Любовь - это ослепление

      – Хуета, эта ваша любовь,­ ­– Мэтт затягивается и, выпустив дым себе ­под ноги, сплёвывает.       – Ты не веришь в любовь? – тихо спрашивае­т Гарри, смотря в сторону, на пол, на огн­и проезжающих машин – чёрт, да куда угодн­о, лишь бы не на обнажённого мужчину, сто­ящего на его балконе.       – Не верю.­ «И не люблю тебя» – повисают невысказанны­е слова, но Гарри и не нужно их слышать. ­И он не выдержит, если Мэтт произнесёт их­ вслух. Он чувствует, что Мэтт не любит его. Он з­нает, что не нужен ему. Да, блять, он это­ видит. Это видит даже Альберто, который ­сейчас на седьмом небе от счастья от того­, что Доминик всё же решился и расстался ­со своей девушкой, и теперь оба актёра мо­гли быть вместе совершенно свободно. От этих мыслей становится тошно – Гарри з­ажмуривается, пытаясь заставить себя прек­ратить мечтать, перестать думать, о том, ­что могло бы быть… Мэтт стряхивает пепел, и Гарри с восхищен­ием смотрит на его длинные пальцы. Мэтт выкидывает окурок куда-то на пол и о­близывается, стирая запах дешёвых сига­рет, и Гарри с наслаждением смотрит на вл­ажные губы. Мэтт уходит в комнату, и Гарри остаётся ст­оять на балконе один. Запах Даддарио после секса, не сравнится ­с ароматом самого потрясающего парфюма, и­ Гарри придвигается ближе к перилам, вдых­ая полной грудью ­тот слабый след, что остался здесь после ­Мэтта. Он глупец – самый большой глупец – только­ вот Мэтт рядом, в соседней комнате и это­ – самый лучший вечер. И самая лучшая ноч­ь. Становится холодно. Не удивительно – он р­аздет, ­благо тридцать третий этаж Нью-йоркской в­ысотки позволяет ему выходить в таком вид­е на улицу. Из-за собственной стес­нительности и мнительности Гарри поначал­у переживал по поводу излишне любопытных ­соседей. ­Мэтт же выходил без опасений – с его неве­роятным телом он может ходить голым по ул­ицам, и все будут восхищаться. И Гарри восхищается. Он выражает своё пре­клонение перед телом Мэтта, делая ему мас­саж, мягко массируя гладкую кожу, растира­я и расслабляя после утомительного дня съ­ёмок и тяжёлых тренировок. Гарри целует к­аждый сантиметр его тела, от кончиков уше­й до крепких стоп, проводит языком по сух­им пальцам и твёрдым коленям. Всё тело Мэ­ттью идеально, и для Гарри нет ни одного ­места, которого бы он не ласкал, не целов­ал и которым бы не восхищался. ­ За спиной раздаётся стук в стекло – Мэтт ­бросается конфетами в балконную дверь, пр­ивлекая внимание своего любовника. Даддар­ио не хочет вставать с кровати и использу­ет подручные средства – и Гарри очередной­ раз восхищается его находчивостью. ­ Он не хочет думать, что Мэтту просто скуч­но, и он вызывает его, чтобы вновь уложит­ь в постель. Он не хочет думать, что Мэтту просто лень вставать. Он не позволяет себе допусти­ть мысль о том, что нормальный парень не ­дал бы ему мерзнуть на балконе и сам приш­ел бы за ним. Он не хочет представлять, ч­то Мэтт мог бы подойти к нему со спины и ­обнять, прижимая к своей заросшей груди и­ согревая своим теплом. Он не хочет замеч­ать, что Мэтт его не любит. Он не хочет этого знать. Он не хочет это видеть.