод медленно тлеет, но он все еще здесь. — Не останавливайся… Прошу тебя… Не останавливайся, - шепчет Джейс, слегка выгибая спину, вновь запрокидывая голову. *** Пожалуй, таким она Джейса ещё не видела. Этот безумный взгляд, эти слова мольбы, эти стоны, когда Уэйланд совершенно позабыл о том, что так громко и сладко стонать вроде как не по-мужски, - он забыл обо всём, полностью отдаваясь во власть испепеляющего его тело желания. Фрэй почти чувствовала пульсирующую власть в кончиках своих пальцев: охотник казался таким уязвимым, таким беспомощным. Она могла прервать его агонию в любую секунду, а могла продлить её, усугубив своими действиями. Что же выберет на этот раз Тёмная Королева? Уэйланд подаётся вперёд, и Фрэй охотно позволяет ему это сделать, принимая его член так глубоко, что она почти чувствует лёгкий приступ тошноты. Но это чувство проходит так же быстро, почти стремительно, как и появляется, - Джейс ослабляет напор, в то время как губы Клэри наоборот смыкаются ещё плотнее вокруг его плоти, создавая ни с чем несравнимое ощущение обволакивающего, почти вакуумного жара, который разгорается всё сильнее. Она двигает ртом всё быстрее, не забывая при этом помогать себе одной рукой, в то время как вторая ладонь хаотично блуждает по телу блондина, то поглаживая пылающую кожу, то нещадно царапая её. От её ногтей наверняка останутся лёгкие, едва заметные бороздки светло-красного цвета, но ведь Джейсу нравится, да? Язык Клэри старательно, с воодушевлением, вылизывает головку члена, и будто бы играючи позволяет плоти скользнуть ей за щёку, где кожа до невозможности нежная, бархатная и такая влажная, что порождает весьма недвусмысленные ассоциации. Кларисса совершает несколько круговых движений, и стоны молодого человека являются прямым доказательством, что ему как нельзя нравится то, что она проделывает с ним. Рыжеволосая поднимает на Уэйланда глаза, встречаясь с ним взглядом: только сейчас она заметила, что шёлковая повязка съехала с его глаз, и это кажется нефилиму таким неправильным, неуместным, что непременно хочется это исправить. Она осторожно отстраняется, позволяя члену охотника с лёгким, хлюпающим звуком выскользнуть из её рта, и встаёт на колени, широко расставив ноги по обе стороны от бёдер Джейса. Руки Клэри тянутся к шёлковой ленте, она сосредоточенно закусывает губу, будто бы обдумывает свои дальнейшие действия, но, кажется, это было отвлекающим маневром. Уголки губ Клэри дрогнули в улыбке: нефилим прогибает спину, склоняясь ниже, и возбуждённая плоть охотника в твёрдом и решительном намерении упирается ей между ног. Ощущения крайне приятные, по телу пробегает волна привычной, но такой желанной дрожи. Тело девушки отзывается на эту странную, почти непроизвольную ласку. На Фрэй по-прежнему кружевное белье, от которого она не спешит избавляться, но для Уэйланда впечатления, вне всяких сомнений, должны быть интересными. Нефилим делает несколько поступательных движений вперёд-назад, позволяя члену охотника потереться о тончайший шёлк... Пальцы рыжеволосой сомкнулись вокруг повязки и вновь водрузили её на глаза охотника. Несколько ловких, быстрых движений, и узел шёлковой ленты буквально распустился сбоку головы блондина, совсем как раньше, чтобы было удобно лежать. — Что ты готов сделать, чтобы я продолжила? - Кларисса выдыхает эти слова прямо в губы молодого человека, а её ладони перемещаются на плечи Джейса. Она продолжает двигать бёдрами вперёд-назад, чувствуя, как и сама начинает (или, вернее сказать, продолжает?) возбуждаться. Внизу живота всё сладко ноет: кружевное бельё слишком тонкое, чтобы притупить её ощущения. Она чувствует, как влажная головка касается нежных точек на её теле, и не может сдержать слабого стона. *** Наверное, не стоило так опрометчиво поддаваться влиянию момента, полагая, что Фрэй покончила со сладкой пыткой, поддаваясь мольбам светловолосого. Хотя сам Джейс и не назвал бы пока эти слова мольбой, но он был близок. Ее губы сомкнулись плотнее, превращая уже привычный, тесный жар в нечто похожее на плотный, влажный вакуум, недвусмысленно напоминая о том, до чего они по-прежнему еще не дошли. Мягкая и очень нежная внутренняя поверхность щеки была особенно приятной «наощупь», создавая то самое уютное, обволакивающее чувство. И все же при всей своей схожести, эти ощущения несколько отличались от обычной близости. Возможно, дело было и в моральном аспекте – Кларисса не просто пыталась доставить удовольствие ему, а ей самой все происходящее доставляло удовольствие от процесса, во всяком случае, именно так он это чувствовал. К движениям ее проворного языка добавились прикосновения пальцев, в то время как свободная ладошка Клариссы хаотично блуждала по коже нефилима, то и дело легонько царапая низ живота, заставляя Уэйланда непроизвольно вздрагивать и стонать чуть громче. К слову, он все же пытался сдерживать себя, пускай, и получалось из рук вон плохо, тем более, когда рыжая вытворяет такое… Джейс уже не осознавал, что именно, ощутив лишь, что воздуха снова катастрофически не хватает, а тугой узел внизу живота сладко и тревожно заныл, моля ее не прекращать, но как раз именно это она и сделала, мягко, будто бы играючи отстраняясь. Сначала светловолосый не понял, что произошло, а главное, зачем произошло, чувствуя лишь волну нарастающего раздражения, которое вспыхнуло лишь сильнее, стоило Клариссе возникнуть в непосредственной близости от его лица, потянувшись к соскользнувшей повязке. Зачем ей это? Неужели это так важно? Если бы она только знала, а она наверняка знала, как Уэйланд устал от этих игр, хотя «устал» не самое лучшее слово. Они будоражили, без преувеличения, и тело и душу, и на самом деле, от них невозможно было устать, к ним невозможно было привыкнуть, но Джейс давно хотел большего. Его тело изнывало и молило о большем, в чем Фрэй ему с легкостью раз за разом отказывала, вызывая не просто негодование, свойственное тому, кто привык получать все и сразу, а местами едва ли не самую настоящую злость. — Нет, не надо, я хочу тебя видеть, - хрипло запротестовал охотник, замотав головой, мешая Клариссе надеть повязку. Конечно, в его положении сделать что-то более значимое было довольно проблематично, поэтому так или иначе, ей довольно быстро удалось проделать задуманное, срывая с губ нефилима даже не стон, а какой-то недовольный, раздосадованный рык. Звук был глубоким, глухим, Уэйланд, должно быть, и сам не ожидал, что способен на нечто подобное, но разве он думал, что Клэри хватит выдержки и определенной доли коварства, чтобы постоянно продлевать эту агонию? Где-то отдаленно, он понимал, зачем ей это нужно. Это был не первый раз, когда она манипулировала им с помощью секса, желая добиться каких-то слов или обещаний. Возможно, когда-то это выходило спонтанно, но сейчас было похоже на своеобразный, выдержанный план. Что греха таить, Джейс и сам не гнушался бы таких способов, просто Фрэй было куда легче: он быстро терял голову, и, даже начиная понимать, к чему это может вести, Уэйланд не мог ей сопротивляться. Наверняка она поняла это еще тогда, у книжного стеллажа, на тот момент преследуя совсем другие цели. — Клэри… - с усилием делая вдох, начал светловолосый, чувствуя мягкую, почти невесомую ткань ее нижнего белья, причем весьма недвусмысленно. Кларисса сделала плавное движение вперед, и такое же, зеркальное назад, начиная неторопливо двигаться взад и вперед. Его член упирался в тонкое кружево, и всякий раз, стоило рыжеволосой плавно пройтись по его влажной головке, охотник едва заметно вздрагивал, прерывисто выдыхая через рот. Казалось, что все внутри него превратилось в один-единственный, оголенный нерв. Мягкая ткань была непривычной при соприкосновении, создавая весьма интересные ощущения, добавляя и без того сладкой агонии пару новых нюансов. «Так близко, и в то же время так далеко». Джейс чувствовал жар ее тела, почти ощущал ее кожу, но тонкое, нижнее белье по-прежнему мешало ему почувствовать Клариссу по-настоящему, проникнуть в нее. Тело определенно жило своей жизнью, заставляя нефилима то и дело инстинктивно подаваться вперед, увеличивая их тактильной контакт, порождая более сильное, плотное трение и распаляя еще сильнее. — Что хочешь… - не помня себя, произнес Уэйланд, тут же закусывая губу, сдерживая тихий стон. Он в действительности был готов сказать, что угодно, да и сделать, что угодно, лишь бы Фрэй вернулась к тому, на чем они остановились. *** Джейс злился. Это была уже не просто вспышка раздражения и непроизвольной агрессии ввиду прерванного удовольствия, на которое охотник настроился, - это была самая настоящая злость. Иногда в этом было неловко признаться, но когда блондин злился, после чего вымещал на Клэри накопившиеся эмоции весьма определённым и недвусмысленном образом, она сходила с ума ещё больше. Возбуждалась ещё сильнее, если такое в принципе было возможно. Кларисса периодически ловила себя на мысли, что ей нравится провоцировать Джейса, доводить его до исступления, чтобы получить очередную порцию наказания в ответ. Конечно, если речь шла о приятных наказаниях, не вызванных настоящими обидами и острой душевной болью как, например, было тогда, после её поцелуя с Джонатаном. Тогда Уэйланд наказывал её интуитивно, повинуясь клокочущим в груди гневу и ревности, - и пусть те ощущения были тоже крайне приятными, предпосылки их возникновения не будоражили, а причиняли боль. Сейчас же всё было иначе: как бы охотник не бесился, всё происходящее доставляло ему море удовольствия, которого ранее он не испытывал. Джейс буквально зарычал, и внутри Клариссы всё затрепетало, внизу живота стало ещё жарче, и этот жар почти обжигал. Ужасно хотелось свести вместе колени, сжать их плотнее, чтобы прочувствовать пробегающий по телу импульс в полной мере, но Фрэй сдержалась. Если она так сделает, то член охотника прекратит упираться ей между ног, срывая с её губ слабые стоны и вызывая в ней вполне очевидные желания. Убедившись, что шёлковая лента надёжно завязана и никуда не денется с головы молодого человека, как бы он не старался, как бы сильно не крутил головой и не тёрся ею о подушку, Фрэй немного отстранилась. Мягко провела ладонью по щеке охотника, игнорируя его слова о том, что он хочет её видеть. — Согласись, что когда ты меня не видишь и не догадываешься, что я собираюсь сделать, ощущения острее? - целуя разгорячённые губы, отзывается Кларисса. Джейс подаётся вперёд, трётся о неё сильнее, плотнее, и с губ Фрэй срывается громкий стон. Шёлк пусть и был тонким, а всё же сквозь него она чувствовала много чего. Например, какой влажной, горячей и невероятно нежной была головка его члена. В это самое мгновение рыжеволосая полностью разделяла его желание - безумно, до дрожи в кончиках пальцев, хотелось почувствовать его внутри. Расставив ноги чуть шире, занимая более устойчивое положение на кровати, одна ладонь Клэри скользнула вниз. Пальцы почти играючи пробежались по члену охотника, чувствуя отдачу - возбуждённая плоть толкнулась в её ладонь, почувствовав знакомое тепло. Нефилим сдвинула ткань нижнего белья на одну сторону и снова прогнула спину: головка члена мягко скользнула ко входу. Клэри подалась чуть ниже, немного помогая себе пальцами, раздвигая нежные, влажные от возбуждения складочки кожи и позволяя члену Джейса проникнуть в неё буквально на пару сантиметров. Возможно, на два-три, вряд ли больше. Пришлось ухватиться свободной рукой за кованое изголовье кровати, дабы не потерять равновесие. Рыжеволосая не спешила двигаться, наслаждаясь резкими, почти простреливающими ощущениями. Невыносимо хотелось резко опуститься ниже, насаживаясь на член охотника до самого основания и просто отдаться моменту... Но... Руна спокойствия таяла на глазах. — Тогда расскажи, что ты скрываешь от меня, и я продолжу, сделаю всё, что пожелаешь, - нефилим, удерживая вес своего тела на одной руке и согнутых коленях, мучительно медленно двигалась вперёд-назад. Она то позволяла Джейсу проникнуть в неё всего на несколько сантиметров, ощутить, насколько сильным было её собственное желание, то выпрямлялась, отдалялась настолько, что головка члена едва ли касалась её влажной плоти, - и так по кругу. Нежный, обволакивающий жар спустя пару мгновений сменялся ощущением прохладного, неприветливого пространства вокруг, и снова жар - желанный, манящий, ведь Кларисса безумно хотела его, истекая влагой, струящейся по её бёдрам и по возбуждённой плоти охотника вниз. *** Возможно, Клэри была права, и отсутствие возможности ее увидеть, да и вообще что бы то ни было видеть, обостряла ощущения, поднимая градус адреналина, но Джейс не спешил соглашаться с этим вслух. Виной тому даже не природное упрямство, которое в силу его состояния несколько отступило на второй план, а жгучее желание увидеть ее, прикоснуться к ней. Он уже убедился, какой волнующей и увлекательной может быть эта игра, но сейчас ему хотелось другого. Если не почувствовать власть, которой ему так не хватало все это время и которую Кларисса вряд ли собиралась ему отдать в ближайшие пару минут, то хотя бы получить желаемое. А желали они одного и того же, пускай, Фрэй эта своеобразная пытка и давалась чуть легче, но уже не так непринужденно, как в самом начале. На мгновенье Джейсу даже показалось, что рыжая и сама решила отвлечься от своей игры, поддавшись безмолвным просьбам охотника, позволяя ему ощутить обволакивающее тепло ее тела. Иллюзия продлилась недолго, стоило его члену лишь почувствовать знакомый, влажный жар, как Клэри плавно отстранилась, позволяя ему фактически выскользнуть из нее, едва-едва улавливая тепло ее тела в непосредственной близости. — Клэри?! – возмущенно выдохнул нефилим. — Какого черта?.. – ее движения повторились, сопровождаясь характерным, влажным звуком, хорошо различимым в гулкой тишине спальни, нарушаемой лишь прерывистым, тяжелым дыханием. Она хотела его. Ничуть не меньше, чем и сам Джейс, сходя с ума от их близости, по-прежнему испытывая непреодолимую, болезненную потребность почувствовать ее по-настоящему, войти в нее, наслаждаясь долгожданным, окутывающим и тесным теплом, не прерываясь каждые пару секунд, начиная «пытку» с самого начала. Ей это тоже давалось непросто. Кларисса «вдохновлялась» достаточно быстро, фактически не отставая в этом смысле от Уэйланда, и сейчас ее тело буквально плавилось, нехотя следуя за безмолвными приказами своей хозяйки. Она была такой влажной, нетерпеливой внутри, заставляя охотника хрипло стонать всякий раз, стоило ей отстраниться, а его члену почувствовать уже знакомую прохладу, едва касаясь разгоряченной, влажной плоти. Смысл ее вопроса, точнее, требования, оставался для Уэйланда за гранью понимания. Нет, он и не думал лгать, но он элементарно не мог понять, чего она от него хочет? Что он утаивал от нее? То есть, да, что-то бесспорно утаивал, но если Фрэй имела ввиду весь период их знакомства, то вряд ли нефилим был готов вспомнить все свои маленькие секреты, которые так или иначе приходилось скрывать от Клэри. Более того, он был слишком увлечен тем, что происходило с ними на физическом уровне, мягко говоря, не особенно следя за их беседой. Всякий раз, когда Фрэй подавалась к нему, Джейс тянулся к ней в ответ, пытаясь проникнуть в нее глубже и не позволить так быстро отстраниться, хотя последнее, конечно же, было ему неподвластно. — Что? В смысле?.. – словно в бреду отозвался светловолосый. Единственные слова, которые он понял сразу же, в полной мере осознавая их смысл – это «я продолжу, сделаю все, что пожелаешь». О, как он этого хотел… Уэйланд в самом деле был уже готов признаться в чем угодно, лишь бы Фрэй сдержала свое обещание, но вот только что она от него хотела? — О чем ты вообще? – хмурясь, чего Кларисса видеть не могла, продолжил Джейс, сдерживая шумный вздох. Может, его Темная Королева и могла заподозрить его во лжи, но вряд ли сейчас. Что греха таить, охотник и хотел бы солгать, но сейчас его бы не хватило даже на самый простой, прозрачный и банальный обман. *** Возможно, каждая девушка и мечтает узнать все-все тайны и секреты своего парня, но если Кларисса к ним и относилась, то сама ещё об этом не подозревала. Её интересовал конкретный период в конкретные моменты, - последний месяц их взаимоотношений, если быть точной. Стоило им примириться возле книжного стеллажа в спальне Джейса, как недомолвок становилось с каждым разом всё больше и больше. Клэри улавливала их в янтарных глазах, опущенных к долу ресницах, в паузах в разговоре. Она не могла сказать, что именно было не так, и почему бывали моменты, когда Уэйланд будто бы «зависал», но в какой-то момент она решила, что во что бы то ни стало должна была узнать, в чём же дело. Нельзя сказать, что рыжеволосая прямо ночей не спала, думая о том, как бы выведать у Джейса то, что он скрывал, - нет. Большую часть времени нефилим была безмятежна и счастлива, наслаждалась обществом охотника и необъятным горизонтом их возможностей. Чего только стоила недавняя прогулка в Риме... Девушка мечтательно улыбнулась, чувствуя, как по телу проходит волна дрожи, а внутри что-то сладко сжимается. Должно быть, и Джейс это почувствовал: как её мышцы непроизвольно сократились, предаваясь ярким и таким сладким воспоминаниям. Тогда, в Италии, по их венам текло чистое безумие, не иначе, но Кларисса знала, если представится возможность повторить нечто подобное, они оба с радостью это повторят. Тьма затягивала всё сильнее, - и чем дальше, тем спокойнее была метка, почти не беспокоя свою хозяйку ни привычным зудом и жжением, ни лёгкой, пульсирующей болью в руке, будто бы Фрэй всё делала правильно. Уэйланд стонал. Пытался податься навстречу, чтобы проникнуть в её тело глубже - не на каких-то жалких пару сантиметров, что казались просто насмешкой в лицо, а до самого конца, задевая чувствительные точки на любом женском теле. Клэри тоже было непросто сдерживаться, но в отличие от Джейса сил у неё была куда больше, равно как и решительности. — Я говорю о том, что ты постоянно, ну хорошо, не постоянно, но довольно часто, отводишь взгляд, когда я задаю тебе вопросы. Иногда просто, будто бы находишься не здесь и не со мной, я чувствую недосказанность в наших разговорах, и мне это не нравится, - игриво отозвалась рыжеволосая, продолжая свои сводящие с ума движения вверх-вниз. Влажный жар продолжал струиться вниз по её бедрам, распаляя ещё больше. — Ты что-то замышляешь, и я хочу знать, что именно, - член охотника вновь проник в неё, и на мгновение Клэри замерла. Она чувствовала пульсацию во всём теле и отчаянное желание перестать себя сдерживать и просто позволить себе опуститься ниже. — Я думаю, ты прекрасно знаешь, о чём я... Просто скажи, и нам обоим будет хорошо, - с этими словами Кларисса стала медленно опускаться вниз, сгибая колени и позволяя члену Джейсу проникнуть в неё почти до самого основания. Фрэй сделала резкое движение, почти рывок, великодушно позволяя Уэйланду почувствовать её всю так глубоко, насколько это было возможно. С её губ сорвался шумный стон, и нефилим тут же поспешила прикусить губу. Самое заветное желание охотника длилось от силы пять, возможно, семь секунд, после чего девушка стала так же медленно приподниматься на коленях, пока возбуждённая до предела плоть охотника вновь не выскользнула из неё, встречаясь с неприветливой и ненавистной прохладой окружающего мира. Клэри поднесла свободную руку к лицу Джейса и коснулась подушечками пальцев его губ, мягко обводя их контур, тем самым словно бы говоря «это же просто, очень просто». *** Даже если теперь Джейс более или менее понимал, чего от него хочет Кларисса, он слабо себе представлял их дальнейшую беседу. Мыслей почти не осталось, а чтобы собрать те жалкие обрывки воспоминаний и фраз, которые пробудили в нем слова рыжеволосой, банально не хватало ни сил, ни желания. Впрочем, придется изыскать каким-то образом хотя бы один компонент из этого списка, потому что просто так Фрэй отступать не собиралась. Она продолжала его мучить, наглядно демонстрируя, позволяя почувствовать, что ждет Уэйланда дальше, скажи он правду. Он даже хотел на нее разозлиться за попытку (причем весьма удачную) манипулировать им таким образом, но по-прежнему не получалось. Злость и раздражение почти никуда не ушли, но Джейс злился, скорее, на всю ситуацию в целом, на свою беспомощность и на то, что по-прежнему не мог получить желаемое. Самое главное, получит он это «желаемое» или нет, все еще целиком и полностью зависело только от великодушия его Темной Королевы. Клэри неожиданно опустилась вниз, позволяя охотнику полностью войти в нее, погружаясь почти до самого основания, чувствуя знакомый, уютный и окутывающий жар ее тела. С губ Фрэй сорвался шумный стон, который она тут же поспешила заглушить, наверняка закусывая губу. Джейс не мог видеть ее лица, но он представил себе именно это, судя по тому, как звук ее голоса резко затих, заставляя нефилима вновь прислушиваться к ее прерывистым вздохам. Сам он на удивление вел себя тихо, лишь бесшумно приоткрыв губы и глубоко вздохнув, замирая и наслаждаясь мимолетным ощущением. Тело явно не желало с ним расставаться, сгорая в мучительной агонии, стоило Клариссе плавно отстраниться, в который раз давая охотнику шанс собрать силу воли в кулак и ответить на ее слова. Джейс устало дернул веревки, раздраженно прошептав нечто напоминающее «fucking runes», за что отнюдь не испытывал стыда. Бранные слова были направлены всего лишь на веревки и никоим образом не должны были задеть его Королеву, да и были сказаны явно под влиянием момента, когда других слов на языке просто не остается. — Т… - «твою мать, Фрэй» - так и хотелось выпалить нефилиму, но он вовремя осекся, почти до боли закусывая губу, тщетно пытаясь привести себя в чувство. — Какая к черту сейчас разница? – чуть смягчившись, раздраженно продолжил Уэйланд. Трудно сказать, что теперь перевешивало – злость или некое отчаяние? — Мы можем поговорить об этом после, - не до конца веря, что «нам обоим будет хорошо» наступит сразу же после его «признания», попытался убедить рыжеволосую Джейс. Но кого он обманывал? Он лучше кого бы то ни было знал, что если Кларисса что-то задумала, то сбить ее с намеченного курса просто нереально. Никаких «поговорим потом» ему не светит. Светловолосый прикрыл глаза, словно пытаясь собраться с мыслями, хотя в этом и не было нужды. Вокруг и так была кромешная тьма благодаря плотной повязке, но она вовсе не помогала, поэтому безотчетное желание закрыть глаза было, скорее, инстинктом, данью привычке. — Я думал, что с меткой это не ты… - выдохнул Джейс, с трудом облекая свои мысли в слова, из последних сил пытаясь сконцентрироваться. — Что я изменяю прежней тебе, когда мне…когда нам хорошо вместе, - Уэйланд запрокинул голову, делая очередной глубокий вздох. Мысли рассеивались за считанные секунды, стоило ему хоть на мгновенье отвлечься на томный, пульсирующий жар внизу живота, разливающейся липкой волной мурашек по спине и парализуя способность выдать хоть что-нибудь членораздельное. — Я пытался найти средство, чтобы избавить тебя от нее, вернуть прежнюю тебя, о чем не мог тебе сказать, но… Я больше не хочу. Я же поклялся, что хочу остаться здесь, с тобой. Я хочу тебя и только тебя… Я схожу с ума по тебе, - тяжело дыша, почти прошептал Джейс. При других обстоятельствах это признание далось бы намного тяжелее, появились бы сомнения, угрызения совести, неуверенность. Даже если такие мысли и возникали раньше в голове нефилима, он никогда не был уверен в том, что это его истинные желания, а не то, что он непроизвольно думает под влиянием момента. Зачастую он просто не мог допустить мысль, что может сознательно выбрать остаться здесь, со своей Темной Королевой, сразу же чувствуя вину за сам факт возникновения подобных сомнений. Возможно, сейчас как раз и был тот самый момент, кода Джейс не мог ответить иначе, но это не делало его слова менее искренними. Он в действительности поклялся, что хочет остаться с Клариссой, искренне веря в это, как и сейчас, искренне говоря, что он хочет только ее. Безумно хочет… Да, это тоже не преувеличение. — Развяжешь меня теперь? – хрипло попросил Уэйланд, хотя по природе своей эта фраза, может быть, и сошла бы за требование, но неудачная формулировка и вопросительная интонация явно этому мешали. *** Джейс был таким уязвимым, трепетным, сгорая в её руках, плавясь от малейшего соприкосновения их тел, и таким желанным. Пожалуй, даже более желанным, нежели обычно. Фрэй и не догадывалась, насколько пьянящей может быть власть, сосредоточенная в её руках, когда ситуация целиком и полностью принадлежит ей и только ей. Она и помыслить не могла, что стоны Уэйланда, то, как он беспомощно дёргает верёвки, извивается под ней, ругается, - всё это может быть настолько возбуждающим, от чего и разум нефилима постепенно отключался. Но что в действительности опьяняло и сводило с ума так это, что Уэйланд в самом деле готов был сделать всё, что угодно, лишь бы Кларисса подарила ему желаемое. Конечно, видеть его страдания было непросто, но и страданиями это в прямом смысле слова назвать было трудно. Он получал удовольствие от того, что Тёмная Королева пытала его, продлевая мучительную агонию до бесконечности, и бесконечность в данном контексте была отнюдь не преувеличением. С руной выносливости их игра могла длиться очень и очень долго. — Никаких после, - игриво отозвалась нефилим проводя языком по возбуждённым соскам Джейса, после чего весьма ощутимо прихватывая их зубами. — Меня не устроит никакой ответ другой ответ помимо «прямо здесь и сейчас», - продолжала рыжеволосая, оставляя влажную дорожку из пошловато-развязных поцелуев от самой груди до низа живота блондина. Его мышцы, кажется, и вовсе позабыли, что такое расслабленное состояние, напряжённо перекатываясь под её губами, что Фрэй почти кожей чувствовала агонию Уэйланда. Должно быть, охотник и сам понял, что проще ответить на вопрос девушки, во всяком случае постараться, чем пытаться получить желаемое путём уговоров и, наконец, заговорил. Губы Клэри растянулись в довольной улыбке, а сама она подалась назад, опускаясь ниже, касаясь своими влажными бёдрами бёдер Джейса и позволяя его члену толкнуться ей между ног. Нефилим чуть свела вместе ноги, захватывая его возбуждённую плоть в своеобразный плен - головка члена теперь касалась самого низа живота девушки, и Клэри не могла отказать себе в удовольствии и не совершить несколько поступательных движений, вновь порождая одуряющее трение меж их телами. — Ммм, вот значит как, искал способ за моей спиной, - проворковала Фрэй, склоняясь ниже к лицу охотника и накрывая его губы настойчивым, глубоким поцелуем. Казалось бы, рыжеволосая собиралась уже отстраниться, как вдруг резко прикусила нижнюю губу молодого человека до крови, словно бы в наказание. Нет, она не то, чтобы злилась, услышав признание блондина. Здесь было нечто другое. — Повтори это ещё раз, Джейс...