Алекс

      Работа в Клубе многому научила Алекса. Не все его клиенты были приятными людьми. Но он научился справляться с этим. Он должен был забыть о неприязни и доставить удовольствие клиенту любой ценой. Но настроиться на Джеймса оказалось особенно тяжело, несмотря на опыт. Ведь последнее время для него существовал лишь один мужчина — Воронцов.       Джеймс оказался неплохим любовником. Наверное, несколько месяцев назад Алексу бы даже понравилось заниматься с ним сексом. Но не в этот раз. Он с большим трудом смог возбудить себя, чтобы хоть как-то реагировать на действия мужчины. Джеймс не проявлял излишней жестокости, но не было и нежности. Он умудрился так намучить соски парня, что до них стало больно дотрагиваться. Алекс вновь чувствовал себя куклой, как часто бывало во время его работы. Попытка представить Воронцова на месте Джеймса привела к обратному результату: стало ещё тяжелее. Особенно когда он вспомнил про азиата, вошедшего в номер. Неужели он сейчас в постели с Дмитрием? Нет! Он же прочитал движение губ и взгляд своего Верхнего. И Алекс постарался выкинуть эту мысль из головы. Алекс испытал огромное облегчение, когда мужчина, наконец, удовлетворил свою похоть и удалился из комнаты. Измождённый парень сразу же уснул.       Весь следующий день он провёл в одиночестве в комнате, выделенной ему Джеймсом в огромной квартире недалеко от отеля. Алекс не знал, почему нельзя вернуться к Дмитрию, почему ему предстоит провести ещё одну ночь с Джеймсом. Не знал, что за сессия ему предстоит. Парень не находил себе места и мысленно молился, чтобы переговоры Воронцова были успешными. Не зря же он мучился ночью, ублажая этого холёного аристократа. Телефона с собой не было, и ждать звонка от Дмитрия не приходилось. День тянулся ужасно медленно. Стрелки часов словно устали и не хотели двигаться по своему бесконечному кругу с обычной скоростью. И только вечером, когда он уже отчаялся получить весточку от Воронцова, в дверь его комнаты постучали.       — Вас просят подойти к телефону, — объявил ему пожилой слуга, который приносил ему еду.       Алекс буквально выхватил трубку из рук мужчины.       — Как ты, мой мальчик? — услышал он голос Воронцова. На глазах сразу же навернулись слёзы.       — Сэр! Господи! Слава Богу, Вы позвонили! Я нормально. А как Ваши переговоры?       — Всё в порядке. Не волнуйся об этом. Вопрос решён. Тебя кормили?       — Да, Сэр. Но я не могу есть. Сэр, мне можно будет сегодня вернуться к Вам?       — Нет, Алекс. Мы увидимся завтра вечером. Постарайся побольше отдыхать. Выспись. И обязательно поешь. Завтра ты мне нужен в форме. Ты меня понял?       — Да, Сэр... К чему мне готовиться?       — К порке. Прости. Мне пришлось на это пойти и заключить пари с Джеймсом. Предстоит порка тебя и Чона. Будут зрители. А теперь запомни, что я скажу. Постарайся немного продержаться. Но когда станет совсем плохо, скажешь стоп-слово. Плевать, если мы проиграем. Ты меня понял?       — Да, Сэр. Я понял Вас. Я всё сделаю, как Вы сказали. Я верю Вам, Сэр.       — Молодец, мой мальчик. Молодец! Потом я всё тебе объясню. Ты поймёшь, что у меня не было другого выхода.       — Я знаю, Сэр! Спасибо Вам за этот звонок!       — Держись. Завтра мы будем вместе.       Настроение Алекса значительно улучшилось. И вроде переговоры удачно закончились. Неприятное ощущение осталось от слов Воронцова про пари. Но, возможно, его вынудили пойти на это. Что же, Алекс сделает всё от него зависящее, чтобы выиграть. И пусть Дмитрий сказал произнести стоп-слово, он сделает это только в крайнем случае. Пари заключаются не просто так. На кону может стоять честь его Хозяина. Или деньги. Возможно, немалые. Тогда он должен очень постараться и выиграть.       Чон. Это, наверное, тот парень, которого он видел перед уходом из номера. Неужели он окажется терпеливее? «Посмотрим ещё!» — решил Алекс.       Он воспользовался советом Дмитрия и съел ужин, к которому не притронулся до этого. После сразу лёг спать, в надежде, что Джеймс не придёт к нему этой ночью.       