hello kitty

ты едва ли замечаешь, как что-то вокруг безвозвратно меняется — ты упускаешь это так же бессовестно, как упускаешь половину своей жизни за чем-то не особо важным для тебя на данный момент. ты едва ли вообще что-то замечаешь за своими проблемами галактического масштаба, что тебе приходится искать, кому бы выплакаться без особых потерь. ты врёшь даже себе — никакие это даже не проблемы. не для него. для тебя они занимают чуть больше половины жизни, как занимают твой разум всякого рода дилеммы и строки программного кода — ты дирк страйдер, и ты замечаешь, что почти всё упущено лишь к тридцати. ты едва ли помнишь свою жизнь без дейва — маленький гадёныш вползает в неё на четвереньках, пускает корни в твою нервную систему и кое-как позволяет тебе дышать. дейвдейвдейв повсюду — но он маленький и прозорливый и вечно вредный, и ты, наверное, хочешь хоть что-нибудь дать ему. всё, что ты ему даёшь — самого себя, целиком и без какой-либо гарантии, и это обрекает вас обоих. маленький дейв лазает по твоим коленкам, кое-как цепляясь ладошками за твои запястья, — и ты позволяешь себе подумать, что ради этого не жалко положить и свою жизнь. ты этого не делаешь. маленький дейв превращается в дейва юного, и у него излишне сильно похожее на твоё лицо — у тебя в квартире нет зеркал, потому что ты его ненавидишь излишне без иронии. ты себя почти целиком ненавидишь — и это всё, что есть настоящего в дирке страйдере. на дирке страйдере висят коммунальные платежи, попытки в извращённую иронию, пара штрафов за распитие в общественных местах и подозрения на распространение незаконной порнографии, но это хуйня, когда дейву юному нужно что-то, чтобы оказаться полноценным. его полноценность определяется новомодными штуками, которые ты можешь за раз собрать на чердаке — но ты всё равно тратишь на это деньги, даже не задумываясь о том, что это всё — полнейший бред. ты рубишь бабло лопатами, ты отваживаешь от себя копов, но ты никак не можешь привить дейву юному индивидуальность. он так сильно похож на тебя, что тебя почти тошнит от него. ты думаешь, что проблемы идут от него. ты врёшь самому себе, потому что всё дерьмо в этой квартире идёт от тебя в первую очередь; дейв просто жертва. когда дейв — бывший юный дейв с омерзительно смазливым, похожим на твоё лицо, с утренними стояками и попытками слепить из себя твой ремейк, — перерастает на год тебя с обрушившейся жизнью (ты впервые так думаешь всерьёз), ты всё ещё ничего не замечаешь (потому что дейв за твоей спиной, видимо, вступает в ряды ёбаных виктимщиков). дейв больше не маленький мальчик, у дейва теперь проблемы и дерьмовая работа с почасовым окладом и попытками вытянуть учёбу, у дейва теперь желание вырваться из гнезда нахуй, бросив тебя сгнивать в одного; его счёт всё ещё шестизначный, ты постарался, чтобы он никогда не сместился к нулю, он всё равно продолжает бросать тебе вызов — не-маленькому дейву восемнадцать, он учится подкупать своей радужной наигранной индивидуальностью, и тебя тошнит. потому что, блять, у него всё ещё почти твоё безобразное лицо, и у тебя, кажется, стоит на его юношеский максимализм. ты дирк страйдер, и тебе тридцать пять, когда ты понимаешь, что мальчик вырос. в тридцать ты понял, что вырос он в то, чем ты хотел его слепить — и это всё ещё такое богомерзкое дерьмо, что тебя разрывает желание исповедаться первому попавшемуся алкоголику со смазанным ебалом — желательно не перепачканным в бабской помаде, — и ты не знаешь, как этому сопротивляться. он съёбывает в девятнадцать — его комната навсегда погребена под кучей хлама, и ты ничего не делаешь с этим; потому что он тогда хватает пару кофт, рюкзак, зарядник и твой первый инцестный поцелуй. не то, чтобы тебе не нравилось, но он слишком иронично виляет жопой на прощание — и ты, блять, сдаёшься под напором желания подрочить у входной двери, как драная псина. тебе тридцать шесть, дирк, почти сорок, пора бы взрослеть. ты впервые заглядываешь в холодильник (с едким желанием удалить всю иронию из этой квартиры) — и там ни следа от твоих горячих холодных штучек. там, типа, настоящая человеческая еда — и ты был настолько слеп, что не заметил, почему плита всё-таки грязная, а не иронично белоснежная. словно стоит здесь для красоты. ты, блять, всё держал либо для красоты, либо для иронии — и лишь сейчас понимаешь, что дейв входил не во вторую категорию. ты не замечал всего этого так бессовестно, что тебе почти стыдно — пиздец как, сука, стыдно, у