скажи, как ты хочешь меня, скажи, что ты хочешь со мной сделать, - прошептала нефилим прямо в губы охотника. Просящие интонации в его голосе сводили с ума, заставляя и без того уже не чёрную руну спокойствия плавиться и растворяться под кожей. Кларисса хотела, чтобы он умолял её, просил, уговаривал. Она редко пребывала в таком властном, почти деспотичном настроении, но сегодня был как раз тот редкий случай. Если Уэйланд хотел, чтобы она исполнила его желание, то пусть постарается. Тёмная Королева сегодня была игрива и жестока одновременно. Был ли Джейс готов заплатить такую цену? Не отстраняясь от его губ, Фрэй подняла ладони чуть выше его груди. Поначалу её прикосновение вышло нежным, мягким, даже ласковым, но в какой-то момент всё изменилось: рыжеволосая с нажимом вдавила пальцы с аккуратными ногтями в кожу охотника, позволяя рубиновым каплям отчётливо проступить на коже. *** Трудно сказать, как Кларисса восприняла его слова. Ее поведение, все эти интонации по-прежнему казались нефилиму уже привычной изощренной игрой, на которую никак не повлияла не самая приятная правда. Прежняя Клэри вряд ли восприняла бы действия за своей спиной с такой легкостью, но Кларисса использовала новые сведения совсем иначе, избирая далеко не самые привычные методы наказания. Вместо обид и громких слов она лишь продлевала сладкую агонию, и то Джейс был не уверен, что причина в ее недовольстве. Может быть, ей просто это нравилось. Или таким изначально был ее план, независимо от того, расскажет ли ей Уэйланд то, что она хотела от него получить. Глубокий, долгожданный поцелуй путал все карты, заставляя охотника в очередной раз гадать, какие мысли прячет от него рыжеволосая, и каким же будет ее следующий шаг, что у нее на уме? Внезапно ее зубы резко впиваются в его нижнюю губу, заставляя светловолосого вздрогнуть от неожиданности, инстинктивно закусывая набухающую губу. Пару мгновений в ней пульсировала легкая боль, быстро приобретая хорошо знакомые оттенки, отчетливо переходя из непроизвольной, болезненной реакции в вязкое возбуждение. Без привкуса крови здесь не обошлось. Молодой человек уже чувствовал ее стальное послевкусие на кончике языка, в очередной раз проведя им по крошечной ранке, стирая последние следы. Это не должно было возбуждать еще сильнее, но каким-то странным образом возбуждало. По правде говоря, Джейс зачастую старался не задумываться о том, почему подобные вещи оказывают на него такой эффект, да и сейчас у него попросту не было такой возможности – соприкосновение их тел сводило с ума. Фрэй и не думала торопиться, но и не спешила отстраняться, по-прежнему дразня его запретной близостью, которая по сути своей таковой не была, но такой становилась по прихоти его Темной Королевы. — Ты злишься? – выдохнул Джейс, отчаянно пытаясь разобраться в словах Клэри, ее настроениях и мотивах. Она действовала жестоко, в какой-то мере даже эгоистично, зная, как тяжело эта пытка дается ему, при этом принося удовольствие ей самой, и сейчас для нее это было важнее. Как ни странно, осознание этого факта распаляло еще сильнее. Все внутри начинало плавиться, даже разум охватил жар. Мысли были, но Уэйланд смотрел на них словно сквозь мутную пелену, летний морок, не различая их четких границ. Почему, а главное, как, ему, такому жадному до власти и контролю, могла нравиться такая манера поведения? Может быть, все дело было в желании укротить, подчинить себе саму Королеву, не уступающую ему в силе и независимости? Он не знал и не мог разобраться, отчетливо осознавая, что, если Фрэй скажет ему прыгнуть, он лишь спросит: «Как высоко?». Возможно, это всего лишь иллюзия, которая тут же исчезнет, стоит нефилиму добиться желаемого или получить бразды правления в свои руки? Он не знал этого наверняка, постоянно отвлекаясь от своих и без того обрывочных и хаотичных рассуждений на соприкосновение их тел. Джейс не мог ни минуты лежать спокойно, то и дело ерзая, словно устраиваясь поудобнее, пытаясь усилить их тактильный контакт, что снова напоминало своего рода пытку – приятно, но этого мало, ничтожно мало, учитывая, что все его тело превратилось в единый оголенный нерв. Опять разговоры… Уэйланд прекрасно знал, что он хочет сделать, но слабо представлял, как облечь эти желания в слитные слова, а потом и в предложения. Нет, дело вовсе не в скромности, которой у него в общем-то не наблюдалось, а в градусе самой ситуации, которая явно не располагала к продолжению беседы. Конечно, Джейс всегда мог ответить «ты знаешь, что я хочу сделать», но Кларисса бы этого не одобрила, заставив его сказать то, что она хочет услышать – правду в мельчайших и пошлых деталях, которые сведут нефилима с ума в еще процессе, когда он только будет о них говорить. Яркие образы тут же вспыхнут перед внутренним взором, лишь усиливая и без того невыносимую жажду. Этого она хотела? Как раз в этот момент ее ногти с силой впились ему под кожу, наверняка оставляя привычные красноватые дорожки. Мышцы пресса непроизвольно вздрогнули, Джейс прерывисто втянул ртом воздух, чувствуя, как жаркая дрожь разливается внизу живота. Это было странно. Подобные действия производили на нефилима почти такой же эффект, как и вполне очевидные прикосновения… — Я никогда не хотел тебя так, как хочу сейчас, - с трудом сглотнув, произнес светловолосый. Он не впервые ловил себя на подобной мысли, но сравнивая все, что было до этого с тем, что он испытывал сейчас, его слова – отнюдь не преувеличение. — Невыносимо… Я хочу видеть тебя, прикасаться к тебе. Я…я бы поставил тебя на колени, спиной ко мне. Ты знаешь, мне нравится, когда у тебя нет власти над ситуацией, - Джейс медленно облизал губы, впервые за все это время почти радуясь, что не может видеть лицо Клэри. Если бы он сейчас увидел ее взгляд… Уэйланд потерся головой о подушку, как будто прогоняя назойливые мысли и тут же возникший в голове образ. Дело в том, что даже не глядя на Фрэй, он уже слишком хорошо знал этот взгляд. — Я бы погрузил в тебя два пальца – хочу почувствовать, как ты хочешь меня, - голос стал хрипловатым; нефилим вкрадчиво расставлял нужные паузы. — Какая ты горячая и влажная внутри… - кажется, ему никогда не доводилось озвучивать подобные мысли? — Я бы поцеловал тебя…там, чувствуя, как ты вздрагиваешь и стонешь. Потом я бы грубо взял тебя сзади, войдя резко, до основания. Как мне нравится. Кажется, на тумбочке все еще горит свеча? – охотник не был в этом уверен, но наверняка свеча должна быть относительно длинной, чтобы было удобно держать ее в руке, а значит, ее должно хватить больше, чем на какие-нибудь десять-пятнадцать минут. — Я хочу увидеть, как капли воска касаются твоей кожи, оставляя розоватые следы. Ты будешь чувствовать меня внутри и этот болезненный жар на своей коже, к которому скоро привыкнешь. Но все будет быстро. Для моего удовольствия, не твоего. Жестко и грубо. Ты все еще хочешь меня развязать? – Джейс не был в этом уверен, но желания Темной Королевы зачастую были слишком непредсказуемы. *** Возможно, при других обстоятельствах Кларисса обязательно бы разозлилась, заставив Джейса раскаяться в подобных мыслях. Но Кларисса не была бы собой, если бы подобные заявления могли бы поколебать её уверенность в себе. Они лишь зажгли в ней что-то, что очень походило на челлендж. Уэйланд своими словами, словно бросал ей вызов. Хотел ли он, чтобы она в очередной раз доказала ему, где и с кем он хочет быть? Что ж, она это могла: в последнее время ей безумно нравилось ему доказывать что-либо, а в особенности то, что он сделал правильный выбор, клятвенно пообещав ей, что не хочет возвращаться ни в Институт, ни к прежней жизни. Ведь здесь им лучше, не так ли? Рыжеволосая погрузила ногти, впившиеся под кожу, чуть глубже, заставив охотника сделать судорожный вздох. Её ладони стали спускаться ниже, оставляя ровные, достаточно глубокие борозды от ногтей. Впрочем, слова молодого человека и её не могли оставить равнодушной... Все эти пошлости, слетавшие с его губ, окутывали Фрэй плотным, густым жаром, пробирающимся под кожу. Она правда горела, представляя, как он и в самом деле погружает в неё пальцы, целует её в самые чувствительные места, срывая с её губ громкие стоны, как он ставит её на колени и резко входит в неё... О да, она знала, как он любит лишать её контроля над ситуацией, полностью забирая его в свои руки. Клэри была не против, однако и ей иногда хотелось поставить Джейса на колени. И далеко не в переносном смысле слова. Нефилим отняла руки от груди молодого человека и коснулась пальцами его подбородка. Наманикюренный пальчик царапнул по пересохшим губам. — Для твоего удовольствия, Джейс? - насмешливо отозвалась девушка, продолжая водить подушечкой указательного пальца по горячим губам. — С моей руной выносливости? - кажется, не стоило говорить, что руна, нарисованная ею, была особенной? — Что ж, попробуй. Ты знаешь, я бы даже развязала тебя, чтобы доказать, что сегодня тебе будет не просто, но... - голос нефилима продолжал звучать насмешливо, даже игриво. Пожалуй, она даже издевалась. Не то, чтобы желая уязвить блондина, никак нет, но явно давая ему понять, что игра на сегодня ещё не закончена. Сегодня они играют по её правилам и ради её удовольствия, и ради её желаний. Одно из них Уэйланд, пожалуй, исполнил. Даже два из них - честно ответив на вопросы, которые задавала Тёмная Королева. Вполне возможно, что это стоит небольшой награды? Не полноценной, конечно же, но награды? Кларисса закусила нижнюю губу, вновь приподнимаясь на коленях. Мягко обхватив член охотника рукой, она осторожно опустилась на него, крепко сжимая бёдра и тем самым давая Джейсу почувствовать, насколько узкой, влажной и нестерпимо горячей она была внутри. Как сильно она хотела его... Как нуждалась в нём... Как в самом деле хотела, чтобы он проделал с ней все те вещи, о которых он только что-говорил... Фрэй начала двигаться: поначалу медленно и неспешно, тихо постанывая в такт собственным движениям, - но постепенно увеличивая темп. Было что-то невообразимо будоражащее в том, что Кларисса впервые в жизни владела ситуацией настолько, что их взаимное наслаждение было целиком и полностью в её власти. Она могла довести Джейса до оргазма, а могла отстраниться, низвергнув его в пучину отчаяния, порождённую огромным физическим напряжением. Но, кажется, рыжеволосая не собиралась отстраняться: её движения становились всё более быстрыми, резкими, - она позволяла охотнику входить в неё до самого основания и почти полностью выскальзывать из неё, чтобы через мгновение вновь пустить его в обволакивающий жар своего тела. В какой-то момент Фрэй сбилась с чётко-выверенного ритма. Всему виной была рука, которую нефилим запустила в «коробку с печеньем». Через секунду её пальчики сомкнулись на рукояти обоюдоострого серебряного кинжала. Металл приятно холодил кожу, и Фрэй, будто бы играючи (хоть блондин и не мог этого видеть), провела им по своему телу - между груди и вниз, по животу. Холодное лезвие коснулось шеи Джейса, соскользнуло ниже, очерчивая линию ключиц, груди, живота. При соприкосновении с их горячими телами холодный металл вполне мог сойти за кубик льда с единственной разницей, что был более опасным. Рыжеволосая замедлила свой темп, переходя на плавные, глубокие толчки. Её рука, уверенно державшая клинок, поставила острие на ребро и лёгким, размашистым движением сделала небольшой, рассекающий разрез по диагонали чуть выше груди охотника. Не давая ему опомниться, Клэри припала к порезу не то в поцелуе, не то в глотке. Шершавый язык старательно слизывал выступающие капельки крови: порез был неглубоким, больше напоминая царапину, нежели серьёзное повреждение кожи, но от того ситуация не становилась менее пикантной, - нефилим чувствовала кровь Джейса на своих губах, и это оказывало до боли знакомый эффект, заставивший её содрогнуться ещё тогда, в Риме, и впасть в состояние сродни экстазу. Пальцами размазывая кровь по своим губам, спустя мгновение Клэри накрыла губы Джейса в грубом, резком, терзающем поцелуе. *** После своих слов Джейс не особенно надеялся, что Кларисса соблаговолит его развязать. Никто его за язык не тянул, но светловолосый намеренно сказал все то, что в действительности было у него на уме, какими бы ни были последствия. Пожалуй, не только Фрэй любила провоцировать. Как бы он ни злился, медленно плавясь в агонии ее томных, жестоких ласк, ему это нравилось. Каким же будет предел ее терпения, его выдержки, их фантазий? Раньше Уэйланд не был уверен, что хочет это узнать, но сейчас на меньшее был не согласен. Ее слова о руне выносливости заставили нефилима задуматься. Он помнил, что при нанесении метка жглась сильнее и гораздо ощутимее, чем обычно, но тогда не придал этому такого значения. Конечно, в голове на мгновенье промелькнула тень сомнения, но учитывая все, что Клэри с ним вытворяла, о рунах он мог думать в самую последнюю очередь. Не сказать, что сейчас ситуация благоволила размышлениям, но самоуверенные и насмешливые нотки в словах его Темной Королевы волей-неволей заставляли задуматься. Обычно у Джейса и так не было проблем с выносливостью, и ему отнюдь не хотелось бы увеличивать свою выдержку, продлевая их жестокие игры, но, кажется, рыжая была на этот счет другого мнения. Охотник нахмурился, приоткрыв рот, пытаясь поймать тонкий пальчик Фрэй, но она снова отстранилась, решив и в этот раз поступить по-своему. Дать ему желаемое, но на своих условиях. Уэйланд по-прежнему не мог ничего видеть, но уже начинал ценить преимущества почти привычной, окутывающей тьмы: она словно оттеняла все ощущения, обостряла чувства. Кларисса опустилась ниже, позволяя его члену снова проникнуть в нее, медленно погружаясь в тесный, обволакивающий жар. Кажется, сердце пропустило удар, и тело, не веря в происходящее, истосковавшись по ее теплу, обезумело от столь желанной близости. Его Королева была великодушна. Поначалу ее движения были плавными, неспешными, как будто Клэри и сама пыталась распробовать на вкус, каким же был секс, когда вся власть принадлежит только ей. Акценты в действительности сменились, а они поменялись ролями. Джейс не привык только подчиняться, целиком и полностью отдавшись ее власти и собственным ощущениям. Ему по-прежнему не хватало контроля, потребность в нем была столь привычной и непроизвольной, что Уэйланд толком не отдавал себе отчета, невольно потянувшись к Фрэй, собираясь положить ладони на ее бедра, но руки по-прежнему были связаны. Веревки в очередной раз напряглись, покусывая нежную кожу запястий, заставляя охотника с тихим стоном медленно откинуться назад. Ее движения стали быстрее, позволяя Джейсу резко погружаться в нее до самого основания, срывая с губ хрипловатые, тяжелые вздохи. Теперь он понимал Клэри, вспоминая, как она извивалась под ним, не в силах сдерживать себя – это было похоже на сладкую ломку. Безумно приятно, но хотелось еще и еще, и еще. Уэйланд то и дело запрокидывал голову, отчаянно кусая губы, подаваясь вперед, пытаясь поймать ее ритм или тихо постанывая, стоило ей резче опуститься вниз, с каждым движением все увеличивая темп. Светловолосый постепенно начинал теряться, растворяясь в невыносимом, пульсирующем жаре, парализующем тело и выжигающем все мысли. В ушах шумело, нефилим слышал вульгарные, местами хлесткие, влажные звуки от движения их тел, их стоны и тяжелое, рваное дыханье словно сквозь толщу воды. Та самая грань пока казалась едва различимой, но начинала стремительно приближаться, но вдруг Фрэй осеклась, словно потеряв темп, начиная двигаться невыносимо медленно, неожиданно отдавая предпочтения проникновенным, размеренным толчкам. Джейс раздосадовано застонал, не находя в себе сил возразить, утыкаясь лицом в подушку, насколько это ему позволяло его положение. Кажется, Уэйланд снова услышал знакомый шорох, но тнюдь не был в этом уверен. Ему могло и показаться, но судя по тому, что через несколько секунд его тело коснулось что-то холодное, слух его не подвел. Клэри что-то достала из своей «коробки с печеньем», но что именно? Если бы не тонкий край, нефилим счел бы загадочный предмет за очередной кусочек льда, но площадь кубика должна быть больше, а это было…узким. Острым. Джейс вздрогнул, непроизвольно напрягаясь, когда тонкое лезвие скользнуло по линии его шеи. Это был кинжал. Могла ли эта мысль его напугать? Нет. Уэйланд ни секунды не сомневался в Клариссе: она не могла ошибиться. Такие игры тем и опасны – всего лишь одно неверное движение, и последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Молодой человек даже не думал о таком. Лезвие плавно опустилось ниже, едва царапая грудь, «пересчитывая» напряженные мышцы пресса. Уэйланд перестал дышать, предвкушая и надеясь, что ее следующее движение будет именно таким, каким он его себе и представлял, и все эти плавные, невесомые линии – лишь аперитив. Грудь пронзила мимолетная вспышка. Нет, по-настоящему больно не было. Тонкая, ровна царапина тут же защипала, заставляя Джейса громко зашипеть, плотно стискивая зубы, чувствуя, как внизу все содрогается, плавясь в жаре ее тела. Фрэй по-прежнему продолжала двигаться – также медленно, позволяя его члену глубоко погружаться в нее. Невыносимо хотелось большего, и в то же время нефилим понимал, что если Кларисса начнет двигаться быстрее, они не смогут продолжить их новую игру. Ощущения были похожи на удушье – жизненно необходимая, иссушающая потребность в кислороде и в то же время одурманивающий экстаз, когда реальность граничит с чем-то сюрреалистичным, неправильным и манящим. Ее влажный язык коснулся свежей ранки, жадно слизывая кровь, и Уэйланд застонал. Не помня себя, запрокинув голову и абсолютно позабыв о сдержанности, приличиях и чем бы то ни было еще. Ее прикосновения были приятны уже сами по себе, но все дело было в каком-то странном сочетании боли, ее медленных, тягучих движениях и привкуса собственной крови сквозь грубый поцелуй. Все это отдавалось где-то там, внизу живота, до предела стягивая тугой узел, распаляя невыносимый жар. Джейс пытался понять, на что похожи эти ощущения… Когда она впервые опустилась перед ним на колени, и он почувствовал, как ее мягкие губы обхватывают его член, плавно позволяя скользнуть ему за щеку… Нормальные люди не должны чувствовать столь сильное, сексуальное возбуждение от боли, порезов и крови, но, видимо, с Уэйландом изначально было что-то не так. Он бы никогда не признался в своих желаниях Фрэй, искренне полагая, что она сочтет его ненормальным, но Темная Королева видела его насквозь. — Еще… - прошептал он, на мгновенье отстраняясь от ее губ. К слову, целоваться тоже было непросто. Светловолосый то и дело постанывал, размыкая их губы, пытаясь сделать вздох, но тщетно. — Еще, пожалуйста, Клэри… Пожалуйста… - если бы он мог, то непременно бы сказал «Я сделаю все, что пожелаешь», но у Джейса не хватало на это сил, дело даже не в гордости. Он постепенно забывал, как его зовут, не говоря уже о какой-то там гордости. Охотник жадно подался вперед, надеясь, что почувствует острое лезвие, но даже в таком положении кинжал упирался в его тело недостаточно глубоко, чтобы оставить настоящий порез. *** Для большинства людей физическая близость не ассоциируется с чем-то безумным, диким и безудержным, но в случае Джейса и Клэри, секс приобретал именно такие оттенки, рассыпаясь на весь цветовой спектр, существовавший в природе. Клэри и сама не знала, откуда в ней все эти идеи, желания и сексуальные фантазии, которые она с готовностью воплощала с охотником, используя его тело, как холст, а свои руки, губы, язык, и даже зубы - словно различные кисти. Кларисса не боялась быть отвергнутой, непонятой, - она прекрасно знала, что Джейс откликнется на её действия с готовностью и жадностью, ведь они были на одной волне и хотели одного и того же. После Рима что-то определённо изменилось, но рыжеволосая не могла сказать, что именно. Она и до этого не отличалась особенным стеснением в отношении Уэйланда, но после Италии, казалось, «плотину прорвало», по-другому и не скажешь. Все эти мысли, чувства, ощущения, фантазии и желания бушевали в ней мощным, стремительным потоком, который искал выход на поверхность и... находил в такие вечера, как сегодня. Охотник больше не пытался выпутаться, словно покорившись судьбе, ситуации и Тёмной Королеве, которая, если не владела его жизнью, то сегодняшней ночью владела его телом и душой. Она, будто бы сам Дьявол в обличье любимой девушки, исполняла его самые заветные, глубинные, а от того ещё более тёмные желания и мечты. Нефилим то и дело ловила себя на мысли о том, что ещё никогда не видела Джейса таким. Он боготворил её, сходил по ней с ума, сгорал от каждого её прикосновения так, как никогда прежде, и Кларисса не могла этого не заметить и не провести соответствующие параллели. Кажется, ещё никогда до этого, они не были близки так, как сегодня. Голова кружилась, эта сладкая пытка давалась Фрэй разве что немногим легче, нежели Уэйланду. Впрочем, стоило сбавить темп и перейти на размеренные, глубокие толчки, играясь с кинжалом, как стало чуточку проще. Но и это ощущение продлилось недолго: Джейс стонал и извивался, беспрестанно прерывая их поцелуи и лишая Клэри и без того хрупкого равновесия. Удерживать баланс лишь за счёт спины было непросто, в особенности учитывая, что в правой руке был по-прежнему зажат кинжал, острие которого касалось тела блондина. Фрэй не давила на кожу, позволяя лезвию свободно скользить по телу, будто бы щекоча и дразня одновременно. — Хочешь ещё? - прошептала девушка в губы охотника, слизывая крохотные капельки крови, оставшиеся в уголках его губ. Кровь пробуждала в ней нечто тёмное и тягучее, что как будто бы взывало к незнакомой и непонятной пока что материи. Была ли это сама Тьма, что манила Клариссу к себе или же это было нечто другое, нечто более опасное и коварное, что скрывалось до сей поры в тени? Фрэй не знала, да и не очень-то хотела знать. Лезвие клинка переместилось на другую сторону груди - ещё один размашистый, но более широкий росчерк... Она не дала пролиться и капле, быстро-быстро приникая губами к порезу, касаясь ровной линии языком. Она продолжала неспешно двигаться, то сжимая, то разжимая бёдра и позволяя Джейсу проникнуть в неё глубже, раствориться во влажном жаре, струящемся вниз по ногам. Ужасно хотелось избавиться от остатков нижнего белья и кружевных чулок, но в таком случае пришлось бы отстраниться, а нефилим была к этому не готова, не сейчас. Жадно, будто бы вампир, припадая ртом к небольшой ране на теле Уэйланда, Кларисса продолжала водить кинжалом по телу охотника. Кончик лезвия коснулся низа живота, легонько царапая. Мышцы здесь были в таком напряжении, что казалось, если Фрэй вдруг решит надавить сильнее, то лезвие просто не прорвёт кожу... Впрочем, проверять она это не собиралась: в этой части тела это было слишком опасно... Вот чуть выше... В очередной раз плотнее сжимая бёдра, нефилим откинулась назад, опираясь левой рукой о постель, а правой оставляя на теле охотника третий порез - аккурат над кубиками пресса. Он был несколько глубже, чем два других, и в этот раз Фрэй не спешила слизывать выступающие капельки крови, - как раз наоборот, она позволила им заструиться вниз по животу и затеряться где-то меж их телами. — Тебе нравится? - хрипло застонала Кларисса, начиная двигаться быстрее. — Тебе нравится чувствовать, что мы едины, и что ты полностью принадлежишь мне и только мне? - продолжала Фрэй в перерывах между сладкими стонами, которые непроизвольно слетали с её губ. Сколько потаённого смысла было в этой, казалось бы, простой фразе, больше напоминающей констатацию факта. Вроде бы так было всегда - она принадлежала ему, он принадлежал ей. Но акценты и правда поменялись, и Тёмная Королева наслаждалась этим. Рыжеволосая изогнула спину, подаваясь вперёд - должно быть волосы неосторожно хлестнули Джейса по лицу - и Клэри коснулась языком живота молодого человека, ведя им выше и слизывая, будто стирая с холста, неровные, хаотичные кровавые линии. *** — Да, хочу, - только и смог быстро выпалить Джейс, хотя куда более точным ответом стало бы нечто вроде «безумно хочу», или, как минимум, с добавлением частицы «очень», но нефилиму сейчас было явно не до грамматики. Судя по его хриплому, севшему голосу и прежним ноткам мольбы, пропитавшим насквозь каждое сказанное слово, все было понятно и по этой лаконичной фразе. На этот раз Кларисса не стала изводить светловолосого ожиданием, почти сразу же великодушно выполнив его просьбу. Кончик кинжала оставил новый ровный следа на его груди, но на этот раз Уэйланд не успел почувствовать, как от воздуха щиплет свежая рана, и мелкие капельки начинают струиться по разгоряченной коже. Свежий порез тут же накрыли мягкие, жадные губы Фрэй, и охотник ощутил, как в следующее мгновенье ее влажный язык ловко слизывает свежую кровь. Все это производило поистине умопомрачительный эффект, но не только благодаря необычным, пикантным и неизведанным ранее ощущениям, но и благодаря визуализации. Джейс по-прежнему был лишен возможности видеть, но его воображению это было и не нужно. Достаточно одних мыслей, фантазий и ощущений, чтобы помочь ему увидеть то, чего он не мог видеть из-за плотной черной повязки. Он представлял Клэри, ее гибкое, стройное тело; то, как под ее губами исчезают набухающие, багровые капли его крови, и самое главное – какое удовольствие все это доставляет ей самой. Она точно также теряла голову от этого стального, металлического привкуса, как и он, чему по-прежнему не находилось объяснения, но они оба были вот такими. Нефилим чувствовал влагу на внутренней стороне ее бёдер, и виной тому была не только духота, укутавшая их обоих в свой плотный, дурманящий плен, а ее возбуждение. То, как она безумно хотела его, как ее тело хотело его, вынужденно подчиняясь жестоким играм своей хозяйки. Раньше Уэйланду казалось, что Клэри – идеальный инструмент в его руках, но теперь он был ее инструментом, полотном для ее фантазией, которым она безоговорочно и безраздельно владела. Но разве он был против? Кончик кинжала игриво коснулся низа живота, щекоча напряженные мышцы. Джейс непроизвольно вздрогнул и часто-часто задышал, словно боясь, что в следующее мгновенье кислорода уже не хватит на двоих. Нет, его не пугали ее действия, он полностью доверял Фрэй, несмотря на то, что в эту секунду она в действительности играла с огнем. Возможно, как раз это и будоражило сознание и все его естество. Казалось, что кончик кинжала легонько поддевал краешек огненного шара внизу живота, заставляя перекатываться нечто тягучее и вязкое под ровными кубиками пресса, рискуя расплескать и без того невыносимый жар, стремительно пробирающийся под кожу. Новый порез, и Уэйланд шумно втягивает ртом воздух, тут же плотно сжимая зубы, чтобы в очередной раз не застонать в голос. На этот раз Кларисса не целует его, позволяя тонкой струйке крови затеряться где-то меж их телами, оставляя неровную, витиеватую дорожку на влажной коже. Четкие очертания красной нити начинают расплываться, смешиваясь с испариной, но Джейс не может этого видеть, лишь представляя себе, как все могло выглядеть со стороны, и что может видеть его Темная Королева. — Да… - коротко отвечает он, снова зарываясь лицом в подушку, чуть выгибая спину и подаваясь ближе, стоило Фрэй едва разжать бедра, позволяя это сделать. Нравилось ли ему? Одного простого «да» было недостаточно, чтобы описать, насколько ему все нравилось, но на большее Уэйланд был просто не способен. Раньше это он любил подчеркивать, что Клэри принадлежит только ему, что она его, но за ней он такой тенденции не замечал, во всяком случае настолько явную, которую она решилась бы озвучить вслух. Кларисса же не стеснялась таких вещей, заявляя свои права, и это будоражило еще больше. Джейс всегда мечтал, чтобы она была такой жадной до него, но и представить себе не мог, что будет испытывать, когда она по-настоящему будет владеть им, подчинять себе, как сейчас. — Я всегда полностью принадлежал только тебе, - отстраняясь от подушки, произнес Джейс, тут же закусывая губу – Кларисса начала двигаться быстрее, заставляя огненный шар стремительно разрастаться, наливая свинцом напряженные мышцы и голову, вытесняя последние остатки мыслей. Да, он всегда принадлежал ей, но принадлежал ли он Клэри так, как принадлежал Клариссе? Нет, так он принадлежал только ей. — Ты же знаешь это, - теряя не только способность думать, но и говорить, ловя ее сладкие стоны, тихо добавил молодой человек, поддаваясь непроизвольному инстинкту и закрывая глаза. Хотя, учитывая и без того темную, плотную повязку, это было без надобности – тьма, которую он так жаждал, была повсюду. — Как и знаешь, что мне это нравится… - тут же закусывая белоснежную наволочку от подушки, сдерживая стон, прошептал Джейс. Вновь прикосновения ее языка и хлесткое – ее волос, неосторожно задевших его скулу. На пару секунд это даже привело в чувствах, но плавясь от ее ласк и размеренных движений, ускоряющих свой темп, Уэйланд снова начинал терять связь с реальностью. Было безумно тяжело лежать неподвижно, не имея возможности к ней прикоснуться, каким-то образом избавиться хоть от малой толики того напряжения, которое сковало его тело. Оставалось только подчиниться указаниям его Темной Королевы: расслабиться и наслаждаться происходящим. Светловолосый ухватился за веревки, на этот раз вовсе не пытаясь вырваться, но стараясь найти в них некую осязаемую точку опоры, чтобы не потерять связь с реальностью. Кажется, он уже начинал чувствовать стремительно приближающуюся грань, отделяющую его от столь желанного наслаждения. *** Не будь у Клэри чёткого плана или, вернее сказать, сценария возможного развития событий, возможно, всё бы сложилось иначе. Впрочем, несмотря на то, что ответ Уэйланд не разозлил Клариссу, как это могло произойти в любой другой ситуации, он заслуживал наказания. Тёмная Королева не прощала действий за её спиной, равно как и не прощала недомолвок, сокрытия правды и чем там ещё занимался охотник. Да, он не лгал ей, но он действовал против её воли даже, если в конечном итоге не нашёл в себе сил воплотить задуманное в жизнь. Быть может, Фрэй и сменила бы гнев на милость, ведь разве не этого она хотела? Чтобы Джейс, успокоенный и одурманенный их персональной Тьмой, отринул всё другое и возжелал остаться здесь? Этого. Только вот игры затягивали, опьяняли не хуже секса и их умопомрачительной близости наподобие той, что была сейчас между ними. И рыжеволосая хотела доиграть до конца. Джейс будет наказан, а она, в конечном итоге получит всё, чего хотела: возмездия и злого, взвинченного Уэйланда, который иногда ей нравился гораздо больше спокойного. Наверное, это было ненормально и неправильно - возбуждаться при одной только мысли о том, что охотник мог с ней сделать в состоянии буйной злости, граничащей с помешательством, - но Клариссе было всё равно. Ей нравилось провоцировать молодого человека, пробуждая в нём самого настоящего зверя, который груб, жесток, беспощаден, но от этого, пожалуй, даже ещё больше любим. Даже, когда блондин злился на неё и хотел наказать её, он любил её, обожал, сходил по ней с ума. Фрэй не могла объяснить всех этих странных феноменов в их отношениях, начавшихся всего-навсего с особых отношений с болью. Это просто было в них: в нём, в ней, - и соединяясь, они порождали нечто такое, что накрывало их с головой и уносило в такие далёкие дали и глубокие глубины, что возвращаться оттуда не хотелось совершенно. Существуют же адреналиновые наркоманы, Клэри где-то про это читала... Возможно, и для их предпочтений существует какое-то определение?.. — Но так ты ещё никогда не принадлежал мне, - с придыханием отозвалась рыжеволосая, чувствуя, как по телу пробегает знакомая волна дрожи, и все мыщцы, будто бы замирают, находясь в колоссальном напряжении. Примерно то же самое испытывал и Уэйланд, она чувствовала это, - ощущала всем телом, насколько он близок к финалу. Он кусал подушку и подавался ей навстречу, стоило разжать бёдра, - словно хотел почувствовать хотя бы крохи контроля, которым любезно делилась Тёмная Королева. — Ты - мой, Джейс, - хрипло отозвалась Кларисса, ещё немного ускоряясь. — И я могу сделать с собой всё, что захочу, - нефилим отложила кинжал и коснулась ладонями груди охотника, будто бы ища точку опоры. То же самое сделал и Джейс, цепляясь руками за верёвки. Кованое изголовье жалобно скрипнуло, но кого это сейчас волновало? Чугун был прочным металлом, наверняка, и не такое выдержит. Ладони Клэри скользнули вверх, касаясь напряжённых плеч Уэйланда, а после мягко