*******
— Анимо, — голос звучал немного странно, словно издалека, — Анимешка, проснись, я же знаю, ты уже не спишь. Анимо недовольно заворочался, с недоумением отметив, что одежда промокла насквозь. Он заснул в ванной? С кряхтением пошевелившись, словно, несколько часов пролежал в одном положении, юноша с трудом приподнялся на покалывающих от неудобной позы руках, не решаясь открыть глаза. Почему-то было страшно. — Ян? — Я здесь, вставай. Почти невесомое прикосновение развеяло сомнения, и омега осмотрелся. Первое, что бросилось в глаза ещё немного оглушённому парню, это вода. Много воды вокруг, затопившей нижние ряды и полумрак, царивший из-за повалившегося на чудом уцелевший каркас бетонного блока соседнего здания. Сквозь арматуру, даже при скудном освещении, омега видел руины, завалившие кинотеатр вокруг. — Пойдём. Анимо обернулся, но никого не увидел, от чего сердце пропустило удар. — Я…Ян, ты где? — Дурашка, ты чего побледнел? — Я не вижу тебя… — Онемевшими губами прошептал юноша, холодея от страха. — У тебя сотрясение и глаза немного обожжены. — Но, я же вижу… — Анимешка, я тебе когда-нибудь врал. — Ласково погладили по мокрым волосам омегу. — Не врал. Только слегка. — Показал язык Анимо, с трудом поднимаясь. Ноги тут же неприятно онемели, будто затекли от долгого неудобного положения. — У нас мало времени. Идём. — Откуда вода? ОЙ! — Омега едва успел перепрыгнуть глубокую сквозящую холодом расщелину. — Откуда?.. — Осторожнее! А то ноги сломаешь. — Мог бы предупредить. — Хорошо. Кровь неохотно разгонялась по венам, от чего всё тело ломило и сводило судорогой, но юноша упрямо переставлял ноги вслед за тихим шорохом шагов Яна, идущего немного впереди и периодически касающегося покачивающегося омегу по голове или плечу. — А почему так тихо? — Десяток минут спустя опомнился он. — Все ушли. — А куда? — Пфф! Туда. — Усмехнулся Ян. — Мы почти снаружи. Тебе придётся немного попрыгать. — Поч… Ооо, — Анимо обескуражено остановился перед глубокой заполненной водой пропастью, из которой то тут, то там торчали обломки. — Ян? — Давай. — Шорох и, судя по звуку, альфа приземлился на округлый камень, явно бывший бетонный столб, омытый водой. — Я не смогу так… — Смелее. Нам надо спешить. Ян был чем-то не на шутку встревожен, и омега послушно выполнил просьбу, едва не сорвавшись и не плюхнувшись в ледяную воду. — Молодец. Теперь сюда. — Далеко. — Ты сможешь. Я поймаю. И омега прыгнул, в последний момент почувствовав, будто его толкнули в спину. Несколько минут он только и делал, что скакал по крошащимся всё больше и больше обломкам и, когда ступил на ступеньки парадного входа кинотеатра, последний бетонный шлакоблок буквально на глазах рассыпался в крошку. — Что происходит? — Задрожал Анимо, почувствовав всей кожей, как из глубин кинотеатра, оттуда, откуда Ян его вывел, надвигается что-то жуткое. — Ян? — Мы уже в безопасности. Омега, поддаваясь едва ощутимому напору, шагнул навстречу забрезжившему свету сквозь перемазанные грязью и какой-то непонятной зелёной жижей дверям. Толкнув, почти навалившись на них всем весом, омега не без труда протиснулся в узкую щель, боясь отпустить холодную ладонь Яна. — Бежим. — Шепнул на ухо альфа, дёрнув его за собой. Подгоняемый стонами и скрёжетом готового вот-вот рухнуть здания, Анимо без слов помчал рядом. Щурясь от яркого солнечного света и не понимая, почему ноги утопают в мягком грунте, а воздух наполнен свежестью и пряным ароматом осенней зелени. Когда они остановились, грохот и зловещий рокот уже стихли, а зрение омеги полностью привыкло к слепящему солнцу. — Лес?! Да такой огромный… Нет, Ян? — Омега обернулся и испуганно шарахнулся от немного грустно улыбающегося возлюбленного. –Ты…ты просвечиваешь… Ты, О Господи, Ян, ты ведь не мог… — Слёзы сами навернулись на глазах и омега шагнул навстречу Яну. Но альфа лишь покачал головой, предупреждающе подняв руку. — Вот и всё, моя Анимешка. — Ласково прозвучало в звенящем чистотой воздухе. — Я спас тебя. — Ян, так и не размыкая губ, сделал шаг назад. — Я рад. — Нет, — Анимо во всю размазывал по лицу слёзы, давясь рыданиями и желая шагнуть за призраком любимого, но что-то останавливало. — Не надо… — Я так устал. — Тяжело прошептал альфа. — Я люблю тебя, Анимо. Но живи. Теперь всё будет хорошо. Я буду спокойно спать… — Ян! — Анимо сорвался с места, но Яна уже не было видно. — Ян! Рухнув на колени, омега в голос разрыдался, ещё не до конца понимая, что мир, в который вывел его Ян, стал совершенно другим.*******