тебя впервые в жизни трясутся руки не из-за того, что ты случайно запивал травку сорокапроцентным дерьмовым вискарём — ты, блять, просто туп. ты упустил всё, что можно было только упустить — и ты ударяешься в попытки заменить пустоту в доме противным скрежетом механизмов. тебя воротит от программирования и спаивания ёбаных деталей, но ты прожигаешь все пальцы, пока до тебя не доходит, что ты забыл о том, что руки надо беречь — это так иронично, ведь беречь не для кого и незачем. твой стол — полчердака и пол во всей квартире, ты имеешь в виду, — завален рисунками безумных схем, до которых ты никогда не дотянешься — от кавайных мимишных крошечных дейвов до какого-то зелёного недохалка в саркофаге. ты скидываешь всё на пол. ты потерян, блять, для общества. до двадцати одного не-юного дейва ты следишь за его счетами — шестизначное число остаётся, но медленно ползёт к своей грани. кажется, юношеский максимализм обернулся горьким осознанием реальности — без денег ты всегда никто. кем бы ты ни был. половина чертежей залита липким дерьмом, половина прожжена, и не то, чтобы тебе действительно было дело до них — тебе просто класть на это всё, и на то, что тебе скоро, блять, сорок. так скоро, что повод набухаться так, что мозги вытекут через уши, настолько близок, что ты уже прикладываешься к бутылке — драть ваши круглосуточные магазины, потому что после их палёных дерьмовых брендов ты блюёшь по полдня в туалете. возможно, дело не в том, что спирта там больше, чем в бутыльке с техническим. возможно, тебя наконец пропирает тем, что всё, край, пора бы выблевать все свои органы, чтобы прекратить чувствовать острое желание вызвать самого себя на страйф и отрубить самому себе голову в "упс, сорри, катана соскользнула, но ничего, всё, что делается, всё к лучшему". наверное, это было бы лучшее, что ты сделал. в тридцать девять раздаётся звонок в дверь. тебе слишком весело и слишком кайфово, чтобы поднимать свою жопу с ледяного пола — и этот звон такой забавный, и никакой иронии в кукареку больше не остаётся. звонок раз за разом повторяется, но тебе похуй — если это соседи, то им лучше не трогать тебя от слова совсем; одна из катан всё ещё висит на стене, потому что тебе не хватило силы трезвого ума к ней прикоснуться. -- виниловыйДемиург [ВД] начал доставать знаменующегоТимея [ЗТ] -- ВД: мужик не еби мозг я слышу то дерьмовое техно начала нулевых и оно отсосное хоть не позорься ВД: ага типа бля выгляни за дверь что ли хоть мизинцем или чё как там у тебя вообще ещё ноги есть нет ВД: я заебался трезвонить ВД: я за вещами ВД: ну теми что я типа ебался как стрёмно забирать раньше а теперь я типа взрослый хуй и всё такое могу себе позволить ВД: не еби мозг и хватит ржать тебя даже на лестничной клетке слышно тебя распирает. ты чувствуешь, как глаза намокают от истерики — ты смеёшься так громко, что даже слышишь крики соседей снизу, и тебе настолько сильно на это похуй, что ты просто падаешь ебалом в пол — хочет забрать свои шмотки, пусть влезает в окно, не маленький, бля, не сломается. ВД: окей ладно я здесь уже сколько ого я здесь уже полчаса и меня нельзя назвать заебавшимся ВД: типа спасибо это что звуки порнухи ты что вместо техно врубил ёбаную порнуху ВД: я ВД: типа чувак ВД: надеюсь ты типа читаешь то что я сейчас делаю ага да ВД: если бы ты выглянул в ёбаный глазок или мизинцем за дверь заставив свои ноги работать под хоть каким нибудь покровительством твоего как понимаю уже атрофированного в хуи мозга то ВД: бля не ВД: думаю я тогда пойду развлекайся там ЗТ: Что? ЗТ: Ты что? ВД: о я думал ты там вымер ну или тебя там ебёт кто то ВД: как бы громко ты ни делал эти омерзительно стрёмные звуки я всё равно услышал как ты подполз к двери ВД: просто возможно ВД: я ВД: кое что понял или типа того своим супер выебанным взрослой жизнью мозгом ЗТ: Пришёл плакаться папочке? ЗТ: Нахуя припёрся-то? ЗТ: Если будешь умным мальчиком, сможешь прожить вполне себе яркую жизнь даже без работы. Не за что. ЗТ: Теперь проваливай. ВД: не скреби по двери ты чё ВД: типа ВОЗМОЖНО я поумнел достаточно чтобы понять кое что ВД: что ты видимо понял раз собрался пропить всё до селезёнки ты ждёшь, пока он напечатает ещё что-то. твоему не-маленькому дейви совсем скоро двадцать два, как тебе совсем скоро тридцать девять, и это продолжает быть богомерзким дерьмом. но он ничего не пишет. ты не знаешь, хочешь ли вообще услышать хоть что-то, но ты ебал поворачиваться жопой к проблемам, потому