Спор.

Учителем физ.культуры был высокий брюнет тридцати лет, но был он далеко не идеалом и мечтой девушек. Пивной живот, перегар по субботам и понедельникам, да такой, что от него погибали, как минимум, три голубя, недельная щетина и бессменный, старый и потрепанный спортивный костюм — были его постоянными спутниками. Из-за немного выпирающего лба от одной из учениц он получил прозвище — «сбежавший макет неандертальца». Все ученики между собой часто возмущались, «как такого как он могли поставить учителем физ.культуры?!» — твердил каждый второй на перемене. Несмотря на всё вышеперечисленное Евгений Александрович, как звали физрука, смог подружиться со своей полной противоположностью — историком. Рустам Маратович был его ровесником, но на голове уже красовалась плешь, он часто отшучивался, что её ему ученики «проели». Одет всегда аккуратно и со вкусом, в меру строгий, не курит, не пьёт и занимается спортом. Многие ученицы и молодые учительницы были в него влюблены, но сердце историка было свободно, как и сердце его друга. Когда началась эта история, изменившая две жизни, стояла холодная зима. Мороз под тридцать градусов изрисовал все окна белого здания, метель покрыла сугробами весь школьный двор, но бедных детей и подростков всё равно заставляли учиться. Четвёртым уроком у вышеупомянутых друзей стояли «окна» и они решили посидеть в тёплом кабинете физрука. Евгений Александрович заварил коллеге чай и, мучаясь от похмелья, опустошил полулитровую бутылку холодной воды. Рустам сопереживающе положил руку на плечо друга. — Пора бы тебе пить бросать. Ты ведь физрук, должен подавать детям пример… — нравоучительно говорил историк. В кабинете воцарилось молчание, но длилось оно не долго. В голову Рустама пришла идея: — Давай поспорим! Ты — на протяжение недели: не куришь, не пьёшь, ухаживаешь за собой и т.д. А я — сделаю для тебя все, что ты захочешь. Евгений посмотрел на него страдальческим взглядом и хотел было отказаться, но поняв, что он сможет заказать ему ящик пива или ещё что-то в этом роде, то быстро передумал. — Я согласен… — прошептал физрук. На следующий день Евгений пришёл в школу в том же костюме, но уже гладко выбритый и причесанный. От него уже не так несло перегаром и табаком. — Вот! Совсем другое дело! — восхитился Рустам, встретив друга в коридоре. Физрук лишь закатил глаза. Ему было непривычно вставать так рано, чтобы всего лишь провести несколько раз бритвой по лицу. Но светящиеся глаза его друга почему-то заставляли думать, что это он делает не зря. Всю ночь Евгений не мог заснуть, он всегда выпивал что-нибудь спиртное перед сном, но он дал обещание, а значит должен выполнить. В голову лезли различные мысли, которые физрук пытался отогнать. Но один вопрос всё-таки засел в мозгу: «Зачем ему это нужно?» Евгений не понимал, почему Рустам захотел помочь ему измениться. — Давай сегодня сходим тебе за новым костюмом. Физрук тяжело вздохнул и, кивнув головой, отправился вести урок. После окончания занятий, друзья отправились в единственный торговый центр маленького городка. Подойдя к отделу спортивных костюмов, Евгений отдал инициативу в руки историка. Рустам же в свою очередь уже вовсю перебирал костюмы. Темно-синий костюм, с бордовыми рукавами, хорошо сел на мужчину. — Слушай, может, мне тоже костюм подобрать… Всё равно же распродажа, — проговорил историк и, схватив понравившейся костюм, нырнул в единственную кабинку отдела, где и находился физрук. Не стесняясь друга, Рустам начал раздеваться. Евгений, как заворожённый, следил за каждым движением коллеги. Синие «боксёры» красиво облегали упругие ягодицы, достоинство мужчины сильно выделялось, а его накачанный торс манил прикоснуться. Физрук не удержался и дотронулся до рельефной груди. Историк поднял на него недоумевающий взгляд. — Что ты делаешь? — спросил он, чуть сдвинув брови. — Я…я... просто…эм… — начал оправдываться мужчина, но ничего не придумав, просто вылетел из кабинки и поспешил домой. Рустам тяжело вздохнул и, убедившись, что костюм ему подходит, заплатил за оба, ведь Евгений вылетел из магазина и даже не отдал деньги. На следующий день физрук не пришёл на работу, что взволновало Рустама. Ему казалось, что друг снова ушёл в запой. Сразу же после занятий учитель отправился к Евгению. Он долго стучал в дверь, но ему никто не открыл, и Рустам обессиленно скатился по двери. Евгений всё