Поправив сползающее с плеча охотничье ружьё, Гром крадучись следовал по только ему видимой заячьей тропе. Лор, так же мягко переступающий от одной кочки к другой, зорко осматривался по сторонам. Зима была близко и ценность пушных резко возросла, о чём знал каждый уважающий себя охотник, в том числе, и из соседнего рода. Лес был огромен и очень стар, добычи хватало на всех, но Совы** в свою очередь не брезговали отбирать у более слабых альф или бет часть дичи. — Ты слышишь? — Прошептал Лор, по звериному подёргивая узкими длинными ушами, покрытыми мягкой, в тон волос, шёрсткой. Гром нехотя оторвался от выпутывания из силка бедной заячьей тушки, и вскинул голову, прикрыв глаза. — Кто это? — Странный зверь. — Согласно кивнул длинноухий. — На плачь похоже. Не говоря больше ни слова, они двинулись на звук, неслышно ступая на мягкую лесную подстилку. Листья, промокшие после дождя, не издавали ни звука от тяжёлой ноги крепких мужчин, позволив остаться незамеченными. Каково же было удивление альф, когда на моховой кочке под раскидистой липой, присыпанным жёлтыми листочками, они увидели не зверя, а мальчишку лет шестнадцати отроду, в странной промокшей насквозь одежде. Парнишка сжался в комок, дрожа и подвывая между всхлипами, что-то лопоча на странном языке. Белые волосы с разноцветными прядками мокрыми сосульками свисали до плеч, тонкие ручки, словно утопающий за соломину, обхватили колени, а худенькое тельце то и дело сотрясалось в рыданиях. Совсем ещё ребёнок. Анимо, всё же услышав сквозь всхлипы треснувшую под чьей-то ногой ветку, испуганно вскинул голову, чтобы тут же наткнутся на двух мужчин в одинаковой зелёного цвета одежде и необычной внешности. — К-кто вы? — Анимо хотел было отползти, но тут же ткнулся спиной в древесный ствол. — Кто вы такие? — Чуть громче задал он вопрос, всхлипнув и задрожав ещё сильнее. Первый, узкий в кости, с ушами чем-то похожими на кроличьи, и острыми чертами лица недоумённо посмотрел на своего спутника, поправив на плече…лук? Второй же, немного более крепкого телосложения, меньше длинноухого на голову, медленно отложил ружьё на землю, подняв руки в примирительном жесте и шагнув ближе. Анимо дураком не был, и тут же взвился на ноги, готовясь дать стрекоча в любой момент. — Эмм. Друзья? — Вдруг с акцентом прогудел басом второй, шагнув ещё ближе. Анимо шмыгнул носом и притих, пытаясь собрать то и дело возвращающиеся к призраку Яна мысли. Яна нет, он умер, каким-то образом умудрившись спасти его жизнь, сохранив тело любимого в целости и сохранности в течении…сколько же лет прошло? Вокруг лес, явно старый, если не древний. От бывшего мегаполиса не осталось и следа, не считая того кинотеатра, хотя Анимо подозревал, что и от руин ничего не осталось. Он отчётливо помнил, как с каждой минутой камень и бетон под ногами крошились и рассыпались всё сильнее. — Кто вы? — Упрямо повторил свой вопрос Анимо. Мужчина на секунду задумался, явно переводя слова, а потом, коснувшись себя, ответил. — Гром. — Переведя широкую ладонь на своего спутника, добавил. — Лор. Омега напряжённой струной исследовал обоих взглядом, отмечая всё более явные признаки мутаций. Вот у Грома пальцы непривычно длинные и сгибаются немного необычно, словно фаланг больше. Уши немного заострённые, а глаза с приподнятым кнаружи уголком, что делало его взгляд хищным. А у Лора в глаза сразу же бросались его уши. Больше пока отличий от стандартного человека Анимо рассмотреть не удалось. — Анимо. — Представился омега. — Ты здесь? Эмм… — Оттуда. — Юноша указал рукой в заросли, откуда его вывел Ян. — Нам надо взять его с собой. — Лор что-то проговорил озадаченному Грому и тот согласно кивнул. — Грин знает этот язык. Тем более свободный омега в роде… — Гром опустил руки. — Свежая кровь даст более крепкое потомство. — Что вы… — Идём. — Альфа протянул к омеге руку, но тот отрицательно замотал головой, сузив заплаканные