что хуи у них будут побольше, чем у всех страйдеров вместе взятых. иронии в твоих мыслях давно нет места. ты щёлкаешь замком. дейв влетает так быстро, словно знает, что сейчас твои решения действительны лишь на несколько секунд, и ты, бля, зря обучил этого пиздюка своим трюкам ниндзя. он смотрит на тебя почти-твоим противным лицом, кривя губы в насмешке — и вы так близко, что ты замечаешь, как он оглядывается вокруг. — я, бля, просто в магазин вышел, а ты тут вписку устроил или чё? — охуенно в магаз сходил? — ты опираешься плечом о дверной косяк, лениво поворачивая замок — хуй ты его куда выпустишь. — прикупил пару мыслишек годных, а надо бы ведёрко тебе прикупить. — мне же не самому в пакет теперь лезть? — возможно, при самом пиздатом исходе твоей — ебать, как от тебя несёт, ты бы знал, — пьянки мы бы могли, ну, типа, поговорить, как взрослые люди? — не вижу здесь взрослых, ты что, кого-то привёл? — завали ебало, блять. я достаточно продвинулся в этом квесте, типа, личностный рост и всё такое, чтобы понять, что за дерьмо ты пытался слепить из нас обоих, так что будь так, сука, добр, дай разрулить проблему самому разумному на данный момент существу в этом помещении, — ты киваешь. даже не пытаешься сказать о том, что членососный нос твоего любимого смаппета выглядывает из-под какой-то хуйни, что ты раскидал на днях. просто киваешь. за пару дней, что ты приводишь себя в порядок (в основном, пряча всё дерьмо по нычкам в своей комнате и пытаешься — безрезультатно, — вынести весь мусор из своей головы), в квартире становится слишком чисто. когда ты выглядываешь в гостиную, на твоём столе (полу) слишком чисто и слишком вычурно стоит мусорное ведёрко с хэллоу китти, — в самом углу, чтобы было, но не мешалось, и, кажется, дейв скоро побьёт тебя в иронии. это не то, о чём нужно думать в тридцать девять. но ты думаешь. самого дейва ты не находишь, как и хоть каких-то намёков на его присутствие здесь — всё остаётся так же, кроме сраного мусорного ведёрка размером с твою ладонь, в котором оказывается парочка записок едким красным. он, блять, уже выиграл тебя. будто знал, что ты полезешь в это ведро, ага — ты в неироничном приступе хуй знает какого чувства пинаешь его, и крышечка-морда отлетает, рождая на свет единственные доказательства того, что тебе не приснилось. дейв и правда оказывается на крыше. ты оказываешься на крыше быстрее, чем успеваешь сообразить хоть что-то — выточенный рефлекс пойти и надрать задницу мелкому; но ни у него, ни у тебя нет с собой ваших дерьмовых мечей — видимо, драться вы будете либо врукопашку, либо словесно. ты боишься второго, поэтому надеешься на первое. ты, блять, не готов признать, что тебе просто нужна была корзина, в которую можно выкинуть твои ошибки — дейв слегка машет ногами, усевшись на парапет. ты смотришь на неё — твою корзину, — которой уже двадцать, мать его, один. и она слишком полная. слишком много твоих ошибок — они не помещаются в пластиковый сосуд, выглядывая из-под кое-как прижатой крышки. ты сделал дейва таким. ты сделал дейва тем, что совмещает в тебе всё то, что ты ненавидишь — и ты хочешь столкнуть себя с крыши. выбросить мусор. вынести кому-нибудь жопу. инцестно грехопасть, чтобы уж совсем нечего было терять. — сап, чё кого? — ты знаешь, что сейчас ты слишком шумный. дейв ещё молодой, когда тебе совсем скоро сорок — и это ещё кое-что из того, что тебе хотелось бы вынести. он несильно горбится, наверняка прижав подбородок к груди, пытаясь хоть что-то рассмотреть с такой высоты. он делал так, когда ты ничего не замечал. он делает так, когда ты уже осознал, в чём твоя проблема. дейв слишком полный, чтобы быть твоей копией. ты слишком пуст, как отформатированный диск — ты проеден вирусами и прочей ересью, и тебя только выкинуть. на диске "дейв" слишком много жизненно важной информации, чтобы не сменить тебя им. — взрослый разговор? ты киваешь. ты слишком пуст, чтобы иметь какое-то значение; дейв слишком полный, чтобы вынести всё это. ты просто киваешь и садишься рядом, свесив ноги подобно дейву. вы слишком похожи — и дело не в лицах. вы слишком похожи тем, что оба хотите быть жертвой. ты перестарался и создал то, что вышло из-под твоего контроля — и что даже в твои старые почти-сорок мешает нормально ходить в душ. дейв обыгрывает тебя — и в иронии, и в квесте, — превратившись в того, чьей жертвой ты будешь. — богомерзкий разговор? — бля, как ты догадался? маленький гадёныш продолжает пожирать тебя изнутри.