Рождество Локи

Локи устало опустился на колени прямо в снег. Он смотрел на восстановленный магией дом Йольнера, но совершенно не чувствовал радости от проделанной работы. В конце концов, Йольнер — могущественный маг, намного сильнее его, Локи, — мог бы сам привести в порядок свою хибару. Шёл лёгкий снежок, Локи чувствовал спиной направленные на него стрелы эльфов. Локи качнуло, и он опёрся на свой скипетр. Колдовство совершенно вымотало его. — Закончил? — раздался у него за спиной голос капитана Изумрудной стражи. — Тогда вставай и пойдём! Локи начал медленно подниматься. Что с ним сделают? Бросят в темницу? Или просто пристрелят? Он отчётливо представил себя, лежащего со стрелой в спине. — Ну-ну, не надо спешить. Шаги по снегу. Йольнер. Откуда он взялся, неужели уже развёз все подарки мидгардским соплякам? — Мальчик устал и, наверное, проголодался, — на плечо Локи легла тяжёлая и очень горячая, даже сквозь плащ, рука. — Ты хорошо поработал, Локи, — сказал Йольнер. — И заслужил хороший ужин. Локи не шевельнулся. — Делай, что тебе говорят, — произнёс капитан стражи, и бог обмана услышал, как тонко и едва слышно скрипнули, натягиваясь, луки эльфов. Трикстер медленно встал, и его снова шатнуло. *** — Бедного мальчика совсем уморили! Сухонькая старушка, которая была женой Йольнера, суетилась вокруг Локи. Он и глазом не успел моргнуть, как с него сняли рогатый шлем, скипетр поставили в угол, а бог лжи почему-то совершенно ничего не мог с ней поделать. Госпоже Йольнер невозможно было сопротивляться. — А теперь, молодой человек, мыть руки! Локи попытался было грозно сверкнуть на неё глазами, но госпожа Йольнер взяла его за рукав и провела в маленькую, обшитую деревом, ванную, где у медной раковины висели вышитые полотенца. Едва Локи вошёл в гостиную, его обволокло теплом и множеством запахов. Пахло смолой от дров в большом камине, хвоей от высокой, под потолок, ёлки, увитой мигающими гирляндами и украшенной разноцветными зеркальными шарами, и едой. Длинный стол был заставлен множеством блюд, и от сказочных ароматов желудок Локи болезненно сжался. Кажется, он не ел со вчерашнего дня. Ну хорошо, если Йольнеру и его супруге так захотелось поиграть в добреньких — их право. Но только пусть не думают, что его, могущественного Локи, можно купить тарелкой еды, как жалкого нищего! Первым блюдом был тёплый салат с говядиной и красным перцем, госпожа Йольнер не скупилась и положила Локи целую тарелку с горкой. Локи пытался есть медленно и с достоинством, но всё равно смёл салат минут за пять — голоден он был ужасно, а салат был вкусным. — Бедняжка! — сказала госпожа Йольнер и тут же на тарелке Локи очутился солидный кусок окорока в компании поджаристых овощей. С окороком Локи расправлялся уже медленнее. А Йольнер подливал Локи пунш. — Это особенный пунш, эльфийский, — сказал он. — Намного крепче мидгардского. Локи улыбнулся такой наивности. — Я не пьянею, — ответил он. Вскоре он понял, что ошибся: после третьей чаши всё подёрнулось золотистым маревом, в голове зашумело, а Йольнир с женой показались вполне симпатичными. — Почему? - бог лжи показал на ряды блюд на столе. — Ты мог бросить меня в темницу, Йольнер. — Почему... — Йольнер взглянул на Локи удивительно яркими голубыми глазами. — Потому что сегодня — Рождество, а ты устал, проголодался и замёрз. — Я — наполовину йотун, я не могу замёрзнуть, — проговорил Локи. — Так я тоже, — ухмыльнулся Йольнер. — Курочка! — объявила госпожа Йольнер. Курочкой оказались целых три куриные ножки, политые острым соусом, с