Север

Малфой не понимает его. Северус молодой, перспективный маг. Северус тверд характером, прекрасен в своих потугах исключить любые эмоции из своей жизни, и его тихий голос наводит на Люциуса странную, почти ненормальную апатию. Северус холоден, умен, чертовски привлекателен в этой своей манере подставляться другим на благо. Юная Лили — не в счет: влюбленное сердце готово разбиться на тысячи осколков, только бы девушка удержала на нем взгляд дольше, чем на десять секунд. И то, что они друзья, — Люциус знает, Люциус слышал и проверял — ничего не исправит и практически ничего не значит для грифиндорки. Зато Северус… Его метания на два фронта, его тихий голос, его неординарность, любовь к зельям, его… Он. Он прекрасен. Слишком прекрасен для Лорда, — уж простите, мой повелитель — слишком жесток по отношению ко всем. К себе, в частности. К себе, в большей степени. *** — Я женюсь, — заверяет Люциус, сидя в изголовье кровати Северуса. — Поздравляю, — тихо отвечает Снейп, пролистывая страницу. — Я боюсь, что не сумею… — Полюбить? — дополняет мальчик. Совсем еще мальчик, Мерлин. — Убить в себе это. — Это? — Любовь. — К кому? — К… Нарциссе. — Убивать любовь к жене. Не глупость ли? *** И дом его становится общим домом, и семья его становится общей семьей. Нарцисса смотрит недоверчиво, фальшиво улыбаясь, светски ведя беседу. Первый год. А потом понимает и принимает. И это настолько нестерпимо, настолько нелепо и глупо, что Люциусу хочется умереть. Но потом, уже позже, гораздо позже, рождается Драко. Нарси слаба, твердит Северус, забегая в гостинную. Нарси нужна помощь, твердит Северус, помешивая очередное зелье. Самый молодой мастер, чего уж. Север уставший, он засыпает в гостиной, возле камина. Люциус смотрит на него и понимает, что где-то свернул не туда. Он любит Нарциссу. Как друга, как человека, что скоро родит ему сына. Он любит ее и за просто так, просто потому, что она такая, какая есть, но… Всегда это чертово НО. Северуса он любит больше чем жену. Северуса он любит больше жизни. *** — Ты был у Поттеров! — кричит Люциус, расхаживая по собственной гостиной, будто голодный зверь — Я говорил ей, что он — дурак, — доносится со стороны кресла, что стоит близ камина. Тень, восседающая на нем, больше похожа на дементора, чем на человека. Люциус разбирается в дементорах. — Я говорил, что он не защитит ее. — Ты идиот, — с усталостью произносит старший. Его шаг, отдающийся в сознании тиками часов, замедлятся, а вскоре совсем останавливается возле Северуса. — Я опоздал, Люц. Опоздал так, что никогда себе этого не прощу. — Забирай мальчишку у старого маразматика, — вдруг приказывает друг. Северус невольно поднимает взгляд, всматриваясь в столь родные черты лица и пытаясь найти налет сарказма или, присущего Малфоям, черного юмора. — Мы восстановим твой род и воспитаем его как наследника. — Наследника чего? — усмехается мужчина, подхватывая бокал огневиски. — Разрушенного дома и моей библиотеки? — Мы никогда тебя не выгоняли из Малфой-менора. Это и твой дом, Северус. От понимания этого рябит в глазах. Снейп молчит, перекатывая в стакане лед, а потом вздыхает и выпивает все содержимое. Люциус терпеливо ждет, пытаясь совладать с собой и не запустить руку в густые черные волосы. — Альбус отправил мальчика к Петунье, — шепчет Север. — Я пытался его отговорить, честно пытался, Люциус. Но старик непреклонен. Я не могу увидеть Гарри до первого курса и, пожалуй, даже рад этому. У него, знаешь ли, ее глаза. Малфой кладет руку на плечо друга, впитывая его боль через слои одежды и ментальные блоки. *** Так проходит их маленькая вечность. Вокруг — смерти и проклятия, круг приближенных грызется словно крысы, а Люциус, сохраняя нейтралитет, запирает Менор от посторонних. Но не от Северуса, что правильно и даже логично. Снейп приходит редко, Хогвартс забирает все его силы, а когда замок выплевывает почти бездыханного преподавателя наружу, туда, где люди живут мелкими трагедиями и страшными событиями, он аппарирует прямиком в