Дороги, которые нас выбирают

Сириус действительно уснул, несмотря на странную попутчицу и громкую музыку, которую продолжал слышать сквозь дрему. «Highway to Hell» сменился «Bad to the Bone», потом был «After Dark» и что-то еще, и еще, и еще. Проснулся он, когда машина резко затормозила, так что Сириус едва не впечатался носом в бардачок, и остановилась. — Приехали, мальчики! — прозвучал бодрый голос Сесилии. Сзади заворчал Малфой. Сириус открыл глаза, приподнялся и огляделся. Вокруг царила тьма. Если тут и был городок — в нем не горели ни фонари, ни окна. В свете фар можно было разглядеть только дорогу и растущие вдоль нее кусты. — Где мы? — спросил Малфой. — Дорвилль, как и обещала. На запад от нигде, на север от никогда. — Она засмеялась и нажала ладонью на гудок — тишину разрезал пронзительный звук. — Мо! Открывай и тащи свет! Гости! Странно, что эта Сесилия не боялась никого разбудить. Не было слышно собак, не видно фонарей и, раз уж они оказались в городе, до сих пор не зажглось ни одно окно. Очень странно. Тут отворилась дверь, в освещенном желтоватым светом проеме появилась невысокая сгорбленная фигура, и хрипловатый женский голос произнес: — Сесси? Ты, что ли? На часы смотрела, дуреха? — Смотрела, тетя Мо, — засмеялась та. — Я вам двух постояльцев привезла. Приютите? А то у них денег нет, а к Грегору я их уже не повезу. — Хорошие постояльцы? — Хорошие, — вдруг крикнул Малфой. — Отличные! — подтвердила Сесилия и снова засмеялась. — Ну, раз отличные, пусть проходят — найду, куда положить. Сириус, захватив посылку, первым выбрался из машины, за ним выскочил Малфой, в тот же миг машина взревела мотором и умчалась. Темнота почти сразу поглотила свет фар. Стало неуютно и как-то холодно. — Поторапливайтесь, — скрипнула Мо и исчезла из дверного проема. В бьющем из него свете была видна только стриженная трава, растущая до самого дома. Сам же дом, казалось, рос прямо из земли: не было видно ни подвала, ни крыльца, просто за порогом трава сменялась ровным дощатым полом, на котором лежал полосатый половичок. — Что застыл? — тихо спросил Малфой. Они вдвоем замерли на обочине шоссе, вглядываясь в светлый проем. — Боишься? — На подначки не ведусь. Сириус быстро пересек газон и вошел в дом, Малфой — следом. Дверь за ними с грохотом захлопнулась. Они оказались в бедном, но довольно чистом холле, совмещенном с кухней. Добрую половину этой кухни занимала огромная дровяная плита, на которой громоздилось с десяток котлов разного размера. Мо стояла рядом с ней, уперев руки в бока. Она была старой. Еще в юности Сириус, живя у Джеймса, часто видел знаменитую Батильду Бэгшот, но даже она по сравнению с этой Мо была молодой. Ее лицо казалось высохшим, словно у мумии, при этом тело под плотным длинным платьем выглядело крупным. Самой выдающейся частью ее лица был подбородок, длинный, острый и украшенной большой волосатой родинкой. Сириус с трудом отвел от нее взгляд. — Имена? — грозно спросила Мо. — Сириус Блэк, — черт знает почему, но он решил не врать. — Люциус Малфой. — Сири и Люци. Отлично. Ко мне обращайтесь «тетя Мо». Сейчас поздно, так что кормить не буду, ложитесь спать. Кровать у меня всего одна для вас, но большая. Вопросы? Малфой, по-видимому, оторопел от такого обращения. Он задрал подбородок и, похоже, что-то уже собирался процедить в своей излюбленной манере, но Сириус его опередил. — Можно ли у вас помыться? Мы давно в дороге... — Почему нет, — она пожала плечами. — Теплая вода еще осталась, пойдемте. Мо пошла к ним, отпихнула Сириуса с дороги крутым бедром, прошла к лестнице и свернула направо, в глубину дома. Они последовали за ней. Света, кроме холла, нигде в доме не было, и старуха его не зажигала. Пахло пряным и старым, как в поместье у двоюродной бабки Кассиопеи, куда как-то сбыла Сириуса мамаша. Там-то он в первый раз и встретил Малфоя — Кассиопея и ему приходилась какой-то дальней родственницей. Сириус двигался едва ли не на ощупь, касаясь теплых деревянных стен, иногда задевая висящие рамы. Малфой обо что-то споткнулся, чертыхнулся и схватился за плечо Сириуса, чтобы не упасть. — Черта не поминайте, мальчики, а то еще явится, — захихикала старуха из темноты. Скрипнула дверь. Мо чиркнула спичкой, осветив на миг лицо, показавшееся уродливой маской, и зажгла керосиновую лампу, которую поставила на полку. Ванная была старой. Вот как раз у Кассиопеи такая и была, и вспоминал Сириус о ней потом с содроганием. Корыто, полбочки холодной воды, огромный котелок с горячей — и ни в чем себе не отказывай. — Утром воды натаскаете, — сказала Мо. — Мыло на полке, остальное