серые глазищи и воинственно сжав кулачки. — Город. Услышав заветное слово, Анимо вздрогнул и задумался. Город. Там он сможет узнать ответы на все свои вопросы, да и мужчины вроде бы настроены дружелюбно. « А у меня выбор есть?» — Горько усмехнулся омега и нехотя отцепился от дерева. Но ноги держали плохо и, не сделав и пары шагов, как он рухнул на прелую листву, устало всхлипнув. Ян, как же он хотел к Яну… Слёзы опять потекли по щекам, и, не сдержавшись, Анимо вновь разрыдался, невольно зовя умершего вновь и вновь. Поведение омеги огорошило и, больше не медля, Гром подхватил не сопротивляющегося парня на руки, крепко прижав к себе и подивившись его необычному запаху горького дыма и затхлости, с нотками более тонкого аромата. Скорее всего, перебитого посторонними естественного феромона омеги. А Анимо, почувствовав тепло человеческого тела, зарыдал ещё горше, полностью отдавшись во власть скорби.*******
Место, которое Гром назвал таким громким словом «город», на деле же оказалось очень большой деревней, огороженной крепким частоколом в высоту не менее трёх метром и массивными воротами. Ухоженные домики, разбросанные в хаотичном порядке, некоторые из которых каким-то чудом оказавшиеся спрятанными в кронах приземистых деревьев, чистые улочки и даже вполне себе проторённые тележками дороги — маленький островок жизни посреди леса, наполненный таким разнообразием существ, что у Анимо в глазах рябило. Гром и Лор, нашедшие его, оказались самым мягким проявлением мутации, а вот создание с человеческим телом, но с тремя пальцами и покрытое пластинками чешуек и совершенно безволосым лицом озадачило и напугало. Доверчиво прижавшееся тельце в ужасе смотрящее на прошедшего мимо Миора — беты — неожиданно приятно согрело и рассмешило. Впервые увидев чешуйчатого, все так шарахались, но парень был неплохим и радушным, даже супруга себе нашёл. Не обращавшие внимания на вернувшихся с охоты соплеменников, люди стали провожать их заинтересованными взглядами когда притихший Анимо напомнил о себе, завозившись и желая идти собственными ногами. Ловя на себе пристальные взгляды, он некстати вспомним про Дюймовочку. «У неё же не усиков!» — Омеге казалось, что вот-вот кто-нибудь из разношёрстной компании ткнёт в него пальцем и крикнет: «А он без мутации!» Пройдя едва ли не половину города, Лор поманил Анимо за собой, к небольшому домику, напоминавшему добротный шалашик и приглашающее открыл дверь. Поколебавшись, омега юркнул внутрь, с опаской наблюдая за протиснувшимися следом мужчинами. — Гром? Это ты? — Навстречу из довольно просторной землянки им вышел пожилой омега. — Здравствуйте. — Анимо застенчиво махнул ручкой, чувствуя себя не в своей тарелке. Омега, споткнувшись на полушаге, замер с раскрытым ртом и во все глаза рассматривая продрогшего парнишку. — Откуда он? — В лесу нашли. Под деревом выл раненым зверем и всё какого-то Яна звал. — Ответил Лор, присаживаясь на скамейку. — В лесу? У болот? — Да. — На древнем языке говорит. — Добавил слово Гром. — Кто ты, малыш? — Омега обратился к шмыгнувшему носом гостю. Анимо, не ожидавший услышать знакомую речь, изумлённо замер, растерявшись. — Я Анимо. — Пропищал в ответ, всё также доверчиво жавшись к невозмутимому Грому. — Откуда ты? — Из Метрополиса… Видя искренне изумление на лице старого омеги, Анимо рассказал всё что мог, начиная от момента, когда стало известно, что к ним на огромной скорости мчится комета и все попытки её остановить провалились и заканчивая Яном, выведшим его из руин кинотеатра. Шмыгая носом и чувствуя, что слёзы просто-напросто кончились, Анимо устало прижался к терпеливо ожидавшему объяснений Грому. Большой и тёплый, как мишка… — Понятно… — Старик задумчиво потёр лоб, ошеломлённый рассказом. — Мы слышали о людях, что просыпались ото сна через много лет, но то в людских поселениях и происходило века назад, до повторного Катаклизма. А ты… это удивительно! Необъяснимо, точнее… Будешь жить у Грома. — Что? — Не волнуйся, он хороший альфа. В обиду не даст, да и пары у него нет, а омеге ходить без защитника сейчас опасно. Тем более такой красивой омеге и с чистой кровью. — А почему вы… — Так выглядим? — Старик по-доброму усмехнулся и с