Bumbum granada

Ви откидывает голову назад, убирая влажные волосы с мокрого лба и ловя зрительный контакт с очередной фанаткой, широким мазком облизывает большой палец правой руки. Ему жарко, он отдается грохочущей музыке и резкому надрывному голосу Рэпмон-хена. Мимо него в полуприсядке проходит Шуга-утка-хен, выкрикивая что-то нечленораздельное и невероятно крутое в микрофон. У айдола сердце колотится от эйфории, он прыгает, поддавшись ритму, мотает головой, перед глазами блики от мерцающих лайт-стиков смешиваются в одну сплошную пелену. Адреналин пульсирует по венам, пот ручьем стекает по спине, футболка влажно липнет к разгоряченному телу. Прилив гормонов ударяет в голову, парень закрывает глаза и раскидывает руки, будто хочет обнять весь мир под рев фанатов. На припеве все мемберы надрывают связки в микрофон, краем глаза Ким замечает беснующегося Чонгука опять задирающего Джин-хена. И Ви не уверен, что старшего хена не разнесло так же, как и самого Тэхена, чтобы он в запале не втащил мелкому по щам со всей дури. Потому что сейчас каждый из них серьезно способен на все. На самом деле Тэхену похуй, сейчас будет его любимая часть. Ким едва не стонет, когда вступает Джей-Хоуп, и как же его бля ведет. Перед глазами плывет, и он идет к Хосоку, ориентируясь на его голос. Его Хен великолепен. Сейчас он безбожно красив, варьирует свой голос от неприлично низкого до визгливо-истеричного. От такого Хосока пышет жаром. Сейчас он самоуверен и чертовски сексуален. Он хорош и знает это. Хоуп бросает на него быстрый взгляд острых глаз и уголки губ изгибаются в блядской улыбке. А Тэхен не знает, как перестать залипать на капле пота, сорвавшейся с челки и проехавшейся по аккуратному ровному носу. Если боги хотели создать красоту – они привели в мир Ким Сокджина. Если хотели создать совершенство – то, твою мать, Чон Хосок, сегодня ты станешь причиной своего изнасилования. Вена на его мокрой от пота шее раздувается от перенапряжения, Хосок бурно жестикулирует и улыбается ярче всех лайт-стиков на стадионе, когда Тэхен оказывается рядом, агрессивно вторя в микрофон. Кому здесь нужно отсосать, чтобы ему дали партию в следующем Сайфере? Ви чувствует, что загорится прям в эту же секунду, когда Хосок оказывается вдруг слишком близко и глядя прямо ему в глаза дочитывает последние строчки своей партии. Хен так хорош, что Тэхен благодарит стафф за длинные футболки, потому что у него сейчас нехило так стоит. Они скачут вместе по сцене, которая становится вдруг жутко маленькой, а там, где стоял Хосок пол кажется еще горячее. Тэхена трясет, он выхватывает бутылку из рук Чимина и совсем не обращает внимания на его протесты. Ему похуй, какому хену Чим решил угодить на этот раз, если он сейчас не остудится, они все сгорят к чертовой матери. Ви жадно глотает воду с горла под визг фанаток, совсем не заботясь, что часть пролил на себя. Он бы и на лицо вылил, да макияж потечет. Не глядя, передает остатки Хоупу. Тот не брезгует. С чего бы. Шуга хрипло шепелявит свои строчки, вгоняя всех мемберов и фанатов в транс, а Тэхен задыхается рядом с Хосоком. Хосок потный, мокрый, влажный, жаркий. Хосок сейчас такая блядь. А еще Хоупи - сука, потому что он прекрасно знает, куда надо давить, чтобы вывести Тэхена из себя. Он прекрасно знает, как Ким-младший ревнует его к Чимину, и все равно бежит к нему, едва ли не запрыгивает на него, зарываясь пальцами в растрепанные волосы. Чимин смеется, аж глаз не видно, как ему весело. Да, Тэхен ревнует, а ты, Хосокки-хен, блядь! Стремительная смена композиций, макияж поправляют буквально на бегу. За сценой суматоха, крики и только руки указывают, куда бежать на этот раз. Снова стадион, снова рев, снова мерцание мириадов звездочек в руках у фанатов. Музыка и отточенные до совершенства движения танца. И нереальные бедра хена перед глазами. Узкие, покатые и такие манящие. Нет, бедра хена, Тэхен не поддастся так быстро вашему гипнозу. У Ким Тэхена большая сила воли, он потерпит. Хосок танцует тот же танец, что и все остальные, тогда почему его зад вертится так, будто внутри него вечный двигатель? Чон двигает бедрами так естественно, перекатывается с носочка на пяточку, чтобы таз