найдете, полотенца сейчас вам принесу. И... — она придирчиво окинула их с ног до головы, — во что переодеться — тоже. Она вышла, притворив дверь. Малфой оглядывался по сторонам, раздеваться он даже не начал. — Прямо тетя Касси, и ванная такая же, — буркнул Сириус. Он подошел к стене, чтобы рассмотреть висящие на ней разновеликие ковшики. — Ну… миледи Блэк все же была существенно моложе, но… что-то общее есть, да. — Малфой заглянул в бочку и поплескал рукой в воде. — А этой сколько лет, думаешь? — Двести. Не меньше. Малфой остановился около полок, понюхал брусок желтого мыла и положил его обратно. — Ладно, это все равно лучше, чем Азкабан, — сказал он очень тихо, вздохнул и начал стягивать одежду. Сириус сначала отвернулся, но понял, что это глупо. Дверь приоткрылась, в нее просунулись старухин нос и стопка белья. Как только Сириус ее забрал — дверь захлопнулась, и из-за нее раздалось: — Закончите — поднимайтесь на третий этаж. Там всего одна комната, не заблудитесь. Шататься по дому, кстати, не советую, — старуха захихикала. — Съедят, — буркнула она уже совершенно тихо, так что Сириус решил, что ему показалось. За дверью стало тихо. Старуха ушла. Сириус положил белье и посылку на длинную скамейку возле двери, и стал раздеваться сам. Украдкой он бросил взгляд на Малфоя — тот как раз повернулся спиной, выбирая подходящий ковшик. В неровном свете керосиновой лампы его кожа казалась серо-желтой. Под ней проглядывали ребра и позвоночник. Отощал... бедняжка. Сириус предпочитал не задумываться, как выглядит сам. Кажется, он так до конца не оправился и после предыдущего посещения Азкабана. Справиться поодиночке у них не получилось, пришлось побороть смущение и помочь друг другу. Сначала Люциус подставил спину, позволяя хорошенько отдраить ее. Сириус не удержался и пару раз хорошенько провел мочалкой по тощей, но все еще симпатичной заднице, а потом то же самое дал сделать Малфою. Прикосновения мочалки к усталой спине были приятны, хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше, и он даже не врезал Малфою, когда тот тоже провел по его заднице мочалкой, а потом вдруг голой рукой, на миг задержав ее на ягодице. — Руки-то убери, пока не оторвал, — буркнул Сириус и обернулся. Малфой ухмылялся. Воды было не слишком много, так что длинные волосы Сириуса промыть нормально так и не вышло. Надо, надо бы отрезать, но было слишком жалко. Он украдкой взглянул на Малфоя — тот остался без половины своей некогда шикарной гривы и будто потерял с ней часть привлекательности. Нос теперь казался слишком острым, лицо — узким, да и весь как-то поблек, истончился. Сириус понял, что совершенно беззастенчиво разглядывает Малфоя и думает о его привлекательности, и отвернулся. Даже теоретически роман между ними был невозможен. К черту этого Пожирателя. Разве что трахнуть пару раз... ну, так, чтобы не задавался. На одной из полок Малфой обнаружил старую, но все еще очень острую бритву. Сириус напрягся, но тот всего лишь попытался побриться. Получилось вполне прилично, порезался всего лишь пару раз, после чего отдал бритву Сириусу. Они и вправду успели зарасти: бреющее заклинание в Азкабане применяли три дня назад. На мгновение Сириус подумал захватить бритву с собой, но не решился. Что-то с этим домом было не так, и тащить что-либо, не спросив хозяйку, казалось дурной идеей. В качестве сменной одежды им досталось по длинной рубашке и по паре кальсон. Малфой, кривясь, сказал, что по возрасту они могли бы соперничать с его дедушкой. Впрочем, белье было чистым и крепким. Свою одежду они развесили тут же, на старой веревке, протянутой над дверью от одной стены к другой. По-хорошему, надо было найти что-то более подходящее и переодеться, но не у старухи же просить. Малфой взял лампу, Сириус прихватил посылку, и они открыли дверь. Коридор был узким, тянулся из тьмы во тьму, но справа, когда Малфой туда посветил, показалась лестница. Старуха сказала подниматься на последний этаж — значит, им туда. Лестница тоже была старая, как и все в доме. Злобно скрипела, будто ругалась. На втором этаже были лишь закрытые двери, на третьем дверей не было вообще, только стояла огромная, в полкомнаты, кровать под самым скатом крыши и висели вонючие веники. Должно быть, старуха любила собирать травки, как какой-нибудь Снейп. Кровать... Что там за белье, подушки, матрасы и одеяла, Сириуса уже не волновало, он просто рухнул на мягкий матрас и вырубился. Только почувствовал, как рядом под одеяло заполз Малфой, обжигая ледяными пятками. Но Сириусу было уже все равно, он хотел спать — и спал, вдыхая ароматы трав.