Но Джеймс пришёл. Уже под утро и сильно пьяный. Мучил он Алекса долго. Наверное, это был самый ужасный секс в жизни парня, и только мысль, что он в последний раз с этим человеком, помогла ему выдержать эту пытку. Но он так и не выспался как следует. Потом он долго стоял в душе, стараясь избавиться даже от запаха Джеймса. Ложиться на кровать, хранящую следы их совокупления, он побрезговал и предпочёл устроиться в кресле.       Снова потянулись мучительные часы в ожидании предстоящей сессии.       За окном стемнело, когда в комнату вошёл Джеймс с неизменной отстранённой улыбкой.       — Здравствуй, Алекс!       — Здравствуйте, Сэр!       — Тебе понравилось у меня в гостях? Нам пора ехать. Надеюсь, ты в хорошей форме сегодня. Дмитрий — мой друг. И мне бы не хотелось совсем лёгкой победы. Это унизит его. Ты ведь сможешь продержаться хоть немного? Соберётся изысканная публика. Не разочаруй их. Впрочем, я понимаю, что против Чона у тебя мало шансов.       Алекс выслушал аристократа, не показав эмоций, но далось это не просто. Он догадался, что Джеймс пытается вывести его из себя, заранее убедив в том, что его саб выносливее и победа предрешена.       — Сэр, я постараюсь не подвести своего Хозяина и не разочаровать Ваших гостей, — спокойно ответил Алекс.       Мужчина взглянул на него с некоторым удивлением. «А парень умеет держать себя в руках. Молодец», — подумал он. А вслух сказал:       — Хорошо, Алекс. Тогда в путь. Жаль, что ты будешь не в том состоянии, чтобы попросить Дмитрия отдать мне тебя ещё на одну ночь. Ты очень неплох в постели.       — Благодарю Вас, Сэр, — так же невозмутимо ответил Алекс.       Джеймс раздражённо направился к выходу.       Алекс отстранённо смотрел в тонированное стекло роскошного JAGUAR, который долго и нудно вёз их за пределы города. Он не прислушивался к разговорам, которые вёл по телефону аристократ, а с горечью думал о том, что совсем не так представлял себе это путешествие. Знал ли Воронцов о том, что тут произойдёт? Или это оказалось для него полной неожиданностью? В первый вариант совсем не хотелось верить. Ведь если бы знал, то предупредил. А может быть, не посчитал нужным? Был ли он для Дмитрия больше, чем просто сабом, или он всего лишь навоображал себе неизвестно что? Что же... Скоро всё станет ясно. Только бы выдержать, пережить этот вечер. И поскорее убраться прочь из этой страны.       Наконец, они добрались до места. JAGUAR остановился перед входом в старинный английский особняк в центре парка. Лакей открыл дверь Джеймсу и склонился перед ним в почтительном поклоне. Парень вылез следом, и они прошли в здание. В просторном зале было довольно людно. Мужчины в дорогих костюмах, некоторые в смокингах. Дамы в вечерних платьях. Многие были в масках.       «Высший Свет! И на глазах у этих богатых извращенцев меня выпорют!» — подумал Алекс и поёжился. Он не стал разглядывать интерьер помещения, в котором оказался. Он искал глазами Воронцова, игнорируя липкие взгляды.       Несмотря на внешнее спокойствие, внутри него бушевал ураган.       Он знал, что скоро придётся обнажиться перед этими людьми. Они будут смотреть, как плеть полосует его тело. Увидят его боль и страдание. И это зрелище, несомненно, доставит им удовольствие. Иначе бы их здесь не было. Но он должен пережить эту боль, это унижение ради человека, которого любит. И сейчас самое главное — увидеть его, прочитать его взгляд, почувствовать поддержку. Тогда он справится. Должен справиться!       Он заметил Воронцова у камина, в компании Чона и ещё двоих мужчин в масках. Они о чём-то беседовали, но Дмитрий, рассеянно отвечая, то и дело оглядывал зал, очевидно высматривая кого-то. Наконец, он увидел Алекса. Взгляды их встретились, и парню захотелось броситься к мужчине. Но он сдержался. Пришлось медленно двигаться вслед за Джеймсом, который здоровался со своими гостями, обменивался с ними вежливыми фразами. Алекс шёл, опустив голову, как и положено воспитанному сабу, не реагируя на изучающие взгляды, направленные на него. Он решил, что, как и тогда, у Барбары, он должен забыть обо всех этих людях. Их просто не существует. Есть только один человек для него. И этот человек — Воронцов.       