гарниром из пряного риса. — Чего ты хочешь от меня, Йольнер? — спросил Локи, откусывая от куриной ножки. Он едва не замычал от удовольствия — соус приятно обжигал рот, а мясо таяло на языке. — Вопрос в другом — чего ты хочешь, Локи? — Власти над всеми девятью мирами. И я не остановлюсь, пока не получу её. Желудок наполнился приятной тяжестью, и третья ножка вошла с трудом. Локи очень захотелось лечь животом кверху и ослабить пояс. — Ох, Локи, ты совсем не ешь, — и госпожа Йольнер поставила перед ним пасту с морепродуктами. — В твоём возрасте надо хорошо питаться. — Зачем тебе это, Локи? — спросил Йольнер. Обилие еды его не смущало, он наворачивал себе и наворачивал, а Локи впихивал в себя потрясающе вкусную, но уж очень сытную пасту с моллюсками. Моллюски были очень нежными, розоватый соус придавал им приятную остроту, когда Локи поднимал вилку от тарелки, за накрученной пастой тянулись сырные нити. Живот его по виду и наощупь уже напоминал небольшую дыню. — Когда я получу власть, все Девять Миров содрогнуться от ужаса. Один пожалеет, что не сделал меня царём, а Тор — что насмехался надо мной. Все они пожалеют. Локи опрокинул в себя ещё чашу пунша. Говорить отчего-то стало тяжело, язык заплетался. Локи отправил в рот вилку с намотанной на неё пастой. Он старался не думать о животе, безжалостно стиснутом обтягивающим костюмом. — Ты хочешь, чтобы тебя боялись, — задумчиво произнёс Йольнер, глядя куда-то сквозь Локи и дальше, сквозь бревенчатые стены коттеджа, туда, где падал снег и несли стражу неутомимые эльфы. — А может, ты хочешь, чтобы тебя любили? Но для этого надо любить самому, а ты боишься, потому что, если полюбишь, то полюбишь слишком сильно. — Ох, мальчик, я совсем не хотел портить тебе аппетит! — воскликнул Йольнер, увидев, что Локи положил вилку. Локи покачал головой. — Просто... я больше не могу, — проговорил он с трудом. — Да, эта одежда совсем не подходит, — заметил Йольнер. Локи не понял, что как Йольнер это проделал, без заклинаний и магических пассов, но через секунду бог обмана уже сидел за столом в мягкой фланелевой пижаме, разрисованной схематичными фигурками оленей. Животу сразу стало легче, и Локи смог более или менее свободно вздохнуть и доесть пасту. — Ну вот, так намного лучше, — сказала госпожа Йольнер. — А теперь — рыбка. Это был восхитительный лосось под сырной корочкой. Локи пощупал округлившийся живот и принялся за еду. Человек бы уже катался по полу от боли, а Локи лишь раздувало. После лосося живот уже напоминал не дыню, а арбуз, и Локи немного расставил ноги, чтобы дать ему место. Кусочек, ещё кусочек. Ничего, он же бог, но как же трудно дышать... Стресс Локи запил очередной чашей пунша, после чего, откинулся на спинку стула. — П...пожалуйста, — проговорил он и улыбнулся. Улыбка получилась робкая и жалкая. — Не надо больше. Не могу. — Об аппетите Тора ходят легенды, — заметил как бы между прочим Йольнер. Это был уже вызов. Локи отдал должное острым колбаскам и одолел порцию жареных бараньих рёбрышек, но сгубили его пирожки. Пирожок с мясом, потом с грибами и сыром, с беконом и брынзой и с вишней — после них Локи пришлось немного отодвинуться от стола, чтобы не упираться животом. Дышал он теперь с присвистом — лёгким осталось совсем мало места. И пунш. Локи осознавал, что он порядком захмелел, но вот поделать ничего не мог. Его опять сравнили с Тором, понятно, что не в его, Локи, пользу. Богу обмана вдруг стало очень жаль себя. Тора любят, а его, Локи, нет. Его даже не боятся. — Меня никто не любит, — проговорил