касаясь его рук, сгибов локтей. Она обхватила запястья Джейса, чувствуя, что они оба близки к долгожданному финалу, но, пожалуй, Клэри была чуточку ближе... Тёмная Королева застонала, делая несколько резких, глубоких движений, насаживаясь на член охотника. Её тело на мгновение замерло, дыхание будто бы остановилось, по телу прошла знакомая судорога, а бёдрам заструился привычный, влажный жар, смешиваясь с их телами и теряясь где-то между простынями. Она продолжила двигаться, но темп уже был другим - она ощущала, как тело охотника пульсирует, как набухла головка его члена, как он готов вот-вот излиться в неё, получая долгожданную развязку, и... Кларисса подалась вперёд, приподнимаясь выше, опускаясь на колени и выгибая спину, и тем самым разрывая их телесный контакт буквально за несколько секунд «до». Её рука коснулась чёрной, шёлковой повязки, развязывая ленту и позволяя Джейсу видеть её. — Считай это наказанием за то, что скрывал от меня, - буквально выдохнув эти слова в приоткрытые губы Уэйланда, произнесла Фрэй, и наконец отстранилась. Должно быть, молодой человек не ожидал от любимой девушки такой подлости. Пожалуй, это было не просто подло, это было жестоко, коварно, по-варварски - испытать два оргазма самой, но при этом не дать ему почувствовать ни одного. Но кто сказал, что Тёмная Королева добрая и великодушная? По-прежнему тяжело дыша, девушка опустилась возле ног блондина, ожидая вспышки гнева, злости, агрессии. Пока Джейс справлялся с шоком, Клэри не нашла ничего лучше, как стянуть ставшие влажными чулки и остатки нижнего белья. Грациозно вытянув вверх ногу, Фрэй стала аккуратно и неспешно скатывать нежную ткань с одной ноги, после - так же неспешно с другой. Кружевные чулки отправились в долгий и пространный полёт по комнате, после чего Кларисса выпрямилась, вставая ногами на пружинистый матрас и ловко подцепив край трусиков, едва держащихся на её липких от пота бёдрах, позволила им соскользнуть вниз по ногам. *** Раньше Уэйланду бы никогда не пришло в голову, что ему может нравиться кому-то принадлежать. Он всегда отличался весьма свободолюбивой натурой и гордым нравом, не производя впечатление человека, который будет с радостью подчиняться чужой воле. В какой-то степени сейчас у него и выбора не было, но разве светловолосый от этого страдал? Едва ли. Все эти ее властные, сладкие речи сводили с ума, распаляя еще больше, заставляя томительно изнывать в ожидании желанного наслаждения. Клэри была права, так он еще никогда ей не принадлежал. Между ними никогда не было такой близости, такой невыносимой, бурлящей, животной страсти, которая сейчас соединяла их тела, сжигая все на своем пути. Джейс еще никогда не вел себя столь откровенно, не боясь открыто показывать, как ему хорошо, стонать, забываясь в жаре ее тела, с готовностью подчиняясь любым ее капризам. Наверное, в глубине души он всегда хотел так ей принадлежать: полностью, без остатка, без сомнений. Только вот признать это было куда тяжелее, но еще сложнее – показать, не боясь при этом выглядеть слабым, зависимым, ведь именно эти определения вложил в его сознание Валентин, рассуждая о разрушительной силе любви и страсти. Теперь все это было в прошлом, и эти слова казались лишь воспоминанием, а не жизненно-важной истиной, непоколебимым каноном, по которому следовало жить. — Твой, только твой, - словно в забытьи прошептал Джейс. Отдавал ли он себе отчет, что он принадлежит только Темной Королеве, или у этой фразы не было столь глубинного, подчас очень опасного подтекста? Трудно сказать. Если в обычном состоянии Уэйланд зачастую разделял у себя в голове Клэри и Клариссу, то сейчас он просто наслаждался происходящим, не углубляясь в философские рассуждения о добре и зле. При всем желании, он бы просто не смог. — Делай… - словно давая свое молчаливое согласие на такое ёмкое и коварное «все, что захочу», тихо произнес охотник, запрокидывая голову, медленно облизывая пересохшие губы. Разумеется, ему и в голову не могло прийти, что на самом деле может скрываться под «все, что захочу», потому что в его представлении Клэри бы никогда так не поступила, а вот его Королева… Видимо, он недостаточно хорошо ее знал, опрометчиво наслаждаясь сладким пленом ее тела, находя удивительное и ранее неизведанное наслаждение от подчинения чужой воле. Ее воле. Впрочем, пока это было не наслаждение – лишь его сладкие отголоски, звучавшие все отчетливее, постепенно подбираясь к телу нефилима с каждым ее движением, с каждым стоном. Джейс чувствовал, как напряжена и сама Фрэй, слышал ее томные, громкие стоны, одновременно желая к ней прикоснуться и раствориться в своих собственных ощущениях. Не хватало тактильного контакта, но в то же время охотник настолько терялся в себе, в своей агонии, что сил на поцелуи и что бы то ни было еще, будь у него на то возможность, почти не оставалось. Слишком много всего, слишком ярко, слишком хорошо. Несколько резких толчков, и тело Клариссы сковывает до боли знакомая дрожь – Уэйланд тоже чувствует ее, стонет в ответ, как стонет и его тело, оцепенев в томительном предвкушении. Кажется, руна выносливости едва заметно поблекла, впитываясь в кожу, но на удивление по-прежнему оставаясь почти такой же яркой и отчетливой. Молодой человек, конечно же, не мог этого видеть, но мог предположить нечто подобное, исходя из своих ощущений. Как правило, Фрэй всегда нужно больше, нежели ему, и это ему приходилось ждать, когда она получит свою порцию наслаждения, чтобы, наконец, отпустить себя. Сейчас все было иначе. Ему было нужно больше. Еще немного, несколько ритмичных движений, обволакивающий жар ее тела – и все. Клэри, словно подслушав его мысли, и правда продолжает двигаться. Уже не так, чуть медленнее, но движения по-прежнему проникновенные, обволакивающие, и этого почти достаточно… Она отстраняется. Джейс больше не чувствует ее тепла, тело застывает в напряжении, очевидно тоже не в силах принять, что на этом все. Огненный шар, разросшийся до невероятных размеров, подминая под себе мысли, остатки самообладания и сжигая все на своем пути, по-прежнему болезненно пульсирует внизу живота, и каждый вздох подогревает постепенно отступающую агонию. Уэйланд чувствует, как тонкие пальцы развязывает повязку, но в первые секунды все равно не может сфокусировать взгляд. Даже приглушенный свет кажется непривычно ярким и противным после уютной, бархатистой тьмы. Светловолосый делает глубокий вздох, а за ним еще один, и еще, но по-прежнему кажется, что грудная клетка налилась свинцом, и каждый новый глоток кислорода обжигает легкие. — Какое к черту наказание?! – выдохнул Джейс, поднимая одурманенный взгляд на Клариссу. Отсутствие откровенно бранных слов было обусловлено лишь тем, что нефилим не до конца пришел в себя, и все ругательства смешались в его голове в один большой нецензурный калейдоскоп. — Ты в своем уме?! – потихоньку приходя в себя, повышая голос, продолжил нефилим. Кричать он явно не мог, голос по-прежнему его не слушался, оставаясь сиплым и хрипловатым, но угрожающие ноты от этого ощущались не менее отчетливо. Раздражение и злость подбирались волнами, грозя захлестнуть охотника с головой. Вынужденное бессилие лишь усугубляло ситуацию, делая Уэйланда похожим на опасного, загнанного зверя, готового броситься на своего укротителя в любую секунду, стоит ей ослабить цепи. Тем временем Клэри была занята собой, избавляясь от ажурных чулок и оставшегося нижнего белья. В какой-то момент вспышка ярости показалась такой сильной, что Джейс почувствовал жгучую ненависть: к ситуации, к тому, насколько она по-прежнему сексуальна и желанна для него, к своему бессилию. Он не хотел даже смотреть в ее сторону и в то же время не мог отвести взгляд, пожирая ее стройное тело потемневшими от негодования и нерастраченной страсти янтарными глазами. — Немедленно развяжи меня, Фрэй! – с силой дернув веревки, взревел Уэйланд. Чугунное изголовье опасно скрипнуло, слегка накренившись. На запястьях уже виднелись глубокие, красные следы, но светловолосому было плевать, хотя он уже начинал чувствовать, как ноют руки, ноет спина, проведя столько времени в одном положении. — Мне плевать, если ты меня не развяжешь, я выломаю это поганое изголовье и доберусь до тебя, - Джейс раскрыл ладонь, в обреченной попытки дотянуться до Клэри, словно мечтая сомкнуть пальцы на ее горле, что, между прочим, было недалеко от истины. — I’ll fuck you so hard until you will lose your fucking mind, Fray, - нефилим ненавидел смотреть на кого-то снизу-вверх, но Кларисса по-прежнему возвышалась над ним, и у него не было выбора. Влажная челка липла ко лбу, лезла в глаза, но он не мог ее убрать, что раздражало еще больше. *** Контроль... Джейс неоднократно повторял, что Клэри находится во власти руны тёмного альянса, во власти Джонатана, - послушная и покорная его воле, его желаниям. Но разве то, что сейчас происходило, было подвластно Моргенштерну? Хотел ли он, чтобы его младшая сестра вытворяла все эти безрассудные, сводящие с ума вещи, да притом столь искусно, будто бы не в первый раз? Кларисса в этом сомневалась, но вместе с тем испытывала невероятное по своей силе удовлетворение от того, что весь контроль, вся власть над ситуацией была у неё, и Джейс не мог сделать ровным счётом ничего, чтобы изменить сэто. Если только она не захочет. Губы рыжеволосой растянулись в улыбке, чуть кривоватой, насмешливой, не сулящей ничего хорошего, и теперь охотник мог видеть это. Видеть, как блестят потемневшие изумрудные глаза, как постепенно сходит румянец с щёк, шеи и области декольте от только что пережитого удовольствия. Доказательства того, как сильно Джейс её возбуждал, яркой россыпью отпечатались на её теле. Конечно, ему самому от этого осознания было не легче, но вот Фрэй было в самом деле хорошо. Она никогда не была эгоисткой в вопросах любви и постельных забав, но сегодня отбирать удовольствие у Уэйланда, чтобы предаться ему в одиночестве, дополнительно будоражило и вдохновляло на дальнейшие действия. Девушка внимательно наблюдала за тем, как темнеют от гнева янтарные глаза, пока охотник стремительно проходит от стадии полнейшего непонимания к поистине звериному бешенству. Она с трудом сдерживала улыбку, видя, как он вспыхивает, наконец, осознавая, что только что произошло и чего он лишился. Он с силой дёрнул верёвки - глупый, как будто это могло помочь! - и попытался податься навстречу, но руна держала крепко, равно как и чугунное изголовье кровати. Жест с раскрытой ладонью выглядел бы угрожающе в любых других обстоятельствах, но сейчас он был скорее данью отчаянию. Охотник был беспомощен, и не мог даже освободиться от пут, не говоря уже о том, чтобы наказать Клэри, как она того заслуживала после всех своих варварских действий. Последние слова блондина заставили Клариссу вздрогнуть и поёжиться - по телу побежала привычная дрожь. От этих слов внутри всё сладко сжималось, а узел внизу живота вновь начинал скручиваться: сегодня Тёмная Королева явно была ненасытной. Нефилим сделала небольшой шаг вперёд и, широко расставив ноги по обе стороны от тела охотника, склонилась ниже, желая убрать со лба Джейса влажную чёлку. Он дёрнулся, попытался отстраниться - гордость и злость не позволяли принять помощь даже в такой безобидной ситуации. Но рука Клэри была тверда - мягко подцепив светлые пряди, она убрала их со лба и немного пригладила, чтобы уж наверняка оставались на месте. — Твои угрозы пусты, любовь моя, - сладко проворковала рыжеволосая, склоняясь к уху Джейса и в то же время держась на некотором расстоянии, чтобы раскрытые ладони охотника никак не смогли до неё тянуться. — Ты сможешь выполнить их только в том случае, если я захочу... Понимаешь? - нефилим выпрямилась и сделала шаг назад, задумчиво глядя на охотника, после чего развернувшись, будто бы что-то вспомнила, начала подбирать разбросанные по постели вещи. Кровать была большой, а матрас приятно пружинил под весом тела девушки, но Клэри это не волновало - она даже ни разу не пошатнулась, но вот остальные её действия были чётко выверенными, с определённым расчётом. Каждый раз наклоняясь за очередной вещью - будь то чулок, бюстгальтер или что-то ещё, - она грациозно, словно кошка, выгибала спину и наклонялась так низко, что Джейс с высоты, так сказать, своего положения мог всецело насладиться пикантностью разворачивающегося спектакля. Клэри была привлекательна и желанна для него, но Тёмная Королева, прекрасно осознающая собственную сексуальность, должно быть, была ещё более желанной. Она завораживала и манила. И она была беспощадна. Замерев, Кларисса кинула взгляд на Джейса через плечо, чуть прищурившись: её губы дрожали в улыбке, а взгляд из-под опущенных, пушистых ресниц красноречиво говорил о том, что игра продолжается. *** Всем своим видом Джейс старательно показывал, что больше не желает ее прикосновений и определенного рода близости, тут же постаравшись отстраниться, стоило Клэри склониться, чтобы убрать со лба непослушную челку. Нефилим откинул голову назад, упираясь в подушку, но это было ровным счетом все, что сейчас было в его силах. Фрэй не шелохнулась, спокойно доведя задуманное до конца, заботливо откидывая с глаз влажные светлые пряди. Уэйланд поднял на нее недовольный, пылающий взгляд, даже не думая о какой бы то ни было благодарности. Кларисса снова дразнила его, нарочно не позволяя ему к себе прикоснуться, заставляя в очередной раз осознать свою собственную беспомощность и ее власть. Как же он на нее злился. Джейс уже давно не помнил, чтобы он испытывал нечто подобное по отношению к рыжеволосой, разве что тогда, когда они с Алеком ушли в Город Костей, хотя он был против, считая все их мероприятие крайне безрассудной и опасной затеей. Сейчас сама по себе суть его раздражения была определенно иной, основанной на конфликте внутренних интересов: нелюбви подчиняться чужим правилам, желании подчинить себе властную и ненасытную Королеву и в то же время потребности ей покориться. Последнее было трудно принять, а учитывая его физическое состояние и гормональный всплеск, определенный внутренний конфликт перерастал в жгучее раздражение, подогреваемое ненасытной жаждой наконец получить желанную разрядку и снять напряжение. Но куда там. — Ты хочешь, чтобы я их выполнил, - с нажимом произнес светловолосый, непроизвольно вздрогнув, стоило горячему дыханию Фрэй коснуться его щеки. Она вкрадчиво говорила ему свои темные, проникновенные речи, склонившись к его уху, по-прежнему не касаясь, но заставляя почувствовать свою близость. — Ты хочешь, чтобы я сделал все то, о чем я говорил, - Джейс в самом деле в этом не сомневался, прекрасно помня ее реакцию, стоило ему произнести вслух задуманное, не говоря уже о том, что это была лишь малая часть того, что на самом деле творилось в его голове. Они оба это знали. С каждым отказом, с каждой подобной фразой Фрэй идеи для ее наказания увеличивались буквально в геометрической прогрессии, и это пугало. Уэйланд сгорал от нетерпения претворить все это в жизнь, но в то же время из последних сил пытался обуздать свои порывы, боясь полностью отпустить себя, когда окажется на свободе. Или она именно этого и хотела? Чтобы он полностью отпустил себя? — И это лишь малая часть того, о чем я думаю. Так в чем проблема? Что тебе нужно? – нетерпеливо воскликнул Уэйланд, безуспешно пытаясь сдержать свое раздражение. Кларисса затеяла новую игру, внезапно вспомнив о разбросанном по кровати нижнем белье, которое просто необходимо собрать. Да, ракурс открывался очень интересный… Джейс решил, что не будет смотреть в ее сторону, не станет распаляться еще больше, хотя, казалось бы, куда еще больше? Это в действительности было пыткой: смотреть на нее и не иметь возможности прикоснуться. Легкий румянец постепенно сходил с ее щек, бледнел на груди и области декольте – сладкая волна наслаждения отступала. Охотник почувствовал очередной прилив злости и жгучей зависти, что Фрэй эгоистично получила целых два оргазма, не позволив ему получить ни одного, мысленно пообещав себе, что отплатит ей тем же, вот только эта руна… Может быть, она исчерпает своей потенциал, когда они дойдут до самого главного? Несмотря на все свои угрозы, нефилим и правда понимал, что они пусты. Конечно, вслух он этого никогда не признает, тем более после слов Клариссы, но это так. Да, теоретически Джейс мог выломать изголовье, если очень постараться, но что потом? Тяжелый металл будет сковывать его движения еще больше, чем сейчас, навалившись на спину. Можно попробовать высвободить хотя бы одну руку, но шелковые веревки были достаточно крепкими, плотно прилегая к запястьям. Без вариантов и здесь. Темная Королева улыбнулась ему через плечо, наблюдая за Уэйландом из-под полуопущенных ресниц, и внутри что-то сладко шевельнулось. Джейс тут же одернул себя, смерив рыжую колючим, потемневшим взглядом, с огромным усилием воли отводя глаза, словно давая понять, что не хочет на нее смотреть. *** Думал ли Джейс, что однажды она они дойдут до чего-то подобного, когда впервые встретил Клэри в клубе «Пандемониум»? Или же тогда, когда случился их первый поцелуй в ванной комнате Фрэй? Или тогда, когда рыжеволосая вернулась из Города Костей, и Джейс устроил ей скандал, который сам собой перешёл в физическую близость, которая для Клэри стала «первым разом»? Мог ли Уэйланд помыслить, что хрупкая, рыжеволосая девочка из Бруклина, никогда не умевшая ни держать клинок, ни ходить на высоких каблуках и не имеющая в своём гардеробе ни одного платья, будет пытать его самой сладкой и мучительной пыткой из всех возможных? Прошло чуть больше шести месяцев с момента их первой встречи, а столько всего успело произойти и измениться - полностью или частично, и всё же изменится. Кларисса изменилась не только внешне, но и внутри, казалось, изменилась тоже. Были ли эти изменения временными, связанными непосредственно с руной тёмного альянса? Захочет ли Джейс, чтобы всё вернулось на круги своя... когда-нибудь? От неё не могло укрыться то, что охотник попытался отстраниться от её прикосновения, но её это ни капельки не расстроило, скорее повеселило и раззадорило. В янтарных глазах плескалось самое настоящее бешенство, что во все угрозы Джейса было несложно поверить: он совершенно точно мечтал сомкнуть руки на её горле. Только, если это должно быть наказанием, то блондин просчитался - Тёмной Королеве это бы понравилось и она бы попросила, нет, потребовала бы, ещё. — Иногда ты слишком хорошо меня знаешь, - с нежностью отозвалась рыжеволосая, наконец собрав все вещи и осторожно сложив их где-то на краю кровати, подальше от них. Она неспешно развернулась лицом к охотнику, покачивая бёдрами, будто бы в лёгком танце. — Проблема в том, что развязать тебя и дать тебе сделать то, что ты хочешь - слишком просто, - в изумрудных глазах плескались задорные, хитрые искорки. Нефилим опустилась на колени, вставая на четвереньки, и медленно переставляя руки, которыми она упиралась в кровать, и колени, поползла к охотнику. Нечто подобное она уже проделывала в самом начале их маленькой игры, только сейчас на ней не было одежды, и блондин мог насладиться не только открывавшимся видом, но и ощущениями которые за этим последуют. — Я хочу, чтобы ты... - Клэри склонилась низко-низко, грудью касаясь всё ещё влажной головки члена. Кларисса накрыла ладонями свою грудь, сводя её вместе и подаваясь вперёд, заключая член охотника в своеобразный плен. Конечно, для более пикантных и обволакивающих ощущений, её грудь была недостаточно большой, но вне всякий сомнений ощущения должны быть приятными. — ... умолял меня, - закончила свою мысль рыжеволосая, поднимая потемневший взгляд на Джейса и встречаясь с ним глазами. Она отпустила свою грудь, напоследок задев сосками напряжённую головку члена, и продолжила свой путь - вновь поползла на четвереньках вперёд. — Умоляй меня развязать тебя и позволить претворить в жизнь все твои самые тёмные-тёмные фантазии, - набухшие соски коснулись самого низа живота Уэйланда. Фрэй склонялась так низко, насколько это было возможно. Она двигалась вперёд, выше, и их тела соприкасались так тесно и плотно, что она могла слышать и чувствовать, каждый его рваный вздох, каждый, тяжёлый удар его сердца. *** Да, Джейс в самом деле отлично знал Клариссу, только ему это ни в коей мере не помогало. Напротив, зная ее, он прекрасно понимал, что она не пойдет на попятную, пока он не сделает то, чего она хочет. Почему бы просто не дать ей желаемое? Разве это так сложно? Одна часть Уэйланда уже давно была согласна сказать все, что угодно, умолять и просить, только чтобы оказаться, наконец, на свободе, но другая по-прежнему подавала слабые признаки сопротивления, ратуя за гордость. Кому вообще сейчас была нужна эта гордость? Светловолосый тяжело сглотнул, наблюдая, как Клэри медленно и грациозно подбирается к нему, неторопливо переставляя ладони на манер крошечных шажков, словно кошка. Тренировки не прошли даром – она в действительности стала еще более изящной, ловкой, гибкой. Но если раньше Фрэй не до конца чувствовала, что она может сделать с таким телом, и какой это эффект производит на охотника, то теперь она осознавала свою власть в полной мере, по-настоящему ей наслаждаясь. — Разве «просто» это плохо? – хрипло отозвался Джейс. В груди по-прежнему клокотали злость и негодование, но жар внизу живота начинал постепенно их съедать, поглощая и оставляя лишь терпкое послевкусие. Теперь он мог видеть ее, и от этого было еще тяжелее. Да, рыжая была права, сами по себе ощущения казались острее, когда каждое прикосновение становилось все более непредсказуемым, чем предыдущее, но визуализация подливала масло в огонь еще сильнее, чем одно лишь тактильное восприятие. Уэйланд видел, как Клэри склонилась чуть ниже, подавшись вперед так, что теперь ее грудь мягко касалась головки его члена. Светловолосый непроизвольно вздрогнул, мгновенно напрягаясь и шумно втягивая носом воздух. Разумеется, это было лишь начало, эдакая вступительная нота, за которой незамедлительно последовал новый аккорд. Кларисса свела грудь вместе, заключая его член в жар своего тела, позволяя почувствовать ласкающую мягкость своей кожи. Возможно, все дело в том, как это выглядело со стороны – дерзко, сексуально, откровенно. А может быть, дело было в состоянии Джейса, что ему и не нужно было много, чтобы тут же вспыхнуть, вновь ощущая прилив небывалого напряжения и сладкой агонии. — Клэри, прошу… - хотя сейчас нефилим просил совсем не о том, чтобы она развязала его, а о том, чтобы она перестала его мучить, позволив, наконец, получить желаемое. Все это было безумно приятно, но так как Уэйланд уже знал, что все эти томные ласки в скором времени оборвутся, вновь оставив его ни с чем, в его голове это порождало совершенно противоречивые мысли. Хотелось бы сказать «противоречивые желания», но желания-то как раз оставались прежними. Несмотря на все напряжение, тело пребывало в сладкой эйфории, стоило Клариссе к нему прикоснуться, мечтая, чтобы это никогда не заканчивалось. Оно не могло думать о том, что уже через пару мгновений она отстранится, продолжая свою пытку, не вспоминая о гордости, о которой и самому Джейсу вспоминать становилось все труднее. — Я хочу сомкнуть руки на твоей шее, вжимая тебя в этот чертов матрас, - выдохнул нефилим, тут же кусая губы, пытаясь сдерживать хриплые стоны. Вот здесь гордость по-прежнему пыталась взять свое и не показывать Фрэй, насколько ему хорошо. Впрочем, это было бесполезно, она и так все видела. Последние слова Джейса наверняка напугали бы добрую половину нормальных девушек, но вся проблема в том, что в этой комнате не было нормальных, и интуитивно молодой человек понимал, что Клэри это распаляет лишь еще больше. Он чувствовал, какими твердыми стали ее вновь набухшие соски, касаясь его груди, когда Фрэй подалась к нему вплотную, стирая границы. Ощущал, как пылала ее кожа. Как она снова хотела его, какой она была ненасытной. — Я…не буду сдерживаться, я обещаю. Ты ведь этого хочешь? Всегда хотела… - наверное, в какой-то степени, где-то в глубине души не только Темная Королева, но и «его Клэри» всегда желали одного и того же – чтобы он был собой, перестав себя контролировать. Даже тогда, в их первый раз, рыжеволосая не сказала об этом нефилиму, не желая, чтобы он пытался сдерживать себя, боясь причинить ей боль. — Пожалуйста… - конечно, это было не «умоляю», но звучало оно именно так. *** Дважды за сегодняшний вечер получив желанную разрядку, Клэри поняла одну вещь - в эту игру она может играть ещё очень и очень долго, изводя Джейса настолько медленной и мучительной агонией, что он позабудет своё имя. Запаса руны спокойствия как раз хватит до этого момента. Была ли Тёмная Королева настолько жестокой или же ей просто хотелось проверить пределы их возможностей в целом, и возможностей Джейса в частности? Уэйланд пытался не смотреть на неё: изо всех сил старался отвести взгляд, и не мог, жадно пожирая глазами её стройное, изящное тело, которое полностью принадлежало ему. Рыжеволосая видела, чувствовала опаляющий жар, полыхавший в янтарных глазах, когда он смотрел на неё. Он считал её красивой, сексуальной... Раньше Клэри сомневалась в этом, периодически ловя себя на мысли, что такой молодой человек, как Джейс, мог найти в ней, - но Клариссе были чужды такие страхи и переживания. Она в самом деле осознавала собственную привлекательность и упивалась обожанием, и тихим восторгом, которым был наполнен взгляд охотника. — Ммммм, нет, не плохо, - задумчиво протянула нефилим, потеревшись грудью о грудь Уэйланд. — Но неинтересно, а мы же оба любим, когда интересно, правда? - Фрэй не удержалась и провела языком по впадинке между ключицами. Кожа, чуть солоноватая от пота, была такой горячей на ощупь, будто бы у блондина был жар или даже самая настоящая лихорадка. Он горел от её прикосновений. Чуть поёрзав, рыжеволосая почти уютно устроилась между ног Джейса: теперь её бедра были прижаты к его бёдрам, но самые чувствительные точки находились несколько выше и практически вне зоны досягаемости молодого человека. Даже если сейчас он сделает рывок вперёд, то лишь головка его члена едва ли коснётся её по-настоящему. Коварная Фрэй или простая случайность? Оставалось лишь гадать. Стоило нефилиму услышать об одной из фантазий охотника, как по телу прошла приятная дрожь, а внизу живота что-то вздрогнуло и напряглось. Наверняка это почувствовал и он. Что ж, он хорошо её знал: подобные фантазии в действительности возбуждали Клариссу ещё сильнее, заставляя истекать влажным, струящимся по бёдрам, жаром от одной лишь мысли, что Уэйланд с силой прижмёт её к матрасу и начнёт душить. Когда-то подобные мысли напугали бы Фрэй, но не сейчас. Сейчас тёмные фантазии и желания были чем-то, что делало их ещё ближе к другу другу, что, казалось, что ближе уже невозможно. Они пустили друг друга во Тьму, что жила внутри них, и пути назад уже не было. Клэри и не хотела сдавать назад, а что насчёт Джейса? Готов ли он показать ей всё, что творится в его душе, в его мыслях, в его сердце? Доверяет ли он Тёмной Королеве настолько, чтобы отпустить себя? Полностью? Губы рыжеволосой опустились на шею охотника, прихватывая зубами нежную кожу. — Нет, Джейс, этого недостаточно... Сейчас я хочу, чтобы ты умолял меня. Это ведь так просто - попросить о том, чего ты желаешь больше всего на свете в данную минуту, - отозвалась Кларисса. — Или же я могу лежать так целую вечность, доводя тебя до глухого бешенства и молчаливого исступления своими поцелуями и неторопливыми ласками. Хочешь? Я прекрасно знаю момент, когда ты готов вот-вот кончить и, поверь, мне ничего не стоит, чтобы прерваться ещё раз, - жестокая, жестокая Тёмная Королева. Она мучала, провоцировала, снова мучала и снова провоцировала. Эту ночь Уэйланд запомнит надолго, если не сказать на всю жизнь. Но это того стоит. *** Конечно, Клэри была права, и они оба любили, когда «интересно», но сейчас Джейсу становилось уже не до «интересно», а хотелось простым и весьма и банальным образом получить желаемое. Ладно, не таким уж и банальным, но Фрэй вполне могла бы развязать его и безо всех этих игр. Конечно, потом светловолосый еще не раз вспомнит сегодняшнюю ночь со сладкой ностальгией как нечто особенное, обозначившее своего рода новый этап в их отношениях и что, безусловно, хотелось бы повторить, но сейчас он был несколько иного мнения. Раздражение, ноющий, пульсирующий жар внизу живота и теперь уже до боли знакомая, бесконечная истома, по-настоящему сводили с ума. Где-то там все еще оставались слабые отголоски гордости, но Уэйланд уже так устал сопротивляться и поддерживать собственное эго, что ему было почти плевать на эту гордость. Он вообще испытывал крайне смешанные чувства. С одной стороны, его дико возбуждал тот факт, как его Темная Королева ловко и искусно дергает за ниточки, заставляя его делать все, что она пожелает. С другой стороны, ему хотелось вырвать власть из ее рук и подчинить себе, показать, кто здесь на самом деле главный, и что он испытывал все то время, пока этой власти был лишен. Пусть также мучается, сгорает в агонии от томных ласк, оставаясь в считанных секундах от желанного наслаждения, которое в самый последний миг станет невозможным. И все по его воле… От этого момента блондина разделяло всего лишь простое слово «умоляю», которое он по-прежнему упрямо не хотел произносить. Тем временем, и Клэри не теряла времени даром. Она не делала ничего особенного, всего лишь мягко касаясь разгоряченной кожи губами, то и дело прихватывая ее зубами, заставляя Джейса в очередной раз прерывисто вздохнуть. Его кожа напоминала выгоревшую на палящем солнце траву, и хватало всего лишь одной искры, чтобы вновь разжечь едва затихший пожар. Впрочем, кто говорил, что