У Дмитрия сердце обливалось кровью, когда он смотрел на медленно приближающегося к нему парня. Он уже сто раз проклял себя за то, что потащил его в эту поездку. Проклинал себя за беспечность, за самоуверенность. За то, что недооценил Ингу, её проницательность и коварство. Он всё уладит по возвращении в Москву. Главным будет обезопасить Алекса. Кто знает, на что готова пойти женщина, заподозрившая его в измене. А способна она на многое. Вон как ловко она сумела перетащить на свою сторону Джеймса. Сейчас нужно притупить её бдительность. Доказать, что Алекс для него всего лишь саб. Потом он найдёт выход и сохранит Алекса. Парень он умный и поймёт, почему пришлось заключить это пари. Только бы он не начал геройствовать! Плевать на деньги. Даже если он проиграет, это только потешит самолюбие Джеймса и в итоге пойдёт на пользу их отношениям. А ему нужен Джеймс. Вчерашние переговоры завершились успешно во многом благодаря ему. Воронцов сможет начать строительство. А завершив этот проект, обретёт независимость и не будет нуждаться в Инге и покровительстве её отца. Он будет с Алексом. Никогда он не был так счастлив, как в те минуты, которые проводил с парнем. Он окончательно убедился в этом, когда Джеймс увёл Алекса из номера, оставив ему взамен Чона. Дмитрий даже не притронулся к этому красивому и безупречно вышколенному сабу, хотя ещё не так давно без всяких сомнений с удовольствием провёл бы с ним не одну бурную ночь. Но теперь ему был нужен только Алекс, и никто другой его не интересовал. Он с трудом дождался, когда Джеймс с парнем дойдут до него, старательно делая вид, что участвует в беседе. На Чона он и вовсе не обращал никакого внимания.       — Джеймс, дорогой! Мы тебя заждались.       — Прошу меня извинить. Меня задержал отец. Да и движение затруднено из-за дождя. Но мы не станем более затягивать. Сегодня в программе только наше пари. Надеюсь, Чон был старательным мальчиком и не давал тебе скучать? Только скажи, и я добавлю ему кнут. Твой парень был просто безупречен.       Воронцов ощутил неприятный укол, но не подал виду, а, наоборот, мысленно похвалил Алекса. У парня не было выбора, и хорошо, что он смог с этим справиться.       — Надеюсь, ты не слишком его утомил? Чон ни в чём не провинился передо мной, учитывая, что я не слишком хорошо себя чувствую. Возможно, сказывается перемена климата. Мы ведь не молодеем. Поэтому я тоже предпочёл бы не затягивать и поскорее выявить победителя.       — Ну что ж. Тогда будем начинать, — Джеймс, щёлкнув пальцами, подозвал к себе какого-то человека. — Пусть приготовят сцену и расставят стулья. Забирайте парней. Через двадцать минут всё должно быть готово.       Алекс впервые позволил себе поднять глаза на Воронцова. Тот постарался ответным взглядом подбодрить его. Он прекрасно понимал, какое дикое волнение испытывает сейчас парень. Но он помнил, как у Барбары Алекс сумел с ним справиться. Он сильный! Его мальчик самый сильный! Он и сейчас справится. Воронцов в это верил.       Но когда вскоре на ярко освещённую сцену помощники Джейса вывели Чона и Алекса, сердце Воронцова сжалось. Парни были босиком, в одних лишь серых накидках с капюшонами. Примерно одного роста и одинакового телосложения.       Алекс на секунду замер, бросив быстрый взгляд на публику. Затем перевёл его на приспособления, которые установили на сцене. Но на Воронцова он смотреть не стал. Подошёл, опустив голову, и прикрыл глаза.       Когда их с Чоном увели из зала и велели раздеться, его начало колотить. Сердце билось так, словно хотело вырваться из груди. Он испугался, что может потерять сознание. Но тут почувствовал насмешливый взгляд Чона и понял, что тот заметил его состояние. Алексу стало стыдно. Он не должен показывать свою слабость перед соперником. Не имеет права это делать. И Алекс неимоверным усилием смог овладеть собой. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Дрожь улеглась. Он успокоился.       На сцену он выходил как в трансе. Поэтому и не стал смотреть на Воронцова, чтобы сохранить это состояние отрешённости. Он решил думать не о том, что происходит здесь и сейчас, а о том, что было раньше в его жизни. Вспоминал самые приятные моменты. Думал о Ленке, о школьных друзьях, о друзьях из Клуба. Вспоминал время, проведённое с Воронцовым, их замечательную поездку в Сочи, неописуемый секс в офисе, прогулки по городу. Словно издалека он услышал голос Джеймса, который объяснял гостям суть предстоящего представления.       — Леди и джентльмены, благодарю вас, что согласились стать свидетелями нашего маленького спора с моим дорогим другом Дмитрием. Мы решили проверить выносливость наших сабов. Но так как каждый уверен в своём, мы решили устроить им параллельную, зеркальную порку. Она будет состоять из трёх частей и производиться тремя инструментами: флоггер, трость и плеть. Проигрывает пари тот, чей саб первым произнесёт стоп-слово или потеряет сознание. Сами мы не можем останавливать экзекуцию, чтобы вы не могли нас обвинить в излишнем сочувствии. Но это исключено ещё и по причине довольно большой суммы, которую мы решили поставить на кон: сто тысяч фунтов. Предлагаю и вам сделать ставки. Уверен, эти парни вас не разочаруют. Посмотрите на их совершенные тела, которые вскоре станут ещё более красивыми, когда их украсят следы от порки. Делайте ваши ставки, господа!       После этих слов помощники сняли с парней накидки, и они предстали перед публикой обнажёнными. Оба поёжились, но даже не сделали попытки прикрыться.       Джеймс дал время зрителям рассмотреть сабов и сделать ставки, после чего они с Воронцовым сняли пиджаки и галстуки, закатали рукава рубашек. Помощники надели на парней кожаные браслеты, пристегнули их к свисающим с потолка перекладинам. Цепи, к которым они были прикреплены, медленно поползли вверх и остановились только тогда, когда парни оказались вытянуты в струнку, стоя на полу на цыпочках. Мужчины взяли в руки абсолютно одинаковые флоггеры. Наступила полнейшая тишина.       Алекс прикрыл глаза.       Первым ударил Джеймс, опустив хвосты флоггера на спину Чона. То же самое сделал Воронцов, хлестнув спину Алекса. Джеймс задавал ритм и силу ударов, а также участки тела, на которые они приходились. Инструмент был достаточно жёстким. И каждый удар по ещё не разогретой коже причинял ощутимую боль. Будучи опытным Мастером, Джеймс, едва почувствовав, что спина Чона привыкла к ударам, сразу же сменил область воздействия. Теперь концы флоггера полосовали ягодицы и ноги. То же самое был вынужден сделать и Воронцов.       Алекс пока держался молодцом. Флоггер — это, конечно, не плеть и не трость. Но Джеймс сразу же задал такой ритм, с которым любому нижнему было очень непросто справиться. Очень важно было сохранить правильное дыхание. Дмитрий обрадовался, когда увидел, что Алекс, оказывается, знает это правило. Он вдыхал, пока делался замах, и выдыхал, когда кожаные концы опускались на его тело. «Молодец, мальчик, дыши! Дыши, мой хороший!» — приговаривал он про себя, стараясь не сбиться с ритма.       А тем временем Джеймс развернул Чона лицом к зрителям. Дождавшись, когда это же сделает Воронцов, он начал пороть саба по груди и животу. Дмитрий последовал его примеру. Он видел, что Алекс так и не открывает глаза. Но его веки вздрагивали от каждого удара. Он слегка закусил губу, но не издавал ни звука.       «Где ты сейчас, мальчик? О чём ты думаешь? Ненавидишь ли ты меня сейчас? Клянусь, это последняя порка в твоей жизни от моей руки! Никогда больше я не возьму в руки плеть! Клянусь! Клянусь! Дыши! Дыши, мой родной! Скоро всё это закончится!»       