это время сидел с противоположной стороны и боролся с желанием открыть. Спустя три часа он всё же распахнул её, подумав, что нельзя заставлять лучшего друга сидеть под дверью из-за какого-то глупого поступка. Впустив его на кухню, Евгений предложил чай, но историк отказался. — Ты мне объяснишь в чем дело или нет?! — возмущался Рустам. Евгений сидел опустив голову и не мог ничего сказать. Историк подошёл к нему и взяв за подбородок, заставил посмотреть в глаза. В чёрных зрачках отражалось всё то, что чувствовал сейчас мужчина. Это был стыд, грусть, и ещё что-то, чего сам физрук не мог понять. Это «что-то» засело в нем, как только он познакомился с Рустамом. Каждая минута в обществе коллеги дарила какое-то неописуемое тепло. Историк был очень позитивной и энергичной личностью, при общении с которым, будто наполняешься светом. Скорее всего, именно это и привлекало Евгения, который до знакомства с Рустамом всегда ходил угрюмый и без настроения. Голубые глаза историка исследовали лицо друга и в какой-то момент задержались на губах. Сделав глубокий вдох, мужчина прильнул к устам Евгения. Карие глаза физрука распахнулись от удивления, но ловкий язык Рустама заставил закрыть их и отдаться удовольствию. Руки брюнета легли на талию историка. Рустам поставил коллегу на ноги и потащил в спальню. Толкнув Евгения на кровать, он опустился перед ним на колени. Быстро расправившись с ремнем и стянув джинсы, историк вобрал уже возбуждённый орган в рот. С громким стоном физрук откинулся на спину и сжал в руках простынь. Рустам интенсивно двигал головой, скользя губами по стволу. Хриплый голос Евгения разрезал тишину выкриками имени коллеги, которого он уже вряд ли сможет называть другом. Оторвавшись от члена, историк скинул с себя одежду и оседлал физрука. Медленно и аккуратно насадившись на детородный орган. Он двигался размеренно, привыкая к довольно большим размерам. Евгений подавался бедрами на встречу историку. Он до синяков сжимал его талию и до крови кусал губы. Рустам впивался ногтями в плечи физрука, оставляя красные полосы. Одной рукой историк обхватил свой, зажатый между двух тел, член и начал интенсивно мастурбировать. Через пару минут Рустам излился, запачкав живот физрука. Евгений же, уже через пару толчков, догнал коллегу, и тот обессиленно повалился рядом с ним. Пытаясь отдышаться, учителя не заметили, как уснули. Утро началось с назойливого луча солнца, упавшего на лицо Евгения. Зажмурившись и потерев глаза, физрук всё же их открыл. Рядом мирно спал Рустам. Ресницы немного подрагивали, а губы расползлись в улыбке. Евгений тяжело вздохнул. Что ему теперь делать он не понимал и решил дождаться пробуждения коллеги, чтобы всё вместе обговорить. Тёплая вода быстро сбегала по телу, чаще всего душ помогал Евгению обдумывать случившееся за прошедший день, но не сегодня. В голову, то и дело, лезли стоны, крики и сбивчивое дыхание Рустама. Из воспоминаний его вырвал хлопок дверью. Завернувшись в полотенце, физрук выбежал из ванной. Ни в одной из комнат ни оказалось историка. Следующая неделя тянулась долго. Евгений не понимал, что произошло, что он сделал не так и виноват ли он вообще. На работе ему сказали, что Рустам уехал по личному делу и когда вернётся никто не знает. Его телефон был отключен и дом тоже пустовал. Каждый вечер физрук приходил во двор пятиэтажки, в которой жил историк, и подолгу сидел там, будто ожидая коллегу. Так прошла и ещё одна неделя. Он давно понял, что чувствовал, но открыться было некому. Дело близилось к Новому году. После нескольких часов проведённых у подъезда объекта непрерывных размышлений, Евгений отправился домой. На лестничной площадке он увидел того, о ком думал всё это время, но никак не ожидал увидеть. Рустам поднял на физрука немного красные глаза. — Мне пришлось срочно уехать, объясниться не успел, меня ждала машина. У родителей были серьёзные проблемы. На телефон не отвечал из-за того, что у них в деревне связи не было. — объяснился он, не давая Евгению вставить и слова. — У тебя все так просто! — возмутился брюнет, — Я волновался, места себе не находил! Рустам ухмыльнулся и заткнул учителя поцелуем. — Ты же не пил эти недели? — оторвавшись спросил Рустам, Евгений положительно кивнул, — Загадывай. Физрук улыбнулся и снова притянул историка. Нельзя не сказать, что этот жест лучше любых слов описывал все его чувства и желания…