***
*** По пятницам и субботам Бреннан вечерами играет в пабе "У МакДейда", а в остальные дни подрабатывает барменом. Он варит потрясающий кофе, его мать всегда утверждала, что это умение у него от отца, впрочем, как и хороший слух. В подсобке Бреннан на автомате натягивает форменный фартук, в тон его красной рубашке и раздраженно ерошит волосы, прокручивая в голове текст злосчастной незаконченной песни. Сегодня среда, а значит, до выступления у него не так много времени.***
В пабе многолюдно. Завсегдатаи приветливо улыбаются ему, занимая свободные столики, а Бреннан прокручивает в голове заказы. Жилистому высокому мужчине у окна — цитрусовый кофе без сахара, а девушке в оливковом платье, до неприличия узком, — бокал коктейля "Проснись и пой" с джином и имбирём.***
— Отличный кофе. Бреннан отрывается от болтовни с клиентом и со звоном опускает на барную стойку идеально натёртый бокал. — Благодарю, лапочка, — он коротко улыбается. — Не помню, чтобы видел тебя здесь раньше. Блондинка буквально сверлит его взглядом и лукаво улыбается. — Раньше здесь не было отличного кофе, — она придвигается ближе, переводит взгляд на потёртый бейдж, на котором аккуратным почерком выведено его имя. — Открою секрет, Бреннан, это моя слабость. Девушка улыбается ещё шире, будто поддразнивая его. — Как твоё имя, лапочка? В этот же миг новую знакомую окликивает та самая девушка в оливковом платье, и они покидают паб в мгновение ока. Теперь он знает... Её зовут Эмма. Этого достаточно, чтобы размашистый почерк Бреннана заполонил белую салфетку, оказавшуюся под рукой.***
Не прошло и дня, как Бреннан узнал у знакомых о ней если не всё, то очень многое: пять лет назад она пережила болезненное расставание со своим женихом и уехала в Бостон, но затем вернулась к своим корням в Дублин, каждую среду помогает сестре в крохотном пабе на Доусон-стрит, а по пятницам ходит на бокс. И её зовут Эмма. Эмма Свон. Наперекор пятничному прогнозу погоды и густому туману, повисшему над землёй липкой пеленой, Эмма снова приходит. Она сидит за стойкой, видимо, ожидая свой заказ. — Привет, Свон. — Бреннан, — она вскидывает бровь, кажется, не ожидала услышать своё имя. — Знаешь, сегодня будут подавать потрясающий кофе с ирландским ликёром. Я слышал, это твоя слабость, — он ухмыляется, наклоняясь ближе к ней. Эмма опускает глаза и смеётся, теребя шнурок на запястье, и он продолжает: — Каждую пятницу я пою для посетителей... Давай так, Эмма... Если тебе понравится выступление, ты выпьешь со мной в воскресенье, идёт? — О, брось, ты не потянешь, — она поднимает глаза и закусывает губу. — А может, это ты не потянешь? — кажется, ухмылка получилась слишком дерзкой, потому что Эмма замолчала, пристально вглядываясь в его лицо, будто ожидая, что Бреннан продолжит. Но он молчит, и Эмма, отрывисто усмехнувшись в ответ, одним движением соскальзывает со стула, через мгновение затерявшись в толпе.***
Кажется, этой ночью в пабе собралась, по меньшей мере, треть населения города. Столики, бар, и оставшееся свободное пространство роем заполонили люди. Бреннан умело перебирает струны гитары, наигрывая заученные аккорды, и на мгновение поднимает глаза... чтобы увидеть её прямо перед сценой. Эмма здесь, в своей неизменной красной кожанке, ослепительно улыбается и чуть заметно покачивается в такт гитаре. "И я не могу двигаться дальше, О, я не могу двигаться дальше, Эмма..." В жизни Бреннана Кейси нет ничего, кроме музыки. Но теперь он поёт только для неё.