пожар думал затихать? Темная Королева предусмотрительно позаботилась о том, чтобы этого не произошло. Нефилим едва подвинулся вперед, насколько ему позволяло его положение, начиная медленно ерзать на месте, создавая хоть какой-то тактильный контакт, но этого было мало, ничтожно мало… Да и вообще отдаленно напоминало изощренный сорт мазохизма. Однако Фрэй и не думала отступать, требуя своего. На ее последних словах Уэйланд резко откинул голову назад, прерывая томные поцелуи, тлеющие на его коже, чтобы по-настоящему взглянуть ей в глаза. На языке так и вертелось «Ты не посмеешь», но Джейс знал, стоит ему это сказать, как Кларисса непременно посмеет ему назло. Впрочем, даже не назло, она явно не бросала слов на ветер, и охотник совсем не хотел проверять, насколько далеко она готова зайти, пытаясь заставить его умолять. Сейчас его взгляд говорил нечто вроде «как же я ненавижу тебя, Фрэй», но совсем не в том смысле, в котором люди привыкли воспринимать этот глагол – «ненавидеть». Это было то самое «ненавижу», после которого в кино обычно случается страстный поцелуй, и все определенно заканчивается диким, сумасшедшим сексом. Не так уж и далеко от истины, в планах у них как раз значилось нечто похожее. Что касается «ненавижу»… В эту секунду Джейс ненавидел, что вся власть по-прежнему сосредоточена в миниатюрных ручках Клариссы, и что он ровным счетом ничего не может с этим поделать, кроме как выполнить ее условие, чтобы получить долгожданную свободу. — Умоляю тебя, Клэри, развяжи меня, - тяжело дыша, наконец, произнес Уэйланд. Судя по резким линиям его напряженных скул и пылающему, темному взгляду, мысли охотника по-прежнему были где-то там, в размышлениях о том, как он возьмет Клариссу за горло, прижимая к кровати, с упоением ощущая безграничную власть. Он помнил, как парой минут назад напряглось все ее тело, стоило ему неосторожно упомянуть о своих темных желаниях. Рыжая хотела всего этого не меньше его самого, и они оба это знали. — Умоляю, - тяжело сглотнув и опуская ресницы, повторил Джейс. Каждая секунда мучительной, томной агонии давалась все тяжелее. *** Конечно, она посмеет. В отличие от Уэйланда все эти игры приносили ей небывалое удовольствие, и кто знает, позволит ли Джейс ещё когда-нибудь, чтобы она владела ситуацией, да и что кривить душой, им самим в столь полной, абсолютной мере? Для охотника, который иногда был помешан на власти и контроле, это было очень и очень тяжело. И поэтому Кларисса ловила момент, пока могла, пока Джейс опрометчиво позволил ей это ещё в самом начале их вечера, даже не подозревая, какой пыткой для него обернётся безобидная на вид чёрная, шёлковая лента. Фрэй собой гордилась: тем, как изящно прошла часть вечера, следуя всем её желаниям, фантазиям и прихотям. Без преувеличения она добилась всего, чего хотела и о чём мечтала, готовя свой коварный план. Разве можно было просить о большем? Но Тёмная Королева была ненасытной: стоило её аппетиту разыграться, как это становилось опасным. Но это была как раз та опасность, от которой сладко ныло внизу живота, а внутри всё замирало. Джейс никогда не умолял её о чём-то подобном, а вот Клэри (было дело) - ещё как умоляла. Почему же теперь сама Кларисса не могла поставить охотника на колени? Заставить просить её сжалиться над ним и одарить своей милостью? — Я знаю этот взгляд, - с нежностью отозвалась нефилим. — И знаю, о чём ты сейчас думаешь, и не хотелось бы тебя разочаровывать, но я посмею, ещё как посмею, Джейс, - улыбка растянула припухщие от поцелуев губы, обнажая ровный ряд белых зубов. — Так что давай сойдёмся на том, что ты не захочешь проверять данное утверждение, - изумрудные глаза коварно сощурились, возвращая молодому человеку взгляд. — Это же так просто... Попроси, и я буду твоей, - рыжеволосая замолчала, касаясь кончиком языка подбородка охотника, после чего спускаясь чуть ниже, будто ведя ровную линию, по скуле. Прошло какое-то время прежде, чем Уэйланд, собравшись с мыслями, произнёс то, что она хотела от него услышать. Клэри даже оторвалась от своего занятия и посмотрела на Джейса долгим, внимательным взглядом, будто хотела запомнить это мгновение на всю жизнь. Джейс Уэйланд умолял её! В это мгновение он казался ей таким беззащитным, уязвимым, податливым даже несмотря на то, что янтарные глаза полыхали животным бешенством. Гордая натура охотника едва ли могла смириться с тем, что Кларисса требовала пасть ниц, и вместе с тем Фрэй готова была поклясться, что ему нравится, что она добилась своего. Хитрая, изощрённая игра-пытка увенчалась успехом, и если сейчас он ненавидит её, то с утра продолжит любить и обожать. За изобретательность не в последнюю очередь. С Клариссой было сложно заскучать - это было невозможно не признать. По телу пробежала волна дрожи, вызванной словами блондина. Рыжеволосая прикрыла глаза, наслаждаясь этими ощущениями и словами, всё ещё звучавшими в ушах Фрэй. Она не торопилась развязывать его, и Джейс повторил свои мольбы снова. Фрэй будто бы обдало жаром, - горячей, терпкой, обволакивающей волной, от которой её буквально бросило вперёд. Она обхватила лицо охотника ладонями, накрывая его губы в глубоком поцелуе. Джейс мог чувствовать, как тяжело она стала дышать, с каким трудом вздымалась её грудная клетка. Если и существовали какие-то слова, способные возбудить Клариссу помимо «я тебя люблю», то это как раз были они. Она и сама толком не могла объяснить своей реакции, спустя минуту отстраняясь от губ Джейса. Её руки потянулись к верёвкам, чтобы выполнить и свою часть обещания, но в последний момент девушка будто бы передумала, приподнимаясь на коленях. Её влажный и проворный язык коснулся покрасневшей кожи на запястьях молодого человека, лаская и успокаивая. Она будто бы хотела стереть следы неравной борьбы Уэйланд с шёлковой верёвкой и коварством Тёмной Королевы. Осторожно подцепив зубами узел, Фрэй потянула его на себя - верёвка стала распускаться, да при том так легко и незамысловато, будто бы изначально и не была закреплена. Клэри поспешила отпрянуть назад, оказываясь буквально на другом конце кровати, подальше от Джейса, который получил долгожданную свободу. Она жадно смотрела на него во все глаза, следя за малейшим изменением на его лице, в его движениях, и гадая, что же будет дальше? *** Даже без слов Клэри, охотник вполне верил, что она способна посметь выполнить все то, о чем только что говорила, поэтому проверять серьезность ее угроз на практике не хотелось от слова «совсем». В данном случае проще подчиниться и наступить на горло своей собственной гордости – только тогда появится шанс заставить рыжую заплатить за все, что она с ним вытворяла. Конечно, «заплатить» здесь не носило отрицательную окраску, скорее, подразумевая своего рода реванш, да и что греха таить – им обоим нравились эти игры и борьба за власть. Чем более коварной, жестокой и свободолюбивой была Темная Королева, тем сильнее Джейсу хотелось обуздать ее нрав и подчинить себе, что в свою очередь не могло оставить и ее равнодушной. Она ведь хотела видеть его именно таким: страстным, неудержимым, медленно сгорающим от тихой злости и ненавистного бездействия. Фрэй не спешила со своей частью обещания, неторопливо подавшись вперед, касаясь языком красных отметин на запястьях, но Уэйланд уже почти ничего не чувствовал, сгорая от нетерпения освободиться. Был здесь и плюс, до тех пор, пока шелковая лента не соскользнула вниз, поддавшись зубам Клариссы, светловолосый даже толком не ощущал, как на самом деле затекли запястья и ныла спина. Что ж, Фрэй предусмотрительно отпрянула на противоположную сторону кровати, но к счастью или к ее разочарованию, Джейс и не пытался сразу перейти в нападение. Он несколько раз медленно сжал и разжал пальцы рук, потирая уставшие кисти, разгоняя кровь. Затем выпрямил спину, прогибаясь назад и чуть подавшись вперед, по-кошачьи потягиваясь, словно после долгого и сладкого сна. Еще пару месяцев назад, нефилим бы и в самом деле подумал, что все, что между ними произошло – всего лишь сон, его очередная безумная ночная фантазия, о которой стыдно заговорить вслух. Но стыда больше не было. Не было сомнений, предрассудков, страха, что она его не примет. Раньше увидев, что Клэри так резко переметнулась на противоположную сторону кровати, Уэйланд наверняка бы начал думать, что где-то в глубине души она боится его, не зная, чего ожидать. Сейчас он помнил ее глубокий, властный поцелуй, когда он, наконец, произнес заветное «умоляю». Она понимала, что ее ждет, что он, возможно, собирается сделать, замирая не в страхе, а в сладком предвкушении. Взгляд нефилима случайно упал на черную шелковую ленту, лежавшую рядом с ним. Джейс подцепил ее двумя пальцами, с интересом перебирая в руках, как будто не веря, что такой тонкий материал мог так долго его удерживать. Ему она в любом случае больше не понадобится, он сможет удержать Клэри без помощи всех этих подручных средств. И потом, определенный элемент борьбы добавлял некую изюминку их близости, разве нет? Повертев веревку в руках еще с пару секунд, молодой человек потерял к ней всякий интерес, небрежно отбросив в сторону. Янтарные глаза взметнулись вверх, встречаясь с потемневшим, голодным взглядом Клариссы, жадно ловившей каждое его движение. Наверняка она ожидала, что стоит нефилиму получить долгожданную свободу, он тут же бросится к ней, но Уэйланд великодушно предоставил ей пару минут форы, распаляя любопытство и заставляя замирать в предвкушении. Впрочем, ему ничего не стоило через пару мгновений в действительности оказаться подле нее. Джейс встал на колени, выпрямляя спину и медленно протягивая левую руку, неторопливо смыкая пальцы на шее рыжеволосой. На его лице вспыхнула хищная улыбка, а глаза по-прежнему светились потаенным, глухим бешенством, явно предвкушая скорую расплату. В одном едином порыве светловолосый сжал пальцы, резко опрокидывая Фрэй на лопатки и тут же нависая над ней. Нет, она по-прежнему могла свободно дышать, но одно неверное движение – и ей станет душно. Пальцы охотника плотно сжимали ее горло, не причиняя ощутимого дискомфорта, но давая понять, что она непременно его почувствует, если попытается вырваться. — Тебя это возбуждает? – хрипловато усмехнулся Уэйланд, опуская свободную правую руку на грудь Клариссы, очерчивая указательным пальцем набухший сосок. Что ж, он слишком долго ждал, чтобы сразу перейти к самому сладкому. Небольшая игра того стоила, ему самому хотелось в нее поиграть. — Я помню, когда я только сказал это вслух… - охотник бесцеремонно и грубовато сжал ее грудь, словно демонстрируя свою власть, медленно опуская ладонь ниже. Еще ниже, пройдясь по плоскому животу и, наконец, скользнув на внутреннюю сторону бедра. — Ты хотела этого, - понизив голос до громкого шепота, продолжил Джейс, погружая два пальца в нее. Она была такой горячей, влажной, желанной… Все, как он себе и представлял. Казалось, на мгновенье охотник и сам забыл, как дышать, с трудом втягивая в себя воздух, шумно выдыхая его через рот. — Тогда разве это можно назвать наказанием? – движения его пальцев были медленными, глубокими, но все еще подчинялись на удивление четко выверенному ритму. — Может, мне стоит поступить иначе? Мы займёмся любовью. Медленно. Все эти нежные поцелуи... - даже говоря это сейчас, на самом деле светловолосый не мог представить себе нечто подобное даже в отдаленной перспективе, по крайней мере, сегодня. Конечно, он блефовал, но пытался заставить Фрэй поверить в свои слова. Его пальцы по-прежнему ощущали знакомый, тесный жар, заставляя болезненный узел внизу живота жалобно ныть о чем-то большем, совсем другом. Он хотел почувствовать ее иначе, по-настоящему, резко войти в нее, отпустить себя… Джейс прерывисто вздохнул, отстраняя руку, словно по наитию поднося пальцы к своим губам. Возможно, то, что он сделал, было жутко пошло, развратно и далее по списку, но это дико возбуждало, добавляя еще каплю в сосуд, где давно плескалось его безумие. Пока он не переполнен, волноваться не о чем, ведь так? Не отводя взгляда от изумрудных глаз, Уэйланд медленно облизал пальцы – внутри все в очередной раз сладко заныло. Как он хотел ее… После всех этих «пыток» сдерживать себя, чтобы не наброситься на нее здесь и сейчас было почти непосильной задачей, не говоря о том, что светловолосый в принципе не обладал таким терпением, как Клэри по части подобных игр. То, что произошло дальше, произошло, скорее, инстинктивно, нежели являлось частью какого-то плана. По-прежнему не отводя взгляда от Фрэй, нефилим прикоснулся к себе. Стоит ли говорить, что Клэри, разумеется, никогда не видела его за подобным занятием, и в своем обычном состоянии Джейс вряд ли бы пожелал, чтобы это произошло. Зато сейчас все как-то вышло само собой, совершенно естественно. Движения его руки были медленными, обволакивающими, повторяющими почти то же, что зачастую вытворяла с ним Кларисса – она всегда чувствовала, как и что ему нравится… Губы нефилима едва заметно приоткрылись, кислорода уже не хватало. Рука на горле Клариссы непроизвольно стала мягче, ослабляя хватку. *** Не только мечтам Джейса суждено было сбыться сегодня. Пусть изначально основной целью их мучительно-сладкой игры была выведать у Джейса то, что он скрывал, это не мешало Фрэй преследовать и другие цели, - не менее важные, основательные, имеющие ценное значение для их отношений. Нельзя было отрицать, что попав в квартиру-портал, Джонатан не только освободил их из тюрьмы собственных мыслей, убеждений и обмана, в котором они пребывали в Институте, думая, что брат и сестра. Они стали ближе, гораздо ближе, чем когда бы то ни было и, казалось, с каждым днём это чувство лишь росло и крепло. Они узнавали друг о друге что-то новое, открывали для себя потаённые желания и фантазии, теснее знакомились с привычками другого. Почти на протяжении месяца Клэри засыпала в объятиях Джейса и просыпалась в них же: теперь она с трудом могла представить, как уснуть, если не слышно его дыхания рядом, если не ощущается тепла его тела где-то под боком, если его сильные и крепкие руки не заключают её в кольцо. Нельзя сказать, что они проводили вместе всё своё время, что называется, 24 на 7, и всё же они проводили вместе столько времени, сколько Нью-Йоркский Институт никогда бы им не позволил. Но кое-что так и осталось нерешённым, нераскрытым. Быть может, прошло слишком мало времени, и они не успели насладиться свободой в полной мере, но одно рыжеволосая знала точно - Уэйланд не был с ней до конца честен и открыт в самых широких смыслах этих слов. Если она полностью доверила ему все свои тёмные фантазии и желания, что существовали в ней на данный момент, то Джейс по-прежнему сдерживался, не позволял себе ощутить абсолютную, безграничную свободу. Клэри это не нравилось. Она хотела, чтобы охотник понял, что она принимает его любым, более того - она мечтает о том, чтобы он перестал сдерживаться и просто отпустил себя, стал собой, не думал ни о чём, не вспоминал о запретах, а делал с ней всё, что ему только заблагорассудится. Он мог не бояться ничего, не опасаться, что её это напугает или оттолкнет, потому что если нефилим и знала что-то в своей жизни, так это то, что не существовало ничего и никого на земле, что способно было изменить её чувства к Джейсу, её отношение к нему, её мнение о нём. Для полной гармонии между ними не хватало лишь немного честности, открытости и свободы. Можешь ли ты, Джейс, дать то, чего так желает Тёмная Королева? Конечно, она могла бы попросить. Или потребовать. Но куда интереснее было провоцировать, искушать, мучать, повернув ситуацию так, что всё происходящее - инициатива Уэйланда, а не её коварный, хитросплетённый план. В этом и заключается женская мудрость, которой Фрэй ещё только обучается. В её миниатюрных ручках было столько силы и власти, но она знала, когда нужно остановиться, чтобы вернуть контроль над ситуацией Джейсу. Рыжеволосая, затаив дыхание, наблюдала, как охотник разминает затёкшие руки и спину, как вальяжно потягивается и как в этот момент под кожей перекатываются напряжённые мышцы. Это будоражило, заставляя кожу покрываться россыпью мелких мурашек. В его потемневших глазах цвета терпкого виски плескалось глухое бешенство, и во всём была виновата она. Губы рыжеволосой дрогнули, едва ли растягиваясь в улыбке, наблюдая за молодым человеком. Его рука сомкнулась на её горле, и с её губ сорвался глухой стон. Через мгновение Фрэй оказалась на лопатках, чувствуя крепкую хватку на своей шее. Будто бы специально, прекрасно понимая, что её ждёт, Клэри дёрнулась раз-другой, ощущая, как пальцы блондина сжимают её горло плотнее. Лёгкий приступ удушья жаркой волной прокатился от корней волос до кончиков пальцев на ногах, и вслед за ней по телу побежала привычная дрожь. Это было ненормально, желать того, чтобы твой парень придушил тебя и при этом чувствовать от этого такое небывалое воодушевление, будто бы Клэри снова была на грани, в шаге от очередного оргазма. Руна спокойствия почти растаяла, и оставалось надеяться лишь на собственные силы, но если Уэйланд продолжит в том же духе... — Да, очень возбуждает, - задыхаясь, ответила нефилим, вздрагивая, стоило Джейсу задеть её сосок. Она не видела смысла врать и претворяться, будто его действия не приводят её в неописуемый восторг. Зачем, если это в действительности было так? — Мои желания такие же тёмные, как и душа,- с усмешкой ответила Клэри. Или это снова была Тёмная Королева? Она застонала, выгибаясь навстречу, как только пальцы Уэйланда проникли в неё. Как давно она хотела почувствовать его ласки... Охотник медленно и неспешно проникал в неё, затрагивая чувствительные точки, и стоны становились громче - Фрэй и не думала сдерживаться. Она начала плавиться ещё несколько минут назад, как только его рука сомкнулась на её горле, опрокидывая её на спину. Она принадлежала ему, она хотела принадлежать ему, и она была готова к тому, что он будет её мучать, но и от этого она получит небывалое удовольствие. — Really, Jace? - губы Клариссы растянулись в улыбке. — Я хочу на это посмотреть, - с придыханием продолжила нефилим. — Возьми меня нежно и неторопливо, как в первый раз. Ах, да, первый раз у нас тоже таким не был, - кажется, Фрэй издевалась, явно уверенная в том, что Уэйланду не хватит ни сил, ни выдержки, чтобы провернуть нечто подобное. — Посмотрим, кто из нас первый сойдёт с ума и попросит пощады. Crazy sex is always good, ты знаешь это, - даже если охотник решит попробовать воплотить в жизнь задуманное, к вящему неудовольствию Клариссы, то его надолго не хватит, в этом она была точно уверена. Его пальцы ещё несколько раз толкнулись в ней, срывая с девичьих губ сладкие стоны, и всё закончилось. Клэри, как завороженная наблюдала за тем, как охотник подносит пальцы к губам и облизывает их. — Джейс, - простонала она его имя. Сказать, что наблюдать за чем-то подобным было дико возбуждающе, ничего не сказать. Стало невыносимо жарко, а внизу живота заныло с удвоенной силой, напоминая Фрэй о том, как же сильно она хотела его, как нуждалась в нём. Но то, что произошло дальше... Клэри никогда не видела ничего подобного. Стоило Джейсу прикоснуться к себе, по-прежнему держа её за горло, как рыжеволосая замерла, не веря своим глазам. Она не могла пошевелиться, жадно наблюдая за плавными движениями его руки. Ещё никогда до этого Уэйланд не подпускал её так близко к себе, оставляя тему самоудовлетворения если не запретной, то по крайней мере нераскрытой. Это было... горячо. Фрэй чувствовала, как ко всем стратегически важным местам на её теле прилила кровь, как напряглись мышцы, как по бёдрам заструился влажный, обжигающий жар. Джейс приоткрыл губы, наслаждаясь, и будто бы вторя ему, Клэри тоже приоткрыла губы и застонала в такт его обволакивающим движениям. Она чувствовала, как внутри неё всё горело: хотелось одновременно и присоединиться к охотнику, и в то же время не шевелиться и не дышать, лишь бы не нарушить магию момента. Хватка на её горле ослабла, и Фрэй подалась вперёд, сначала приподнимаясь на локтях и жадно следя за происходящим, но спустя несколько мгновений принимая сидячее положение. Оставаться в стороне было выше её сил. Её губы коснулись его плеча, чуть прихватывая кожу зубами, и направились выше, вдоль плеча, к шее. Периодически рыжеволосая отрывалась от своего занятия, чтобы посмотреть вниз на то, как двигается рука Джейса, как твердеет (хотя, казалось бы, куда уж больше?) его член, как набухают на нём синеватые дорожки вен. Нефилим и не думала, что наблюдать за тем, как охотник удовлетворяет себя, настолько интимно и волнующе. В какой-то момент ей показалось, что она может кончить от одного лишь вида... Но, разумеется, это было не так. Ну, или почти не так. Кларисса часто-часто задышала, кислорода не хватало катастрофически. Губы с шеи переместились на скулу Джейса, целая его в уголок губ. — Я так хочу тебя, - прошептала рыжеволосая. — Ты не представляешь, насколько это возбуждает, - но как бы сильно Фрэй не хотелось принять участие в данном действе, она старалась не мешать Уэйланду. Она не предпринимала никаких активных действий, дабы не сбить его с ритма, не пыталась его целовать, чтобы ему не было трудно дышать. Она даже пододвинулась на кровати, чтобы не мешать движениям его руки и теперь прижималась грудью к его плечу и касалась губами его скулы, тяжело дыша. Даже Тёмная Королева могла быть понимающей и послушной девочкой. Бывает и такое. *** Джейс никогда не верил, что у Клэри темная душа. Даже сейчас. Хотя, признаться, всерьез задумываться над такими философскими и неоднозначными вопросами у него попросту не было сил, а вот что касалось желаний… Да, они были темными, причем у них обоих. Признаться, то, что происходило сейчас, не являлось частью какого бы то ни было плана, и произошло под влиянием момента. Несмотря на всю свою любовь к стратегии, Уэйланд не был так искусен в подобных планах, как Кларисса, зачастую поддаваясь сиюминутным порывам и желаниям, не говоря уже о том, что его терпения часто не хватало, чтобы довести начатую сладкую «пытку» или «наказание» до конца. Обычно все заканчивалось тем, что он просто не мог сопротивляться Фрэй, и все планы шли к чертям. Впрочем, безумный секс хорош в любой его интерпретации – проигравших нет. Сейчас нефилим уже был на пределе. Благодаря усиленной руне выносливости ему требовалось гораздо больше, чем раньше, чтобы получить долгожданную развязку, но Клэри уже не раз за эту ночь подводила его к опасной черте, заставляя мечтать о столь желанном блаженстве, но всякий раз неизменно оставляя Уэйланда ни с чем. Момент был упущен, даже упущен не раз, но напряжение никуда не ушло, превращая тело охотника в натянутую стрелу. Сколь бы приятным ни было сладкое предвкушение, он больше не мог ждать, инстинктивно желая избавиться от томной, ноющей боли внизу живота, распутав невыносимо тугой узел. И вот, все произошло само собой. Будь ситуация несколько иной, Джейс мог бы и не решиться на подобный шаг: наблюдать за тем, как ублажает себя Кларисса было…непередаваемо. Эротично, сексуально, чувственно. Но как он выглядел со стороны? Где-то в глубине души Уэйланд всегда боялся показаться уязвимым, этот страх и стыд были заложены в нем с самого детства. Страсть порой еще сильнее алкоголя. Она заставляла забыть не только все сомнения и страхи, но порой даже собственное имя, о чем тут еще говорить? Светловолосый не думал, как выглядит со стороны, но судя по томным стонам Клариссы, ей нравилось. Спустя пару мгновений она оказалась рядом, мягко касаясь губами его плеча, скользя чуть выше, целуя шею, едва прихватывая зубами грубоватую от шрамов кожу. Впервые за эти несколько минут Джейс тихо застонал, отзываясь на ее прикосновения, инстинктивно увеличивая темп. — Я знаю… Я тоже хочу тебя… - прошептал он в ответ, прикрывая глаза. Нефилим прекрасно знал, как это возбуждает. Он видел, как Фрэй ублажала себя, сгорая от желания к ней прикоснуться. Что ж, в отличие от Темной Королевы он был милосерднее – Клэри имела полную свободу действий, но выбрала роль покорной девочки, наслаждаясь происходящим не меньше, чем он сам. Уэйланд чувствовал, какими набухшими и твердыми стали ее соски, вскользь касаясь его плеча. Сейчас он не видел ее, но один лишь ее образ, тут же возникшей в его воображении, стремительно подталкивал к той самой грани. Движения его руки стали еще быстрее, не теряя темпа, а воздуха по-прежнему не хватало… Джейс запрокинул голову, обнажая шею, жадно наслаждаясь прикосновениями губ Клариссы – не нужно было слов, она как будто почувствовала, что он хочет именно этого. — Сильнее, - едва различимо прошептал молодой человек, тут же ощущая, как ее зубы сильнее прихватывают кожу. Еще несколько движений, пара поцелуев… Тело слово обезумело, не в силах сдержать накатившее блаженство. Все-таки стоять на коленях было не самым умным решением, и Уэйланд в действительности едва удержал вес своего тела, чувствуя пронзительную дрожь, прокатившуюся вдоль всего позвоночника, тая в самых кончиках пальцах. Его свободная рука потянулась к талии Клариссы, словно ища точку опоры, удерживая себя от падения. Наверное, во всех этих играх, в ожидании…что-то определенно было. Какой бы мучительной ни была сладкая пытка, но какой после нее был оргазм. Джейс по-прежнему тяжело дышал через рот, не в силах хотя бы попытаться восстановить дыхание. В ушах звенело, и на какие-то считанные секунды нефилиму и вовсе показалось, что он потерял связь с реальностью. Светловолосый медленно открыл глаза, словно боялся яркого света, который, разумеется, таковым не был, встречаясь взглядом с Клэри. Ее алые губы были чуть приоткрыты, огромные изумрудные глаза лихорадочно блестели. В голове охотника было по-прежнему так легко и пусто, что все остальное… Все, что происходило потом, словно произошло само собой. Как завороженный, Уэйланд провел тыльной стороной левой руки по губам Фрэй, оставляя на них густой, влажный след. Раньше ему бы показалось это дикостью. Точнее…наверняка подобный жест не раз являлся ему во снах, но проделать что-то подобное наяву ему бы никогда не позволили странные и далеко не всегда понятные сомнения и запреты. Теперь их не было. Джейс расслабленно улыбнулся, мягко подталкивая рыжеволосую назад, заставляя снова откинуться на лопатки. Ладони медленно заскользили по внутренней стороне ее бедер, заставляя развести ноги в стороны, позволяя нефилиму устроиться между ними. Ее кожа была влажной, такой влажной и горячей… Сквозь мягкую, окутывающую пелену блаженства прорезались легкие отголоски столь хорошо знакомого ноющего, сладкого чувства внизу живота. Он хотел получить ее по-настоящему. Уэйланд придвинулся чуть ближе, слизывая с внутренней стороны бедра теплый, влажный след, подбираясь выше и выше. Он же обещал, что поцелует ее там. Аккуратно раздвинув пальцами нежную кожу, светловолосый позволил языку медленно скользнуть по чувствительной плоти вверх, подбираясь к самой чувствительной точке. Да, это определенно напоминало своеобразный поцелуй. Джейс слышал ее стоны; Кларисса была так напряжена, словно с первых мгновений была почти на грани. Он бы мог продолжать эти поцелуи еще очень и очень долго, сходя с ума от влажного жара ее тела, невероятно чувственных, протяжных стонов, но… Фрэй неожиданно вздрогнула, и нефилим тут же отстранился, опасаясь пропустить тот самый момент. — Нет, не так быстро, Фрэй, - возникнув перед лицом рыжеволосой, пошло проводя языком по своим влажным губам, произнес охотник. — Мы же хотели заняться любовью. Как ты там говорила? Взять тебя медленно и нежно, - Уэйланд улыбнулся – теперь ему было легче попробовать себя в этом испытании, но так или иначе, они оба знали, что все это обречено на провал. Вопрос был лишь в том, как скоро? Насколько их обоих хватит в этой нежности и хватит ли вообще? Левая рука инстинктивно потянулась к горлу Фрэй, но Джейс вовремя опомнился, опустив ладонь рядом с ее рыжей макушкой. Он знал, что когда у Клэри столько свободы, ей ничего не стоит спровоцировать его совсем на другие действия, например, укусив, или поцарапав, да и вообще его Королева была крайне изобретательна. Если бы она стояла к нему спиной, не выдержал бы уже он – все эти ассоциации, фантазии, которые так и просились стать реальностью. Что ж, в конце концов, может быть, он совсем не возражал, чтобы из этого наказания ничего не вышло. *** «Вот она свобода» - пронеслось в голове Клэри, зачарованно наблюдавшей за тем, как Уэйланд удовлетворяет себя. Она часто-часто дышала через рот, с каждой секундой возбуждаясь всё сильнее, словно охотник ни себе дарил наслаждение, а ей. Но в данном случае он дарил его им обоим. Пожалуй, это был один из самых эротических моментов в жизни Клариссы. Иногда она размышляла о том, как выглядит Джейс в подобные моменты, насколько чувственным и взволнованным он может быть, оставаясь наедине с собой и своими фантазиями? О чём он думал? И что представлял? Видел ли её образ перед глазами или же нечто абстрактное? Всё эти вопросы занимали Фрэй время от времени, но даже в самых смелых мечтах она и не надеялась, что Уэйланд позволит ей посмотреть. Рыжеволосая чувствовала, как горит её тело, и как полыхает его кожа в тех местах, где их тела ненавязчиво соприкасались. Огромных усилий стоило приказать себе не вмешиваться до самого конца, не встревать, не пытаться забрать инициативу в свои руки. Ведь так или иначе, а Кларисса была причиной столь сильного возбуждения Джейса, превратившегося в самую настоящую агонию, и меньшее, что она могла сделать - это не мешать. Клэри стонет в унисон с Джейсом, буквально кожей ощущая, что молодой человек был на грани. Он просит ещё, сильнее, и Фрэй послушно кусает его в шею, ощутимо прихватывая тонкую кожу