готовностью объяснил. — Комета была первым Катаклизмом. На землю она не упала, но её хвост причесал поверхность земли. Что было в те времена, сказать сложно. Историю мало кто вёл и записи скудны. Но вот потом был второй Катаклизм. Наводнения, землетрясения, природные аномалии — жизнь по какой-то причине в корне перестраивалась и тогда люди решили привить себе, эмм, как это… гены животных. И вот, — Широкий жест рукой, — во что это вылилось. От старого мира, в котором жил ты осталось немногое. В крупных городах есть немного техники, даже, говорят, электричество. И твой родной язык, поскольку с некоторыми механизмами приходиться работать именно на нём, немного изменился, но в целом, остался прежним, хотя говорят на нём единицы. — И что мне теперь делать? — С погасшим взглядом спросил Анимо. Он устал, от потери Яна в груди горело огнём, словно душа билась в агонии, хотелось рыдать, но слёз уже не осталось. И есть. От этой мысли Анимо хихикнул, а потом рассмеялся. Смех и слёзы рвались вперемешку, от чего вскоре у омеги началась ещё и икота, он стыдливо вытирал солённые дорожки, шмыгал забитым носом, но не мог остановиться. Как его вынесли из землянки и положили в устланную тёплыми шкурами постель, Анимо не заметил, пребывая в глубоком шоке от свалившегося на него счастья — выжить и проснуться десятки веков спустя… Чашка с тёплым молоком буквально насильно была втиснута в дрожащие ладошки и Анимо вдруг понял, что жутко хочет пить. — Спи, кроха. — Ласково пробасили над головой. — Ик, хорошо. — Анимо послушно завернулся в тяжёлое одеяло, не переставая дрожать. Кровать для него была невероятно большой, и одиночество от потери навалилось ещё сильнее. Неосознанно вцепившись в руку большого и сильного альфы, омега немного успокоился. — Мне идти надо. — Но не понявший ни слова Анимо не отпускал, дыша немного спокойнее и, похоже, задремав. — Вот что с тобой делать, мелкий. Не церемонясь, Гром не без труда вырвал свою ладонь из пальчиков найдёныша, а потом лёг с ним рядом, крепко прижав. Завозившийся от потери спасительного тепла омега, сразу же успокоился, привычным жестом уткнувшись носом куда-то в район груди альфы*******
Прошло около месяца, прежде чем маленький омега немного оправился, и стал проявлять больше интереса к жизни. Гром, следуя совету того же Грин, водил мальчишку каждый день к старому омеге, помогая учить новый язык и привыкнуть к новым условиям. Одежду тоже пришлось сменить, но пока что уговорить заупрямившегося Анимо избавиться от лохмотьев не получалось. Он судорожно сжимал потёртую ткань, украдкой всхлипывая по вечерам, оставаясь один на один со своими мыслями. Всерьёз обеспокоенный его состоянием Грин всё же смог выпытать, что эти джинсы и майку ему купил Ян перед катастрофой. Гром, также чувствующий неладное, стал больше времени проводить с омегой. И постепенно Анимо стал оживать. Потускневшие серые глаза затеплились жизнью, бледная кожа от частых прогулок немного загорела, а синяки под глазами от постоянных слёз стали бледнее, пока к концу месяца не исчезли совсем. А уж когда Гром принёс омеге из леса щенка лисицы, Анимо пришёл в себя окончательно. Омеги рода тоже приняли неожиданную находку, с удовольствием обучая оказавшегося улыбчивым мальчишку хитрым премудростям быта без электричества и техники. Хотя и первые глиняные чашки Анимо были кривыми, а вышивка вся в узелках и петлях, омега в скором времени научился и этому. Зима приближалась семимильными шагами и Гром всё чаще пропадал на охоте или же в соседних родах — как они называли свои поселения — торгуя пушниной и утварью, иногда обменивая одно на другое. Но всегда возвращался с небольшим подарком для Анимо, чувствующим себя не в совей тарелке, когда грузный, но неожиданно добродушный и ласковый альфа пропадал надолго. Первый снег Анимо встретил в новой меховой шубке и вязанных тёплых рукавичках, привезённых Громом из соседнего рода и явно сшитыми на заказ. По крайней мере, знакомые и соседи охали и ахали на обновку, одобрительно кивая на поступки Грома, а Грин насмешливо фыркал в сухой кулачок, когда Анимо хвастал очередным подарком Грома. — Ты ещё такой мальчонка. — По-отечески трепал его по голове старый омега, хитро