She drowns in this emptines, his soul screaming softly...

      Кастиэль никогда не понимал, что именно его привлекло в этой девчонке. Не знал, почему она настолько сильно запала в его душу, что в этом было тяжело признаться даже самому себе. Невыносимо трудно скрывать свои чувства за маской едкого безразличия, раз за разом ещё больше окуная душу рыжеволосой девушки в вязкую, липкую тьму. Разбивать её сердце всеми возможными способами, лишь бы она не догадалась. Лишь бы не догадалась, что он тоже...       Она была не такой, как он. Отличница, любимица учителей. Весёлая, задорная девчонка, которая постоянно шутит и улыбается. Она вся была светом, огнём. Солнцем. Ярким и ослепляющим. Всюду, где бы она не появлялась, мир вокруг словно оживал. Рыжеволосая могла очень громко смеяться, вести себя абсолютно абсурдно и неадекватно. Она казалась такой раскрепощённой и уверенной в себе, что это удивляло. Словно всем своим видом девушка обращала на себя внимание, показывала: "Смотрите, я здесь! И я могу делать то, о чём вы постесняетесь даже подумать!". Это было настолько показное и фальшивое, что даже отталкивало. Бесило.       Она была такой же, как и он. Кастиэль понял это ещё тогда, когда увидел много-много глубоких, затянувшихся бордовой кровяной корочкой порезов на её ногах, которые не смогла скрыть юбка. Он понял это по её глазам. Их яркий, мерцающий свет потух. Они потеряли свой красивый цвет, и из зеленовато-бирюзового омута превратились в серо-зелёное болото. Она язвила, была вызывающе-высокомерной. Этакая скрытая стерва. И этот образ ей, бесспорно, шёл. Так же, как и тот, что она пыталась выставить за свою истинную натуру. Но безуспешно. Лёд её души был так силён, что даже мощное огненное пламя не могло противиться ему. Она притягивала к себе так сильно, но в то же время отталкивала от себя чем-то незримым.       Иногда Кастиэлю казалось, что Судьба словно смеётся над ним. Везде перед носом маячили длинные медно-каштановые локоны девушки. Он всюду натыкался на неё, когда хотел избежать встречи. Казалось, в любом разговоре хотя бы раз всплывёт то самое имя. Её явно было слишком много в его жизни. И это раздражало.       Раздражала беспомощность собственного сердца. Сколько раз он мечтал рвануть вслед за рыжей, обнять, прижать к себе и больше никогда не отпускать. Больше не жертвовать своим счастьем, не жертвовать своим светом ради каких-то глупых принципов. А ещё впиться в её губы страстным поцелуем, совсем как в каком-нибудь дешёвом любовном романе. Но это абсурдное, неисполнимое желание. Красноволосый бунтарь видел её в своих снах практически каждую чёртову ночь. Некоторые сны казались настолько реальными, что он предпочёл бы видеть их целую вечность, не возвращаясь в унылость этого серого мира.       Кастиэль жалел. Жалел до сбитых в кровь костяшек пальцев. Жалел так сильно, что его душу будто терзали тысячи ядовитых кинжалов, а это от одного только воспоминания. Он действительно жалел, что так ничего и не смог сказать в ответ на её первое признание, пока она убегала прочь, белая, словно мел, стыдясь собственных чувств. Ему нравилась эта наглая рыжая девчонка, очень сильно нравилась уже тогда. Но на тот момент он не хотел отношений, он не был к ним готов. Кто же знал, что её признание станет точкой отсчёта между ними...?       Он всегда отвечал ей уклончиво, боясь выдать свои чувства. Общался со всеми девушками одинаково, высмеивал её в компании друзей, как и всех остальных. Всё, чтобы никто, ни одна живая душа не догадалась, что он сгорает от чувств к огненноволосой и уже устал бороться с собой. Его душа кричит беззвучно...       Он с ненавистью и отвращением к самому себе вспоминал её телефонный звонок. Она была пьяная, просила его придти, шептала, что любит. До сих пор в голове звучит этот нежный голос с нотками глубоко затаённой печали: "Приходи, Кастиэль. Я так тебя люблю. Приходи, пожалуйста". Он бы пришёл. Он ужасно хотел придти и наругать эту дурёху, чтоб больше не пила. Но он не пришёл. За ним ведь бегает какая-то девчонка, а он ей отказывает раз за разом. Зато он выглядел круто в глазах друзей. Это ведь главное, правда?       Но она пришла сама. И сейчас, с невыносимой, душераздирающей тоской он вспоминает пьяную рыжую девчонку. Она доверчиво обняла его за шею и тихо плакала у него на груди, шепча слова о любви. Каких же титанических усилий ему стоило сдержаться - не обнять её, не прижать к себе, а стоять, сжав руки в кулаки и спрятав их в карманы куртки, чтобы уж точно не сорваться. Кастиэлю совершенно не нравилось выдавливать этот фальшивый, глупый смех и по-привычному язвить, ведь "Он на такое не подписывался". Обжигающе, разъедающе больно чувствовать, как внутри него что-то надрывается. Но ещё ужасней думать о том, что же она чувствовала в этот момент.       Ведь он не знает о том, что внутри неё рухнул целый мир от его фразы, а каждая клеточка тела будто разлетелась на миллионы осколков. Ей стало трудно дышать, ей больше не хотелось жить. Ведь он не знает о том, что она до одури резала своё тело, лишь бы заглушить эту мучительную душевную боль. Ведь он не знает о том, что из-за своих чувств к нему она оставила себе на память эти уродливые шрамы, которые уже никогда не заживут, а будут вечно напоминать о её разрушительных чувствах. Он никогда не узнает о том, как сильно она мучилась, доводя себя до истерик, захлёбываясь в собственных слезах, перемешанных с болью и отчаянием. Он никогда не узнает о том, скольким она пожертвовала, чтобы быть хоть немного поближе к нему. Он никогда не узнает, что все её глупые поступки и проблемы, всё от того, что она действительно любит его.       Она много раз пыталась убедить себя в невзаимности чувств, но глупое сердце всё равно продолжало надеяться. Она всё равно продолжала любить его, уже давно сравняв себя с грязью, наступив на горло собственной гордости. Ей не помогали забыться другие парни, она просто не могла смотреть в их сторону. Она тонет в этой пустоте...       Но ни Кастиэль, ни рыжеволосая не понимали, что однажды всё заканчивается. Правда всегда всплывает наружу, а поступки возвращаются бумерангом.       Она ещё не знает, что однажды полностью вычеркнет его из своего сердца и жизни, перестав унижаться перед красноволосым бунтарём.       А он не знает, что даже самые любящие и терпеливые люди уходят, устав ждать. Он ещё не знает, что поплатится за свои глупые предрассудки. Он ещё не знает, как будет задыхаться от раздирающей душу в мясо боли. Он ещё не знает, что потеряет её. Навсегда.