зубами. Тело охотника напрягается, напрягается и её собственное тело, внизу всё сладко замирает, и Клэри так хочется прикоснуться к себе, распутать тугой узел, образовавшийся внизу живота снова за считанные минуты, но она не решается. Вместо этого она упирается ладонью в матрас, удерживая равновесие, а второй рукой касается влажной от пота спины Джейса. Ногти царапают кожу, скользя вдоль позвоночника, ниже и ниже, и всё заканчивается... Рыжеволосая протяжно стонет, будто это не Джейс только что кончил, а она вместе с ним, но её тело, будто бы радуется тому, что охотник наконец-то получил долгожданную разрядку. Девушка по-прежнему не шевелится, боясь нарушить волшебство момента, который только что случился. Уэйланд даже глаза прикрыл, явно пребывая в блаженстве и всему причиной была она. Не виной, нет, а именно причиной. Нефилим мягко целует его в плечо, а затем ещё и ещё - поцелуи кажутся скорее успокаивающими, так целуют после бурной ночи перед тем, как отойти ко сну. Но что-то Клэри подсказывало, что их бурная ночь только начиналась. Изумрудные глаза встречаются с янтарными, и Фрэй улыбается: в них больше не плещется злоба и ненависть, грозясь пролиться через край. Как раз наоборот блондин выглядит счастливым и удовлетворённым, почти безмятежным. Он размашисто проводит рукой по её губам, оставляя на них влажный след - прямое свидетельство только что пережитого наслаждения. Клэри смотрит ему в глаза и не спеша проводит языком по губам, слизывая чуть солоноватые, терпкие на вкус капли. Кончик языка проворно заглядывает и в уголки губ, чтобы ничего не пропустить, не единой капли, даже самой крохотной. Клэри уже знала, какой Джейс на вкус, но что мешало наслаждаться этим снова и снова? Нефилим, податливая и послушная, словно тёплый воск, изящно откинулась на спину, с интересом ожидая, что же последует дальше и какой путь изберёт Уэйланд? Он касается её бёдер, и с девичьих губ срывается шумный выдох. Она вся мокрая, но Уэйланда, кажется, это не смущает, а наоборот воодушевляет ещё сильнее - он слизывает влажный жар с её бёдер, заставляя стонать его имя, и прогибая спину, откидываться назад. Внутри всё пульсирует и наливается огнём: Кларисса и не предполагала, что возбуждение может оказаться чем-то постоянным, почти перманентным и будет достаточно каких-то пары минут, чтобы вдохновиться вновь. Она чувствовала себя не просто ненасытной, она чувствовала себя голодной. То, что вытворял Джейс своим языком, не выдерживало никаких словесных сравнений: Фрэй без стеснения громко стонала в голос и сжимала в ладонях покрывало. Она чувствовала, что вот-вот, и кончит, но была практически уверена в том, что Уэйланд не даст этому случиться. Во всяком случае не сейчас. По телу побежала знакомая дрожь и, конечно же, охотник отстранился. Но рыжеволосая даже и не думала возмущаться и смотреть на молодого человека взглядом, полным злости и раздражения. Она заслужила, она не отрицает, но просить не будет. Сегодняшней ночью они играли по правилам Тёмной Королевы, а Королевы не встают на колени. — Ты такой предсказуемый и злопамятный, - хихикнув, отозвалась Кларисса. — Теперь не дашь мне кончить, пока не сравняешь счёт? - кажется, почти облом совсем не расстроил Фрэй, и, возможно, её настроение могло сбить с толку. Но для неё самой ничего удивительного в этом не было: игра продолжалась даже несмотря на то, что произошла смена ролей. Но правила остались прежними. — Да-а-а, возьми меня медленно и нежно, Джейс, и никуда не спеши, - рыжеволосая приподнялась на локтях, дотягиваясь до губ охотника, целуя его и уже чувствуя свой собственный вкус на его губах. Она уже было обнажила зубки, чтобы прикусить его нижнюю губу, но остановилась. Следующий поцелуй вышел чрезмерно медленным, неспешным, иссушающим и безумно чувственным, словно Кларисса растягивала каждую секунду, когда её губы касались его, до бесконечности. Одна её рука скользнула к блондину на грудь, ласково касаясь кожи. Ещё немного приподнявшись, Клэри прижалась бёдрами к бёдрам охотника, но сделала она это без резких движений, толчков, без привычного порыва и жажды обладать и отдаться одновременно. Согнув одну ногу, Фрэй обняла ею Уэйланда чуть пониже поясницы. — Ну же, войди в меня, ты же хочешь этого, - изумрудные глаза блеснули в приглушённом свете ламп. Тёмная Королева обожала челленджи, но любил ли их так же сильно Джейс? *** Признаться, Джейс не ожидал, что Фрэй так легко примет правила игры. Учитывая ее состояние, он был почти уверен, что рыжеволосая станет его умолять, чтобы он взял ее грубо и страстно – так, как и обещал, в красках описывая их близость, стоит ему освободиться из зачарованных пут. Прежняя Клэри, возможно, так бы и поступила, но у Темной Королевы были свои правила игры, которым она не желала уступать. Эта обманчивая покорность не имела ничего общего с ее истинными желаниями. Они хотели одного и то же, и нежность явно не присутствовала в списке основных «блюд». — Я бы и хотел, но ты уже вся течешь, стоит мне к тебе прикоснуться, - отпустив пошлую ремарку, усмехнулся Уэйланд. Он стал предсказуемым? Светловолосый мимолетно нахмурился, словно эти слова серьезно его озадачили. Раньше он не был предсказуемым, скорее, в каких-то таких вещах он мог ждать определенной линии поведения от Клэри, но теперь они слово поменялись ролями. — Так что, это усложняет задачу. Когда ты стала такой ненасытной? – понизив голос до хрипловатого шепота, выдохнул нефилим. Судя по тому, что даже сама эта фраза далась ему с таким колоссальным трудом, у него уже перехватило дыхание только от осознания этой простой, новой истины. Янтарные глаза хищно блеснули, а воображение снова принялось смаковать по кругу навязчивые фантазии, но… Он сам предложил, чтобы все было медленно и нежно, кто был в этом виноват? Фрэй согласилась только потому, что знала – его надолго не хватит, но он сам должен это признать. Разумеется, стоит ли говорить о том, что Уэйланд был не из тех, кто охотно признает свою неправоту, опрометчиво полагая, что это его еще будут умолять, но не тут-то было. Кларисса неторопливо приподнялась на локтях, мягко целуя его в губы. Охотник почувствовал, как она обнажила свои ровные зубы, словно в следующее мгновение намеревалась размашисто прикусить его нижнюю губу, но нет. Сколь бы блондин ни отрицал, но в этот миг он ощутил горьковатый и неожиданный привкус – разочарование. Словно и поцелуи – уже не поцелуи без всех этих укусов, крови и животной страсти. Конечно, никто не отменял нежность, но сейчас, как и в большинстве случае, когда они были так близки, Джейсу хотелось чего-то большего, чем простая нежность. Сейчас это была всего лишь игра, но и она давалась куда тяжелее, чем можно было предположить. Этот поцелуй длился бесконечно – чувственные, ласкающие прикосновения ее языка, мягкость ее губ стремительно сводили с ума. Хотелось резко податься вперед, подчиняя ее себе, целуя пошло и грубо, но проиграть это испытание с первых секунд? Нет, не так быстро, Фрэй. — Я знаю, что ты затеяла, - неторопливо отстраняясь, ответил Джейс, смерив Клариссу темным, недовольным взглядом. С одной стороны, перспектива новой игры не могла не вдохновлять, взывая к вечному стремлению быть лидером и диктовать свои правила, но с другой стороны… Где-то в глубины души Уэйланд понимал, что ему не выиграть, но признать это здесь и в эту самую секунду пока не мог. Его ладонь мягко опустилась на грудь Фрэй, ласково скользя вниз, очерчивая плавный изгиб ее талии, подтянутый живот, выступающие косточки бедер, не в силах отказать себе в искушении, опустить руку еще ниже, вновь погружая два пальца внутрь нее. Она была все такой же влажной, жаждущей, невыносимо горячей. Нефилим разомкнул губы, прерывисто вздохнув, чувствуя, как от знакомого импульса содрогнулось все тело; вздрогнули и мышцы пресса, мгновенно твердея, мешая дышать. Клэри была достаточно близко, их бедра соприкасались, и она не могла этого не почувствовать. — Как пожелаешь, - сладко произнес Уэйланд, осторожно отстраняясь. Нет, он определенно не хотел, чтобы все было так. Осторожно сняв ногу рыжеволосой со своей поясницы, он выпрямил спину, через пару секунд меняя положение, устраиваясь рядом с Клариссой, на боку. Нежно приобняв рыжеволосую за талию, Джейс привлек ее ближе к себе, и теперь ее спина фактически касалась его груди, а голова лежала на сгибе локтя охотника. — Тебе удобно? – все в том же тоне поинтересовался молодой человек, хотя обычно таких вопросов никогда не возникало. — Не хочу, чтобы тебя что-то отвлекало от наслаждения нашей нежной близостью, - даже не скрывая сарказма, тем еже елейным голосом продолжил нефилим. Первое движение вышло в действительности плавным и нежным, словно это была та самая их первая близость, факт которой Клэри в свое время скрыла. Так он должен был действовать тогда. Но если тогда Уэйланд, скорее всего, остановился бы, давая ей привыкнуть к незнакомым ощущениям, то сейчас он напротив подался вперед, вводя член до основания, чувствуя, как тело Фрэй инстинктивно напряглось, не привыкая, но вспоминая эти ощущения. Его рука прошлась по ее бедру и скользнула на внутреннюю сторону, остановившись на коленном сгибе, приподнимая ее ногу. Вместо того, чтобы медленно податься назад, Джейс наоборот подался еще вперед, двигаясь внутри нее, словно пытаясь проникнуть еще глубже. Клэри непроизвольно вздрогнула – тело явно не могло до конца привыкнуть к такой во всех смыслах тесной близости, слабо сопротивляясь. Сделав пару подобных толчков – по-прежнему медленных, обволакивающих, избегая любых резких движений, Уэйланд начал отстраняться, почти позволив себе выскользнуть из нее, столь же плавно возвращаясь к исходной позиции, входя в нее плавно и глубоко, до самого основания. Внутри по-прежнему была такой влажной, горячей, тесно обволакивая его член. Пару мгновений тишину комнаты нарушало лишь их сбивчивое дыхание, ее тихие стоны и вульгарные, влажные звуки от ритмичных толчков охотника. — Вот так? – склонившись к самому ушку Клариссы, прошептал Джейс, в очередной раз подавшись вперед, удерживая себя от того, чтобы последующее движение не вышло более резким, грубоватым. Свободная ладонь словно по наитию опустилась на горло Фрэй, но Уэйланд вовремя спохватился, едва сдерживая себя, чтобы не сомкнуть пальцы на ее изящной шее. Вместо этого они скользнули выше, смыкаясь на точеном подбородке, заставляя рыжую чуть повернуть голову в его сторону. — Брось, ты знаешь, чего я хочу. Я знаю, чего ты хочешь, - сбиваясь на хриплый шепот, жарко произнес охотник. Его губы скользнули вниз по шее Клэри. Ее жар, эти стоны… Губы опустились ниже, и в какой-то момент он просто не смог себя остановить, по привычке впиваясь зубами ей в плечо, делая резкий толчок. Теперь уже с губ Джейса сорвался приглушенный стон. Заставить себя вернуться к все тем же медленным, проникновенным движениям и не менее нежным ласкам оказалось сложнее, чем кажется. *** Кажется, Джейс опрометчиво заблуждался в отношении того, что сейчас происходило. Должно быть, его гордость воодушевлённо пела от того, что он вновь хозяин положения. Но разве это было так? Они по-прежнему следовали правилам игры, которые навязала ему Кларисса, и чтобы он не говорил и не думал, отрицать это было бессмысленно. Джейс Уэйланд был во власти Клариссы Моргенштерн, целиком и полностью, без остатка. — Я всегда такой была, ты разве забыл? Да и кто может перед тобой устоять? Я не стала исключением, - рыжеволосая театрально вздохнула, прикрывая глаза. Ресницы дрогнули, будто бы девушка предавалась воспоминаниям. Раньше нефилим соперничала с образами других, более привлекательных, как она думала, девушек - чего стоит полу-фея Кайли Уайтуиллоу, но теперь Кларисса как никогда была уверена в том, что соперничать ей ни с кем и не нужно. Охотник выбрал её, - он был без ума именно от неё и сходил от желания именно по ней. Он любил её, а все его бывшие девушки - были они мимолётным увлечением или не очень - всё это в прошлом и не имеет никакого значения для Уэйланда, - в этом она была уверена. От неё не могло укрыться, насколько блондина будоражил тот факт, что она была такой жадной и голодной до него, как сильно хотела его. Дыхание у молодого человека перехватило, ему стало трудно дышать, всегда такой уверенный в собственной неотразимости, Джейс терял голову при одной только мысли о том, что Клэри становится мокрой от одного лишь прикосновения к своему телу. Что ж, пожалуй, это и правда будоражило и пробуждало далеко не самые светлые чувства и желания. Кларисса и сама быстро возбуждалась, почти мгновенно доходя до готовности, наблюдая за воодушевлением Джейса. В этом они были похожи: им не нужно было много, чтобы быть готовыми продолжить. Фрэй наслаждалась их томными, чувственными поцелуями. Кажется, вот так она не целовала Джейса очень и очень давно, будто бы смакуя каждое мгновение. Её язык ласково прикасался к его языку, исследовал нёбо, осторожно пробегался по зубам: Кларисса облизывала его нижнюю губу с такой нарочитой неспешностью и лёгкостью, будто и не целовала вовсе, а лишь едва касалась. — Знаешь? - переспросила рыжеволосая, глядя на охотника насмешливым, полным веселья взглядом. В отличие от неё Уэйланду было совсем невесело, а как раз наоборот. Блондин смотрел на неё недовольно, с лёгким раздражением: наверняка ждал, что она будет умолять взять её грубо и без промедления, но не тут-то было. — Не думаю, - продолжала Фрэй, мягко касаясь ладонью его щеки. Пока что охотник не сдавался, принимая условия их новой игры. Его прикосновения были ласковыми, мягкими, без малейшего намёка на боль, - он коснулся её груди и живота прежде, чем вновь прикоснуться к ней там, погружая в неё два пальца. Никаких резких движений: лишь мягкие, обволакивающие движения. Кларисса обнимает его за плечи и стонет, прикрывая глаза. Она чувствует, как напряжена рука охотника, ласкающая её тело, - как напряжён он сам - по его телу проходит словно электрический разряд, от которого Джейс вздрагивает, и эта дрожь передаётся и Клэри тоже. Было ли ему приятно или же он вновь оказался в мучительной агонии, будучи заложником собственных желаний и порывов? — Мне нравится твоя покорность, - отозвалась рыжеволосая, всё так же послушно позволяя Джейсу владеть ситуацией. Он выбрал весьма интересную позу, обеспечивающую тесный тактильный контакт, но при этом свобода действий была лишь у охотника в то время, как Кларисса была её лишена. Что ж, он верен себе. — Мне замечательно, - в отличие от Уэйланда, её голос звучал без сарказма. Казалось, что Фрэй в самом деле довольна открывающимися перспективами и тем, что впервые за долгое время их близость будет преисполнена безумной, сводящей с ума нежности и неторопливости. Разумеется, это было не так. Тёмная Королева всего-навсего замирала в предвкушении от собственного триумфа и совершенно других перспектив: когда Джейсу опостылет быть нежным и ласковым любовником, Тьма возьмёт верх. Она разбудит зверя - властного, дикого, неудержимого, которому так нравится брать рыжеволосую за горло, кусать и с силой вжимать в матрас, пока она кричит так громко, что может разбудить соседей. Вернее, одного-единственного соседа. Этот зверь Клариссе нравился, но, кажется, их знакомство ещё ни разу не было полным и завершённым. Сегодня Тёмная Королева намеревалась это исправить и познакомиться с ним поближе. Шумный вздох сорвался с губ рыжеволосой, стоило охотнику войти в неё. Глубокие, проникновенные движения заставляли вздрагивать и вжиматься спиной в грудь Джейса. Больно не было, но непривычно - пожалуй. Каждый раз принимая Уэйланда в себя, Фрэй вздрагивала: они идеально подходили друг другу физически, но первые мгновения, когда он был в ней, пока тело вспоминало, какого это, - неизменно оставались такими. Терпкими, острыми, пробирающимися под кожу и остающимися там надолго - нефилим обожала эти моменты, впрочем, как и всё, что за этим следовало. Рыжеволосая продолжает стонать, запрокинув голову и откинув её на плечо молодого человека. Всё происходящее сводит с ума: она медленно плавится в его объятиях, кожей ощущая, что горит, что хочет большего, хочет не просто глубоко, а хочет резко, быстро. Хочет почувствовать ту самую боль, что после заставляет испытывать абсолютное наслаждение, которые смешиваясь с друг другом рождают нечто идеальное, совершенное. Их взаимное удовольствие горько-сладкое на вкус с явным оттенком боли и наслаждения, - и одно неотделимо от другого в их случае. Они были больны друг другом и хотели чувствовать всё именно так, когда ближе уже невозможно, когда делая шаг над пропастью, знаешь, что упадёшь, и всё равно ступаешь вперёд. За грань. Ведь падение их не пугало. — Джейс, - укус тлел на её плече, а резкий толчок заставил сомкнуть плотнее губы, лишь бы не вскрикнуть. Да, охотник был прав: они оба хотели чего-то подобного, но... — Будь нежным и медленным, - Клэри посмотрела в его глаза и, заведя руку за голову, коснулась чуть влажных от пота светлых волос. Чёлка вновь падала на глаза охотника, и рыжеволосая отбросила светлые пряди назад. — Ещё более нежным и более медленным, я хочу этого, - нефилим улыбнулась и потянулась к его губам, чтобы запечатлеть на них ещё один поцелуй из тех, что были так непохожи на то, что обычно происходило между ними. Кларисса двинула бёдрами: плавно и медленно насаживаясь на член охотника, вновь растягивая каждую секунду до бесконечности. Она сжала бёдра плотнее, позволяя молодому человеку ощутить, что внутри неё может быть ещё уже, теснее, а обволакивающий жар способен обжигать по-настоящему. *** Что бы там Фрэй ни говорила, нефилим был почти уверен, что знает, о чем говорит, равно как и прекрасно понимает, что она задумала. Она хочет заставить его отказаться от своих слов, поняв, что наказывая ее, он наказывает и себя. Не хотелось этого признавать, но Клэри в самом деле оказалась права. Если бы Джейс изначально знал, что все пойдет именно по такому сценарию, то далеко не факт, что он бы ввязался в это испытание. Проигрывать он не любил, и, как оказалось, рыжая не собиралась так просто сдаваться. Они оба были невероятно зависимыми друг от друга, но даже в таком состоянии Кларисса контролировала себя чуть лучше, несмотря на всю жажду и несдержанность, к которым сам охотник был куда более уязвим. Неужели ей в самом деле все это нравилась? Неторопливая нежность, вся эта тягучая, чувственная близость? В ее голосе не было ни капли сарказма, и на первый взгляд в действительности казалось, что его Темная Королева не просто всем довольна, а это именно то, что ей нужно. Если бы Уэйланд не знал ее чуть лучше, он бы наверняка поверил, уж столь убедительными были ее сладкие слова и томные стоны. Взгляд зеленых глаз был обволакивающим, затуманенным, похищая Джейса в свой плен. Он по-прежнему не мог прервать их зрительный контакт, завороженно наблюдая, как тонкие пальцы убирают с лица влажную челку, а губы тянутся к его губам. На какие-то мгновения его движения стали и правда чуть мягче, нежнее, не такими глубокими и проникновенными. Еще этот нежный поцелуй. Уэйланду отчаянно хотелось перехватить инициативу, поцеловать ее крепче, жестко, вымещая все свое раздражение за то, что она снова манипулирует им и манипулирует весьма удачно. Но он сдерживался. Фрэй подалась вниз, плотнее сжимая бедра. Стало невообразимо тесно, горячо. Джейс тут же начал тихо постанывать сквозь поцелуй, через пару секунд резко размыкая губы, жадно делая глоток воздуха. Как же хотелось сорваться, войти в нее глубже, одним резким движением стирая какие-то глупые, ими же и установленные границы, которые носили название красивого слова «нежность». — Нет, не хочешь, - выдохнул охотник, проводя горячей ладонью по внутренней стороне ее бедра. Кончики пальцев наткнулись на легкую шероховатость, и Уэйланд инстинктивно опустил взгляд вниз, заметив почти стершиеся очертания руны спокойствия, фактически превратившейся в шрам. Обычно ее кожа в этом месте была идеально ровной бархатистой, поэтому новый шрам тут же бросался в глаза. Светловолосый нахмурился. В его глазах по-прежнему горел все тот же вопрос: «Ты серьезно? Должно быть, ты издеваешься, Фрэй». Он поселился там сразу после ее слов – «еще более нежно, еще более медленно», ведь они оба знали, что не сейчас, так через пару минут Уэйланд сорвется. То, что происходило между ними в эти минуты и так было пределом его возможностей по части трепетной нежности. Теперь еще и руна спокойствия. Понятно, почему «пытка» давалась ей раньше намного легче. – Руна спокойствия? Нечестно, - констатировал Джейс, замирая. Его рука потянулась к прикроватному столику, на котором лежал серебряный кинжал. Точнее, лежал он там наполовину, а рукоятка болталась в воздухе, и как они только на задели ее? Будь она чуть дальше, молодой человек не дотянулся бы до нее в своем положении, но ему повезло. Кончики пальцев ловко поддели кинжал, уверенно обхватывая рукоять. – Но мы это исправим, - мысленно поставив крест на их маленьком испытании нежностью, пообещал охотник. Конечно, от поблекшей руны и так уже было мало проку, но у Уэйланда возникла навязчивая идея от нее избавиться. Он знал, что Фрэй ему доверяет, поэтому не колеблясь коснулся острием кинжала нежной кожи на внутренней стороне ее бедра, игриво щекоча ее и ведя ниже, по плавным контурам ее ноги, к самой метке. Одно ловкое движение, и тонкая, красная ниточка разрезала напополам ровные очертания руны. Джейс бросил кинжал вниз, прямо на пол, неожиданно резко подавшись вперед, глубоко и грубо войдя в Клариссу до самого основания. Видимо, с играми было покончено. Движения стали быстрыми, с каждым мгновением наращивая неистовый темп, но и этого, казалось, было мало. Светловолосый подтолкнул Фрэй в спину, заставляя перевернуться на живот, и они оба знали, что произойдет дальше. Пришлось на некоторое время прервать их тесный контакт, но оно того стоило. Джейс встал на колени и протянул вперед левую руку, касаясь раскрытой ладонью шелковистых, медных волос, рассыпавшихся по спине Клариссы. Медленно, почти ласково собрав их в своеобразный хвост, он потянул ее на себя, заставляя Клэри встать на колени и прислониться спиной к его груди. Нет, ей не было больно. Этот жест не был резким, но по-своему властным и очень для него характерным, пускай он и совершал нечто подобное впервые. — Думала мной манипулировать? – тяжело дыша, хрипло усмехнулся Уэйланд, кусая нежную кожу на ее шее. — Достаточно было просто попросить, но ты хотела, чтобы я сдался, верно? - следующий укус выходит куда ощутимее, болезненные предыдущего. Свободная ладонь охотника хаотично проводит по плоскому животу, быстро перемещаясь выше, грубо сжимая ее грудь. Джейс неожиданно толкает Фрэй вниз, но нет, он не хочет, чтобы она лежала на животе. Не сейчас. Он снова мягко, но требовательно и весьма ощутимо тянет ее за медные волосы, вновь поднимая на колени и спустя мгновенье, резко подавшись вперед. Темная Королева снова стонет – такая уязвимая, наконец-то полностью в его власти. Это ощущение и то, какой она была внутри – тесной, горячей, обволакивающей…сводило с ума. Может быть, всему виной именно это, или то, что эта ночь и без того явно потрепала выдержку и самообладание нефилима, но последние барьеры, отделяющие его темные фантазии от реальности с треском рухнули. То, что произошло потом… Наверное, потом Уэйланд об этом пожалеет, но кто знает? Стоило Клариссе снова застонать, как его ладонь хлестко прошлась по ее ягодицам, оставляя на мраморной коже розоватый след. И снова, и еще раз, в такт его движениям. Джейс знал, что когда в ход идет раскрытая ладонь, синяков не остается, да и боли как таковой нет, лишь ее сладкие отголоски – как раз то, что они так любили. Трудно сказать, что выражал в себе этот жест. Все то же желание ее наказать? Может быть, и так. Или в этом находила отражение та самая, казалось бы, безграничная власть? Возможно, где-то в глубине души Уэйланд просто знал, что Темной Королеве это понравится? Он бы никогда не смог бы там поступить со своей Клэри – сильной, но в то же время хрупкой и уязвимой, такой светлой… Это не значит, что он этого не хотел, но никогда бы не смог решиться отпустить себя целиком и полностью, вот как сейчас. *** Кларисса и не преследовала цели его обмануть: Уэйланд слишком хорошо её знал, и какими бы правдоподобными не были её речи, охотник прекрасно чувствовал, чего на самом деле хочет Тёмная Королева. Впрочем, признавать свои истинные желания в эту самую секунду она тоже не собиралась - так было неинтересно и слишком просто, а этот необычный во всех отношениях день портить банальностями было недопустимо. — Не решай за меня, - с усмешкой парировала Фрэй, ловя горячее дыхание Уэйланда. Он касался её ноги, и это простое, незамысловатое прикосновение заставляло девушку шумно выдыхать. Его ладонь была такой горячей, требовательной, - ужасно хотелось, чтобы он касался её везде, заставляя сгорать от томительных ласк. Клэри и дальше бы предавалась жарким фантазиям, но охотник только что раскрыл её маленький секрет. — Ты же не думал, что я бы пришла к тебе неподготовленной? По меньшей мере это было бы недальновидно, учитывая все мои планы, - рыжеволосая повернула голову, чтобы проследить ход мыслей молодого человека. Кинжал, ну конечно. — Думаешь, это правильное решение? - подтрунив над охотником, продолжала Кларисса. Прикосновение тонкого лезвия было лёгким, а изящная, красная линия больше напоминала росчерк пера. — Тебе с руной выносливости теперь будет ещё труднее, чем мне без руны спокойствия, - Фрэй итак уже была близка к очередной развязке, и блондин только что облегчил ей задачу. Впрочем, сложно его винить: вряд ли он был способен сейчас мыслить далеко вперёд, выстраивая стратегию завоевания. Он действовал по наитию, поддаваясь импульсу, как это часто бывало. Клэри любила в нём эту черту, порой сходя с ума от непредсказуемости, с которой он совершал те или иные поступки, а сейчас это только играло ей на руку, позволяя довести задуманное до конца. Он вошёл в неё так резко и глубоко, что Фрэй вздрогнула и застонала, выгибаясь навстречу его действиям. — Ты проиграл, - сбивчиво произнесла нефилим. — Проиграл, - повторила девушка, чувствуя резкие толчки и спустя мгновение оказываясь на животе. Пожалуй, это можно было назвать любимой позой охотника: безграничная власть в его руках, и отсутствие власти и свободы - в её. Здесь ситуацией управлял он, делая с Клэри всё, что он пожелает, подчиняя её своей воле, своим желаниям, своим прихотям. Иногда он даже не давал цепляться ей за простыни, лишая точки опоры, заставляя словно парить в невесомости и тем самым усиливая испытываемое наслаждение в разы. Фрэй тоже нравилось подчиняться, а в особенности, когда Джейс был вот таким: ненасытным, жадным, грубым, беспринципным. Не в пример своим движениям, Уэйланд почти ласково коснулся её волос и потянул на себя. Рыжеволосая почти послушно выпрямилась, по-прежнему стоя на коленях, только теперь она прижималась спиной к его груди. — Ты уже сдался, Джейс, - усмехаясь, ответила Клэри, вздрагивая от укуса в плечо. Мышцы живота и ног напряглись, твердея и словно превращаясь в камень. Стало трудно дышать. Джейс наверняка это чувствовал, проводя ладонью по её животу и груди. Воздуха катастрофически не хватало. Но стоило блондину толкнуть её в спину, как воздух закончился совсем: рыжая хватает его ртом, пытается вздохнуть, хрипит и... сходит с ума. В то время, как молодой человек вновь тянет её за волосы, требует, чтобы она выпрямилась и подалась к нему. Кларисса покорно исполняет его волю и в следующую секунду вскрикивает. Нет, не от боли, - от наслаждения. Уэйланд вторгается в её тело так, как он хотел с первых минут, а Клэри и рада. Она по-прежнему, с некоторой периодичностью, продолжает сжимать бёдра, будто бы заключая член Джейса в жаркий и тесный плен на несколько мгновений, срывая уже с его губ сладостные стоны. Узел внизу живота становится более тугим, терпким, - он жаждет, чтобы его распутали, да поскорее. Перед глазами пляшут разноцветные точки, и Фрэй кажется совсем близка. Раскрытая ладонь проходится по её ягодицам, и Кларисса выгибается навстречу Уэйланду, подаётся назад, глубже насаживаясь на его член. — Ещё, - но Тёмная Королева не просила, она требовала. — Сильнее, Джейс... Сильнее, - от этих болезненных, весьма ощутимых шлепков по телу проходит волна дрожи, одна за другой. Отголоски столь полюбившейся им и ставшей приятной боли расходились по телу, словно миллиарды стремительных ручейков. Фрэй тонула в этих ощущениях, купалась в небывалом наслаждении, что подобно электрическому разряду, пронзало её тело. Ничего подобного она ранее не испытывала. Казалось, они с охотником преодолели ещё одну ступень в их отношениях, став ещё ближе, ещё честнее с друг другом. — Ещё... Не сдерживайся... *** По правде говоря, Джейс и правда не ожидал, что Клэри настолько подготовится к этой ночи. Конечно, теперь уже стало понятно, что все, что она ему здесь устроила, едва ли было импровизацией, но руна спокойствия… С другой стороны, даже с ней Фрэй было не так-то просто было «мучить» охотника и при этом сохранять хладнокровие. Сколько она выдержала, прежде чем не удержалась и прикоснулась к себе, заставив его наблюдать? С одной стороны, нефилима почти злило это вероломное коварство, точнее то, что он не мог его предвидеть, но с другой, сам факт, что даже руна спокойствия не помогла Клариссе на все сто процентов, вызывал в нем своеобразную гордость. К сожалению, в таком состоянии было весьма непросто полностью осознать фразу: тебе с руной выносливости будет сложнее, чем мне без руны спокойствия. Уэйланд повторил ее про себя несколько раз, наконец, вспоминая про усиленную руну, которую