улыбаясь. Когда же зима вступила в свои права, и сухую траву замело сугробами, скрыв мир за белой пеленой, весь род знал об омеге, что гулял в рыжей шубке с огненным лисом на поводке (пушистый сорванец пару раз пытался сожрать чужих кур) как о паре Грома. Ни альфа, ни омега слухи развеять не спешили, смирившись с ними сразу же и махнув рукой на беззлобные шутки. Сытая спокойная жизнь. Постоянные забота и внимания Грома и Грина, не дающий покоя огненный лис, что совал свой любопытный нос куда не следует, и Анимо расцвёл. Подростковая угловатость прошла, сменившись плавностью и некоторой степенностью, быстро отросшие волосы дали возможность срезать пёстрые прядки семи цветов радуги, позволив сделать первый шаг в новую жизнь. Лишь локоны, тоскливо повисшие в руках, омега не выкинул, а задумчиво положил в корзинку со своими старыми вещами, весь день проходив погружённым в себя и молчаливым, не на шутку обеспокоив Грома. — Ты прекрасен. — Как —то прошептал ему на ушко Гром, когда Анимо сосредоточенно пытался перевести рассказ, врученный на днях Грином. Читать и писать оказалось куда сложнее, чем разговаривать. Немного смущённый его заявлением омега мило заалел румянцем, а потом тяжело вздохнул: — Гром, я…пока не могу. — Я… — Нет, — Омега сжал пальчиками его ладонь, призывая выслушать. — Весной, когда сойдут снега и расцветут первые цветы отведи меня в лес. — Туда? — Задумчиво уточнил альфа. — Да. — Омега нечитаемым взглядом посмотрел в окно, за которым бушевала метель — не редкая гостья в этих краях. — Пора позволить Яну упокоиться с миром. Словно получив немое согласие, Гром начал откровенно ухаживать за омегой, на людях позволяя себе немного большее, чем целомудренное касание к ладони и воротнику, чтобы стряхнуть снег. И, видя благосклонность сильно повзрослевшего за несколько месяцев омеги, городок тихо радовался замечательно паре. — Грин, скажи. — Устало растянувшись на письменном столике, Анимо растирал онемевшие от долгого письма пальцы. — У вас есть свадьбы? — Свадьбы? — Грин, лукаво усмехнулся, не показывая омеге хитрых огоньков глазах и нарочито безразлично уточнил — Что ты имеешь ввиду? — Ну, эм, когда альфа и омега становятся парой законно. — Законно? Не знаю такого слова. — Ты издеваешься? — Ага. — Грин! — Есть. Мы их осенью или в конце лета предпочитаем праздновать. Полно урожая и дичи. Но если семья состоятельная и может позволить себе прокормить проглотов гостей и весной, то и раньше. Но осенью лучше. Выбирается самый тёплый день, золотые листья вокруг. Несколько пар и их семьи ставят столы на большой площади и празднуется до самых звёзд. — Красиво. — Анимо улыбнулся немного грустно. — А у нас не так было. — А как? — Всё проще. Предложение руки и сердца, кольцо, подпись в документах и печать, как приговор, а потом по желанию праздник. А можно и без него. — А ты к чему спросил? — Лукаво улыбнулся старый омега. — Я…не знаю. Скоро весна, уже четыре месяца как я у вас, а успел, кажется влюбиться… Это неправильно — Почему? — Грин присел рядом с уткнувшимся в столешницу лбом омегой. — Я так любил его, Грин. Я жизни не представлял без него. — Дрожащим голосом вдруг признался Анимо, с трудом сдерживая слёзы. — У меня ведь никого не осталось, и я тогда подумал, что пусть эта комета рухнет, пусть весь мир падёт, а я буду с ним, до последнего не разожму руку. А тут… — Анимо всхлипнул, сжавшись. — Может, прогони я его, настоял бы, чтобы он уехал с родителями на другой конец света, крикни в лицо, что ненавижу, он бы прожил дольше? И прожил бы счастливо… — Ты вроде бы на лицо взрослый, а мозгами дитя дитём. — Хпф. — Фыркнул Анимо. — Он любил тебя. Каким-то чудом его душа сторожила тебя столько лет, чтобы дать второй шанс на более счастливую жизнь, а ты говоришь, что он был бы счастлив от твоей лжи и вдали от тебя. Да, судьба несправедлива, раз вы не успели прожить отмеренный вам срок, но ты жив. И знаешь, это не первый случай, когда мы сталкиваемся с тенями прошлого на погребённых под веками руинами. Анимо вздрогнул и повернулся к Грину, не спуская с него настороженного и удивлённого взгляда. — Они иногда ищут кого-то, иногда стонут о том, что не хотели вот так погибнуть. — Хмуро