With a Shotgun in Hand

Они ехали по семидесятой трассе, разогнавшись до 80 километров в час и проехали уже около половины пути, пересекая Эйвон. Из динамика звучала песня Highway to Hell группы AC/DC. Дэвид смотрел в основном четко на дорогу, лишь изредка поглядывая на Макса, который то ли дремал, то ли смотрел в окно, игнорируя легкую улыбку вожатого. И чему улыбаться в его-то ситуации? Но когда у Макса вдруг раздалось громкое бурчание из живота, Дэвид счел своим долгом включить режим заботливой матери, хоть парень и пытался отрицать стоны голода.  — Оу, неужели наш Макс наконец-то проголодался? — Дэвид заговорщически ухмыльнулся, глянув в сторону Макса. — Значит ли это, что ему стоило все-таки позавтракать пока была возможность?  — Заткнись, — не поворачиваясь проворчал тот. — Я бы лучше пристрелил себя, чем съел эту дрянь.  — Как скажешь, — вожатый пожал плечами. — Но только поесть тебе все же следует, иначе это плохо закончится!  — Да-да, просто остановись у какой-нибудь придорожной харчевни и там я возьму себе кофе. — нехотя вздохнул тот.  — Одним кофе сыт не будешь!..  — Иди к черту, Дэвид. Понуро вздохнув, вожатый прибавил газу и вскоре свернул на заправочный съезд, около которого традиционно стоял магазин. Он припарковался около разводных застекленных дверей и Макс хлопнув дверью, вышел. Дэвиду не нравилось пренебрежение или неосознанная грубость, с которой парень ко всему относился, но сейчас ему почему-то казалось, что пытаться это исправить нет никакого смысла. Мысли Макса все равно были заняты не тем. Пройдя в маркет, Дэвид завидел Макса со стаканчиком кофе в руках, стоящим напротив стенда с пончиками. Лицо парня при этом выражало то ли заинтересованность то ли брезгливость. Явное противоречие, борьба голода с принципами. Подойдя сзади, Дэвид положил свою руку на плечо Максу, заставив последнего вздрогнуть.  — Может лучше бургер или хот-дог? — приподняв бровь с оптимизмом и улыбкой спросил он. — Все же полезнее сладкого будет.  — Я же говорил уже, что не буду ничего есть! — воскликнул тот, но из живота вновь раздался протяжный стон и закрыв на секунду глаза, Макс выдохнул. — Ладно, хорошо. Пошли возьмем хот-дог. Они подошли к кассе. Женщина за тридцать окинула их изучающим взглядом. Перед ней стоял задумчивый подросток, отчасти даже хмурый, и милый лучезарный вожатый в лагерной форме, и ей показалось, что все должно было быть наоборот между ними, а вообще и в ее жизни явно что-то шло не так. Тем не менее, она ловко подхватила щипцами горячие подпеченные булочки с противня, вложила в них продолговатую сосиску и полила ее горчицей с кетчупом.  — С вас семь долларов, — щелчок отъезжающей кассы, звон монет и звук пробиваемого чека. Дэвид широко улыбнулся ей, а она криво ему в ответ.  — Ну все-все, — закатил глаза Макс. — Пошли уже.  — Лови ключи и садись в машину, а я догоню, — сказал. — Заскочу в туалет. Макс словил на лету ключи и пожав плечами, вышел из здания. Стоило признать, теперь он был рад, что Дэвид уговорил его купить хот-дог и кофе, потому что на голодный желудок человек абсолютно точно не может быть счастливым и, не факт, что может здраво мыслить. Дэвид тем временем спросил у женщины, где уборная и бочком зашел в проем, ведущий к четырем кабинкам туалета. В одной из кабинок раздался звук смываемой воды и из нее вышел мужчина средних лет, в помятой толстовке и затертых джинсах. От него разило перегаром, а взгляд его исподлобья был устремлен прямо на Дэвида. Выглядел он, откровенно говоря, стремно и Дэвид хотел было его обойти, но почувствовал как в бок, куда-то под ребро упирается нечто твердое. Вожатый сглотнул.  — Ну, привет, бой-скаут! — отвратительно-усмехающийся голос раздался над ухом. — Карманы выворачиваем, или кишки на кол наматываем?  — П-простите? — не понял Дэвид, надеясь, что это лишь неудачная рекламная кампания.  — Ахах, а ты забавный! — толчок в бок повторился, но уже сильнее и больнее. Опустив глаза, парень смог разглядеть зеркально-чистую гладь ножа. — Я сказал: карманы выворачивай, сопля, иначе найдут за мусорными баками в синем пакете. Ты не думай, я парень общительный, связи что надо. Пот начал стекать практически водопадом. Мысли судорожно метались от идиотских до по-глупому смелых. Дэвид не знал что и делать: в карманах осталось от силы доллара три, остальное он оставил в бардачке машины и парень не был уверен, что такая никчемная сумма сможет помочь ему откупить свою жалкую жизнь. Где-то мелькнуло, что он сам виноват: полез куда его не просили. А ведь Макс его предупреждал!.. Эх, как жаль, что, похоже, он об этом так и не узнает.  — Эй! Мужик, есть закурить? — вдруг раздалось сзади.  — Че? — тот обернулся на голос и тут же словил смачный удар прямо по морде.  — Хуй, блять, через плечо! — над уже лежачим гопником возвысился Макс со своим ножом в руке. Он уверено, не колеблясь, подставил его к горлу нападавшего и яростно сверкая зелеными глазами, прошипел. — Только посмей еще раз, блять, его тронуть. Он слабо, выдержанно надавил на нож, оставляя еле уловимую полоску крови на шее мужика и встав, толкнул того в сторону пинком под ребро. Око за око, как говорится. Дэвид же широко раскрыв глаза, стоял на месте и не знал куда себя деть, думая лишь о том, что был спасен. И может, так бы он и стоял, размышляя о своей жизни, пролетевшей перед глазами, если бы Макс не пощелкал пальцами у него перед лицом.  — Эй, — эти же зеленые глаза вопросительно смотрели прямо на него. — Эу, Дэвид? Язык в заднице зажевало? — Нет, я… Я просто… Ты спас меня, — наконец, выдохнул он. — Спасибо тебе, Макс. Но мальчишка не отозвался. Задумчиво и внимательно посмотрев прямо на Дэвида, он схватил того за кисть руки и потащил на улицу, но, на удивление вожатого, не к машине, а за супермаркет, к тем самым мусорникам.  — Так не годится, — сказал он, останавливаясь. — Ты не можешь ехать со мной, если не можешь защитить себя на примитивном уровне. Давай, становись сюда. Дэвид остановился в коротком шаге напротив Макса, внимательно следя за его движениями.  — Давай представим, что ты пристаешь ко мне, — он взял Дэвида руки и остановил их на уровне своего живота, около талии. — Ты можешь попытаться взять меня за бока, приставить что-то к моему животу, или приложить руки к груди. И даже если это будет оружие, то вряд ли ты решишь сразу стрелять в меня или резать. Обычно такие чуваки, как наш сортирный друг, этого не делают, им важно лишь запугать. В таких случаях жертва, или я, могу резко дернуться и с размаху наступить нападающему на ногу, потом моментально следует бить в пах. Почему в пах? Потому что наиболее просто и выгодно для защиты и максимально болезненно для нападающего. Он стоял, держа Дэвида за руки и показывая как стоит ими двигать, куда перемещать корпус тела, как увернуться. Вначале положив его руки себе на талию, затем показывая, как из этих же рук он уворачивается, а потом как якобы бьет и толкает. Для первого раза используя себя в роли жертвы, а затем и самого вожатого, чтобы тот прочувствовал движения.  — Не менее важным является вовремя увернуться и сохранить дистанцию с врагом, — продолжал говорить Макс. — Если к тебе подходит кто-то заведомо неблагоприятный, то стоит сделать выпад ногой, толкнув человека. Опять же, по классике можно сконцентрировать удар на животе — тогда ты откинешь жертву. А можно, в принципе, и в пах, тогда нейтрализуешь. Еще, смотри внимательно, — он вдруг обхватил Дэвида бедро. — После удара в пах, пока жертва пытается реабилитироваться, ты можешь резко ухватить ее за ногу и дисбалансировать… Вот так. Понимаешь?  — Угу, — Дэвид сглотнул. — Кажется… Кажется, да. Макс несколько раз поочередно показывал Дэвиду, как правильно делать выпад ногой, а потом резко хватать за бедро, наклоняя тем самым Дэвида и держа того в крайне неудобном положении, в секунде от падения, но каждый раз при этом придерживал вожатого, чтобы тот не упал. И хотя, казалось бы, что-то да Дэвид знал обо всем этом, потому что уж больно банальные вещи Макс говорил, но признаться, практики у него не было уже очень и очень давно. Кажется, последний раз, когда в его жизни была патовая ситуация, он убегал от медведя, но драться… Неет! Это не для нашего Дэйви! И вот, теперь он стоит тут, на заправке, а Макс держит его кулак в своей руке и показывает как правильно надо бить по печени, приседая при этом в колене. — Ну вот, — удовлетворенно сказал подросток, после еще нескольких серий приемов. — Теперь, может, хоть что-то запомнишь и не так страшно будет за тебя.  — Спасибо, что тратишь на меня время, — неловко взъерошив волосы, проговорил Дэвид, продолжая тем временем прокручивать в голове отрывок его слов про «страшно за тебя». Это явно было что-то новенькое от Макса.  — Пошли в машину, поедем дальше. Нам еще немного пути осталось, — подходя к оной, сказал тот. — Жаль ты не даешь мне сесть за руль.  — Это запрещено на законодательном уровне! — строго пригрозил ему пальцем вожатый. — Так что хоть в чем-то я владею ситуацией и помогаю тебе. Дэвид дернул на себя дверцу, но она не поддалась и он вопросительно повернулся к Максу, которому отдал ключи. Но в ответ Макс лишь со сладкой язвительностью улыбнулся.  — Возможно, если бы ты не дал мне ключи от сарая в лагере, то я бы не спас тебя.  — О Господи, какой я болван! — схватившись за голову, Дэвид пошарил по карманам и нашел настоящие ключи от машины. Раздался писк сигнализации и Макс потянул на себя ручку, забираясь в салон на переднее сиденье. Дэвид обогнул машину и сел рядом. Стоило завести мотор и тронуться с места, как Макс стал шарить по карманам, привлекая внимание Дэвида. Как оказалось, подросток искал свой мобильный, который, в итоге, и выудил из кармана джинс. Это был небольшой, аккуратный пятый Айфон, серебряного окраса. — Кому набираешь? — спросил Дэвид, заметив как Макс находит в телефонной книжке чей-то номер. — Родителям, — бросил тот, поднося телефон к уху. Раздались протяжные гудки, которые он не слышал чертовски давно за время пребывания в лагере, и в душе возникло чувство возвращения в родную цивилизацию. Пожалуй, это было сродни… облегчению? Но на том проводе не отзывались. Не редкость конечно, с их-то работой, но в душе все равно родилось легкое волнение, что все может пойти не по плану. И дело было даже не в том, что им надо было где-то остановиться, нет, с номером от Квартермейстера это как раз-таки не имело никакого значения. Просто ему нужно было выяснить у родителей правду об Адаме. Обманули ли они его? И если да, то зачем, ведь он бы смог все понять. Или они сами не знали правды? Или знали ее не до конца? В любом случае, родители Макса пока что виделись парню единственным звеном по поискам пропавшего много лет назад брата. И даже если они не знали всей правды, то точно знали хотя бы больше его самого. — Не берут? — вопрос был скорее утвердительным, нежели вопросительным и когда