Тела парней стали красными от ударов. Но Джеймс словно вошёл в раж. Он сделал знак своим помощникам, и те ещё немного приподняли сабов, оторвав их ступни от пола. Теперь удары флоггера немного раскачивали их и вращали вокруг своей оси. Они сыпались на спины, груди, животы, ягодицы и ноги истязаемых. Но оба по-прежнему не произнесли не единого слова.       Наконец, Джеймс опустил флоггер.       — Дорогой Дмитрий! Я думаю, нам пора заканчивать с первым этапом. Мы хорошо разогрели наших парней, и они доказали, что готовы к следующему испытанию. Надеюсь, почтенная публика не станет возражать?       Публика не возражала. Сабов опустили на пол, а на сцену внесли две пирамидовидных деревянных конструкции с плоскими перекладинами посередине. Укрепив их, помощники привязали к ним парней. Надев на их щиколотки браслеты, они пристегнули ноги к передним ножкам конструкций. Животами сабы легли на поперечные перекладины. Их руки зафиксировали впереди. В итоге они оказались стоящими с расставленными ногами под углом сто двадцать градусов. Их ягодицы были обращены к зрителям для того, чтобы те могли хорошо видеть следы, оставляемые тростью.       Алекс прекрасно понимал, что предыдущий этап был лишь разогревом. Довольно-таки болезненным, ведь кожа его горела и стала очень чувствительной. Но он сумел подстроить дыхание под ритм ударов, не сбился и перенёс порку довольно легко. Он ни разу не открыл глаз и не видел обращённые на него взоры присутствующих. Это тоже помогло ему немного уйти от реальности. Но сейчас предстояла порка тростью. Он хорошо знал, какую сильную боль причиняет гибкий ротанг. К тому же в такой позе будет сложно расслабить ягодицы. И ещё оставалось загадкой количество ударов, которые придётся выдержать. А в этом случае трудно правильно распределить свои силы. Но он решил настроиться на сто ударов. Скорее всего, их будет меньше. Если удары тростью будут наноситься с такой же силой, как удары флоггером, то хватит и пятидесяти, чтобы превратить его ягодицы и бёдра в кровавое месиво. Но он будет ждать сотню.       «Господи, помоги мне!» — успел подумать Алекс, прежде чем получил первый удар, от которого перехватило дыхание.       Воронцов старался бить без захлёстов, зная, что наибольшую боль причиняют именно такие удары, когда конец трости попадает на те места, где меньше мышц. Когда тело Алекса вздрагивало от удара, он словно сам ощущал ту боль, которую причиняет парню. Но бить слабо он не мог. Зрители бы сразу это заметили. Он надеялся, что дело вообще не дойдёт до третьего этапа. Пусть Алекс произнесёт это чёртово стоп-слово.       «Потерпи, мальчик, потерпи ещё немного, а потом скажи. Никто тебя не осудит», — повторял он про себя, полосуя дрожащие ягодицы и бёдра парня. Он по-прежнему следовал ритму, заданному Джеймсом. На этот раз тот не спешил. Пауза между ударами позволяла сабам прочувствовать боль от каждого.       Раз за разом ротанг, рассекая воздух, с глухим свистом впивался в кожу, посылая импульс боли через всё тело прямо в мозг жертвы. Алекс насчитал уже двадцать ударов, и ему показалось, что он притерпелся к боли. Но ротанг безжалостно хлестнул по бёдрам и не ожидавший этого парень вскрикнул. Джеймс тут же прервал порку.       — Прошу заметить. Первым голос подал Алекс. Если кто-то поставил на это деньги, поздравляю.       Воронцов с ненавистью взглянул на аристократа. Ему было наплевать, кто там на что поставил. Этот крик, словно нож, полоснул его по сердцу. Он уже был готов отбросить трость и признать себя побеждённым, как вдруг почувствовал на себе пронзительный взгляд. Места для зрителей были освещены слабо, лишь теми лампами, что горели над сценой. Но он принялся искать человека, пославшего ему этот взгляд. В стороне он увидел женщину, одетую в тёмное вечернее платье. Лицо скрывала маска, но он узнал её. Это была Инга.       Воронцова словно током ударило. Как она здесь оказалась? Неужели Джеймс сообщил ей, и она прилетела, чтобы лично увидеть, как он будет вести себя с Алексом? Такого развития событий он совсем не ожидал.       А времени думать не было. Джеймс продолжил порку.       