Малфой-менор. Дом встречает его очищающим заклинанием и эльфом, который рассказывает, где остальные хозяева. Север только устало интересуется, сколько раз ему еще говорить, что он — гость, а не хозяин, и идет прямиком в библиотеку. Зарывается в книги и свитки — все, что может предложить ему Люциус, — и сидит там до полуобморочного состояния, являясь в столовую призраком самого себя. — Северус, ты выглядишь как свежий труп, — обеспокоенно начинает Нарцисса, но Снейп почти засыпает, а, значит, бой заведомо проигран. Нарси никогда не сделает еще хуже. — Свежий? — ухмыляется мужчина, мельком глянув на Люциуса. — Значит настойка, которую я делал для тебя, моя дорогая, настолько хороша, что даже ее пары омолаживают кожу. Хотя я уверен, что тебе она совершенно ни к чему: прекрасно выглядишь. — Если обмен любезностями закончен, — удачно встревает глава семейства, не отрывая взгляда от друга. — Прошу к столу. — Боюсь, что я сейчас слишком слаб, и в горло не полезет ни куска, — простодушно отзывается Север, махнув рукой. Эта простота не дает сосредоточиться, мужчина — редкостный актер и играет с присущим ему азартом. Ни Лорд, ни Дамблдор не сумеют отличить правду от лжи, а это уже что-то да значит. Люциус досадливо морщится, когда зельевар выскальзывает из столовой, направляясь в общий холл и оттуда, он уверен, в свою спальню. Нарси отслеживает всю палитру эмоций на лице мужа. Не сказать, что она удивлена или опечалена: Снейп, способный сварить любое зелье и показать любые нужные эмоции, чужие взгляды и вздохи замечает, только когда они идут кому-то во вред. Саморазрушение Люциуса женщина наблюдает не первый год, но их негласный пакт о неразглашении даже между собой ставит определенные рамки. Люциус свято уверен, что им движет исключительно братские и покровительственные чувства. Нарцисса не разубеждает. Это правило до сих пор сохраняет их семью. В понятие «семья» входит, естественно, и Снейп. *** — Если ты умрешь, — начинает Малфой, хватая друга за шею. Тот лежит на ковре в гостиной — Лорд приложил его круцио. — Я умру вместе с тобой. Север смотрит куда-то вбок, будто даже не может сосредоточить взгляда, вдыхает рвано, словно легкие все еще скручены агонией проклятья. Люциус отводит мокрые от пота волосы назад, ведет пальцами по лицу, стирая грязь. Им надо совсем немного: спокойствие, чего-то тихого и постоянного. Но у Северуса в постоянстве — Хогвартс, Поттер и бесконечные метания на две стороны. А у Люциуса — семья, традиции и сумасшедшая гонка с жизнью. — Он думает, что я — злодей, — потрескавшимися губами улыбается Снейп, и Люциус замирает на секунду. — Он думает, что я проклял его, наслал разные беды. Глупый мальчишка. «Нет, — думает Малфой, сжимая его волосы в горсть и чувствуя, что внутри все сжимается от лютого страха. — Нет, только не опять. Не заставляй его вновь страдать из-за Поттеров, Мерлин. Прошу тебя, не надо. Он опять погибнет, а я опять ничего не сумею сделать с этим». — Драко говорил, что вы не ладите, — отзывается лорд просто для того, чтобы слышать, что Снейп не отключился. Пока нельзя, круцио было злым, сильным — от таких случались припадки. — Не ладим, — подтверждает мужчина, переводя взгляд. — Не ладим. А Драко молодец, он старается. Особенно в зельях. — Стыдно не знать зелья, когда твой крестный — самый молодой мастер, — со смешком заявляет Люциус. Тело в его руках расслабляется, будто невидимые руки, сжимающие что-то внутри Снейпа, отпускают его. И Малфой откидывается на ножки дивана, выдыхая. Они снова справились, победили смерть своими силами. И никакие братья из сказок даже рядом не стояли. — Я пойду, пожалуй, в свою комнату. Отдохну, — опираясь на журнальный столик, встает Снейп. — Иди, — позволяет Люциус, с силой проведя по глазам. — Север? Поттер. Ты же знаешь, что ничего хорошего от этого мальчишки ждать не придется. Не рискуй напрасно, пожалуйста. Я не шутил. Малфои сражаются за свою семью, но если семья сама себя губит… — К чему это ты? — удивляется мужчина, поправляя мантию. Камзол