рисовал ягодицами изящный круг в воздухе. Зад Хосока, ты вне закона, Тэхен тебя возьмет под арест. Построение, и Ви вжимается Хоупу промежностью прямо в зад, игриво оглаживает руками его бока и коварные бедра. Зарывается носом в мокрые волосы. Хосок не сбивается в песне, даже не вздрагивает, хотя в полной мере ощутил возбуждение своего тонсена. Тэхен любит и эту часть 21st century girl. Концерт отгремел на славу. Чонгук умудрился не сдержать слезу под броней крутого парня и заразить эпидемией мокрых глаз всех растроганных мемберов. Тэхена даже немного остудило. Совсем чуть-чуть. Уставшие, изможденные, потные, на дрожащих ногах все медленно бредут в сторону гримерок. На плечах полотенца, а в руках почти опустошенные бутылки с водой. Все слишком увлечены своими эмоциями, чтобы заметить, как Тэхен внезапно меняет траекторию маршрута и утаскивает Хосока в противоположный коридор. Там есть свободное помещение прямо рядом с туалетом. Да, им просто нужно справить нужду. Хосок дерганный от перенапряжения, в глазах пьяный туман, а язык то и дело увлажняет сухие губы. Ким больше не ждет, он вжимает Хосока в себя с протяжным «хееен», врезается в его губы своими, вторгается в его рот, часто дыша и буквально насилуя своим языком. Тот стонет, под напором младшего пятится назад, пока не натыкается поясницей на что-то, что на поверку оказывается столом, на который Хоупа и усаживают, подхватив под бедра. Ох, бедра Хоупи-хена, привет, я так скучал. Длинные ноги Чона обхватывают талию Тэхена, а руки зарываются в волосы младшего, притягивая его ближе к себе. Ким помогает стянуть пиджак со старшего и запускает руки под широкую футболку и удовлетворенно выдыхает, когда ладони касаются разгоряченной мокрой кожи живота. За этими мешками и не видно, какой Хосокки стройный, какая у него охрененная талия. Хосок стал еще более утонченным и роскошным с того самого дня, когда Тэхен его впервые увидел. А вот маленький Ким вырос, раздался в плечах, пошел в рост. Теперь его очередь позаботиться о хене. Тэхен широкими мазками вылизывает шею Чона, срывая судорожные вдохи, позволяет старшему пахом тереться о его живот. Хах, когда-то Хосок, отчаянно краснея, заверял, что продолжительные обнимашки – это максимум, который он может им позволить. Чон со стоном откидывается на поверхность стола, призывно изгибается в пояснице и принимается расстегивать пуговицу и молнию на зауженных джинсах, порванных в коленях. Юркий язык игриво проходится по кокетливой родинке на верхней губе, длинные пальцы чувственно скользят по обнаженной коже живота и груди, задевая затвердевшие соски. Тэхен закрывает глаза и сглатывает. Кровь пульсирует в болезненно стоящем члене, давящем на ширинку. Ким сдувает челку и кладет ладонь на живот Хосока, несильно придавливая его к столу. Что ж ты, блядь, делаешь? - Давай же, - шепчет Хосок, сжимая ноги вокруг талии сильнее. Ближе, еще ближе. Тэхен дрожащими руками помогает стянуть штаны с хена, но не особо преуспевает в этом и они остаются висеть на одной ноге. Свои штаны он приспускает до колен, и в принципе достаточно. Хосок жадным взглядом окидывает сочащийся член, блаженно прикрывает глаза и продолжает оглаживать свое тело. Он кусает губы в нетерпении и не сдерживает улыбки, когда в него проникают смоченные слюной пальцы. Хосок дышит через раз, раздвигает ноги шире, вскидывает бедра, пальцы с силой цепляются за руку младшего, которой тот гладит его ягодицы. Чон шумный даже когда из его рта не срываются звуки. Тэхен наслаждается горячим и бархатным нутром хена. Внутри его тела так хорошо, так жарко и влажно. Он уже такой готовый. Тэхен не сдерживает низкого стона, когда с силой проталкивает член одним слитным движением в жаждущую дырку старшего. Хах, когда-то давно Хосок-хен, шуганно озирающийся по сторонам и запирающий двери, утверждал, что дальше пары поцелуев в неделю они никогда не зайдут. Хосок отдается страстно. Он громко стонет, совсем не заботясь, что их могут поймать. Он подается вперед, цепляется руками за плечи Тэхена и прижимается к его широкой груди. Парень задыхается, но он усиленно двигает бедрами, самостоятельно насаживается на вдалбливающийся в него член. В суматохе