ему нарисовала Фрэй, используя свой невероятный талант. Действительно, она всего лишь несколько поблекла, но в остальном оставалась все такой же четкой и почти черной, едва ли растратив свой магический потенциал. Кажется, светловолосый еще не до конца осознавал, чем для него это чревато, но разве можно упрекать его в неспособности думать на пару шагов вперед? — Она вскоре поблекнет, - самоуверенно выдохнул охотник на не менее самоуверенное замечание Фрэй, что ему придется нелегко. Пока ситуация была полностью в его руках, Джейс так не думал, но рыжая не унималась. Ее, видимо, крайне радовал тот факт, что он решил больше не играть во все эти игры «кто первый сдастся». Возможно, это и означало, что первым сдался сам Уэйланд, но он, разумеется, так не считал. Даже в такой ситуации ему было сложно признать поражение, а когда Клэри так настойчиво на него указывала – еще сложнее. Нефилим начинал злиться, отчаянно желая доказать ей обратное, заставив поверить, что он не проиграл и, тем более, не сдался, а просто сделал то, что хочется, пойдя на уступки Клариссе. — Это не соревнование, - разумеется, Джейс не мог оставить эти слова без ответа, даже в столь красноречивой ситуации, когда разговаривать хотелось в самую последнюю очередь. — Я просто сделал то, что обещал. Обычно я сдерживаю свои обещания, - парировал светловолосый, явно давая отсылку к своим более ранним словам, когда Фрэй попросила рассказать ей, что он собирается сделать, стоит ему освободиться. Между прочим, Уэйланд действительно следовал своим словам, но вовсе не потому, что расценивал их как своеобразное обещание, а потому что в действительности этого хотел. Странное раздражение и злость на дерзость и коварство его Темной Королевы лишь подливали масло в огонь, освобождая от моральных оков и выпуская наружу все то, что Джейс долгое время старался держать глубоко внутри себя, боясь до конца раскрывать свои истинные порывы и желания. Кларисса подарила ему то, что сначала не смогла в полной мере подарить Клэри – полную свободу. Может быть, все это было близко и «его Клэри», той самой девочке из Бруклина, которую он всегда считал сильной духом, но опрометчиво видел в ней лишь свет и природную хрупкость, которой наделила ее Джослин, сделав уязвимой и скрыв от своей истинной природы. Они могли бы прийти ко всему этому и так, будучи самими собой, только позже, но их история, как и любые другие, точно также не терпела сослагательного наклонения. Она просит еще. На мгновенье в Уэйланде шевельнулся робкий, опасливый голосок, взывая к его разуму: он мог перегнуть палку. Первое резкое, хлесткое прикосновение, затем еще одно – и он уже входит в раж, но Фрэй нравилось. Она подается назад, снова сжимает бедра, заставляя нефилима хрипло стонать, требуя еще. Ее слова не были похожи на просьбу. Темная Королева в принципе не хотела просить, или не умела? Несмотря на мягкие, обволакивающие нотки и томные вздохи, в голосе Клэри слышался легкий металл, заставляя каждую фразу звучать словно приказ. По телу прокатилась дрожь. Как бы Джейс ни любил контролировать ситуацию, он сходил с ума, когда она пыталась им повелевать. Было в этом что-то особенное, непривычное для них обоих. Новое, темное и опасное. Отбросив последние сомнения, светловолосый заносит ладонь, в этот раз вкладывая в удар гораздо больше силы, самозабвенно и хлестко пройдясь по ягодицам рыжеволосой. Ее кожа белеет, но уже через мгновенье начинают проступать красноватые следы его пальцев, прежде чем кожа вокруг них начинает стремительно окрашиваться в насыщенный розовый цвет. Кларисса снова стонет, подается назад, и Джейс готов поклясться – ей и это нравится. Все внутри нее сжимается, и нефилим в очередной раз резко подается вперед, отдаленно слыша весьма различимый, влажный звук от соприкосновения их тел. Она хочет еще… — Тебе нравится, - это не было вопросом. Простая констатация факта, хотя и она здесь не нужна. Уэйланд покорно слушается, не пытаясь сдержать очередной порыв. Его горячая ладонь почти нежно оглаживает мягкую кожу, неожиданно и грубо сжимая ее, чтобы в следующую секунду вновь пройтись по ней раскрытой ладонью. В этот раз еще сильнее… Если раньше охотник почти всегда чувствовал момент, когда Фрэй была близка, то сейчас он начинал теряться в ощущениях. Она была такой ненасытной, напряженной, буквально плавясь, принимая его внутри себя, что, казалось, она уже была на грани. Все это время… Джейс грубо толкает Клариссу вперед, заставляя лечь на живот, расставив ладони по обе стороны от ее головы. Его движения снова становятся медленнее, возвращаясь к глубоким, размеренным толчкам. Вновь эта тесная, болезненная близость. На этот раз ее тело почти не сопротивляется В очередной раз войдя в нее до самого основания, Уэйланд подается вперед, словно пытаясь стереть последние границы. Он чувствует, как Клэри вздрагивает, как томно изнывает все внутри нее, и в какой-то миг, стоит его движениям вернуть прежний, резкий и быстрый темп, ее тело охватывает знакомая судорога, наполняя сладкой дрожью каждую его клеточку. — Не сейчас, - хрипло и недовольно шепчет Уэйланд, ощутимо прихватывая нежную кожу на ее шее, опускаясь ниже и впиваясь в уже покрасневшее плечо, словно пытаясь ее отрезвить, но Фрэй лишь стонет. Джейс отстраняется, переворачивая Клариссу на спину, почти ласково касаясь ее лица и медленно опуская ладонь к горлу. — Я хочу больше, - тяжело дыша, требовательно произносит охотник. *** По правде сказать было очень непросто оставаться верной намеченной линии поведения, когда её тело плавилось от прикосновений и действий Джейса. Удовольствие не должно быть таким всепоглощающим, способным лишить рассудка, и тем не менее оно было. Если они продолжат в том же духе, к утру Кларисса забудет собственное имя... — Поблекнет, - великодушно согласилась рыжеволосая. — Но не исчерпает своей магический потенциал. Ты ведь знаешь, на что именно влияет руна выносливости? - осведомилась девушка, явно намекая на весьма определённые части тела, которым и без руны выносливости хватало с лихвой. Губы Тёмной Королевы изогнулись в улыбке, делая картину полной. Если Уэйланд не услышит её сейчас, то осознает позже, когда поймёт, что даже в столь интимном вопросе он перестал полностью владеть ситуацией. Ему понадобится гораздо больше времени, чтобы достичь желанной точки не возврата, борясь с той необъяснимой, странной магией, что вкладывала Клэри в свои руны. — Конечно, ты всегда сдерживаешь обещания, - продолжила провоцировать молодого человека Клэри. Он мог сколько угодно отрицать соревновательный элемент их маленькой игры, но они оба прекрасно знали, что он был. Определённый дух соперничества всегда присутствовал в их отношениях. Да, они любили друг друга, обожали, сходили друг по другу с ума, - но разве одно мешало другому? Их упрямство постоянно вступало в конфронтацию, должно быть, теперь пришёл черёд чего-то другого. Рука охотника сильнее проходится по её ягодицам, заставляя вскрикнуть, затем ещё и ещё. Громкие стоны в самом деле переходят во вскрики, но Фрэй не может себя сдерживать. По телу растекается сладко-болезненное удовольствие: она ощущает, как её тело горит в тех местах, где прошлась ладонь Джейса, оставляя красные следы. Эти ощущения проникают под кожу, всасываясь в кровь, и струятся по венам. По телу проходит волна дрожи, больше напоминающая озноб. Ей так хорошо, но не только от действий Уэйланда, но и от того, что он, кажется, в самом деле больше не сдерживался. Впервые за полгода он отпустил себя, позволив своим тёмным желаниям взять вверх. Он делал то, что хотел, не боясь сломать её или причинить боль. Но даже если боль и была, Клэри сама хотела этого, желала и изнывала от каждого прикосновения, от каждого грубого, резкого толчка. Рыжеволосая была почти уверена, что с утра ей будет трудно ходить, настолько варварским казалось вторжение Джейса внутри неё. Но разве это было не то, чего жаждало её тело? Оно замирало и томилось при каждом толчке, чувствуя немыслимо скорую развязку. Охотник толкает девушку в спину, и она снова падает на живот. Она чувствует его жаркий, сбивчивый шёпот рядом со своим ухом и вытягивает вперёд руки, сжимая простыни. Уэйланд придавливает её весом своего тела к матрасу, переходя на медленные, размеренные толчки. Кларисса стонет: то ли от недовольства, что он сбавил скорость, то ли от того, что ей было невыносимо приятно, мучительно-сладко. В отличие от неё самой Джейс был великодушен, и спустя мгновение, будто бы услышав её молчаливое желание, увеличил темп, беспардонно вторгаясь в её тело до самого основания, так глубоко, что не оставалось больше никаких границ. В их случае даже истина «ближе уже невозможно» претерпевала постоянные изменения. Фрэй застонала, с силой вцепляясь в простыни и комкая их в руках. Напряжение, длившееся несколько мгновений и сковавшее её по рукам и ногам, медленно отступает. Кларисса расслабляется, тяжело дышит. В ушах шумит кровь. Она прикрывает глаза, чувствуя головокружение: всё кружится и вертится, стремительно прыгает и скачет. Кажется, молодой человек кусает её в плечо, но она с трудом понимает это, лишь стонет в ответ, пытаясь осознать, что только сейчас произошло. Казалось, что каждый последующий оргазм сильнее предыдущего, и оправиться после него всё труднее и труднее. Джейс переворачивает её на спину и по инерции Клэри раздвигает ноги, сгибая их в коленях и едва ли находя в себе силы, чтобы опереться ими о постель. Её влажные от пота ноги касаются тела Уэйланда, и до неё не сразу доходит, что он ей говорит. — Боже... Это было... Вау, - рыжеволосая наконец приоткрывает глаза, смотрит затуманенным взором в лицо блондина. Его прикосновения неестественно ласковые, а от того даже непривычные. Кларисса вздрагивает, но охотник тянется к её горлу, и вот это жест кажется уже более привычным. — Больше? - хрипло переспросила нефилим. — Чего ты хочешь? - если бы девушка была способна думать в этот момент, она бы догадалась, какой смысл вкладывает блондин в эти слова, но... — Я вся твоя, и ты можешь делать всё, что пожелаешь и ни в чём себе не отказывать, - Клэри немного приподнимается на локтях и смотрит на Джейса, облизывая распухшие, пересохшие губы. — Тебе ведь понравилось «не сдерживаться»? Продолжай. Отпусти себя, - Тёмная Королева умела не только провоцировать, но и искушать. Она была уверенна, что отшлёпать Клэри было далеко не единственным и не самым тёмным желанием Джейса. *** То, что происходило с Джейсом сейчас, очень напоминало последствия алкогольного опьянения или действие каких-то неведомых, сильных наркотических веществ, заставляющих забыть не только о нормах морали, всевозможных запретах, но и свое собственное имя. Свобода, как оказалось, была способна задурманить голову куда сильнее, чем все из вышеперечисленного. Уэйланд еще никогда не чувствовал ничего подобного. Раньше ему всегда казалось, что в большинстве случаев он действует так, как считает нужным, а зачастую и вовсе так, как ему заблагорассудится, но на деле всегда существовали неписанные каноны и правила, которые даже он не смел нарушать. Были они и с Клэри, и охотник по-прежнему не мог осознать, когда и почему они вдруг перестали существовать. — Да, но… - всматриваясь в затуманенные, изумрудные глаза Фрэй, вдруг нерешительно начал Джейс. Когда схлынула первая волна жажды и какой-то непередаваемой, животной страсти, пришло осознание последствий содеянного. Пока светловолосый был далек от угрызений совести и, тем более, от столь любимых моральных терзаний, но все же испытывал определенное смятение, осознавая, что только что натворил. По словам Клариссы, по ее взгляду, мягкому, розоватому румянцу, окрасившему скулы и линию декольте, легко можно сделать вывод, что она-то против не была. Ей все понравилось. Более чем. Но с другой стороны, все эти следы от его прикосновений, красные отметины на ее плече. Или каким он был с ней – властным, ненасытным, грубо и бесцеремонно вторгаясь в ее тело. В таком состоянии Джейс не мог полностью осознать, что для него значила эта свобода, как и не мог в полной мере испытать чувство вины, взирая на ее последствия, но даже сейчас он где-то отдаленно понимал, что в общем представлении нормальных людей так быть не должно. С другой стороны, это нравилось им обоим, тогда чего бояться? Зачем себя сдерживать? — Мне понравилось, ты же знаешь, - устраиваясь между ног рыжеволосой, расставив ладони по обе стороны от ее плеч, продолжил Уэйланд. Тьма не ушла из янтарных глаз, но где-то в их глубине поселилось беспокойство, словно тот, прежний Джейс пытался достучаться до того, кто в эту ночь занял его место рядом с Темной Королевой. Но существовал ли он вообще? Тот, прежний? Или тот Джейс, брат Алека Лайтвуда, которого рыжеволосая девочка из Бруклина когда-то встретила в «Пандемониуме», был лишь тем, что от него требовало окружение? Общество, законы и нормы морали, которые последние десять лет пыталась вложить в его голову его новая семья. Нефилим не знал ответа на этот вопрос, и в отличие от своей Королевы он по-прежнему порой стыдился своих желаний. Не мог принять их до конца, даже однажды отпустив себя. Почувствовав, что ему это нравится. — Просто мы никогда еще… Не делали ничего подобного. Я не хочу причинить тебе боль, - Джейс невольно коснулся взглядом приоткрытых, чуть припухших губ Клариссы, чувствуя, как узел внизу живота начинает сладко, тихонько ныть, отчаянно напоминая о себе, требуя еще. Как и всегда перед шагом в пропасть, все, что нужно – это всего лишь один шаг. Небольшой толчок. Всегда что-то непросто сделать впервые, но стоит лишь однажды принять тьму в себе – она перестает пугать. Зато дорога обратно будет куда длиннее и сложнее, чем этот один шаг во тьму. — Но что если это, то, что мне нужно? Во мне…в нас это есть? Потребность в чем-то подобном? – путаясь в своих собственных рассуждениях, произнес Уэйланд. Мысли постепенно отступали на второй план, да и могли ли они выжить, когда она так на него смотрит? Когда она такая? Джейс опускает взгляд на ее плечо, опрометчиво и наивно полагая, что яркие следы от его зубов помогут вселить крупицу здравого смысла в его разум, но все, что он видит – это едва заметные, подсохшие красноватые капли. Видимо, в последний раз укус вышел сильнее предыдущих. Слишком сложно контролировать себя, когда его Королева стонет и извивается, сгорая в сладкой агонии, и все – по его вине. Или стоит сказать «благодаря ему»? Есть очень тонкая, но весомая разница между такими похожими по смыслу предлогами: «из-за» и «благодаря». Нефилим склоняется, целуя красноватые следы на ее плече, невольно слизывая кровь. Целует в шею, опускаясь ниже, оставляя влажный поцелуй в крохотной ямочке, где бился ее пульс, чувствуя, как тот потихоньку начинает приходить в норму. Надолго ли? — Всегда есть правила. Разве свобода бывает другой? – прерывая очередной поцелуй, тихо шепчет Джейс. *** В этом был весь её Джейс: сильный, властный, самоуверенный и крайне гордый, но вместе с тем уязвимый, склонный винить во всём себя, страшащийся сделать ей больно. Должно быть, он считал её хрупкой, трепетной принцессой, с которой нельзя обращаться подобным образом, и всё же он обращался, делал ей больно, подчинял себе и своей воле, своим желаниями. Только Кларисса не была принцессой, чей образ прочно обосновался в сознании Уэйланда - и откуда он там вообще появился? Из-за метки или нет, но Клэри смутно походила на хрупкую, трепетную и нежную, и уж тем более принцессу. Даже будучи простой девочкой из Бруклина она такой, кажется, не была. Быть может во всём виноваты общественные стереотипы и социальные нормы: вроде как было положено, что девушка должна быть милой, кроткой и нежной, любить ласковые прикосновения, а не грубые укусы до крови. Но что поделать, если ей в самом деле нравилось нечто другое? Если задуматься, их отношения с самого начала развивались по далеко не банальной траектории, столь далёкой от привычного представления большинства людей о нормальных отношениях. Первый поцелуй в её ванной с едва ли не падающим к ногам махровым полотенцем. Первый раз после посещения Города Молчания и допроса Мечом Душ, когда Кларисса была на взводе, а Джейс - взбешён и агрессивен. Их драка в тренировочном зале... Секс на раковине в раздевалке. Секс в спальне Джейса, когда он впервые взял её за горло и потребовал запомнить, что она принадлежит ему, и это никогда не изменится. Разве это классический сценарий развития отношений? А их встреча на крыше, когда Фрэй хоть и сказала Уэйланду «нет», но её тело жаждало, чтобы охотник взял её прямо там, на высоте бог знает скольких метров, на крыше одного из высотных зданий Нью-Йорка, под открытым небом, и будь что будет? Они были вот такими и никакими другими: влюблёнными в друг друга, в боль и в адреналин, - стирая все запреты, нарушая все правила, отступая от всех норм морали. Рыжеволосую это не смущало, а вот молодой человек то и дело, но предавался подобным мыслям. Сейчас, по крайней мере, Фрэй не видела в его глазах мук совести, а в голосе не слышала чувства вины. Он колебался, боясь до конца принять тьму в себе, в ней, в них. Но пора бы уже это сделать. Отрицание и страхи лишь продлевают агонию. — Знаю, но ты сопротивляешься этому чувству и не можешь насладиться им в полной мере, - парировала нефилим. Да, Джейс отпустил себя, позволил своим желаниям взять вверх, но этого было недостаточно. Он пересёк границу лишь одной ногой, наполовину всё так же оставаясь там, где понятие нормальности всё ещё имело какой-то вес. Но там, за чертой, нет. Больше нет. — Джейс, - голос рыжеволосой стал мягким, тихим. — Тебя не должно смущать, что ты можешь причинить мне боль, если мне это нравится, нам это нравится. Мы вот такие, и меня лично всё устраивает, а тебя? - охотник и в самом деле терялся в собственных рассуждениях. Его беспокоило то, чем они тут занимались, но ещё больше его беспокоило, какой умопомрачительный эффект оказывали их игры на них обоих. Возбуждение ещё никогда не было столь сильным, а оргазм - столь сокрушительным. Разве это не прямые доказательства того, что всё правильно? Но Уэйланд по-прежнему не мог смириться с тем, что всё именно так. — В нас это есть, - согласилась Кларисса, едва сдержав стон, стоило губам Джейса коснуться её плеча. Она ощутила нежное, мягкое прикосновение шершавого языка к своей коже и с шумом выдохнула через нос. — Я дам всё, что тебе нужно, Джейс. Как ты этого не понимаешь? И не только потому, чтобы доставить тебе удовольствие, но и потому что это так же доставляет удовольствие и мне, - и всё же нефилим не может сдержаться, тихо стонет от поцелуев охотника, чуть запрокидывая голову назад и подставляя шею его влажным поцелуям. — Никаких правил и никаких секретов, отныне и впредь, - внезапно голос Тёмной Королевы из тихого, кроткого и нежного становится твёрдым, уверенным и властным. Она немного выпрямляется и распахивает глаза, внимательно глядя на Уэйланда. Одной рукой опираясь о постель и удерживая тем самым вес своего тела, второй она тянется к горлу Джейса, будто бы желая подчеркнуть важность своих слов и серьёзность своих намерений. Конечно, её маленькой ручке ни за что не обхватить его шею так, как охотник проделывал это с ней, и всё же... Пальцы весьма ощутимо смыкаются на шее молодого человека. — Никаких правил, никаких запретов, - повторяет Клэри, упрямо глядя в янтарные глаза. *** Нельзя сказать, что нефилим в действительности сопротивлялся тому, что чувствовал. Как раз-таки в моменты той самой животной страсти, когда иссушающая жажда и желание брали верх, Уэйланд не думал ни о чем, полностью и без остатка отдаваясь происходящему, но, когда первая волна наслаждения отступала, начинало зарождаться осознание. Тогда и появлялись все эти вопросы и противоречия, когда заложенная с юных лет общественная мораль вступала конфликт с тем, что на самом деле нравилось им обоим. Сейчас было не лучшее время размышлять о том, сказала бы Клэри все то, что она произнесла сейчас, не будь у нее руны темного альянса? И все-таки эта мысль робко проскользнула в голове охотника. Эти слова принадлежали Клэри, или Темной Королеве, которая появилась во многом благодаря той самой метке, стирающей границы моральных устоев и запретов строгой матери? Этот вопрос был сродни другому, еще более опасному: пришли бы они к этому там, в Нью-Йорке? Если бы ничего этого не было? Никакой квартиры-портала, никакой свободы. Во всяком случае такой свободы: абсолютной. — Почему тебе так просто это признать? – не выдержав, спросил Джейс. — Я думал…что тебя пугает это. Тогда, когда мы были в Нью-Йорке. На крыше того здания вдвоем. Я чувствовал, что ты хочешь того же, чего и я, но мне казалось, что ты боишься меня. Когда я такой, - светловолосый осекся, чувствуя, как тонкие пальцы Клариссы смыкаются на его шее. Впрочем, при всем желании, она не могла обхватить его горло, как это удавалось проделывать ему, но прикосновение вышло весьма ощутимым. На мгновенье Уэйланд даже забыл, о чем говорил, чувствуя опаляющее облако жара, подбирающееся к его коже, обжигая спину, тяжелым грузом ложась на плечи. Нефилим подался вперед, сокращая расстояние, разделяющее их лица, усиливая давление ее ладошки на свое горло. Нельзя сказать, что ему в самом деле начало не хватать кислорода – скорее, дыхание перехватывало от самого по себе властного жеста Клариссы и ее упрямого, пылающего взгляда, пробирающегося под кожу. Его губы изогнулись в кривой, хитрой улыбке. — У меня и так почти нет секретов от тебя, - зная, что это маленькое «почти» на несколько секунд непременно разозлит его Королеву, нагло заявил Джейс. — Ладно, теперь в самом деле нет, - согласился молодой человек, мягко отнимая ее миниатюрную ладошку от своей шеи, поднося к губам, но вместо того, чтобы нежно поцеловать каждый тонкий пальчик, Уэйланд легонько прикусывает мизинец, почти игриво подталкивая Фрэй обратно, на спину. Ему нравилось, когда она была такой: податливой, словно воск, чувственной, тихо постанывая почти от каждого его поцелуя, плавясь от тепла их тел. Так близко, но так далеко – о да, он знал, что это такое. На этот раз Джейс вернулся фактически к тому, на чем его прервала их коротая беседа: запечатлев пару поцелуев на ее шее, его губы опустились ниже, подбираясь к груди. Несколько медленных, жарких поцелуев – ее кожа была такой нежной, гладкой, не выдерживая никаких избитых сравнений с пресловутым шелком, приятно остужая разгоряченные губы. Казалось, самое сладкое охотник оставил на потом, не спеша накрывая губами ее набухший сосок. К прикосновениям губ добавились такие же неторопливые, ласкающие прикосновения языка, заставляя тело рыжеволосой поддаться знакомой, сладкой истоме. — Ты не устала? – едва отстраняясь, обжигая влажную, чувствительную кожу горячим дыханием, мягко спросил Уэйланд, запечатлевая новый своеобразный поцелуй. — Три оргазма за ночь, - в констатации этого факта смешались едва различимая толика зависти и бесконечная гордость, столь свойственная охотнику во всех ее проявлениях. В конце концов, все это было не без его участия, даже тот первый раз, когда рыжеволосая вызывающе откровенно и невыносимо сексуально ласкала себя у него на глазах. Что касается того, что происходило сейчас… Если бы не бесконечная нетерпеливость, которой страдал нефилим, он бы без преувеличения, мог бы долго и самозабвенно отдаваться подобным ласкам, уже не первый раз задаваясь вопросом: может ли Фрэй в таком состоянии только от этих поцелуев дойти до пика наслаждения? Наверное, стоило думать о том, как остановить Джонатана, как узнать обо всех его планах, как разрушить руну темного альянса, но о чем думал Джейс? Именно поэтому он когда-то так отчаянно старался не дать себе забыть об истинной цели своего нахождения здесь, не подпуская Клэри ближе расстояния вытянутой руки, но насколько его хватило? На неделю? К слову, это была первая неделя их пребывания здесь. — Ты слишком много знаешь обо мне, - на мгновенье давая волю зубам, и тут же отстраняясь, шепчет Уэйланд. — А что же так сводит с ума тебя? Я хочу знать, - требовательно произнес охотник, опускаясь ниже, целуя плоский, напряженный живот, продолжая путь дальше. — Ну, что же? – конечно, всегда можно выяснить опытным путем, но сейчас Кларисса была в таком состоянии, что ее тело изнемогало от всех его томных ласк и жарких прикосновений, и все же должно быть что-то, от чего окончательно и бесповоротно теряла голову. Он любил, когда она сходит с ума, когда хочет его так, что исчезают все мысли, слова, вопросы, как это всегда происходило с ним. Джейс ощутимо прикусывает выступающую косточку бедра, затем ее зеркальное отражение, неожиданно выпрямляясь и вновь нависая над Клэри в ожидании ответа. Теперь их тела слегка соприкасались, ощутимо, но явно недостаточно тесно и, тем более, совсем не так, как этого бы хотелось. Если бы не руна выносливости, нефилима вряд ли хватило бы на подобное лирическое отступление, но даже с ней едва ли оно будет долгим. *** Вопрос Джейса не ставил Клэри в тупик, она изначально знала на него ответ, и всё же она слегка помедлила, прежде чем продолжить, как будто хотела обдумать то, что скажет, взвесить каждое слово. Она прекрасно помнила то время, те два жутких месяца в её жизни, когда казалось, что земля разверзлась под ногами. Кларисса боролась с собой, со своими чувствами и желаниями, с тем, что должна и с тем, чего хотела. И в конечном итоге она проиграла в этой борьбе, выбрав Джейса. Она всегда выбирала Джейса, какие бы невидимые путы её не сдерживали. Они могли остановить её на время, но не на совсем, и рано или поздно, её чувства к нему брали вверх. — А какой смысл в отрицании? - с нотками удивления переспросила рыжеволосая. — От того, что я буду повторять, что это не так и нам не нравится всё это, и мы не такие, мы нормальные, - наши предпочтения не изменятся. Наши желания не изменятся. Мы не изменимся, - пару месяцев назад Фрэй такой мудростью не обладала или, быть может, воспитание Джослин Фэйрчайлд жило в ней гораздо глубже и прочнее, чем можно было подумать на первый взгляд. Вне всяких сомнений, такая сильная личность, коей и являлась её мать, могла подавить кого угодно, и, кажется, Клэри на тот момент не стала исключением. Но руна тёмного альянса избавила нефилима от этих оков, от невидимых очков, которые мать одела дочери на глаза, заставляя смотреть на мир так, как хочется ей и так, как она считает правильным. Метка поборола и это, и теперь рыжеволосой казалось, что многие вещи она видит, как нельзя более чётко и ясно,. — Тогда я боялась не тебя, а себя. Боялась того, что хочу с тобой сделать. Боялась, что хочу, чтобы ты не останавливался, а взял меня прямо на крыше, заставив позабыть обо всех страхах и сомнениях. Меня пугало, что я дышать без тебя не могу, и на тот момент мне казалось, что так быть не должно, ведь ты мой старший брат, и я не должна была мечтать о тебе. Я боялась, что не смогу остановиться, и весь мир, включая тех, кого я люблю, возненавидит меня и тебя за наши чувства, которых им никогда не понять. Нам пришлось бы сбежать, всё бросить или до конца своих дней скрываться, и я боялась, что это не принесёт ничего, кроме несчастья. Я не хотела такой жизни для тебя, для нас. Так что... Я никогда не боялась тебя, Джейс, - наконец-то закончила свою мысль нефилим. — А ты уже возомнил о себе! - попытавшись обратить всё в шутку и тем самым скрасить лёгкую горечь от только что произнесённых слов, отозвалась Кларисса. Всё это было прошлом. Думать о том времени, когда каждая секунда болью отдавалась в груди - не хотелось. Они это пережили, они через это прошли - так или иначе, но вместе. Рыжеволосая улыбнулась, тепло и искренне, и как ни странно, подобная исповедь никак не повлияла на её вдохновенное близостью настроение. Тело по-прежнему изнывало, просило и умоляло, и то и дело, Клэри ёрзала по постели, будто бы устраиваясь поудобнее, а на самом деле желая создать пусть и лёгкое, едва ли достаточное, трение между их телами. — За твоё «почти» однажды может последовать ещё одно наказание, - хихикнула Фрэй, ощутив лёгкий укус Уэйланда. Он снова целовал её в шею, заставив откинуться на спину, и девушка послушно это выполнила, подставляя пылающую кожу его жарким губам. Кларисса выгнула спину и тихо застонала, стоило губам охотника коснуться её груди. — Ты уверен, что ты переживаешь за меня? - подтрунила нефилим. — Может быть, ты переживаешь за свои возможности и силы? Три оргазма за ночь - это даже не наш рекорд, - насмешливо парировала Кларисса. В самом деле у них порой бывало и гораздо больше подобных моментов, после чего они, обессиленные, обезвоженные, валились на постель и засыпали до самого утра. Конечно, Фрэй не считала, но была уверена, что три - это почти их стандартное число, так сказать. Куда сильнее изматывали прелюдии и ласки, коих сегодня было великое множество, но даже при всём при этом рыжеволосая не чувствовала себя уставшей. Ну разве что совсем чуть-чуть. С губ девушки срывается глухой стон, а сама она выгибает спину, будто бы поддаваясь на встречу долгожданным укусам, которые сводили с ума. Ощущения, которые растекались по венам после подобных действий, каждый раз были непохожими друг на друга. Здесь был и ток, и разряд, и вспышка молнии, и обжигающий жар, и озноб. Фрэй иногда чувствовала всё это вместе, а иногда по очереди, изнемогая от бури эмоции, которая кружила её в своих объятиях. Нефилим с шумом выдыхает, чувствуя, как напрягаются мышцы живота под губами Джейса, и как внутри всё сладко замирает. Его жаркое дыхание и горячие губы обжигают кожу, хочется больше, хочется ещё. Кларисса протягивает вперёд руку и касается чуть влажных, светлых волос. Она проводит рукой ото лба охотника к