Локи, насупившись. — И не боится. Госпожа Йольнер тут же положила перед Локи кусок шоколадного торта и поставила чашку с чаем. — Вот лучшее средство от любых огорчений. Торт вполне удачно утрамбовался, но Локи пришлось съесть ещё кусок — на этот раз с безе и сливками — и выпить вторую чашку чая. Он не особо возражал, потому что, во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, сладкое Локи любил и готов был есть в любых количествах, хоть и стеснялся этого. — Ох! — Локи уставился перед собой. Чай горячими ручейками заполнял микроскопическое свободное пространство в, казалось бы, до отказа набитом желудке. Бревенчатые стены коттеджа расплывались перед глазами, а огоньки на ёлке двоились и плясали. Уютная комната кружилась вокруг Локи, и ещё ему ужасно хотелось спать, спать и переваривать огромное количество еды. Живот казался какой-то отдельной частью тела, и Локи бережно придерживал его руками. Но всё же ему было хорошо: от переполненного желудка расходилось сытое тепло, можно было просто сидеть и слушать, как в камине трещат дрова. Никто не осуждал его, не шептался за спиной, как это бывало на асгардских пирах. Не нужно было убегать, прятаться или сражаться. Когда он просто сидел вот так, не опасаясь предательства тех, кому сам же и заморочил голову? Как же чудовищно он объелся, кажется, если шевельнешься, то лопнешь... — Ещё чего-нибудь? — предложила госпожа Йольнер. — Ммм? — ответил Локи, пытаясь сфокусировать взгляд, а заодно понять, не издевается ли над ним старушка. Но госпожа Йольнер не издевалась. Она в самом деле была готова кормить его до беспамятства, и это беспамятство было уже совсем близко. — Только не это! — наконец выдохнул Локи. Он вдруг с ужасом понял, что встать самостоятельно, скорее всего, не сможет. Йольнер рассмеялся. — Да, с тебя, пожалуй, хватит. Сейчас мы тебя уложим. Опасения Локи подтвердились — встать он действительно не мог. Едва он отрывал свою пятую точку от сиденья, как ноги начинали вести себя совершенно непотребно, то подгибаясь, то выделывая какие-то коленца. Сделав пару попыток, Локи плюхнулся на стул и остался сидеть, растерянный и обиженный. Он привык, что его тренированное мускулистое тело беспрекословно повинуется ему. На помощь ему пришёл Йольнер. Он закинул руку Локи себе на плечо и легко дотащил его до ниши, закрытой занавесом в красную и зелёную полоску. Локи увидел этот занавес, когда только вошёл в дом, и думал, что за ним скрывается окно, но оказалось, что там стоит кровать, самая чудесная во всех Девяти Мирах кровать, железная, с мягкой упругой периной, под клетчатым бежевым, пахнущем свежестью и сухими травами, бельём, покрытая толстым одеялом. Это был маленький двуспальный рай. Локи, с помощью Йольнера, уселся на кровать, пытаясь отдышаться. Затем он посмотрел на Йольнера. — Спасибо, — проговорил он наконец. — Сегодня — канун Рождества, Локи, — ответил Йольнер. — Ты можешь выбрать себе подарок. Любое желание. — П-подарок? — проговорил Локи неверным голосом и тряхнул головой. — М-не не дарили подарков. Давно. Только в Асгарде, в детстве. Тор как-то подарил мне кинжал с алмазной рукоятью... Х-хороший кинжал. Локи снова стало жаль себя. Даже эти придурки Мстители сейчас веселятся в башне Старка, а он совсем один, и даже Тор его бросил. — Бедный мальчик! — воскликнула госпожа Йольнер. — Как же можно жить без праздников и без подарков? Давай, ложись, вот так. Мягко, но решительно, она заставила Локи лечь на пышные подушки и укрыла его одеялом. — Так чего ты хочешь, Локи? — повторил Йольнер. Одеяло