рассказывал старый омега, поглаживая испуганного юношу. — А иногда в ужасе бегут. Это страшно, порой. Но они не тронут. А Ян, уходя, ведь выглядел умиротворённым, не так ли? — Да, так… — Тихо ответил Анимо. — Он выполнил своё желание. Спас тебя. — И отпустил… — Прикрыл глаза омега, позволив нескольким слезинкам окропить стол. — Он сказал, что любит и пожелал мне счастья… И ушёл… — Он отпустил тебя, а вот ты его не можешь. Словно поставив точку в разговоре, Грин поднялся и принялся собирать исписанные аккуратным почерком переводы, тихонько наблюдая за вновь задумавшимся о чём-то воспитанником. Но тот не проронил ни слова вплоть до самого расставания. И, уже кутаясь в тёплую лисью шубку, отстранёно поглаживая мех, он вдруг тихо проговорил, словно и не обращаясь ни к кому: — Весной я пойду попрощаться. С того памятного разговора прошло два месяца и просохшие после оттепели тропинки постепенно окрасились в жёлтую кайму от распустившейся мать-и-мачехи. Анимо, собирая первые цветы, рассмеялся, приколов заколкой полинявшему лису самый пушистый цветочек, что этот сорняк никакие катастрофы не выведут. Когда же словно поддёрнутые весенней дымкой деревья нарядились яркие зелёные платья, Гром без лишних слов помог Анимо собрать некоторые вещи, в том числе и небольшую котомку, пылившуюся уже некоторое время в чулане, нарвать побольше первоцветов и взять кресало. Дорогу до памятной липы они провели в молчании. И чем ближе они подходили к старому, потрёпанному временем дереву, тем молчаливее становился Анимо. Но на обеспокоенные взгляды и вопросы отвечал улыбкой и тихим «всё хорошо». — Вот тут. — Наконец остановился Грин, указывая на принарядившееся дерево. Сомневающийся в направлении Анимо тут же согласно кивнул. Он никогда и не подумал бы, что из сотни одинаковых стволов можно узнать одно единственное правильное и чем-то неуловимое отличное от остальных, но именно это место нашёл по его просьбе Гром. — Я, — Анимо легонько коснулся руки напряжённо замершего альфы, — набери сухих веток. И, даже если я буду плакать, не успокаивай, пока не прогорит последний уголёк. — Как скажешь. — Пожал плечами Гром, про себя сетуя, почему нельзя просто закопать всё это барахло и позабыть. Но и разумом понимал, что пока Анимо сам себя не отпустит и не разберётся, спокойной жизни не жди, да и его любимый может вновь погаснуть, как свечка, если продолжит трепать себе нервы далеко оставшимся позади прошлым. Поэтому, сцепив зубы и помогая собрать небольшой шалашик из веток, чтобы было куда поставить корзинку, Гром заставил себя оставить омегу одного, отойдя немного в чащу, чтобы позволить Анимо высказать всё, что камнем давило на плечи. Сизый дымок не заставил себя ждать, и, всё же подстёгиваемый любопытством, Гром неслышно подкрался к полянке, жадно вслушиваясь в сбивчивый лепет… А Анимо вспоминал. Прикрыв глаза, обняв колени руками, он говорил и говорил, позволяя слезам течь по щекам, но не прерывал рассказа. Первая встреча, теперь казавшиеся глупыми попытки привлечь внимание альфы, сора с его родителями, съем квартиры после похорон последнего родственника Анимо и несколько недель совместной, словно в ожидании беды, тихой и счастливой семейной жизни. Страхи, мечты и удары реальности, Анимо щедро позволял самому сокровенному изливаться вместе с искорками пепла, чувствуя, как прошлое сгорает вместе с вещами в корзинке. И, когда последний уголёк покрылся серой пылью, он с чистой совестью позволил рукам его альфы обнять за холодные плечи и унести в его новый дом*******
— Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба… — Анимо нервно поправлял складки на праздничной рубашке, заботливо вышитой ему Грином, так как отца-омеги у юноши не было, а Гром сам уже давно потерял обоих родителей. — Страшно-то как… — Разве? — Счастливо улыбался один из женихов, прихорашиваясь у зеркала. В эту осень было аж пять пар желающих связать себя нитями судьбы, что, со слов окружающих, необычно много, обычно с трудом набирали четверых, а две было обычным делом. Но пять! Род гудел как растревоженный улей, даже из ближайших родов гости приехали на диковинку посмотреть. Так что Грин довольно потирал руки, справедливо пологая, что в следующую