затылку, будто пытается найти точку опоры, но спустя мгновение Уэйланд вновь нависает над ней сверху. Их лица так близко, и Клэри хочется поцеловать его, но тяжёлое, сбивчивое дыхание не позволяет этого сделать. Рыжеволосая лишь смотрит в янтарные глаза потемневшим, возбуждённым взглядом, едва ли справляясь с голосом. — Я схожу с ума, когда... - слова даются с трудом. — Когда ты берёшь меня за горло, разворачиваешь спиной к себе и грубо входишь меня, лишая свободы и контроля над ситуацией, - Кларисса тяжело сглатывает. — Я схожу с ума, когда после ты прижимаешь меня к себе и ласкаешь мою грудь, всё так же не позволял мне владеть ситуацией и своим телом, потому что оно принадлежит тебе, - по телу Фрэй проходит дрожь. Рассказывать о своих желаниях, находясь в считанных сантиметрах от Джейса, чувствуя его реакцию, то, как его член будто бы становится ещё тверже, увереннее, - было невероятно возбуждающе. — Я схожу с ума, когда ты ласкаешь меня пальцами, хотя прекрасно знаешь, что я хочу большего, но ты не даешь мне этого и продолжаешь изводить меня глубокими, чувственными прикосновениями, от которых я теряю голову и мечтаю, чтобы ты не останавливался, ведь ты знаешь моё тело, как никто, и знаешь, чего я хочу и как хочу, - едва ли договорив, Кларисса стонет, слишком ярко представив всё то, о чём она сейчас поведалаа Джейсу. *** Наверное, слова о том, что свою истинную природу уже не изменить, должны пугать, но сейчас Джейс не чувствовал страха. Определенное волнение – возможно, но оно, скорее, возбуждало, нежели внушало какие-то негативные эмоции. Видимо, они родились такими, а может быть, стали, но суть дела от этого не менялось: себя не сломаешь. Можно попытаться, но зачем? Клэри была права, какой смысл в отрицании? Другое дело, что они будут делать со всем этим, когда вернутся в Институт, привыкнув к такой головокружительной свободе, ставшей определенной константой в их жизни. Или вместо слова «когда» уместнее употребить «если»? Можно было бы возразить, что сейчас они сделали фактически то, на что прежняя Клэри так боялась решиться: сбежали, оставив позади прежнюю жизнь и тех, кто был им дорог. Даже в таком состоянии Уэйланд это понимал и вполне мог бы сказать об этом вслух в надежде заставить задуматься и Клариссу. Но он просто этого не хотел. Проблема была в том, что моментов сомнений становилось все меньше – с ней было слишком хорошо, чтобы думать о том, как сознательно можно положить этому конец. — Мне понравились определенные моменты этого наказания, так что… - хитро сообщил Джейс. Если отбросить момент с зачарованной веревкой, обманчиво смахивающей на шелковую ленту, то все остальное ему в действительности понравилось, пусть подобные ласки и носили в его голове определение «мучительно приятных». Сложно привыкнуть к состоянию, когда тело словно тебе не принадлежит, но это и по-своему возбуждало, точнее, возбуждало совсем иначе, раскрашивая их близость в новые оттенки и смещая акценты. — Но игра была нечестной, - напомнил нефилим, хотя и сам никогда не отличался честностью. Просто раньше сила всегда была на его стороне, равно, как и преимущество, но сегодня и Фрэй сказала свое веское слово. — С твоей руной я тем более не переживаю за свои силы. Но обычной руны выносливости было бы более, чем достаточно, - разумеется, светловолосый не мог оставить без внимания этот вопрос, хотя пока что его не сильно беспокоил усиленный магический потенциал, который Кларисса столь искусно вложила в стандартную на вид руну. Волноваться стоило рыжеволосой, потому что Джейс явно был не настроен в последствие дать ей желанный покой, если сам такового не получит. Чего стоил только один этот взгляд. Потемневшие, зеленые глаза в легкой темной дымке искусно нанесенных теней и обрамлении пушистых, длинных ресниц были чем-то похожи на кошачьи – такие же яркие, светящиеся изнутри, не позволяющие отвести взгляд. Уэйланд тяжело сглотнул, жадно вслушиваясь в слова Клариссы. Она словно читала его мысли, описывая в красках все то, от чего сходил с ума он сам. Нефилим помнил, какое это головокружительное чувство – прижимать ее хрупкое тело к своей груди, полностью лишая контроля. Чувствовать, как под кончиками пальцев бьется ее пульс, стоит его руке мягко сомкнуться на ее изящной шее. Слышать ее сладкие стоны и ловить тяжелые, рваные вздохи – ему также всегда не хватает кислорода, он знает эти ощущения. Пожалуй, такая форма близости была его самой любимой. Попробовав однажды, Джейс жаждал хотя бы раз за ночь, которую они проводили вместе, повторить нечто подобное, овладеть ей вот так – полностью, без остатка, на его условиях. Но он никогда не думал, что это настолько сводит с ума и Клэри. То, что ей нравилось – да, бесспорно, но почему-то охотник пребывал в слепой уверенности, что ей по душе более контактная, местами даже более нежная близость. — Ты вся принадлежишь мне, - «не только твое тело», выдохнул светловолосый, ощущая, что во рту пересохло, и как-то неожиданно стало нечем дышать. Что-то внизу живота словно совершило тройное сальто, странным и неведомым образом перекрывая доступ кислорода. Не только ее тело, но и ее душа принадлежали ему. И так будет всегда. Янтарные глаза потемнели, и на этот раз в них читалось не только привычное обожание и возбуждение. Алчность и жажда обладать. Едва договорив, Фрэй стонет, и Уэйланд по наитию бесшумно приоткрывает губы, словно хватая ртом воздух, но все безуспешно. Джейс приподнимается, на удивление рыжеволосой мягко перебираясь к подушке, через мгновенье привлекая сбитую с толку Клэри к себе. Теперь они фактически лежат – спина нефилима опирается о пухлые подушки, у которых он и без того провел сегодня достаточно времени в подобном положении, а Фрэй прижимается спиной к его груди. Ее голова уютно покоится у него на плече, словно даже в таких мелочах они были созданы друг для друга. Уэйланд не медлит, позволяя ладони нетерпеливо скользнуть вниз, по животу Клариссы, мимолетно коснуться тыльной стороны ее бедра, добираясь до своей цели. Вторя ее словам, он медленно погружает в нее два пальца, но на этот раз делая это несколько иначе – вместо указательного и среднего касаясь ее средним и безымянным, чуть изменив угол своих движений. — Вот так? – сбившись на шепот, спрашивает Джейс, почти отстраняя ладонь и снова подавшись вперед, на этот раз позволяя пальцам фактически полностью окунуться в опаляющий жар ее тела. Она снова была такой влажной, томной, плавясь и не находя себе места от его прикосновений. Не дожидаясь ответа, Уэйланд и не думает останавливаться, чуть ускоряя темп своих движений, и в какой-то момент Фрэй стонет сильнее, извиваясь ерзая, словно он коснулся какой-то особенно чувствительной точки. Стоит ли говорить о том, что сладкая пытка для нее оборачивалась почти такой же мучительной и томной пыткой для него самого – она была так близко, терлась о его тело, прижималась к нему, заставляя тугой узел внизу живота жалобно заныть, требуя чего-то большего, чем подобный тактильный контакт. Джейс старается повторить предыдущие прикосновения, вдобавок к этому по наитию мягко, невзначай касаясь подушечкой большого пальца уже изведанной и хорошо известной ему чувствительной точки на ее теле. — Ты больше не умоляешь?.. – его Темная Королева больше не просила, не умоляла, лишь требовала, и это не могло укрыться от внимания нефилима. Уэйланд медленно отстраняет руку, но кончики его пальцев по-прежнему едва касаются ее влажных бедер, а свободная рука по привычке тянется к шее Фрэй. Теоретически они могли бы прервать и эту сладкую пытку, перейдя к тому, чего хотели на самом деле, но Джейсу тоже хотелось, чтобы она просила. К сожалению, его терпение ломалось гораздо раньше, чем Кларисса теряла самообладание настолько, чтобы поступиться какими-то своими новыми принципами. *** — Такого рода игра и не могла быть честной, - выдыхает Кларисса. Перед глазами, будто бы случайно, проносятся обрывочные кадры сегодняшней ночи. Шёлковая лента, воск свечи, кубик льда, обоюдоострый кинжал... Всё это было далеко не пределом фантазии Фрэй, и она была уверена, что способна на гораздо большее. Возможно, однажды Джейс заслужит ещё одно наказание, и тогда она даст волю очередному приливу вдохновения. — Что ж, когда всё так нравится, это уже перестаёт быть наказанием. Мне придётся придумать что-то другое - поинтереснее, - рыжеволосая наигранно хмурит носик. На самом деле слова охотника её невероятно радуют, даже приободряют: несмотря на то, что она сама призывала его отпустить себя, в глубине души пару раз она задумывалась о том, а не перегибает ли палку? Но, кажется, они были испорчены настолько, насколько это вообще было возможно. И даже в этом, в своей Тьме, что жила внутри, они идеально подходили друг друга. Возможно, в каждом из них, по отдельности, было много изъянов, несовершенностей, шероховатостей и прочих неровностей, но когда Клэри и Джейс были вместе, не только физически, но и морально, - они рождали собой нечто, что поэты, музыканты и прочие вдохновлённые личности зовут «идеалом», половинками одного целого. — Может и достаточно, но это часть наказания, моя руна выносливости, как ты понимаешь, влияет на всё, а значит даже без моего прямого вмешательства, ты получишь желаемое, когда захочу я, но никак не ты, - Кларисса хихикнула, глядя на Джейса. Если он думал переиграть Тёмную Королеву, он обратился не по адресу: во всяком случае не сегодня. Ведь Клэри, даже развязав молодого человека и позволив ему делать с ней всё, что пожелает, - так или иначе оставила последнее слово за собой. Впервые за всё время их отношений. Понравится ли это Джейсу? Сможет ли он спокойно дарить ей наслаждение, одно за другим, в то время, как ему самому, будет крайне трудно распутать тугой узел внизу живота? Фрэй даже не представляла, сколько ему понадобится времени на этот раз, но вне всяких сомнений, больше обычного. — Собственник, - игриво отозвалась рыжеволосая, не скрывая, как от слов охотника, перехватило дыхание, а сердце забилось быстро-быстро. Подобные заявления со стороны Джейса всегда действовали на Клэри весьма определённым образом. Это было трудно объяснить, но когда он заявлял на неё свои права, говорил, что она принадлежит ему и больше никому, и так будет всегда, внутри девушки случался самый настоящий взрыв. Это было чертовски приятно. Это оглушающей волной удовольствия накатывало на неё с такой силой, что нефилим едва ли не захлёбывалась этими ощущениями. Рыжеволосая не без удивления наблюдала за тем, как Уэйланд отстранился, перебираясь к подушкам. Спустя мгновение он привлёк её к себе, и Фрэй послушно последовала за ним, прижимаясь спиной к его груди. Удобно устроив голову на его плече, Клэри с шумом выдохнула: ладонь Джейса прошлась по её животу, заставив напрячься все мышцы, и незамедлительно пошла вниз. — Да, вот так, - хрипло произнесла Кларисса, чувствуя, как всё тело будто бы загорается огнём, разрастаясь в самый настоящий пожар. Охотник несколько сменил привычную тактику поведения, поменяв пальцы, и это сразу же нашло живой отклик в теле рыжеволосой. Она застонала, запрокидывая голову и вжимаясь в тело молодого человека сильнее, и лишь изредка подаваясь бёдрами вперёд, будто желая глубже насадиться на его пальцы. Голова стала такой тяжёлой, такой пустой, всё перестало существовать за исключением жара их тел и чувственных, глубоких, проникающих движений пальцев охотника. Казалось, вот-вот, ещё совсем чуть-чуть... Но Клэри будто бы не желая, чтобы ласки прекращались, а наоборот продлились, попыталась сосредоточить свои мысли на чём-то другом. Возможно, тем самым она хотела помучать ещё и Джейса? Она чувствовала его твёрдый, напряжённый член, упирающийся ей куда-то в район бедра, и то, как он реагировал на каждый стон Клэри, на каждое её движение. Уэйланду было непросто. Чем сильнее возбуждалась она, тем сильнее возбуждался и он. Она прекрасно знала, что ему крайне редко удавалось довести задуманное до конца: как бы Уэйланд не желал мучать Клариссу бесконечно, себя он мучал не меньше, и в итоге не выдерживал. Сдавался. Стоило молодому человеку коснуться подушечкой большого пальца крайне чувствительной, отзывчивой точки на её теле, как стремление Клариссы продлить и свою агонию, и агонию Джейса, пошло прахом. Девушка застонала, закусывая губы, чувствуя себя в плену собственных эмоций и чувственных прикосновений охотника. Хотелось просить, чтобы он не останавливался, чтобы продолжал, позволил ей дойти до конца, но... Тёмная Королева в самом деле не просила и не умоляла. По крайней мере не сегодня. Охотник убрал руку, и Фрэй с трудом подавила разочарованный стон. Она неспешно повернула голову, кончиком носа проехавшись по нежной коже на шее блондина и чуть подавшись вперёд, коснулась её губами. — Не умоляю, - согласилась рыжеволосая, углубляя поцелуй. К опаляющим прикосновениям губ присоединились дерзкие прикосновения зубов, весьма ощутима прихватывая кожу. — Неужели тебе не нравится слышать, мои стоны, виной которым ты? - Клэри старательно облизывает место поцелуя чуть шершавым, горячим языком. — Неужели тебе не нравится, что я могу кончить лишь от прикосновения твоих пальцев? - Фрэй потёрлась о тело Уэйланда, создавая ни с чем неповторимое, терпкое трение, от которого у неё самой закружилась голова. Она слегка завела одну руку себе за спину и опустила её чуть ниже, кончиками пальцев дотрагиваясь до влажной головки члена охотника. Член по инерции толкнулся ей в руку, и Клэри поспешила убрать ладонь — Тебе же нравится, что я кричу твоё имя на пике наслаждения? - Кларисса обхватила запястье Джейса, торопливо поднося его к лицу. Его пальцы были влажными и буквально исходили соком, её соком. Рыжеволосая обхватила губами сначала один, безымянный палец, медленно погружая его в рот и игриво проходясь языком по всей его длине, жадно слизывая капли. Через мгновение она погрузила в рот и второй палец и проделала с ним всё то же самое. Не спеша и никуда не торопясь. Плотнее сомкнув губы, Фрэй посасывала пальцы Уэйланда, которые всего несколько минут назад были внутри неё, и теряла от этого голову. Всё так же не отпуская запястье молодого человека, нефилим отстранилась и медленно направила его руку вниз, вновь заставив Джейса погрузить пальцы внутрь неё. — О-о-ох, - Фрэй застонала. Оказывается, направлять руку Уэйланда было очень...возбуждающе. Чуть надавив на запястье и тем самым смещая его пальцы чуть правее и выше, Клэри с трудом разомкнула губы и произнесла: — Когда ты касаешься меня вот так, я схожу с ума, а если... - нефилим усилила нажим, позволяя пальцам скользнуть ещё глубже. — ... а если здесь, я забываю, как меня зовут, - рыжеволосая прикрыла глаза, не в силах держать их открытыми. Конечно, охотник мог отстранить руку, но разве захотел бы? *** И здесь Клэри оказалась права: такая игра никогда не была честной. От природы сила была на стороне Джейса, что изначально не давало им равные шансы, но у Фрэй была женская хитрость, местами граничащая с опасным и непредсказуемым коварством, явно смещающим чашу весов в ее сторону. Если бы не веревки и руны, ей бы ни за что не проделать все то, что она задумала. Более того, светловолосый почти не сомневался, что это далеко не предел ее богатой, творческой фантазии. Его собственная вполне могла составить ей здоровую конкуренцию, но вовсе не благодаря творческой натуре, а из-за испорченности, но Уэйланд не чувствовал моральных терзаний и угрызений совести. Больше нет. — Откуда столько самоуверенности? – возразил нефилим. Пока он не до конца понимал принцип работы модифицированной руны, но уже не сомневался, что слова Клариссы во многом могут оказаться правдой. Она не раз повторяла, что сегодня игра шла по ее правилам, и если сначала Джейс считал это лишь частью бравады, то сейчас начинал осознавать: ее слова во многом являлись правдой. Как у нее это получилось? Прежняя Клэри была до ужаса упрямой, но порой ей как раз не хватало определенной уверенности и веры в себя, чем Темная Королева явно больше не страдала. — Видимо, это заразно, - парировал Уэйланд, даже не отрицая, что является собственником, но и Фрэй не отставала. Он помнил, как еще совсем недавно она шептала, что он принадлежит ей, и она может делать с ним все, что захочет. Джейс помнил и то, как злился на нее за это, напрягая тугие веревки, тщетно пытаясь вырваться, и то, как вместе с тем безумно сходил с ума, вспыхивая в очередной раз от одних ее слов. От ее жажды обладать им… Тем временем их маленькая игра перешла на новую ступень. Уэйланд почти не сомневался, что сегодня не услышит слов мольбы из этих горячих, припухших от бесконечных поцелуев и ласк губ, чьи прикосновения по-прежнему сладко отзывались во всем теле. И все же, где-то в глубине души он не то, чтобы испытывал надежду, но чувствовал некое любопытство: сломается она или нет? Все-таки, нет. Джейс не торопился отвечать на ее вопрос, медленно откинув голову на подушки, предоставляя ей свободный доступ к своей шее, наслаждаясь дерзкими поцелуями, которые оставляли на незащищенной шрамами коже губы рыжеволосой. К ним присоединились и зубы, ставя легкий, невесомый акцент, оттеняя приятные ощущения легкой толикой боли. — Это сводит меня с ума, - едва различимо прошептал Джейс, отчаянно кусая губы, пытаясь подавить тихий стон, стоило Клариссе плотнее прижаться к его телу, заставляя прочувствовать свой жар каждой его клеточкой, изнемогая от их тесной близости. Глагол «нравится» был далеко не самым подходящим определением к тому, что охотник испытывал в эти мгновения. — И это тоже, - хрипло продолжает он, опуская пушистые ресницы, прерывисто хватая ртом воздух. Ее тонкие пальцы лишь невесомо коснулись головки его члена, тут же мягко отстраняясь. Поддавшись сладким фантазиям, Уэйланд спохватился лишь когда Кларисса ухватила его за запястье, поднося его руку к своему лицу. Он тут же встрепенулся, фокусируя взгляд на ее приоткрытых губах, томно обхватывающих его средний палец, а затем забирая в сладкий плен и безымянный. Пару секунд Джейс смотрел на нее во все глаза, жадно впитывая каждую секунду этого откровенного, чувственного действа. Стоит ли говорить, какие ассоциации оно порождало его в мыслях? Не в силах ответить на ее вопрос, светловолосый медленно кивнул, снова прикрывая глаза, и будто по наитию чуть подаваясь вперед, желая еще ближе ощутить жар ее тела. — Нравится… Конечно, нравится, - с усилием произнес он, хотя и здесь «нравится» лишь слабо отражало все то буйство ощущений и красок, которое он испытывал в подобные мгновения. Когда Фрэй называла его по имени в момент наивысшего наслаждения – это было сродни словам «я вся твоя, я принадлежу тебе», разве это могло не нравиться. Точнее, не так. Могло ли не сводить с ума? Но Кларисса и сейчас пошла дальше, медленно опуская его руку вниз, вновь погружая его пальцы в жар своего тела. Джейс распахнул глаза, переводя затуманенный взгляд на девушку, едва заметно вздрогнув, ощущая знакомое, обволакивающее тепло. Когда она вот так брала ситуацию в свои руки, направляя его, показывая, от чего теряет голову – это распаляло еще сильнее. Уэйланд замер, покорно позволяя ей руководить, пытаясь запомнить каждое малейшее прикосновение, каждое движение своих пальцев под чутким руководством Темной Королевы. Ее рука ослабла на его запястье, и почувствовав свободу, Уэйланд постарался повторить в точности то, от чего Клэри, по ее словам, забывала даже собственное имя. Судя по тому, как она вздрогнула, теснее прижимаясь к его телу, ее слова были недалеки от истины. Уэйланд мягко улыбнулся, и возможно, Фрэй даже почувствовала это – его губы едва касались ее шеи, как и кончики пальцев другой, свободной руки, нежно поглаживающие чуть выступающие косточки ключиц. — Я обожаю тебя, - целуя нежную кожу за ушком Клариссы, произнес Уэйланд, начиная постепенно увеличивать темп своих прикосновений, пытаясь сохранить прежний ритм. Слова «я люблю тебя» явно не вписывались в этот момент, хотя всегда были правдой. Джейс настолько сильно любил ее, что это даже не нуждалось в словах, но сейчас он чувствовал не только это, он чувствовал страсть – всепоглощающую и темную, затмевающую все, но смешиваясь с любовью рождающую нечто большее, похожее на то странное чувство, которое испытывали древние люди, благоговейно преклоняясь перед своим божеством. В отличие от них нефилим мог прикоснуться к своей Королеве. Мог владеть ей, когда она это позволяла. Наверное, существовали какие-то другие слова, но он их не знал, и «обожание» было единственным более или менее близким термином к тому, что он сейчас испытывал. Как он сильно хотел ее… Джейс медленно отстраняет руку, ощущая легкую, подступающую дрожь в теле Клариссы. Еще совсем немного, и, возможно, это было жестоко с его стороны, но нет, Уэйланд не был с ней жесток. Не сегодня и не сейчас. Аккуратно приподнимая Клэри, охотник помогает себе рукой, плавно насаживая ее на свой член. Несмотря на то, что она снова оказалась сверху, на этот раз вся власть и контроль над ситуацией были в руках нефилима. Джейс неторопливо двигает бедрами, чуть ниже откидываясь на подушки и заставляя Фрэй сильнее прижаться к его груди, запрокидывая голову назад. Все еще влажные пальцы нежно скользят по внутренней стороне ее бедра, поднимаются выше, касаясь напряженных мышц живота и неторопливо очерчивая полукружия груди. Другая ладонь едва ощутимо смыкается на шее Клариссы, не сдавливая горло, но фиксируя ее положение, не давая отстраняться и ерзать. Его толчки по-прежнему медленные, тягучие – конечно, им обоим нужно нечто большее, но всему свое время. Уэйланд снова опускает левую руку вниз, проходится по тыльной стороне ее бедра, невесомо проведя кончиками пальцев по низу ее живота, и скользнув еще ниже, едва ли чуть выше сплетения их тел. В таком положении он видел это, видел, как они на самом деле становились единым целом, как Клэри принадлежала ему. По спине прошлась волна жара, и Джейс резко прикрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться. Он видел яркие всполохи сквозь полуприкрытые веки, и когда, наконец, снова открыл глаза, то осознал, что это всего лишь пламя свечи. Почти догорающей свечи, которую Фрэй оставила на прикроватном столике. Чуть сильнее сжимая горло рыжеволосой, другой рукой нефилим тянется к ней, словно в забытьи касаясь мягкого воска и заключая ее в свою ладонь. Пламя почти добралось до самого низа, и держать свечу в руке становилось неприятно – она была слишком горячей, но Уэйланд почти этого не замечал. Зато в самом ее верху накопились капельки расплавленного воска… Кажется, он думал о чем-то подобном, когда еще был связан, возможно, даже говорил об этом Клэри. Джейс поднимает руку выше, зная, что, капая с такой высоты, воск не сможет обжечь даже самую нежную кожу, и большее, что Фрэй сможет получить – это обжигающий жар и легкое покраснение. Его ладонь наклоняется, и пара капелек касается нежной кожи чуть ниже ключиц, стекая к ложбинке на груди. Кларисса инстинктивно вздрагивает от непривычных, терпких ощущений, и Уэйланд резче двигает бедрами, словно желая подчеркнуть новый оттенок полюбившейся им сладкой боли. Следующие капельки оседают чуть ниже, под грудью, быстро стекая ниже, опаляя нежную кожу на животе, но Джейс успевает выставить указательный палец, не давая воску скользнуть еще дальше. Для этого пришлось отставить на прикроватный столик догорающую свечу, но там ей теперь самое место – еще немного, и пламя бы обожгло ладонь. Жаль он не имел возможности поцеловать ее там, где еще тлел этот жар, зато Уэйланд мог коснуться ее губ, что и поспешил сделать. Его пальцы мягко поддели застывший воск, очищая нежную кожу, лаская оставшуюся красную дорожку. Поцелуй становится хаотичным, развязным – не хватает дыхания Джейс крепче сжимает руку на шее Фрэй, возвращаясь к своему излюбленному темпу – быстрым и резким толчкам, заставляя ее тело трепетать и томиться в сладком предвкушении, которое на этот раз продлилось еще меньше. Знакомая дрожь, звуки ее голоса, который звал его по имени и стоны… Но ему нужно было еще, этого мало, слишком мало. Охотник замирает, давая Клариссе возможность насладиться моментом, через пару мгновений снова начиная двигаться, возвращаясь к медленным, обволакивающим толчкам. Мягко подтолкнув Клэри в спину, Джейс заставляет ее перекатиться набок, занимая похожее положение позади нее – они уже как-то начинали с этого, но тогда не довели дело до конца. Движения становятся быстрее, Уэйланд уже чувствует растущее напряжение и в ее теле, но Фрэй по-прежнему кажется томной, податливой, словно все еще потерянной в собственном наслаждении и новых ощущениях. Зато нефилим ощущает, как узел внизу живота начинает стремительно разрастаться, грозясь вот-вот вспыхнуть, растаять, даря столь желанное наслаждение, и, наконец, это в действительности происходит. По телу проходит крупная дрожь, больше смахивающая на судорогу, заставляя все мышцы напрячься до предела, чтобы в следующее мгновенье обмякнуть и почувствовать небывалую легкость и блаженство. Джейс шепчет ее имя, медленно перекатываясь на спину и пару минут наслаждаясь несвойственным им обоим бездействием. — Мне нравится цифра «5», - нарушает молчание светловолосый, лениво приподнимаясь на кровати, и снова нависая над Клэри. Ее щеки горят, на груди еще тлеет розоватый румянец, а чуть ниже слегка красноватые следы от капель воска. В этот раз он, наконец, получил, что хотел, но Фрэй нет, получив свою порцию наслаждения чуть раньше, уже приготовившись получить еще, прежде чем потерять последние силы и забыться крепким сном, но… Янтарные глаза кажутся затуманенными, словно в плену дурмана, но всему виной только она. Его губы касаются розоватых пятен на ее груди, на животе, и снова находят ее губы, пока левая рука медленно скользит вниз. От чего там Фрэй теряет голову? На этот раз кажется, что ее тело уже устало чувствовать наслаждение, и сладкая дрожь разливается по нему не той яркой, стремительной волной, а мягко и неторопливо, наполняя приятной тяжестью каждую его клеточку. Джейс довольно отстраняется и кладет голову на живот Фрэй, обнимая за талию. Добираться до подушки откровенно и бессовестно лень. *** Джейс любил контроль, но ещё больше него он любил власть. В особенности над Клариссой Моргенштерн. То, что сейчас рыжеволосая показывала ему, задыхаясь от собственных ощущений и эмоций, было абсолютной, безграничной властью над ней. Кажется, ещё никогда прежде она не была столь искренней с ним, впуская охотника туда, где не бывал ещё никто, и даже он сам. Конечно, они неоднократно обсуждали, что и кому нравится, пробовали новое, экспериментировали, но то, что происходило сейчас, было за гранью... Кларисса ещё никогда не была столь открытой и уязвимой, показывая Джейсу, на какие точки стоит нажать и каких мест коснуться, чтобы она лишилась рассудка. Рядом с ним она всегда находилась на грани помешательства, прекрасно осознавая, она прыгнет с крыши, если потребуется, если он попросит. Иногда Фрэй казалось, что не осталось больше ничего, чем бы она не поделилась с Уэйландом, как будто бы она отдала ему всё, что могла - сердце, тело, душу. Но каждый раз она словно не переставала удивлять саму себя, находя какие-то незначительные на первый взгляд женские тайны, которыми могла бы поделиться с любимым человеком. Должно быть, это удивляло и самого молодого человека тоже: они были вместе не первый месяц, и всё же продолжали удивлять друг друга, открывать что-то новое. Наверняка, Джейс думал, что знает тело Клэри, как никто другой, но... Горячий шёпот охотника обжигает кожу, но рыжеволосая едва ли это замечает: у неё кружится голова, она теряется в своих ощущениях, направляя его руку. Одно дело ласкать себя, и совсем другое дотрагиваться до чувствительных, особенных мест его рукой, его чуткими, длинными пальцами, как у прирождённого пианиста... Кларисса стонет и постепенно хватка на запястье блондина ослабевает, нефилим больше не в силах крепко держать его руку, ей было слишком хорошо, слишком приятно, слишком, слишком, слишком... Тело плавится, и влажный жар струится по её бёдрам. Девушка откидывает голову на плечо Уэйланда и теснее прижимается к нему, позволяя охотнику завладеть её телом. — А я... обожаю тебя и обожаю принадлежать тебе, - Кларисса чувствует нежное прикосновение его губ к своей шее, а после - и за ушком. Её губы растягиваются в улыбке, и, кажется, что Уэйланд тоже улыбается. Разве может она любить его ещё больше? Оказывается, может. Оказывается, что чувства могут не только угасать, но и разгораться ярче, сильнее, становиться крепче. Если раньше Фрэй не верила в теорию половинок или, по меньшей мере, считала её уделом книжек, фильмов, но никак не тем, что может случиться в реальной жизни, то встретив Джейса, поняла, что это не так. Они были половинками одного целого, они предназначались друг другу, и ничто было не способно это изменить. Джейс начинает двигать рукой, и его прикосновения в точности повторяют те, что она только что продемонстрировала ему, и рыжеволосая громко стонет, не в силах сдержаться. Прикосновения такие чувственные, глубокие, проникновенные, - кажется, что они пробираются ей под кожу, заставляя вздрагивать, стоит пальцам Джейса совершить очередное движение. — Не останавливайся, - никаких «пожалуйста», «умоляю», «прошу тебя». Сложно сказать, звучали ли в голосе Тёмной Королевы требовательные нотки, но единственное чего она в самом деле сейчас хотела, это чтобы Уэйланд довёл дело до конца. Конечно, подобная близость никогда не заменит полное слияние их тел, но иногда в подобных действиях было нечто особенное, волнующее, близкое. Клэри дрожала в объятиях молодого человека, с каждой секундой всё больше напоминая оголённый