Макс со вздохом убрал телефон обратно в карман, Дэвид кивнул самому себе. — Ну, знаешь, это может и не так плохо! — с привычным оптимизмом сказал вожатый. — Скорее всего, они просто не услышали, или они заняты, или… — Или прямо сейчас они вскрывают кому-то глотку, — раздраженно проговорил Макс. — Дэвид, я не нуждаюсь в твоем постоянном утешении и ебанном оптимизме. Так что, пожалуйста, завали хлебало и смотри на дорогу. — и чуть погодя добавил. — Я в порядке. — Ох, ладно. Чудно! Дэвид, как и просилось, повернулся к дороге, но, честно говоря, она не особо была интересной для него. Машин на трассе было немного, в основном такие же легковушки, фуры и несколько туристических автобусов, большей частью из которых те, в которых полагалось ездить рок-группам по Америке. Дэвид всегда мечтал купить себе один. Он бы обустроил его мягкими матрасами на тех редких кроватях, что там были, повесил бы на одно из свободных мест на стене мотивирующий коллаж с фотографиями и цитатами, хранил бы свою музыку в бардачке, купил бы новую гитару и держал бы ее всегда под рукой… Да, мечта. Может быть он бы завел себе собаку.  — Макс, ты любишь собак? — вдруг спросил он.  — Только тех, которые могут съесть тебя и не заметить, — привычно отозвался тот. — На кой ты спрашиваешь?  — Просто интересно. Значит пудели не в твоем вкусе? — рассмеялся Дэвид.  — По-моему их заводят геи. Если ты таким образом пытаешься мне намекнуть… — Макс выразительно приподнял бровь. — То я знаю как использовать против тебя ствол. И это не тот, который предпочитают пидоры.  — Воу, Макс, я же вовсе не об этом, ты знаешь, — и подумав, неожиданно ляпнул. — Ты разве гомофоб? Хотя я бы не удивился, если бы ты оказался гомофобом, или, ну не знаю… Сексистом, антисемитом или расистом.  — Из всего перечисленного, уж точно не расистом, — хмыкнул парень. — Ты лицо-то мое видел? И нет, я нормально к ним отношусь, пока они не трогают непосредственно меня. На какое-то время в машине снова возникла пауза. Макс смотрел на пролетающие перед глазами фуры и поля. Интересно, где они сейчас? Долго ли осталось ехать? Почему Дэвид вдруг ни с того, ни с сего спросил про собаку? Но Дэвид уже и сам не знал. Просто вдруг захотел спросить. В конце концов, почему бы, собственно, и нет? Он ведь так мало знает о Максе. Именно сейчас, как никогда, он вдруг осознал, что он ничего не знает о подростке и это осознание было для него таким новым и неожиданным. И проезжая очередные окраины и поселки, Дэвид понимал, что по сути, он и не пытался никогда понять Макса. Все, чем он занимался — это навязывал ему свой позитивный образ жизни, жизни бой-скаута. Но теперь этому пришел конец! Они здесь. В машине. Вместе. И он сделает все, что от него требуется, чтобы быть полезным и чтобы, возможно, сблизиться с Максом и стать друзьями. Хоть это до сих пор продолжало странно звучать. Макс, и друзья? Но как говорил отец, нет несбыточных мечт.  — Мы проехали Вейл, — подал голос Макс. — Кажется, ехать еще час.  — Не дрейфь, — улыбнулся Дэвид. — Хотя, вот если бы был Альманах…  — Гррр, Дэвид! Но ответом Максу был громкий смех вожатого и его лучезарная улыбка. *** Красный Land Rover повернул направо и въехал в небольшую деревушку, достаточно пустынную, несмотря на нормальную численность жителей. За рулем на этот раз сидел Гаррисон. Высокий и крепкий парень, точнее мужчина, достаточно широкий в плечах и с развитыми мышцами рук. Из таких получались обычно хорошие слесари и механики, особенно, учитывая его простецкое деревенское лицо и коротко бритую, практически налысо, голову. Он остановил машину около парня со стариком в кресле качалке, и Сид, его друг и по совместительству партнер, начал спрашивать у них точную дорогу до лагеря Кэмерона Кэмпбелла. Пока они разговаривали, Гаррисон никак не мог прекратить пялиться на шевелящиеся рыжие усы Сида. Ему точно, абсолютно точно, нужно будет заставить друга сбрить их. Но пока…  — Немного осталось, — сказал тот, поднимая оконное стекло на дверце и разворачиваясь назад. — Пару километров буквально. Сейчас выезжаем вот здесь прямо, а потом направо и затем налево, когда увидим вывеску.  — Думаю ее будет сложно не заметить, зная Кэмерона, — хмыкнул Гаррисон в ответ. — Слышал его продолжают искать.  — Все одно — хер найдут. Старик скрывается уже несколько лет. Но кажется Лука недавно говорил о нем.  — Ну про старика ты загнул, — будто бы обиделся собеседник. — Но про поиски твоя правда. Впрочем, что нам о нем. Все равно ради другого едем.  — Напомни, кого мы ищем?  — Рыжего вожатого, высокий такой. И брата Ассасина. Этот мелкий точно не просто так оказался в том же баре, зуб даю. Наверняка что-то разузнать пытался. — Гаррисон зло цокнул языком. — Большой Дэн узнал его. Сид на слова друга окинул того взглядом и понимающе закивал головой, явно зная, что словами «Большого Дэна» не стоит пренебрегать. Хотя и было в его взгляде какое-то еле уловимое подозрение, с намеком на презрение. Впрочем, в кругах, в которых они обитали и такое бывало не редкостью. Ведь отношения контрабандистов и наемников далеко не всегда связывало дружеское начало, от слова почти никогда.  — Что мы будем с ними делать? — выдержав паузу, спросил он.  — Стоит как-то выяснить чем они занимаются и не строят ли ничего против нас, — задумчиво протянул Гаррисон. — Я полагаю.  — Давай тогда проедем в лес, где ты был прошлый раз с Николаем. Они проехали вперед по шоссе и увидев вывеску Лагеря Лагерей, обогнули ее, заехав чуть дальше и углубившись по не сильно заметной тропе в лес. Тропой обычно не пользовались машины, пролетая мимо нее, но редкие туристы и искатели приключений все же парковались там, в глубинке леса, чтобы разбить свой лагерь. В прошлый раз они тоже там были. Точнее, не они, а Гаррисон и его тогдашний напарник по заданию Николай. В целях конспирации было выбрано именно это место, но в итоге планы поменялись и все решили с комфортом посидеть в баре. И вот во что это вылилось. Гаррисон со вздохом сжал руль и вывернул его немного вправо, припарковываясь, если, конечно, понятие парковки уместно в лесу. Мотор стих и мужчины вышли из машины, окидывая взглядом поляну, все еще несущую в себе остатки того раза, когда здесь были люди.  — Давай оставим машину тут пока, а сами проведаем лагерь, — сказал Сид, задумчиво топчущий угли от костра. — Возьмем на всякий случай глушители, но думаю они нам все равно не понадобятся.  — Расследуем по тихому или зайдем с тыла?  — А черт его знает, — покачал головой тот. — Рекомендаций не давали. Можем и с тыла, не впервой.  — Ладно, пошли, а там разберемся. Можем представиться с фальшивыми документами и импровизировать. Подхватив пару глушителей и удостоверившись в сохранности машины, два силуэта медленно двинулись вглубь леса, внимательно оглядывая территорию и выискивая взглядом намеки на присутствие бой-скаутов. И даже не смотря на внимательность и остроту их взгляда, они не смогли уловить движений Квартермейстера, скрывающегося в кустах. Уж слишком мало они знали этот лес и слишком хорошо его знал он. *** Машина проехала несколько перекрестков и поворотов, и остановилась у двухэтажного дома в районе Линкольн Парка. Дэвид припарковался около дома напротив, чтобы в случае возвращения Макса родителей, не выглядеть собственником, рискнувшим покуситься на место около их гаража. Хотя на самом деле он и не знал, какой именно дом принадлежит Максу, парень просто сказал ему останавливаться здесь и выходить из машины. Дэвид собирался сделать как требовалось, но Макс вдруг в последний момент ухватил его за руку.  — Стой, — он протянул к вожатому руку. — Снимай эту хуйню. Дэвид вопросительно скосил глаза на руку мальчишки и понял, что тот говорит о его жилетке и лагерных значках. Где-то в душе появился укол обиды из-за того, что его просят снять такую красивую и дорогую ему униформу, но он послушно начал снимать жилетку и откреплять значки, тихо ворча что-то про достоинство кэмперов. Избавившись от лишнего, его рука зависла на зеленой футболке с рисунком ели, символом лагеря.  — Кажется, у меня была где-то на заднем сиденье просто черная футболка, — пробормотал Дэвид и вопросительно посмотрел на Макса. Тот одобрительно кивнул.  — Если родители придут и вдруг увидят тебя, я не хочу чтобы они узнали, что я проворачиваю дела с парнем, который руководит лагерем и которого я ненавижу.  — Макс! — Дэвид опешив, завис с футболкой в руках. — Как ты можешь говорить такое? Разве у нас такие плохие отношения?  — Бывали и лучше, — кинул тот и вышел из машины, оставляя Дэвида одного.  — Ну, они хотя бы были лучше… — немного с грустью проговорил он, натягивая на себя футболку. Вожатый вышел из машины и огляделся. Район был стандартным, много кварталов с одноэтажными и двухэтажными домами, мило построенными в ряд. Для Дэвида идеальное зрелище. Так и представляются дети играющие около гаража в мяч, отцы с газонокосилками и матери пьющие кофе за маленьким столиком у крыльца. Заприметив Макса около одного из таких домов, Дэвид поспешил к нему. Подросток как раз воевал с дверным замком и в итоге у него это получилось и дверь открылась.  — Я иду первым, ты — точно за мной, не хочется потом тебя из какой-нибудь ловушки родителей вызволять. — парень сделал шаг во тьму, но обернулся и добавил, злобно ухмыляясь. — Если будет что вызволять, конечно. Сглотнув, Дэвид кивнул. Нужно быть сильным и мужественным, Дэйви, сильным и мужественным… Он хотел было пройти вперед по коридору, но Макс остановил его жестом руки, кивая на пол. — Видишь яму? — и правда, Дэвид и не заметил, что в полу зияла яма, видимо ведущая в подвал. Ну, точнее как ведущая… В такую можно только провалиться. — Здесь находится люк. Он отъезжает, когда открывается дверь в дом, и только члены семьи знают, как его отключить. В противном случае из-за невнимательности можно провалиться. — Ух, сдается мне горничные у вас никогда не работали, хех? — натянуто улыбнулся вожатый, наблюдая как Макс ловко набирает код отключения сигнализации, а заодно и люка, который медленно начинает закрываться. — Ну, типа того. Пошли дальше. Они прошли вдоль по коридору и остановились на развилке, ведущей справа на кухню, а слева в гостиную. Макс повел его именно в гостинную. На вид самую классическую. Светлые стены и ламинат создавали приятную для глаз картину. Мебель тоже была достаточно светлой, но все же чуть темнее, создавая контраст. На первый взгляд все было как у всех, книги в шкафах, журнальный столик, пара тумбочек и комод, на которых стояли пара ваз и фото в рамках.  — А у вас тут мило, — оглядываясь, проговорил Дэвид. — Светло, уютно. — Так только кажется. — ответил Макс и потянул за одну из книг в шкафу. Гостиная тут же начала преображаться. Включилось специфичное немного приглушенное освещение, на окна начали опускаться то ли металлические, то ли имитирующие металл ставни, из-за стен выехало несколько стеллажей с оружием, шкаф отъехал, открывая стенд с тройкой винтовок и несколькими ножами, а под журнальным столиком отъехала пластина, дающая доступ к сейфу. Дэвид присвистнул. — Это не все, — и хотя, казалось бы, куда дальше-то, но Макс взял в руки пульт от телевизора и на экране появилась карта Америки, а точнее Денвера и несколько точек на ней. — Видишь красные точки? Это я и мои родители в данный момент. В наших телефонах отслеживающее устройство, так что в теории отсюда можно узнать, где мы. Зеленые точки — это доступ к припасам. Синие — офисы, откуда текут постоянные заказы. Сощурившись, Дэвид окинул взглядом карту города. Следуя информации, полученной от Макса, его родители в данный момент находились в одной из офисных точек в Баллпарке. Не так уж далеко, как он думал. Почему-то вожатому представлялось, что родители Макса вообще не были в городе и находились где-то далеко на миссии, а они здесь, прямо под боком. Возможно, скоро будут дома. Божечки, родители Макса и здесь! В смысле… Возле Дэвида. Он и подумать не мог, что когда-нибудь ему доведется увидеть их. Интересно, как они выглядят? Поладит ли он с ними? Стоп, почему он думает об этом в таком ключе?  — Стой здесь, — сказал ему Макс, словно не заметив всего спектра эмоций на лице Дэвида. — Никуда не уходи.  — Но…  — Если ты просто постоишь спокойно, то я не буду волноваться, что ты ухерачишься о что-нибудь, — закатил глаза парень и вышел из комнаты. По звукам шагов Дэвид понял, что тот поднимается по лестнице на второй этаж и неловко завис на месте, не зная куда себя деть. Поскольку комната оставалась в режиме «боевой готовности», Дэвид начал неловко расхаживать взад-вперед, оглядывая предметы вокруг. Хотя стоит отметить, что он смотрел не столько на оружие или полезные шпионо-криминальные штучки, сколько на обычные рутинные вещи. Он всегда представлял, что Макс такой же подросток из обычной семьи, просто со своими сложностями и когда тот рассказал ему правду, то все его представления разбились вдребезги. Но сейчас, стоя напротив рамок с фотографиями, вера в обычную жизнь Макса понемногу возвращалась. На одной из фотографий он с мячом под ногой рядом с рослым парнем, чем-то даже отдаленно смахивающим на самого Макса, наверно, это был Адам. На этом фото Макс старался не палить улыбку, но она все равно была видна и казалась Дэвиду чертовски искренней. Он смотрел на Макса, скосившего глаза на смеющегося Адама и в душе сразу появилось ощущение, что они должны будут сделать нечто очень, очень важное. Он положил рамку с фото назад на полку и обернулся. Признаков наличия Макса в доме не было. Ни звуков, ни шорохов, ни голоса. Почему-то почувствовав себя брошенным, Дэвиду захотелось выйти из комнаты и поискать парня, но он помнил, что ему запретили это делать. Значило ли это, что ему так и стоило оставаться здесь? Определенно. Но почему-то любопытство, неумолимо просочившееся под кожу, не давало ему покоя и постояв с минуту, он отважился выйти. Вначале прошел на кухню. Окна все так же были затянуты ставнями и Дэвиду хотелось бы их убрать, потому что они пугали его и действовали на нервы, словно он находился в клетке. Но в остальном кухня была статичной. Плита, вытяжка над ней, столик для нарезки, раковина, подставка с ножами, полотенца и прочий бред. Из магнитов на холодильнике был всего один. Классический цветной магнит с изображением Тадж-Махала, очевидно привезенный с собой из Индии, как память о родных краях. Хоть Макс и сказал, что родители жили в другом городе. Повертев его, Дэвид вернул магнит на прежнее место и вышел из кухни. Но вместо того чтобы подняться наверх за мальчишкой, он обогнул лестницу и прошел по небольшому коридору к двери, предположительно ведущей в гараж. Он услышал оттуда слабый шорох и нахмурился. Макс успел спуститься? Он потянул на себя ручку и открыв дверь, боком зашел внутрь, затворяя ту за собой. Когда он обернулся, то дуло пистолета уже было наставлено на него.  — Шаг в сторону и расшибу тебе мозги, — чуть низковатый голос мог бы казаться сексуальным, если бы не ситуация, в которой он оказался. На него смотрела женщина. Копна темных гладких волос была собрана в тугой хвост на затылке, миндалевидные глаза немного подведены и подкрашены тенями, а пухлые губы выделены красной помадой. Тонкие продолговатые брови в недовольстве сошлись на переносице, с презрением оглядывая Дэвида. Красивая, но злая. Он труп. Был бы трупом, если бы не ее профессиональная терпимость и нужда выяснить кто он и какого черта тут делает.  — Что за тип? — из машины вышел отец Макса, такой же курчавый как и сам парень, но без тех ярких зеленых глаз, которые достались ему от матери. Он тоже нахмурился и повел усами в сторону, почесывая при этом щетину на щеке. — Что ж им всем неймется-то так? Ладно, Ума, пакуй его, будем разбираться.  — Так блять! — толкнув дверь в гараж ногой, туда зашел Макс, в недовольстве скрещивая руки на груди. — Не трогать его, он со мной.  — Макс? — оба родители переглянулись и в неуверенности, будто не веря ему, Ума убрала пистолет в сторону. — Что… Что ты тут делаешь? Что вы тут оба делаете?! Парень тяжко набрал в легкие воздуха и так же тяжко выдохнул, оглядывая по очереди растерявшегося, напуганного Дэвида, мать и отца.  — Окей, во-первых, мне кажется, я вляпался в какое-то дерьмище и случайно затянул в это и его, — парень указал на вожатого. — Так получилось, что в баре я…  — Стоп. — прервал того Риши. — Стоп, что, блять? Какой, нахуй, бар, Макс, тебе всего 16! Я же запретил тебе пить если того не велит случай.  — Да ебал я твои запреты в зад, я хотел выпить! — он всплеснул руками. — Тем более, там я выяснил, что вы мне жестко напиздели в свое время!  — Эм, Макс, может стоит как-то помягче выражаться… — попытался вклиниться Дэвид, но того прервали.  — В каком смысле «напиздели»? — повысила голос уже Ума. — Мы всегда говорили тебе то, что считали нужным, и если вдруг какая-то мелочь не совпала с действительностью, то, блять, какая нахуй разница, если мир от этого все так же тонет в дерьме?  — Блять, да они говорили об Адаме!  — М-макс, по-спокойнее… — Дэвид предпринял вторую попытку, но она тоже увенчалась игнором.  — Ох черт возьми, какая неожиданность, в мире существуют, блять, Адамы!  — Только, сука, наш был по кличке Ассасин!  — Чего нахуй?  — Следите, блять, за базаром! — в комнате повисла тишина. Кричащие друг на друга члены семьи с удивлением обернулись на Дэвида, который тяжело дышал, стоя в углу и метал молнии одним лишь взглядом. Придя в себя, он выдохнул и сжав кулаки воскликнул. — Как вы можете ссориться, в первую же встречу после разлуки и даже ничего толком не поняв? Вы ужасная семья! Ничего более не говоря, вожатый вышел за дверь и громко хлопнул той. Макс в ужасе обернулся на родителей, которые, кажется, тоже поняли, что облажались и побежал вслед за Дэвидом, слыша как вслед за ним идут его родители. Он думал, что Дэвид направится к машине чтобы съебать от их семейки, и зачем-то намеревался остановить того, но вместо этого парень увидел Дэвида заваривающим всем чай.  — Сейчас мы все сядем и серьезно поговорим, — скрестив руки на груди, все так же недовольно сказал тот и когда в проеме кухни возникли родители Макса, добавил. — Где у вас чертов сахар?