осень там или тут появятся новые семьи. Да что говорить. Анимо сам всё лето помогал Грому в строительстве их новой супружеской спальни и расширению дома. Ох и намучился он за эти недели… Но теперь с предвкушением вспоминая огромную кровать, заправленную новым матрасом из пуха, а не соломы, и шкурами, подаренными новобрачным, омега чувствовал нотку страха и возбуждения. — А вдруг не узнает? — Поделился своими страхами совсем молоденький Мит, которому только-только исполнилось шестнадцать. — Узнает. — Хихикнул засидевшийся в женихах Ола. — Ты самый маленький. Стук в дверь и омеги дружно попрятались под простыни, разукрашенными перьями. Пока их пришивали, не раз вспоминали добрыми словами кем-то давным-давно придуманный обряд. Исколотые пальцы болели у всех, но в предвкушении веселья как-то о боли позабылось. — Ну что, женешки, — В комнату степенно вошёл староста — пожилой альфа с длинными рожками — следом в нарядной одежде Грин, как старейший омега, а потом и бета с обитой красной кожей книгой. — Готовы? «Всегда готов!» — Хотел крикнуть Анимо, но прикусил язык. Теперь ни слова, пока наречённый не скинет покрывало. — Тогда, музыку! — Залихватски свистнул бета и распахнул двери, позволяя омегам с хохотом вылететь во двор. Народ, возбуждённо гомонящий вокруг «омежей избы», послушно расступился, выталкивая засмущавшихся альф вперёд. Кружа и вертясь, с хохотом путая растерянных мужчин и подхватывая их в самый незаурядный танец, омеги расстарались на славу, так что взбудоражено блестя глазами и предвкушающее скаля клыки, первый из альф выхватил из толпы, и, не задумываясь, впиваясь жарким поцелуем в губы смущённо запищавшего Мита. — Нашёл. — Счастливо выдохнул омега. Второй альфа не заставил себя ждать и Ола также оказался пойман в распалённые объятья супруга. Задумавшийся над тем, что будет если его так и не выберут, Анимо сдавленно охнул, когда знакомые руки крепко обняли, прижимая к широкой груди и осторожно убрали покрывало. — Я тебя нашёл. — Прошептал альфа, склонившись к взволнованному омеге. — Ага. — Всё что смог выдавить из себя Анимо. Горячие губы, коснулись его в целомудренном поцелуе, а так удачно упавшее покрывало скрыла от глаз посторонних колом стоявшее возбуждение Грома, многозначительно уперевшееся чуть ниже поясницы омеги. Щёки мгновенно вспыхнули и стало жарко. И немного стыдно, ведь даже старик Грин довольно хохотнул, глядя на обескураженного омегу и звереющего от желания охотника. — Все пары нашлись! — Торжественно объявил бета, делая пометки в книге и отдавая её мальчишке помощнику. — Все за стол! Да испробуют первое вино молодые! Гром сделал небольшой глоток, оставив большую часть напитка возмущённо пискнувшему Анимо, но по традиции иссушить надо было весь сосуд, иначе плохая примета. Но никогда не имевший дела с алкоголем омега справедливо испугался, что после такого (!) испытания, новую постель они не страстью испытают, а громким храпом. Хотя страхи Анимо оказались напрасны. Вино оказалось довольно сильно разведено, а лёгкий хмель сделал его только краше и желаннее, поэтому, едва староста объявил о начале праздника, как не успевшего опомнится омегу, под общий гомон, утащили в перестроенную спальню. — Теперь, — Гром, словно дорвавшийся до жертвы хищник, не выпускал взволнованно охающего Анимо из объятий, довольно споро освобождая того от покрывала и одежды, не забывая и самому, между поцелуями, избавиться от ненужных тряпок. — Ты мой! Мой, сладкий, желанный, любимый! Окунувшись в не изведанное удовольствие, Анимо опомнился лишь когда они соприкоснулись обнажёнными телами, стоя у супружеской постели. Дрожь невольно овладела руками, а потом и каждой клеточкой, выдавая страх и волнение первого раза. — Что-то не так? — Насторожился Гром, хотя от возбуждения гудело не только в голове. — Страшно. — Честно признался Анимо, улыбнувшись, и сам потянулся за поцелуем. — Не бойся. — Гром осторожно опустил супруга на мягкую постель, наслаждаясь видом хрупкого омеги в объятьях густых мехов. — Ты прекрасен. — Он вновь страстно поцеловал застонавшего Анимо, оторвавшись от раскрасневшихся губ на секунду. — Удивителен. — Твой, твой. — Едва слышно фыркнул омега, невольно сломав последнюю