этого безумия, он находит губы Тэхена и позволяет длинному языку тонсена хозяйничать в его рту. Хосок скулит от сумасшедшего удовольствия в горячий рот Тэхена, кусает его губы, рвано двигается, не попадая в ритм грубых толчков. В ушах звенят шлепки мокрой кожи о кожу, низкие стоны вперемешку со скулежом. И кто тут кого трахает? Когда-то его хен был таким пугливым, он так боялся всего нового. А теперь он блядски стонет на все помещение, извивается под ним как элитная проститутка. Хосок раскрепостился, он не столько танцует, сколько умоляет выебать его прямо на сцене. - Ты такая шлюха, хен, - басит Тэхен прямо в губы Хосока. Он видит возмущение в затянутых поволокой глазах и чувствует, как все внутри тела хена сжимает его член. Ким глухо смеется и еле удерживается, чтобы не закатить глаза. Быстрым движением он вытаскивает член из зада, Хосок даже опомниться не успевает, как его переворачивают, старший едва находит опору под ногами. Тэхен хватает его за волосы, с силой оттягивает назад и одновременно с этим проталкивает член обратно в тело Чона под блаженный стон. - Какая же ты шлюшка, - довольно улыбается Тэхен. Вжав голову старшего в стол, Ким-младший отпускает себя, буквально пользуя скулящее тело под собой. – Весь вечер мечтал, чтобы тебя поимели в подсобке? Что бы подумали арми, если бы увидели, как их оппа сейчас течет от члена в своей заднице? Тэхен наслаждается, когда видит, как Хосока пробивает дрожь, как он пытается что-то возразить, но дыхание выбивается вместе с мыслями с каждым толчком. Хоби утыкается лбом в столешницу, хватает руками ягодицы и раздвигает их, усиливая ощущения. Серьезно, Тэтэ молится на эту задницу, он готов возвести ее в культ, создать религию. Он готов убивать ради этой задницы, сжигать еретиков на кострах. Внутри хорошо, даже очень. Нежные бугристые стеночки тесно обволакивают его член, трепетно сжимаются с каждым грязным словечком, слетевшим с его губ. Тэхен не может оторваться от созерцания, как ненасытная дырка жадно засасывает его член внутрь, не желая его отпускать. Хах, когда-то давно Хосок-хен, накаченный соджу, клялся, что они сделают это только раз и только потому, что Хоупи просто интересно. Блядство, как же он тогда стонал. Тэхен едва себя контролировал, чтобы не порвать девственное тело. Сейчас себя отказывается контролировать Хосок. Ему все мало, ему нужно больше, глубже, глубже, мать твою, Тэтэ! Не сахарный, давай же! Ви тяжело выдыхает, откидывает со лба волосы и кидает мутный взгляд на дверь. Он даже не думает останавливаться, когда замечает охуевшего Чонгука, замершего в какой-то странной позе. Киму абсолютно похуй, как давно он там стоит, ему лишь не нравится то, что тот видит его хена таким раскрытым. Такой хен только для Тэхена. Поэтому: - Свали нахер отсюда, - бросает он, встречаясь взглядом с макне, пребывающем в приличном шоке, отчего глаза мелкого стали даже слишком круглыми. Тэхен надеется, что малой съебется до того, как его заметит Хоби. Ему-то похуй, а вот Хосокки будет загоняться. Тэхен чувствует, что Хосок уже на грани. Он чувствует, как его тело пронизывают судороги, слышит прерывистое дыхание с отчаянным всхлипами ускользающего удовольствия. Младший сильнее наваливается на Хосока, буквально вжимая его собой в столешницу, обхватывает член старшего и с оттяжкой начинает дрочить. - Ты грязная шлюшка, Хошик. Моя грязная шлюшка. Хосок скулит и подается бедрами назад, желая достичь желанной разрядки. Мышцы вокруг ануса пробивает ток, все нутро напрягается, словно натянутая тетива. Ему нужно совсем немножко. - Тэ… еще чуть-чуть… - Кто моя шлюшка? Хосок стонет, распаленный до предела и забрызгивающий семенем пальцы Тэхена. Ким с силой впивается в идеальные бедра хена, остервенело вдалбливая себя в расслабленное оргазмом тело. Мышцы внутри Хосока все еще беспорядочно сокращаются, сдавливают слишком чувствительный член и Тэхен едва успевает вытащить, чтобы не спустить внутрь. Горячие белые капли пачкают облапанные покрасневшие ягодицы и покрытую испариной спину старшего. Тэхен делает глубокий вдох, медленно приходя в себя и унимая головокружение. Он смачивает брошенное впопыхах полотенце водой из бутылки и принимается