под ней выглядит почти чистым, но Лорд проклял Снейпа на чертовой улице, а потому и волосы его, и мантия в грязи. Движения Снейпа нервные, дерганные, словно его бьют слабые потоки электричества. Люциус всматривается в них и удобнее усаживается на полу. Ночь слишком длинна, свечи мягко лижут кресла и вазы с цветами, а профиль преподавателя чернеет в дверях статуей из темного мрамора. «Интересно, — думает Люциус, с усталостью. — А если превратить его в статую, то как скоро он доковыляет до Поттера?» — Нет, Север, ни к чему. Я просто боюсь за тебя. — Это лишнее, — тут же отзывается младший. — Я взрослый и могу позаботиться о себе самостоятельно. «Да, самостоятельно бы сейчас валялся в той луже» — Отдыхай, Снейп, — тем не менее роняет Малфой. — Доброй ночи. — Доброй, — кивает маг. Его неровные шаги отдаются где-то в груди неясным трепетом. *** Война закончилась неожиданно ярко. Север сумел оценить только часть полномасштабного представления, а оставшееся время провалялся у себя в покоях, ожидая или Нарциссу, или Люциуса. Появился, как не странно, тот, кого он и не ждал. Метка пульсировала словно сумасшедшая, из нее вытекала черная, как деготь, кровь. Поттер, увидев отвратительный шрам на шее и пол залитый кровью, ничуть не смутился — подошел ближе, отчистил какой-то тряпкой его руку и устало опустился рядом. — Профессор, — начал мальчишка, но замолчал, едва различив шаги. В личную спальню декана слизерина вошли двое — потрепанный Люц и не менее потрепанная, но, несомненно, все еще прекрасная Нарси. Северус вмиг расслабился, вверяя себя друзьям. Волна теплой, живой магии аккуратно скользнула к нему, напоила собой, а потом отступила к хозяйке, оставив после себя приятное чувство защищенности, нужности и силы. — Северус, как ты? — только и спросила леди Малфой. Ни она, ни ее муж будто и не замечали Гарри, что устраивало юного героя чуть больше, чем полностью. — Все хорошо, — тихо уверил Снейп. — Где Драко? — В безопасности, — скупо ответили ему и тяжело оглядели с ног до головы. — Аппарируй домой, надо остановить кровь. Профессор кивнул, оглянулся на Поттера и исчез вместе с Нарциссой. — Мистер Поттер, — вдруг заговорил Люциус. Гарри передернуло от такого тона. — Я надеюсь, все, что было сказано в этой комнате, останется здесь же. — Конечно, мистер Малфой, — осклабился мальчишка. — Мы же оба знаем, что Северус Снейп нуждается в лечении и отдыхе. Не мне раскрывать все карты, хоть я и думал, что это моя первоочередная задача. Время расставило все по местам. — И что же Время оставило именно вам? — поинтересовался лорд. — Понимание, что терять тех, кто был со мной с самого рождения — самый отвратительный вариант из имеющихся. — Вы прекрасно знаете, что Север не герой. — Смотря для кого, — просто заключил мальчик. Люциус поморщился и аппарировал к Снейпу, где Нарси уже перевязывала руку бывшего директора Хогвартса без магии: сил было мало, да и реакция метки пока под вопросом. — Почему ты задержался? — уточнил Север. — Просто попросил нашего юного героя держать язык за зубами, — отозвался Малфой — старший. — Ничего плохого, друг мой. Просто беседа. Дверь в комнату отворилась, и Север, который буквально секунду хотел начать обличающую речь, захлопнул рот, одергивая себя. В гостиную ввалился Драко, совсем не аристократично шмыгнул носом, но, оглядев всех собравшихся и поняв, что все в относительном порядке, выпрямился. — Мама, что с крестным? — Ничего особенного, — легко фыркнула леди. Она, не в пример мужчинам, успела собрать прическу и переодеться в чистое платье. — Северус заляпал пол своих покоев в Хогвартсе, думаю, что домовики справятся с подтеками на камне, но ковер, привезенный в подарок из Турции, уже не спасти. — Я истекал черной кровью, — печально упрекнул Снейп, возводя глаза к потолку. — И мне так долго никто не шел на помощь, что смерть подобралась слишком близко. Я уже видел ее бледный, изможденный лик. С шрамом на лбу. В виде молнии, представляете? — Я надеюсь, что черный юмор переносится