Захлебнувшись отчаянием

Яркий свет нестерпимо жжет глаза. Холодная вода пробирает до самых костей, не оставляя ни капли тепла в и без того мертвом теле. Из горла вырывается тихий лающий хрип. Хомура снова пытается. Все безуспешно. Вокруг лишь ледяное соленое море, собственная безысходность и далекая надежда. А еще тайна, которую Акэми, видимо, уже не доведется никому рассказать. Где-то там, на дне, Мадока. Среди длинных запутанных водорослей и холодной кристальной погибели. На тонкой грани, ниточке, идущей через время, жизнь и смерть. Но она все такая же совершенная и прекрасная. Та, ради которой и совершаются все эти жертвы. Любит ли Хомура ее? Несомненно. Как можно не любить такую добрую, пусть и недосягаемую? Но рискнет ли Хомура собой? Ведь отдать все остальное совсем не жалко. Становление девочкой-волшебницей со временем перестало быть для нее смертью, просто неприятной данностью тому, что она физически труп. Акэми снова ныряет. Постепенно погружается под воду, не в силах что-либо разглядеть. Она не имеет права бросить все и признать, что Канаме уже не спасти. Только в глубине души, которой давно нет, лишь пустота, что-то разъедает. Ей же не хватит дыхания. Каждый раз погружаясь все глубже и глубже, шансов вынырнуть почти не остается. Но Акэми продолжает захлебываться своей беспомощностью, тонуть в этой слабости и безудержной боли. Она сама тоже исчезла в этой стихии, разве что бесследно, потому что так положено, потому что спасать кого-то, а особенно свою любовь — неблагодарное дело, и потому что Хомура даже такого никогда не заслужит. Она не сможет искупить свои грехи, впрочем, и не попытается. У нее есть Мадока, ради которой она вытерпит все. Правда же? Почему же тогда так хочется прижать ее к себе и никогда не отпускать, разорвать каждого, кто находится слишком близко, и выть от того, что счастья для них двоих не будет? Чистый эгоизм, не более. Все слова о благородстве были лишь прикрытием для настоящей цели. Но это уже не имеет значения. Плыть глубже, без акваланга и скафандра, тщетно пытаясь найти то, чего, может, и нет. Оказаться беспомощной перед реальностью. Остаться без всего, наблюдая, как медленно утекают последние секунды ее жизни. Забвение — слишком большая роскошь. Поэтому следуя правилам, она снова ныряет. Чувства исчезли, стерлись перед неизвестностью, сгинув в не очень-то и счастливом прошлом. И это обычно, в порядке вещей. Еще одна загубленная судьба. Последний вдох, и она погружается, наконец обняв свою мечту, закрывая глаза. Как и все девочки-волшебницы, захлебнувшись отчаянием.