обтирать Хосока и себя. Надевает штаны, помогает измотанному окончательно Чону подняться со стола и прижимает его к себе. - Хосокки-хен, вот, попей, - озабоченно шепчет Тэхен в ухо любимому хену, прижимая бутылку прямо к пересохшим губам старшего. Старший все еще подрагивает после оргазма и не может стоять на собственных ногах, так подгибаются колени. Тэхен помогает Хосоку натянуть штаны обратно, ласково поглаживает широкими ладонями уставшие бедра, целует трогательные коленки через вырезы на джинсах, придерживает бутылку и нежно перебирает волосы, пока Хоупи жадно глотает воду. – Ты такой молодец, хен. - Шлюха, серьезно? – устало хрипит Хоуп. - Если бы у меня остались силы, я бы придушил тебя, мелкий засранец. - Хосокки-хен, - мурлыкнул Тэхен, сыто потершись носом о горячий висок хена. – Ты такой врунишка. Тебе понравилось. - Кому такое вообще может понравиться? - Тебя заводят грязные словечки, не обманывай меня. Ты внутри так сжимался. - Не заводят, это ужасно. - Это твоя маленькая грязная фантазия, хен? Чтобы тебя поимели как шлюшку? - Ты извращенец, - Хосок не сильно отпихивает лицо Тэхена от себя подальше, но младший видит лихорадочный румянец на скулах Чона. Видит заинтересованный блеск в глазах. Видит мурашки, стайкой пролетающие по рукам старшего, когда он повторяет «это ужасное слово, фу, я не такой». - Ты сегодня отлично поработал. - Я накосячил в Not Today. Вступил раньше. - Ты был великолепен, хен, – заверяет младший, поддерживая Хосока за талию и уводя обратно в гримерные. – Сейчас приведем себя в порядок и поедем в отель. И спать будем завтра целый день. Их появление в гримерке не вызывает никакого ажиотажа. Все уставшие и заняты сборами. Пропали в туалете? Ну, бывает. Хосок едва шевелит ногами? Чимин тоже еле ходит, того и гляди свалится там же, где и стоит. Подозрительный взгляд Чонгука обычно мнительный старший Чон не замечает – слишком устал. Когда все мемберы готовы, Тэхен снова помогает Хосоку добраться до микроавтобуса, который доставит их к отелю. Чонгук влезает в салон последним, устало скользит взглядом по ребятам. Вихоупы утроились вместе у окна, Хосок уже и вовсе отрубился и посапывал, прислонившись к груди Тэхена. Пустой взгляд Тэ пересекается с мрачным Чонгука. Тэхен прижимает к губам палец, едва ухмыляясь и снова теряет интерес к макне, уставившись в окно. Насупившись, Чонгук уверенно прет к задним сидениям, на которых устало расположились самые старшие хены. Чонгук в наглую усаживается между Юнги и Сокджином, тесня Мина подальше, хватает руку Кима и привычно переплетает с ним пальцы. - Копыта сдвинь, - недовольно ворчит Юнги, пиная обнаглевшего макне по голени. - Расселся, будто вселенная между ног. - Не жалуюсь, - самодовольно усмехается Чонгук, проведя языком по внутренней стороне щеки. Сокджин тихо ржет в кулак свободной руки. Маленький Чон сильнее сжимает ладонь Джина, поглаживая мягкую кожу большим пальцем. Юнги тихо фыркает что-то о подростках в пубертате, закрывает глаза и собирается немного вздремнуть. - Джин-хен, как насчет отметить успешное выступление? - Йа, Гукки. Мы так с тобой сопьемся. Последний раз пили всего позавчера! - Да ладно, от одной бутылочки ликера только спать лучше будешь. - Но только одна бутылочка. - Разумеется, хен, - расслабленно выдыхает Чонгук, давя слишком уж очевидную победную ухмылку. Хватит уже ходить вокруг да около, так и состариться можно с этими намеками. - Дети так быстро растут, - доверительно шепчет Тэхену Чимин. Пак, извернувшись на своем сидении, с интересом разглядывает, как Чонгук, вытеснив Юнги, закинул руку за плечи Джина и, с удобством развалившись на полтора сидения, разделил с хеном наушники. Когда-то давно его Хосокки-хен тоже согласился выпить с ним после концерта только одну бутылочку. Но где одна, там и две. А где обнимашки, там и горячие губы находят друг друга. А где податливый Хошик, там оголодавший от ожидания Тэхен. Ким уверен, что общий хен очень скоро будет клеймен правом на единоличное пользование одним избалованным тонсеном. Но Тэхену и на это похуй. Все, что сейчас его волнует – сопящий Хосок у него на плече и его теплый лоб под губами. И его шикарные бедра, разумеется.