только внутривенно, — с перекошенным лицом заметил Драко. — Потому что иначе — это жуть как странно. — Что именно, сынок? — ухмыльнулся Люциус. — Так шутить над смертью в лице Поттера. А если он объявит крестовый поход? — Надо же, ты знаешь магловскую историю, — довольно покачал головой Северус. — Поттер слишком ослаб, ему необходимо время для новых свершений. Мы успеем обосноваться на берегу Ирландии, например. — Или Франции, я знаю замок с прекрасными виноградниками, — продолжил мысль Малфой старший. На его лице появилась мечтательная улыбка, но тут же сползла. — Боюсь, только, что нас не выпустят из Туманного Альбиона. Поттер серьезно настроен благодарить твоего крестного до зеленых пикси. — С чего ты это взял? — недовольно уточнил зельевар. — Решимость в глазах, сжатые кулаки и недобрый оскал, с которым он чуть не кинулся на меня, наводит на эту мысль. Что творится в его голове, ума не приложу. — А я приложу, — тихо хмыкнул Драко. Все вмиг подняли глаза на него. — Поттер… Гарри влюблен. Как мальчишка, коим он и является, несмотря на звание. — Что за бред, и откуда ты это взял? — тут же вскинулся Северус, забыв о больной руке. — Крестный, — мягко начал мальчик. — Ты иногда слепее новорожденного книзла. Этот сумасшедший засматривается на тебя с той истории с Люпином. — Тогда я поступил крайне глупо, — поморщился мужчина, откинувшись на невысокую спинку софы. — Он бы разодрал меня. — Но не разодрал же, — пожал плечами крестник, на что Север смерил его недовольным взглядом. — Дело-то совершенно не в том. В нем будто что-то переключилось. Будто он понял что-то важное. — О чем ты? — поднял взгляд Люциус и Драко, взглянув на отца, вдруг пораженно застыл. Хорошо, что держать лицо его тренировали с детства, а потому парень быстро пришел в себя, стараясь не выдать внезапной догадки. Точно такой же взгляд был у Поттера. Точно так же он смотрел на крестного — исподлобья, с огнем, яростно сдерживаемым и оттого до жути горячим, с поджатыми губами и черной дымкой магии. — Он понял, что не хочет терять тебя, — Драко улыбнулся Снейпу одной из тех улыбок, которые дарил только семье. Северус вздохнул. — Как и мы. Я очень хочу уехать с вами, но нас не выпустят, а потому, дорогое семейство, нам предстоит грандиозная разборка и куча судов. Мы должны держаться достойно. Уставшая Нарцисса осела, едва успев схватиться за спинку софы. *** Суды, один за другим, шли спокойно. Никто не кидался в них протухшими помидорами или яйцами, как мрачно предвещал Снейп, но гнетущая атмосфера страха перед неизвестностью пробирала всю залу. Поттер сидел в первых рядах. Его очки блестели в свете свечей, а волосы, взлохмаченные, кажется, больше обычного, походили на разворошенное воронье гнездо. Он вступился за каждого из семейства Малфоев, а, когда очередь дошла до Снейпа, вдруг встал, привлекая внимание всех судей. — Мне необходим омут памяти, чтобы вы поняли, что этот человек достоин не только свободы, но и звания героя, — тихо проговорил мальчишка. Избитый ораторский прием подействовал просто потрясающе — в зале возникла удушающая тишина. Даже скоропишущие перья не скрипели по желтой бумаге. — Вы хотите, — проговорил Кингсли, одарив его почти насмешливым взглядом, — чтобы мы дали Орден Мерлина человеку, у которого еще не стерта метка? Гарри резко развернулся, в глазах у него вспыхнули молнии, а вокруг заискрилась магия. Все взгляды были прикованы только к нему, но сам герой смотрел в черные глаза бывшего декана слизерина. Северус устало встретил его негодование и улыбнулся краешком губ. «Ты так и не понял, глупый мальчишка, — вдруг подумалось ему. — Мир быстро забывает героев, делая из них фотографии на конфетных обертках». Поттер будто услышал эту мысль. Встряхнул волосами и сел на место — собранный и спокойный. — Когда очередной Лорд возродится, когда мир очередной раз пойдет прахом, когда вы в очередной раз будете в опасности — я не приду. Моя сила — часть силы Волондеморта, его душа, а значит я — потенциальная угроза. Скуете