было коварным: оно окутало Локи, придавило его обволакивающей тяжестью, и богу обмана казалось, что он увязает в нём. — Вот так будет уютнее! — госпожа Йольнер выудила откуда-то лохматого плюшевого медведя и подсунула под одеяло. У Локи не было сил возражать или возмущаться. Сейчас он бы смирился, даже если бы рядом с ним уложили Халка. Еле-еле накормленный до состояния шарика трикстер перевернулся на бок и обнял медведя, оказавшегося тёплым, как грелка. Локи прижал его к себе и зарылся глубже под одеяло, в мягкую норку. Так, в норке, они были вдвоём с медведем-грелкой, это что-то напоминало Локи, может быть, детство, но он был слишком пьян, чтобы вспомнить, и потому просто пристроил подбородок на медвежью голову и улёгся поудобнее. Он пощупал тугой выпятившийся живот и довольно вздохнул. Пусть Мстители празднуют в своей башне, он, Локи, тоже неплохо провёл время, во всяком случае, наелся он точно на неделю вперед, и ему сейчас хорошо. И ещё он будет спать, спать долгие часы. — Хочу... хочу, чтобы меня любили, — пробормотал он, закрывая глаза и погружаясь в сон, как в воду. — И... любить. Самому. — Хорошее желание, — кивнул Йольнер. — Оно обязательно сбудется. — Такой милый мальчик, — сказала госпожа Йольнер. — И такой грустный. Давай оставим его себе! Хотя бы на время. Йольнер снова кивнул, глядя на спящего Локи. Лицо бога стало спокойным, на губах блуждала лёгкая улыбка. *** Локи лениво раскачивался в кресле-качалке, глядя в окно, на редкие снежинки. Тропинка от дома Йольнера круто сбегала вниз и сворачивала к роще причудливых, с изогнутыми стволами, деревьев. Эльфов не было видно, но Локи знал, что они там, охраняют Йольнера и Шкатулку Древних Сил. Сам же Йольнер укатил на санях с утра пораньше, так что завтракал Локи с госпожой Йольнер. Локи съел не меньше дюжины блинчиков с разными начинками, заполировал их парой чашек какао и теперь приходил в себя. Он положил руку на живот под уютной клетчатой рубашкой. Вставать из кресла не хотелось, хотелось дремать, желательно до обеда. Бог лжи даже не возражал, когда госпожа Йольнер аккуратно расчесала ему волосы. Йольнер сказал, что Локи может или отправится в эльфийскую темницу или же остаться с ним до весны — изучать древнюю магию. Локи выбрал последнее, хоть и подумал, что к весне он будет уже не ходить, а кататься. Но как же всё здесь вкусно... Вчера он выпил слишком много — знать бы, что они подмешивают в этот пунш. Йольнер вроде что-то спрашивал про какое-то желание, Локи что-то ему ответил, но, естественно, не помнил, что. Хотя это было неважно, старики вроде Йольнера вечно болтают ерунду, впрочем, это ничуть не мешает им владеть тайными знаниями, до которых Локи был намерен докопаться. В любом случае — это лучше, чем гнить в тюрьме. Рогатый шлем лежал на полке в прихожей, а скипетр стоял в углу. Странно, но Локи совершенно не хотелось сбежать. Даже мечты о троне Асгарда потускнели и уже казались не такими заманчивыми, точно кто-то внутри Локи недоумевал, зачем нужна эта морока. Уж не заколдовал ли его Йольнер? Нет, он бы почувствовал чужую магию. А трон подождет, сначала — древнее волшебство Йольнера, а его уж можно использовать для завоевания Девяти Миров. Может быть, Локи так и поступит. Что-то вчера точно произошло, и это что-то было хорошим. Оно, это хорошее, угнездилось внутри бога обмана, как кошка, заполнило его мягкой теплотой. По зимнему небу тянулись тяжёлые снеговые тучи, и Локи задремал. Госпожа Йольнер неслышно подошла и укрыла его пледом. Локи улыбнулся, не открывая глаз.