преграду выдержки альфы. Зарычав, Гром, постанывая и что-то бормоча, мял в руках податливое тело распалившегося омеги. Поцелуи, больше похожие на укусы спускались всё ниже, пока Анимо не вскрикнул, когда альфа прикусил горошину соска, забывшись. И словно извиняясь, он тут же провёл горячим, немного шершавым языком по покрасневшей коже, нежно оглаживая второй. — Сладкий. — Простонал Гром, уже аккуратнее и нежнее исследуя нетронутое никем тело. Анимо лишь протяжно застонал в ответ, а альфа самозабвенно продолжил вылизывать впадину пупка, напористо толкаясь в ложбинку языком и упиваясь реакцией любовника. На особо сильном жесте Анимо не выдержал, подобрав ноги и пытаясь прикрыть коленями живот, опрометчиво открываясь. Чем тут же воспользовался Гром, вклинившись между подрагивающих бёдер и целуя нежную кожу животика омеги, как бы невзначай скользнув губами по возбуждённому естеству. — Не надо! — Всхлипнул омега, закрывшись ладошками. — Не нравиться? — Едва слышно прохрипел Гром, принявшись за пытку с новой силой. — Стыдно… — Не думай об этом. — Он осторожно развёл казавшиеся такими хрупкими руки супруга в стороны, открывая, заставляя довериться. Тяжело дыша, подрагивая и напряжённо всматриваясь в каждую чёрточку любимого, Анимо зажмурился и судорожно вздохнул, когда Гром принялся вылизывать его плоть. Смазка уже намочила покрывало, обильно распространяя ягодный аромат и возбуждая альфу всё больше и больше. И, понимая, что ещё чуть-чуть, и он сорвётся, Гром отпустил руки любовника, позволяя тому царапнуть плечо. — Ой! — Анимо испуганно дернулся, когда в него неожиданно проник палец. Совсем чуть-чуть, совсем немного, но этого хватило, чтобы задохнуться и судорожно выгнуться. — Не могу… — Давай. — Обхватив головку губами, Гром протолкнул палец глубже, немного согнув. В ушах зашумело, тяжело задышав, омега обхватил ногами поясницу мужа, стараясь терпеть и переставая контролировать своё тело. — Что это?.. — Страсть. — Усмехнулся Гром, введя в пульсирующий анус второй палец и продолжая методично растягивать охающего супруга. — Больно? — Странно… Ещё! Гром провёл по тому же месту, нажав на тайное местечко немного сильнее. Громко вскрикнув, Анимо кончил. Не контролируя себя, он сам насаживался на неожиданно добавившийся третий палец, подвывая и всхлипывая, пока сладкая, немного болезненная судорога не отпустила и он расслабленно не рухнул на чуть влажный от пота мех. — Как ты, сладкий? — Ох… — только смог выдавить из себя юноша, мутным взглядом смотря в никуда. В голове шумело, мышцы приятно покалывало, а уровень счастья и удовлетворения в крови зашкаливал. Поэтому момент, когда Гром подложил под его поясницу подушку, а потом толкнулся в податливое после оргазма тело, он слегка упустил, тихо зашипев, когда не маленький член мужа начал распирать девственные стенки. — Потерпи, мой хороший. — Мхм… Осторожными толчками Гром продвигался всё глубже, в то время как Анимо не знал что хочется больше, то ли плакать от жжения в таком неудобном месте, то ли постанывать от чувства такой желанной наполненности… От первого толчка Анимо болезненно вскрикнул, сжавшись, за что тут же получил страстный поцелуй, в мареве которого Гром продолжал таранить расслабленное нутро, сразу же взяв резкий, напористый темп. — Прости, прости… — Не переставал бормотать ушедший в удовольствие с головой альфа. — Мхах! Ещё! Ещё… — Отдался во власть более сильного Анимо, сам уже толкаясь навстречу и не заметив, что любовник вошёл полностью. Второй оргазм оказался ещё ярче и юноша на мгновение потерял сознание, нехотя придя в себя от распирающей и такой желанной боли внутри. — Это. — Анимо, потерянный в ощущения, с трудом вспоминал слова, — это…узел?.. — Да, сладкий… — Но ведь… О-ох…беременность… — Ты против? — Не-ет… — Томно протянул омега, вздрогнув и вновь потеряв связь с реальностью. Гром усмехнулся, осторожно помогая потягивающемуся супругу лечь на бок и крепко прижимая к себе. Беременность? Он так долго ждал, когда Анимо оправиться и немного повзрослеет, что возможно, немного перестарался в их первый раз, ведь он не успел спросить, хочет ли теперь его омега детишек… Хотя, разве они не для этого всё лето перестраивали дом?