Появление Инги выбило Дмитрия из колеи. Теперь он будет вынужден до конца играть свою роль. Она не должна уличить его в жалости к своему сабу. Он должен её убедить, чтобы выиграть время. Оставалось надеяться, что Алекс сломается и либо произнесёт стоп-слово, либо отключится. Чтобы не доводить дело до плети, Воронцов усилил удары.       Алекс больше не мог сдерживать крики. Из его глаз катились слёзы, губы были искусаны. Он уже сбился со счёта. Боль заполнила его всего, и он почувствовал, что не в силах её терпеть.       Чон тоже кричал и бился от каждого удара. Ягодицы и бёдра обоих парней сплошь покрывали вздувшиеся рубцы, из которых сочилась кровь. Воронцов бил наотмашь, стараясь вырвать из Алекса стоп-слово. «Произнеси его, парень! Произнеси!» — молил он.       Алекс словно услышал своего Верхнего. Он уже открыл было рот, но тут порка прекратилась. Джеймс остановил уже занесённую руку Воронцова.       — Дмитрий, дорогой. Предлагаю закончить второй этап. Победителя выявит третий. Давай выпьем и отдохнём немного, пока наших мальчиков подготовят к финалу.       Воронцов словно в тумане смотрел, как отвязывают Алекса, на кровоточащие рубцы, оставленные тростью. «Господи! Что я творю?» Он схватил Джеймса за руку и отвёл в сторону.       — Джеймс, прошу тебя. Давай это закончим? Я признаю себя проигравшим. Деньги твои. Ты выиграл пари.       Джеймс пристально посмотрел на Воронцова.       — Дима, я не могу этого сделать. Публика ждёт третьего этапа. И кроме того, ты не заметил никого среди зрителей?       — Ингу? Да, я видел её. Это ты её позвал?       — Я. Прости. Но ведь так даже лучше? Она убедится в том, что Алекс для тебя всего лишь саб, — Джеймс усмехнулся. — Будь он для тебя кем-то большим, ты бы вряд ли подверг бы его такому испытанию.       Воронцов с трудом удержался, чтобы не ударить чёртового аристократа. Джеймс это понял и примирительно положил руку на плечо Дмитрия.       — Послушай, мы давно знаем друг друга. Я всё понял ещё тогда, когда ты появился в ресторане с этим парнем. Но ты сам решил со мной поиграть. Сам предложил это пари. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Ингой. Отступать поздно. Но, как друг, я могу пойти тебе навстречу. Ты подойди сейчас к ней и отвлеки её. А я передам Алексу твой приказ после пятого удара плетью произнести стоп-слово. Я выиграю пари, а ты сможешь убедить Ингу в несостоятельности её подозрений. И твой Алекс перестанет страдать. Это единственное, чем я могу помочь тебе в этой ситуации.       Воронцов задумался. Джеймс был прав. То, что он предлагал, было единственным выходом из создавшегося положения.       — Хорошо, Джеймс. Скажи ему, что это мой приказ.       Он поискал глазами Ингу и, обнаружив её, направился к ней.       — Дорогая, какой приятный сюрприз.       — Действительно приятный? Однако ты неплохо здесь развлекаешься.       — Да, мы заключили пари с Джеймсом.       — Я знаю. Джеймс мне рассказал. Не слишком ли ты жесток с этим парнем? Вряд ли он ожидал именно такой поездки. Наверняка рассчитывал на что-то типа Сочи.       Воронцов пристально посмотрел на супругу.       — Ты следила за мной?       — Прости, дорогой. Ты сам виноват, принимая меня за дуру. Неужели ты думал, меня не заинтересует, как ты проводишь время с этим ублюдком? И я поверю в твоё враньё?       — Ты могла просто сказать, и мы бы всё выяснили.       Инга рассмеялась.       — Дорогой, ну это же скучно. Поиграть значительно интереснее.       Дмитрию очень хотелось придушить эту женщину. Но он заставил себя улыбнуться.       — Хорошо, дорогая. Я проиграл эту битву. Игры закончились, и ты меня раскусила.       — Вовсе нет, дорогой! Я рассчитываю, ты выиграешь это пари. Я хочу получить компенсацию за то моральное унижение, которое ты мне причинил своей изменой.        Воронцов пожал плечами.       — Не уверен, что Алекс выдержит. Он с трудом держится. Но я при любом исходе готов загладить свою вину перед тобой.       