меня? Посадите в Азкабан? Отберете звание Героя за порченную кровь? Кингсли устало потер виски. Шепот за шепотом прошлись по зале, а потом ее накрыл вал разговоров и криков. Никто не знал, как относиться к скрытой угрозе. А Поттер улыбнулся Северусу, не отводя глаз. «Так будет правильно, — кивнул сам себе Гарри. — Он этого заслужил, и я добьюсь этого, даже если придется переполошить всю магическую Британию». — Да и метка уже сошла. Можете проверить. *** Северус никогда не думал, что расплатой за свободу и ненужный, в сущности, орден, станут частые посещения госпиталя и изготовление отваров от всевозможных ядов. Вот и сейчас, сидя в изголовье кровати, Северус Снейп слушал, как мерно бьется сердце Героя всея Британии. А ведь вечер начинался очень хорошо: бутылка припасенного когда-то огневиски откидывала золотые лучи, отражая свет огня. Теплый треск поленьев наводил дрему. — Гарри попал под очередное проклятье, — сообщил появившийся из ниоткуда серебристый искрящийся змей. Патронус Драко изменился в размерах и будто-бы посветлел с возрастом. — Очень нужна твоя помощь, крестный. Северус тогда только тяжело вздохнул, нежно оглядел вьющуюся по ноге призрачную змеюку и аппарировал к госпиталю, чтобы направиться прямиком в палату, выделенную Поттеру давным-давно. Увиденное не впечатлило — мальчишка бледнел, дышал часто и не глубоко. В удобном кресле лежали бумаги и заметки Драко, а на столике, что находился близ кровати, стояла чашка крепкого кофе. Север ухмыльнулся: крестник задабривает свежесваренным кофе только тогда, когда работы действительно много, — и начал со сканирующего заклятья. Зелье, которое Снейп призвал из дома, помогло почти сразу. Поттер расслабился, словно сковывающие его путы вдруг распустились, освободили юного героя. Тяжелое дыхание выровнялось. Северус мог уйти со спокойной душой, но что-то останавливало. Драко ввалился в палату через несколько часов. — Прости, что не пришел сразу, — покаялся он, подхватывая полупустую чашку и отхлебывая кофе с довольным вздохом. — Столько вызовов, что хоть вешайся. А самое обидное, что найдут способ оживить. Хорошо, что Поттер помогает нам придумывать новые методы самоубийства. Работа аврора, как оказалось, полна интересных событий, разнообразных отравлений и проклятий. — А если ты не снизишь громкость, то я лично тебе покажу некоторые из них, — раздалось хриплое, но внятное. Мужчины посмотрели на больного. Тот жмурился от яркой лампы и тер виски указательными пальцами. — Я бы на твоем месте не угрожал своему врачу, — хмуро покачал головой Малфой и перевел псевдопечальный взгляд на Снейпа. — Вот так лечишь их, тратишь на это большую часть всего времени, а они, эти больные авроры, тебе хамят. Печально все это, Северус. — Сам выбрал, — невозмутимо парировал мужчина. — Сам, — кивнул крестник, одергивая мантию. — Но кто ж знал… Поттер привстал, оглядел их и, кряхтя, поднялся с кровати. — Ты куда? — полюбопытствовал Драко, провожая его взглядом. — Ссать, — буркнул гриффиндорец, закрывая дверь уборной. Малфой страдальчески простонал и обернулся на Северуса, ища поддержки. Снейп пожал плечами, вставая с кресла и бросая на него карту с зельями и предписаниями. — Я записал все, что дал ему, и то, что надо будет дать позже. Следи за магией — странные нестабильные волны немного напрягают. Бывший декан слизерина последний раз обвел взглядом палату и собирался было выйти, но его становил выскочивший из туалета Поттер. — Профессор, — позвал он тихо. Север затормозил, досчитала до трех и обернулся. Мальчишка улыбался. — Я только сейчас понял. Вы меня спасли. Очередной раз. — Возможно, — нехотя отозвался мужчина. — А это значит, что я вам не безразличен. Очередной раз. Драко не выдержал и заливисто рассмеялся, хватаясь за больничную стену. Северус хмыкнул, от чего-то забавляясь сложившейся ситуацией. Поттер улыбнулся еще шире, провел рукой по волосам, безуспешно пытаясь пригладить их и, о чудо, засмущался. Он будет стараться и когда-нибудь сумеет заслужить этого человека.