Будь мужчиной, Шинода!

      Я больше не плакал. Слезы превратились в матовые белые щепотки на скулах. За почти сорок одну весну я пролил столько слез, что их накопилось бы целое озеро, если не море. Соленое и горькое, как и вся моя жизнь вне музыки. Она была единственной радостью, единственным счастьем. И Майк был тем, кто дарил мне это счастье.       Погруженный в полудрему, я не заметил, как кто-то, по-кошачьи мягко ступая, проник в мою одинокую обитель и присел рядом. Я лежал на животе и ленился перевернуться, чтобы посмотреть на вошедшего. Веки были будто каменные. Но вот уже его руки невесомо ласкают мою спину. «Чес», - зовет тихий голос. – «Чести, ты спишь?»       Майк! Это его вкрадчивый шепот. Сонное оцепенение мгновенно слетело с меня; на слабость во всем теле я не обращал внимания. Сердце так и рвануло из груди галопом! Любимый, ты вернулся… Все-таки вернулся. Как всегда.       Я крепко обнял его. Глаза предательски увлажнились.       - Прости меня, - мой голос осип от волнения. – Я не должен был так с тобой разговаривать. Я действительно был не в себе и…       - Давай забудем об этом, - прервал меня Майк, чуть отстраняясь. – Ты тоже меня прости. Мне одинаково больно видеть тебя таким, каким ты был пару часов назад – неуправляемым, плюющимся ядом – и таким, как в этот миг, на моих руках – плачущим и уязвимым. Я люблю тебя, хоть ты, может, мне и не веришь. Но я такой, какой есть, и уже не смогу измениться. Даже ради тебя. Прости.       - Я и не требую этого… Бессмысленно требовать больше, чем тебе могут дать. Просто будь со мной.       - Куда я денусь? Я рад, что ты меня понимаешь.       - Начинаю понимать… Однако не во всем с тобой согласен.       - Милый, пожалуйста, - умоляюще прошелестел Майк. – На сегодня достаточно пререканий. Ты не находишь?       - Ты прав, извини.       - Не будем все портить. Ладно? Мне с тобой так хорошо сейчас!       - Ладно. Мне тоже с тобой хорошо. Я люблю тебя.       - И я тебя, - Майк сжал мою руку.       Я подумал, что, может, и впрямь любовь не должна ни к чему обязывать: когда возникают обязательства, то это уже не любовь, а сделка. Сделка? С Майком? С моей душой, с моим сердцем? Звучало мерзко. Я ощутил нечто вроде гадливости внутри, как если бы ненароком споткнулся о дохлую крысу.       Любовь либо есть, либо нет. У меня она есть. Значит, я счастливый человек. А терзаюсь я из-за инстинкта собственника, ничего общего с любовью не имеющего. Прав, наверное, Майк и в том, что мне, как и всякой женщине, нужно, чтобы он был только моим. Я должен преодолеть это. Как минимум, попытаться. Я должен быть выше Анны, чтобы, сравнивая, Майк постоянно приходил к этому выводу.       К тому же, неизвестно, как сложились бы наши отношения в браке. Сейчас мы ценим каждую минуту, проведенную вместе, а тогда ценили бы каждую минуту, проведенную врозь. Так что, может быть, все и к лучшему в этом лучшем из миров…       Правда, я несколько месяцев кряду вынашивал одну сумасшедшую идею, и мне показалось, что настал подходящий момент для того, чтобы озвучить ее.       - Майки, - робко начал я. – Можно с тобой поделиться?       - Чем, Чести? – нежно спросил тот, проведя пальцем по моей щеке. Я потерся о его ладонь. Мягкая. Теплая. Как и сам Майк, когда он в настроении.       - Одной своей мечтой.       - Какой?       - О детях. Я бы очень хотел от тебя детей. Детей и ничего, кроме детей, - жестом остановил я его, открывшего рот, дабы что-то возразить. - Я окружу их любовью и заботой – как когда-то. Когда у нас с тобой была семья. Они станут ниточкой, связывающей меня с нашим прошлым, которая тянется в настоящее и будущее. Пока позволяют возраст и здоровье. Сейчас или никогда. Наука подарила однополым парам возможность иметь генетически своих детей. Ты слышал об этом?       - Ох, Чести, - вздохнул Майк. – Как стукнет тебе что-нибудь в голову… так потом не отвертишься. Слышать-то я слышал, только это еще вилами на воде писано. И ты правильно сказал, была семья. Это в прошлом. Теперь у нас другая жизнь, и мы играем в ней другие роли.       - Если жизнь, как ты говоришь, другая, то почему чувства прежние? – собрав себя в кулак, я пристально посмотрел ему в глаза.       - И взаимные, - признался он, целуя меня, а я самозабвенно окунулся в этот черный, бездонный, затягивающий омут. – На свою – да и на твою тоже – беду, я не могу без тебя.       - Каким же будет твой ответ?       Майк закурил.       - Дай мне время.       - Хорошо, но учти, что у меня оно ограниченно.       - Может быть, ты не такой уж и безумный, - выдержав недлинную паузу, протянул он, выпуская струю сигаретного дыма, и в его устах это было самым искренним комплиментом. – В конце концов, никто не знает, что будет завтра…