Направляясь к сцене, он сам не понимал, как смог удержать себя в руках. Но с Ингой он разберётся позже. Сейчас главным было закончить это ужасное представление. Только бы Джеймс выполнил своё обещание.       Парни уже были подготовлены к продолжению экзекуции. Теперь их руки снова были прикреплены к перекладинам, свисающим с потолка, а слегка расставленные ноги пристёгнуты к кольцам на полу. Рубцы хоть и были обработаны антисептиком, всё равно кровоточили. Воронцов пожалел, что не настоял на том, чтобы Алекс произнёс стоп-слово после первого же удара.       Длинная плеть Джеймса оставила рубец на спине Чона, и тот протяжно вскрикнул. Дмитрий стиснул зубы и нанёс свой удар. Тело Алекса судорожно дёрнулось, голова откинулась назад. Но он сдержал рвущийся крик.       Когда Джеймс прошептал ему в ухо приказ Воронцова, Алекс ему не поверил. «Он хочет выиграть пари. Хочет, чтобы я сдался. Но этого не будет! Я выдержу! Я не подведу!»       Следующий удар всё же заставил его вскрикнуть. Не помогали уже никакие уловки. Он не мог думать ни о чём, кроме нестерпимой боли, проникающей прямо в мозг и лишающей его возможности контролировать тело.       Третий удар, четвёртый... Пятый самый сильный.       Нанеся его, Воронцов тщетно ожидал, что парень, наконец, выкрикнет это проклятое стоп-слово. Но тот не сделал этого. Дмитрий взглянул на Джеймса, но тот лишь пожал плечами. «Неужели обманул? Или это Алекс решил корчить из себя героя? Идиот!»       Вновь свистнула плеть Джеймса, и раздался пронзительный крик Чона.       Воронцов в отчаянии поднял свою. Спины парней начали кровоточить. Кровь стекала и по подбородку Алекса — он прокусил губу. Парень почувствовал, как пол поплыл под ногами, и понял, что сейчас потеряет сознание. Он тряхнул головой и стиснул кулаки. Нет! Он не сдастся! Он не имеет права дать себе отключиться. Тогда Воронцов проиграет пари. Ему казалось, что плеть вырывает куски мяса из его спины. «Господи! Господи! Помоги мне!»       — R-e-e-e-e-d! Red! — он услышал истошный крик Чона, словно раздавшийся с небес.       Тяжело дыша, Алекс повис на руках. Воронцов сам бросился к нему, чтобы освободить. Ноги отказывались держать парня, и он опустился на пол.       Забыв обо всём на свете, о присутствующих людях, об Инге, Дмитрий встал на колени, прижал голову Алекса к своей груди и прошептал, гладя его волосы:       — Прости меня, прости, мальчик!       Алекс поднял на него заплаканные глаза.       — Мы же выиграли? Правда?       Воронцов не смог сдержать слёзы.       — Правда, мой хороший! Ты выиграл. Ты победил!       Он не заметил, как к ним подошла Инга.       — Как трогательно! — ухмыльнулась она. — Дорогой, заканчивай с этими соплями. Поручи своего саба Джеймсу, чтобы он привел его в порядок. Я всё-таки хочу получить свою компенсацию.       Воронцов поднялся с пола. Грудь его вздымалась, кулаки сжались. Скрежеща зубами от злости, он прошипел, едва сдерживаясь, чтобы не ударить женщину:       — Убирайся!       — Что? Что ты сказал, милый?       — Я сказал, убирайся! Пошла вон!       Инга посмотрела на мужа с удивлением. Такого она не ожидала. Она была уверена, что Воронцов никогда не решится на подобное заявление. Неужели он совсем потерял голову из-за этого ублюдка? Настолько, что готов ради него порвать с ней? Что же... значит, игра ещё не окончена. Она растянула губы в очаровательной улыбке.       — Как скажешь, дорогой. Ты пожалеешь об этом.       Инга развернулась на каблуках и направилась к выходу. Джеймс, ставший свидетелем этой сцены, укоризненно посмотрел на Дмитрия, покрутил пальцем у виска и бросился вслед за ней.       Но Воронцову было плевать. Он поднял накидку, в которой Алекса привели в зал, и осторожно накрыл его. Вторую он набросил на Чона.       — Здесь есть врач? — крикнул он, опускаясь рядом со своим парнем.       Алекса почти покинули силы.       — Сэр, кто эта женщина?       — Неважно, мой хороший, неважно. Ты держись, парень. Сейчас подойдёт врач, и тебе станет легче.       Но Алекс отключился.