нерв. Рыжеволосая даже не успела понять, что произошло: вроде бы только что пальцы Уэйланда ласкали её, а теперь она чувствует его член внутри себя. — Джейс, - она стонет его имя, чувствуя, как их тела так тесно прижаты к друг другу, что становится жарко. Уэйланд будто бы специально откинулся на подушки, привлекая Клэри ещё ближе к себе, крепче прижимая её тело к своему, чтобы они оба сгорели в этом опаляющем жаре. Рука блондина смыкается на её горле, и очередная волна жара прокатывается по телу Клариссы с головы до пят. Наверное, почти всех девушек бы пугало, если бы их брали за горло, но Клэри нет. В такие моменты её возбуждение лишь возрастало, становилось сильнее, ярче. Сразу хотелось стать послушной и покорной, подчиняясь воле Уэйланда. Собственно, в таком положении у неё и в самом деле не было ни свободы для движений или каких бы то ни было действий, ни желания двигаться и сопротивляться. Стоило ей начать ёрзать, как пальцы охотника плотнее сжимались на её горле, и она чувствовала лёгкий приступ удушья, который усиливал все ощущения в разы. Кларисса внезапно вздрагивает, чувствуя обжигающий жар на некоторых участках своего тела. Девушка резко распахивает глаза, не испуганно, нет, скорее удивленно, с любопытством. Джейс решил исполнить свою фантазию с горячим воском, и теперь светлые, почти мгновенно застывающие капли, словно редкий дождь, касались её тела. Каждая капля при соприкосновении с кожей заставляла Фрэй вздрагивать в то время как, Уэйланд, будто бы расставляя своеобразные акценты, двигался резче, жестче, не оставляя Клэри никакого выбора кроме, как громко стонать в голос от всех его действий. — Ещё, - отозвалась нефилим, закусывая губу и мечтая получить ещё одну порцию наслаждения. Неправильного, тёмного, но наслаждения. Удивительное чувство эйфории и удовольствия, доступное только им двоим. — Ещё, ещё... Ещё... Джейс, ещё, - беспрестанно повторяет рыжеволосая, задыхаясь то ли от грубого поцелуя, то ли от руки охотника по-прежнему сжимающей её горло. Уэйланд ускоряет темп, переходя на резкие, глубокие толчки, от которых Фрэй просто теряет голову... Раньше достичь финала было гораздо, гораздо сложнее. Но не сегодня. Кларисса даже не успевает подумать о том, что она близка, как очередной, оглушающий оргазм накрывает её с головой. Она касается ладонью щеки Джейса, его губ, подбородка, - ладонь опускается ниже, касаясь ключиц, груди. Кларисса тяжело дышит, едва ли осознавая что-то помимо удовольствия, обволакивающим коконом сплетённого вокруг неё, но Джейс продолжает двигаться в ней... Поначалу неспешно, медленно, - тело слабо протестует против этого, как будто не успев насладиться тем, что только сейчас произошло, но охотника это совершенно не волнует. Руна выносливости не дала ему получить желаемое, пока Клэри наслаждалась собственными ощущениями. Нефилим отчаянно пытается вынырнуть на поверхность, быть с Джейсом, чувствовать, как он приближается к финальной точке, но это выше неё. Ей чертовски хорошо, и это чувство не хочет отпускать её из своего плена. Фрэй заводит руку чуть назад, касаясь бедра Уэйланда, чувствует, как он напряжён, как часто дышит, как вот-вот произойдёт то, чего он так долго ждал, и... Это происходит. С её именем на устах, и от этого по телу девушки проходит волна дрожи. Рыжеволосая чувствует усталость и негу во всем теле, она прикрывает глаза, как будто больше не в силах сопротивляться подступающему сну, как Джейс нависает над ней. — Хорошая цифра, я согласна, - сил едва ли хватает на то, чтобы ворочать языком. — Однако ты неутомим, - со слабой усмешкой произнесла девушка. — И это при том, что в руну я вложила совсем немного силы, чтобы было, если бы её было чуть больше? Ты замучал бы меня до потери сознания? - Кларисса хихикнула, и вдруг замолчала, чувствуя неторопливые прикосновения Джейса. Её тело в самом деле устало испытывать наслаждение. Быть может, морально она и готова была бы продолжить, но физически - нет, сил не осталось, и последние пару минут Клэри отчаянно боролась со сном. Джейс, скорее всего, тоже, а все его действия сейчас больше напоминали браваду в его собственном стиле и желание оставить последнее слово за ним. Что ж, Тёмная Королева была великодушна, нежно касаясь влажных светлых волос охотника, щекотавших её живот, и прикрыла глаза. Через пару минут она провалилась в сон, и её ладошки с головы молодого человека соскользнули ему на плечи, да там и остались. *** Несмотря на усталость, должно быть, они с Джейсом прямо во сне, приняли более удобное положение. Её щека была прижата к его груди, а одна нога по привычке закинута на его бедро. Каким-то чудесным образом они даже расправили одеяло и укрылись им. Который сейчас час было трудно определить, но Фрэй чувствовала себя выспавшейся и почти отдохнувшей. Тело по-прежнему пребывало в некотором шоке и, видимо, ещё не успело проснуться. Впрочем, некоторый дискомфорт в определённых местах Фрэй чувствовала уже сейчас. Это было неудивительно, учитывая, что произошло прошлой ночью, да ещё в таком количестве. Будет хорошо, если она хотя бы сможет встать с постели... Джейс крепко спал и, приподнявшись на локте, Клэри несколько мгновений наблюдала за ним. За тем, как чуть подрагивают светлые и такие пушистые ресницы, как легко и ровно вздымается его грудь, совершая очередной вдох. Он выглядел таким безмятежным, спокойным и счастливым, что девушке ужасно хотелось поцеловать его. Но, пожалуй, у неё есть идея получше. Фрэй осторожно сняла ногу с бедра Уэйланда и, приподняв одеяло, скользнула вниз, чтобы через несколько секунд оказаться почти у самых ног охотника. Подобные действия продолжали причинять дискомфорт, тело отказывалось повиноваться своей хозяйке, но пока рыжеволосая успешно игнорировала эти ощущения. Под одеялом было тёмно и постепенно становилось душно, но так, пожалуй, даже было интереснее. Действуя почти на ощупь, по наитию, Фрэй мягко обхватила рукой член блондина у самого основания и всё так же мягко погрузила его в рот. Несколько неспешных, обволакивающе-плотных движений ртом вверх-вниз, и Кларисса почувствовала, как член твердеет. Даже после бурной ночи Джейсу было многого не надо. Нефилим склонилась ниже, проводя языком по всей длине члена охотника, особое внимание уделив головке, и снова приняла его в рот, позволяя ему скользнуть за щёку, там где было так тепло, нежно, мягко... Чем не «доброе утро»? *** Джейс и сам не заметил, как уснул. Наверное, по сравнению с Клариссой, его тело испытало не такую интенсивную физическую нагрузку, и все же то «маленькое приключение», в которое его Темная Королева превратила самый обыкновенный вечер, не могло остаться незамеченным. Стоило нефилиму опустить веки и позволить себе расслабиться, как он тут же почувствовал неожиданно накатившую усталость. Нет, эта усталость совсем не походила на ту, которую испытывает человек после тяжелого рабочего дня или от изнурительных тренировок, хотя те и приносили Уэйланду своего рода приятное и порой столь необходимое удовлетворение. Эта легкая тяжесть, постепенно заполнившая собой каждую клеточку его тела, была приятной и уютной, как та бархатистая тьма, в которую тут же провалился Джейс, едва успев закрыть глаза. Он не помнил, как они добрались до подушек и даже распутали одеяло, чтобы им можно было нормально укрыться. Когда охотник видел его в последний раз, оно валялось где-то ближе к самому краю кровати, но им было все равно. Может быть, Фрэй проснулась посреди ночи и позаботилась о том, чтобы им стало тепло и уютно? Или это он сам, страдая легкой формой лунатизма, сделал все по наитию, совершенно об этом забыв? Впрочем, это неважно. Большую часть ночи Уэйланд провел без сновидений. Рядом тихонько спала Клэри, уютно устроив голову у него на груди, о чем Джейс знать не мог – сон был слишком крепким, но он чувствовал ее знакомое, ставшее таким родным, тепло. Раньше охотник не любил спать на спине, предпочитая укладываться, лежа на животе и просыпаясь с утра уже на боку, но рыжеволосой так нравилось спать у него под боком, прильнув к его груди, что со временем засыпать и просыпаться в подобном положении уже вошло в привычку. Говорят, сны, которые снятся под утро, самые яркие и наиболее точно отпечатываются в нашей памяти. Скорее всего, это действительно было правдой, потому что сон, который Уэйланд видел под утро, был не просто красочным, но и полным самых настоящих, крайне реалистичных ощущений. Ему снова снилось, что он привязан к кровати, и на этот раз ему, кажется, знакомы условия игры. Он больше не пытается вырваться, покорно наблюдая, как Кларисса мучает его томительным ожиданием, едва касаясь идеальным ноготком линии его скулы, ведя ниже, рисуя одной ей известный маршрут. Тонкий пальчик спускается дальше, обводя плавный изгиб его шеи, очерчивая линии ключиц, едва ощутимо царапая нежную кожу. Джейс едва заметно вздрагивает, с шумом втягивая воздух. Внизу живота начинает плавиться до боли знакомый, вязкий жар, обманчиво напоминая трепетание легких мотыльков. Кажется, сердце опрометчиво пропускает удар, и дышать становится труднее. Не только во сне, но и в реальности тоже. Кто бы мог подумать, что сейчас реальность еще лучше, чем самый сладкий сон? Уэйланд тихо стонет, силясь открыть глаза, но нежная дрема все не отступает, да и он не хочет просыпаться. В его фантазиях Клэри склоняется ниже, на алых губах – хитрая улыбка прежде чем рыжеволосая томно опускает длинные ресницы, и Джейс уже знает, что последует дальше. Нет, почему именно сейчас он должен проснуться? Ему так хорошо, так уютно… Но по спине потихоньку разливается липкий жар, Уэйланд начинает ерзать, пытаясь устроиться поудобнее и выбраться из плотного кокона, который на деле оказывается всего лишь одеялом. Словно по наитию, прежде чем окончательно проснуться, охотник проводит рукой по кровати рядом с собой, но пальцы чувствуют только пустоту. Клэри рядом нет, нет даже ее тепла. Джейс с трудом разлепляет веки, пытаясь осознать, что происходит? Уже наступило утро, или он проснулся среди ночи? Где Клэри? По телу по-прежнему разливается приятное тепло, будоража мотыльков, еще недавно сладко дремавших где-то внизу живота. Впрочем, они проснулись несколько раньше, чем сам нефилим. — Клэри? – севшим после сна голосом, зовет Уэйланд. Как же жарко!.. Светловолосый сонно тянется к краешку одеяла, откидывая его в сторону, только сейчас замечая рыжую макушку Фрэй и ее саму, находящуюся в весьма красноречивой позе. — Клэри… - полувопросительно повторяет Джейс, запоздало, но окончательно осознавая, что происходит, и что то, что ему показалось сном – самая настоящая реальность. Как ни странно, от этого осознания становится еще жарче. Одна только мысль, что Кларисса решила разбудить его так, заставляет плотнее сомкнуть губы, сдерживая тяжелый вздох. — Это все еще сон? – пытаясь подавить глупую, довольную улыбку, все-таки спрашивает охотник. Наверное, даже Клэри из сна ответит, что это не сон, потому что во сне всегда все кажется реальностью, но попробовать стоит. К слову, ему теперь редко снились подобные сны, ведь Темная Королева исполняла все его фантазии и самые темные мечты здесь, наяву. *** Должно быть, подобные спонтанные желания появляются всегда, когда ты безумно влюблён в кого-то. Желание позаботиться о ком-то, сделать приятное, доставить удовольствие, разбудив столь необычным образом. Кларисса успела позабыть о том, что её собственное тело неприятно ныло и местами болело после их бурной ночи, - настолько она увлеклась процессом. Джейс спал, но даже это не мешало охотнику весьма бурно реагировать на томный жар её губ и настойчивость языка, снова и снова пробегающегося по всей длине члена охотника. Уэйланд начал тихо постанывать, и Фрэй понимала, почему: он был так возбуждён, и как будто с каждым новым, обволакивающим движением член охотника становился всё твёрже. На мгновение рыжеволосая задумалась, откуда берутся силы, у неё в том числе, но кажется это был один из тех злополучных вопросов без ответа, на которые ищи, не ищи ответ, а не найдёшь. Должно быть, это любовь вдохновляет на все эти сумасбродства и маленькие шалости, иначе, как ещё объяснить происходящее? Руна выносливости на теле блондина давно растаяла, оставив после себя лишь едва заметный, витиеватый шрам. Вполне возможно, что после долгого сна, а судя по стрелкам часов, спали они весьма долго, Джейс успел восстановиться. Молодой человек заёрзал, а Кларисса лишь плотнее сомкнула губы, стараясь не сбиться с чёткого ритма. Она немного помогала себе свободной рукой, то невзначай касаясь бедра Уэйланда, то скользя чуть дальше и касаясь других, крайне чувствительных точек на теле любого мужчины. Иногда её ладонь обхватывала член охотника в то время, как губы перемещались выше, уделяя особое внимание головке. Он был близок, она чувствовала этого. Джейс позвал её по имени, и Клэри подняла на него глаза, не прерывая своего занятия. Она несколько замедлила темп и, продолжая смотреть охотнику в глаза, совершила несколько движений вверх-вниз, позволяя Уэйланду не только насладиться ощущениями, но и получить определённое эстетическое удовольствие от происходящего. Кларисса лишь слегка мотнула головой, отвечая на вопрос молодого человека, а после сосредоточила всё своё внимание на Джейсе, точнее на его возбуждении. Постепенно движения её рта становились быстрее: губы плотнее обхватывали член молодого человека, а чуть влажная ладонь девушки, ласкающая охотника где-то у основания члена, лишь усиливала все ощущения. Напряжение пульсировало не только в теле Уэйланда, но и в теле Фрэй, даря радость и дискомфорт одновременно. Несколько глубоких, проникновенных движений её рта, и Клэри почувствовала, что охотник уже не может сдерживаться, ведь утром это было особенно сложно. Впрочем, ему и не нужно было сдерживаться, зачем? Никуда не торопясь и не спеша отстраняться, Кларисса позволила молодому человеку излиться в неё, и только после этого разомкнула губы, выпрямляясь. На губах осталось несколько терпких капелек, и Фрэй с довольной улыбкой пошло провела кончиками пальцев по губам, после чего так же пошло облизала свои пальцы. — С добрым утром. Хорошо спал? - через мгновение Кларисса нависла над охотником, расставив руки по обе стороны от него и целуя его в губы. Руки немного дрожали: любая физическая нагрузка рыжеволосой давалась с трудом, тело не слушалось и то и дело предавало свою хозяйку. Возможно, именно поэтому поцелуй вышел гораздо короче, нежели она планировала. Отстранившись от Джейса, Клэри осторожно опустилась на кровать рядом с Уэйландом, подтягивая к себе одеяло. Кажется, тело начинало приходить в себя и, что называется, просыпаться. Теперь дискомфорт, ощущавшийся внизу живота, был куда более ощутимым и явным. Но тут взгляд нефилима упал на грудь молодого человека, на которой столь ярко, будто медали, красовались доказательства вчерашней бурной ночи: следы от её ногтей, зубов, горячего воска, начавшие покрываться корочкой царапины от кинжала. На шее Джейса было оставлено несколько следов от зубов, а кое-где красовались почти лиловые засосы. На плечах дела обстояли примерно так же, только к ним добавлялись отметины в виде полумесяцев от её ногтей. Искусанные и припухшие даже после сна губы охотника казались меньшим из зол. Возможно, тут перестаралась Клэри, а, возможно, и сам Уэйланд кусал губы, плавясь от её томных ласк, коих прошлой ночью было великое множество. — Ты как после битвы, - отозвалась Фрэй с улыбкой. Впрочем, лёгкие нотки беспокойства уловить было нетрудно. Хоть она и знала, что Джейсу всё это нравится, им это нравится, на утро всё равно было несколько неспокойно на душе, а вдруг где-то она перегнула палку? И даже, если в процессе ему всё понравилось, то после... Впрочем, судя по пульсации в её собственном теле, её состояние было не многим лучше, да и видок, наверное, тот ещё. Глупо переживать за то, что они делали с друг другом по обоюдным желаниям и просьбам. Такие уж они, такие уж вещи им нравятся, и Тёмной Королеве совершенно точно не за что переживать. *** И все-таки это был не сон. Клэри не озвучила это вслух, но по вполне понятным причинам, не желая, так сказать, отвлекаться от куда более важных дел. Закусив нижнюю губу, Джейс откинулся на подушку, не в силах оторвать взгляда от потемневших изумрудных глаз Клариссы. Было в этом зрительном контакте нечто особенное… В зрительном контакте в принципе всегда есть нечто очень важное, даже интимное, но в такие моменты он добавляет своего рода изюминку, еще больше разжигая воображение, возбуждая еще сильнее. Нечто подобное происходило между ними не первый раз, но после этой ночи и ярких, сочных воспоминаний, по-прежнему мучивших богатое воображение нефилима, все воспринималось несколько иначе: еще острее, ярче, ближе. Но Уэйланд не выдерживает, первым опуская ресницы и прикрывая глаза, растворяясь в своих ощущениях. Конечно, такие ласки не заменят подлинную близость, но в них было что-то по-своему особенное. Мягкость ее губ, этот нежный, обволакивающий жар, и то, как Фрэй сама получала удовольствие от всего происходящего. Светловолосый не мог судить, как она ощущает все это чисто на физическом уровне, но он видел и чувствовал, как ей нравится видеть, насколько ему хорошо. Как он плавится от прикосновений ее губ, изнемогая в томительной агонии, не в силах сдержать очередной тихий стон. За последнее время Джейс в принципе почти разучился сдерживаться, не в силах скрыть, какой умопомрачительный эффект оказывают на него поцелуи и ласки его Темной Королевы. Да и стоило ли? Просто раньше это получалось само собой. Он кусал губы, старался сосредоточиться на чем-то другом, пытаясь подавить очередной тяжелый вздох, но потом это ушло. Открытость часто граничила с определенной уязвимостью, ведь теперь Клэри четко видела, какой властью она обладает над ним, понимая, что с легкостью может вертеть нефилимом, как хочет, будь на то желание. Конечно, никто не умалял упрямство охотника, но и оно быстро терпело крах, если Темная Королева задастся целью в чем-то его убедить. Так сходили на «нет» и все споры, хотя Уэйланд каждый раз давал себе слово, что в следующий раз он не даст ей возможности вот так уйти от важного для него разговора, но… Пока не получалось. Впрочем, сейчас он об этом не думал, как и не думал ни о чем в принципе. Мягкое, уютное наслаждение было самым лучшим способом начать новый день. Джейс медленно приоткрыл глаза, с легкой улыбкой наблюдая, как Фрэй пошло облизывает влажные губы, а затем и тонкие пальчики. Несмотря на то, что она часто любила баловать его чем-то приятным, Уэйланд никогда не принимал это как должное, каждый раз ощущая, словно именно сегодня неожиданно наступило Рождество. Как бы прекрасно ни было просыпаться таким образом, молодой человек никогда бы не решился требовать чего-то подобного каждый день. Во-первых, это потеряет свою изюминку и элемент непредсказуемости, а во-вторых, как можно это требовать? Вся прелесть таких ласк была в том, что Клэри сама хотела порадовать его подобным образом, ведь что касалось Джейса, то он не отличался от почти любого другого мужчины: он бы никогда не отказался от такого «Рождества» каждый день. Поцелуй вышел сладким, но неожиданно коротким, прежде чем рыжеволосая отстранилась и опустилась на кровать рядом с охотником. Даже за эти несколько секунд Уэйланд непроизвольно ощутил, как ноют все еще слегка припухшие, искусанные губы, впрочем, это ни в коем случае не умаляло прелести поцелуя. — Да, очень даже хорошо, - весело отозвался нефилим. Хотя Фрэй и выглядела более или менее отдохнувший, от нее не исходило такой безудержной, искрящейся энергии, как от Уэйланда, который за ночь явно набрался сил. Только после ее слов Джейс опустил взгляд ниже, рассматривая красные царапины и фиолетовые синяки, превратившие его грудь в настоящее, разноцветное полотно имени его Темной Королевы. Нефилим дотронулся кончиком указательного пальца до глубокий, слегка припухшей царапины, чувствуя, как кожу неприятно саднит от любого соприкосновения. Кажется, этот порез оставил кинжал. Чуть выше красовалось красное пятно от легкого ожога. Кожа не распухла, но воспаление не ушло. — Теперь ты понимаешь, почему я не говорил тебе, что мне это нравится? - потому что в глазах нормальных людей все эти отметины выглядят местами жутковато, и особенно тот факт, что это может нравиться. Долгое время Уэйланд ведь считал Клэри нормальным человеком, и только не так давно начал осознавать, что в этом смысле они не такие уж и разные. — И мне нравятся эти следы… Они значат, что я принадлежу тебе, - с этими словами Джейс потянулся к рыжеволосой, нежно касаясь ее губ. От его внимания не укрылось, как осторожно она попыталась опуститься на кровать, когда отстранялась, словно любые лишние движения, да и движения в принципе причиняли ей определенный дискомфорт. Вспомнив об этом, светловолосый отстранился, обеспокоенно осматривая Клариссу: на плече виднелись явные отметины от его зубов, на шее – следы от его пальцев, не говоря о красноватых пятнах в районе ключиц от горячего воска. — Как ты?.. – хмурясь, по-прежнему с беспокойством рассматривая Клэри, наконец, спросил Джейс. Глупо было спрашивать, не сделал ли он ей больно. *** Тёмная Королева была счастлива, спокойна и умиротворенна. То, чего она хотела, она добилась: между ними больше не существовало тайн, секретов, недомолвок. С первых дней знакомства Кларисса мечтала о том, чтобы Джейс был с ней честен и открыт, чтобы он не сдерживался и чувствовал себя свободно, раскрепощённо, будто бы нет никаких границ и запретов, только чувства, желания, эмоции. Искренние и всепоглощающие. И, кажется, сегодняшней ночью она этого как раз добилась. Полностью. Конечно, это было непросто и потребовало от неё не только тщательной подготовки, сил, выдержки, недюжинной фантазии, но и полной отдачи. Моральной и физической. Вне всяких сомнений оно того стоило. Но как и за всё хорошее в этой жизни, за это пришлось заплатить после пробуждения и постепенного прихождения в себя. Несмотря на то, что Фрэй чувствовала себя потрясающе после такого удивительного ночного приключения, которое она с радостью когда-нибудь бы повторила, и не раз, - физический дискомфорт набирал обороты со всеми вытекающими последствиями. Например, от столь привычного и любимого ими обоими утреннего секса точно придётся отказаться. И хотя желание на это было, да при том немалое, при одной только мысли об этом, тело предательски заныло, и Фрэй приняла своё нынешнее состояние, как неизбежную реальность. Конечно, можно было бы нарисовать иратце, но ведь тогда она не сможет насладиться процессом полностью. Должно быть, для нормальных людей это тоже показалось бы дикостью: как можно наслаждаться болью подобного рода? Можно, и ещё как. Тело помнит не только удовольствие и наслаждение, оно помнит боль каждой клеточкой, каждой частичкой, и именно это делает Клэри и Джейса одним целым. Да и абсолютного наслаждения без боли испытать не получится, как ни крути. — Я бы поняла, - с укоризной отозвалась рыжеволосая. — Так что ты мог бы рассказать мне гораздо, гораздо раньше, - продолжала Клэри, глядя Джейсу в глаза. И почему Уэйланд думал, что она не поймёт его пристрастий и не захочет исполнить его желания? Откуда такая неуверенность в себе, в ней, в них в конце концов? Это было выше понимания Тёмной Королевы: она любила охотника всегда и везде, любым, таким, какой он есть, - и ничто, и никто не могли это изменить. — Ты принадлежишь мне, - самодовольно повторила, будто бы эхо, Фрэй. Эти слова мурашками побежали по коже, заставляя закусить краешек губы и на мгновение прикрыть глаза, предаваясь донельзя приятному ощущению наполненности. Раньше девушка и не догадывалась, насколько пьянящим может быть чувство обладать кем-то, - теперь она понимала, почему такая власть над ней так нравилась самому Джейсу. Это было сложно описать обычными словами, но это было крепче любого алкоголя, тяжелее любых наркотиков, - это было за гранью любых объяснений. Это просто сводило с ума. Рыжеволосая ответила на поцелуй молодого человека, ласково проводя языком по его нижней губе, но сил на нечто большее в самом деле не хватало. Хотелось лечь в тёплую ванну с расслабляющими эфирными маслами и полежать там пару часов, а лучше полдня, ни о чём не думая и ничего не делая. Даже не шевелясь. — Я отлично, ночь была фантастической, - весело отозвалась Кларисса, подаваясь вперёд и целуя Уэйланда в губы. Поцелуй снова вышел коротким и стремительным, словно Фрэй куда-то заторопилась. Она бодро откинула одеяло и спустила ноги на пол. Вот только так же бодро подняться с постели уже не вышло. Внизу живота что-то предательски заныло, но сделав над собой усилие, нефилим всё же выпрямилась и не спеша, осторожно переставляя ноги, направилась в сторону ванной комнаты. Она надеялась, что её походка выглядит естественной и не выдаёт её истинного состояния. Конечно, от их невозможной, тесной близости ночью она теряла голову и просила ещё, требовала ещё, мечтала, чтобы это никогда не заканчивалось, но вот тело было явно не согласно с желаниями и просьбами своей хозяйки. Идти было почти больно и, пожалуй, даже хорошо, что Уэйланд не видел её лица и того, как она морщилась при каждом шаге. Взявшись за дверную ручку, Фрэй обернулась через плечо и с мягкой, нежной улыбкой посмотрела на охотника. — Я приму ванную, а ты приготовишь завтрак?.. - полувопросительно отозвалась Кларисса. *** Несмотря на слова Клэри, охотник все равно не до конца верил в то, что и раньше рыжеволосая восприняла бы все его «необычные пристрастия» также спокойно, как сейчас. Возможно, так или иначе, она бы и тогда приняла бы его любым, но Джейс по-прежнему не мог себе представить, как признается в чем-то подобном той хрупкой девочке из Бруклина, воспитанной строгой матерью Джослин, не говоря о тех вещах, которые он с ней вытворял этой ночью, и какие еще наверняка ожидали их впереди. Наверняка определенного рода «тьма» не может взяться из пустоты, даже благодаря демонической руне, но раньше она была спрятана настолько глубоко, скованная привитыми с детства моральными принципами, что Фрэй не до конца могла осознать, что все это в ней есть. Зато Темная Королева была свободна от многих предрассудков, поэтому и смотрела на многие вещи куда проще, к чему Джейсу еще только предстояло привыкнуть. Впрочем, ему, бесспорно это нравилось, да и как бы там ни было, предаваться сравнению прошлой и настоящей жизни, а также анализу изменений в поведении Клэри было далеко не самое подходящее время. Это утро было слишком прекрасным и непривычно беззаботным, чтобы портить его философскими размышлениями. — Мне нравится, когда ты так говоришь, - искренне признался Уэйланд. Ему действительно нравилось, когда рыжеволосая столь категорично заявляла свои права на него. Многие люди, должно быть, его бы не поняли – в конце концов, человек – не вещь, чтобы кому-то принадлежать, у него всегда есть своя личная свобода, но нефилиму крайне льстила эта жадность, ненасытность и жажда власти по отношению к нему со стороны Клариссы. Раньше нечто подобное проявлял только он, во всяком случае, на словах, что заставляло Джейса все больше думать, что определенной степенью безумства в своих чувствах страдает только он, но нет. Безумство, видимо, было заразным. — Не то слово, - недвусмысленно улыбаясь, подтвердил Джейс слова рыжеволосой о прошлой ночи. Она в действительности была фантастической, воплотив не только самые смелые фантазии охотника, но даже больше. – Хотя веревка с рунами была нечестным ходом, и ты это знаешь, - добавил охотник, но в его голосе отнюдь не звучало возмущение или, тем более, недовольство. Что бы Уэйланд ни говорил, но ему нравилось быть во власти Фрэй, хотя на первый взгляд это шло вразрез с его волевой натурой и собственной тягой к власти. Было в этом что-то особенное: непредсказуемое, непривычное, будоражащее. Но если бы не хитрость Клариссы и эти веревки, в силу своей нетерпеливости светловолосый не позволил бы выполнить ей и половину всего, что она задумала, и от чего в таком восторге в конечном итоге остался он сам. Новый поцелуй снова получился коротким и быстрым, прежде чем Клэри отстранилась, деловито откидывая одеяло. Джейс мимолетно нахмурился, явно не ожидая, что ей захочется так быстро выбраться из его объятий. — Да, конечно! - отозвался Уэйланд, хотя он ненавидел готовить, особенно завтрак, но этим утром даже эта перспектива не казалась такой уж ужасной. Кажется, после такой ночи и такого «с добрым утром» светловолосый мог бы согласиться на что угодно, что бы она ни попросила. На самом деле идея приготовить завтрак наоборот казалась чем-то приятным и волнующим – он сможет удивить Клариссу, попытаться приготовить ей то, что она любит. Да, именно попытаться, но даже если конечный результат будет далек от идеала, главное здесь не это. Джейс бросил полный обожания взгляд на Клэри, но она уже развернулась к нему спиной и направилась в сторону ванной комнаты. На мгновенье ему показалось, что она пытается ступать осторожно, словно каждый шаг причиняет ей определенные болезненные ощущения. Уэйланд приподнялся на кровати, внимательно всматриваясь в ее движения, но уже следующий шаг, пускай, и был медленным, но не взывал невольное ощущение, что он дается рыжеволосой с трудом. Наверняка после прошлой ночи она по-прежнему чувствует легкую усталость и вполне вероятно, что еще и некоторые неприятные ощущения, что логично, учитывая их тесную близость. С другой стороны, если бы она чувствовала себя действительно плохо, то вряд ли бы пребывала в столь приподнятом настроении, не правда ли? Этот довод показался Джейсу убедительным, почти усмирив начавшее зарождаться беспокойство.