Penguin's Lullaby

Освальд не контролировал этого. Тихого пения под одеялом, которое создавало иллюзию тепла, одновременно напоминая о самых теплых временах и причиняя тяжелую боль. Хриплое и такое режущее сердце мычание старой колыбельной, может, и было непроизвольным для Пингвина, но уж никак не проскочило мимо внимательного Эдварда Нигмы, который усердно искал способы вернуть злодея на путь истинный ради единственной цели: стать учеником величайшего, по его мнению, злодея! Судмедэксперт знал все и был способен найти выход из любой ситуации. Но его жутко раздражали тупики, подобные нынешнему. Стоит разъяснить, что Эд относился к любой возникшей ситуации, как к загадке. И появление в его доме разбитого морально и подбитого физически «птенца» было не исключением. И как только начинало казаться, что он уже решил этот ребус… Оказывалось, что все не так просто. Леонард был недооценен, а разговоры приводили к одному и тому же концу: Освальд укрывался с головой одеялом и тихо мычал мелодию колыбельной, слова которой Нигма пока еще не знал даже примерно. А необходимость этого знания была осознана мужчиной только после двух часов нервного рассекания по кухне и короткой беседы с мычащим в мешке пленником. Очередным планом, вернее, первым шагом в его осуществлении, оказалась весьма странная затея найти эту самую колыбельную всеми правдами и неправдами. И, стоило оказаться на улице, как Нигма тут же принялся соображать, где и как можно раздобыть необходимую ему пластинку с песней. Всего в Готэме было 5 больших магазинов, по 10 точек на каждый. Плюс, штук 20 единичных мелких - из тех, которые представляют значение. Тех, до которых можно было добраться пешком, было 8 точек из трех больших и 5 мелких. Плюс, пара книжных магазинов, где могут быть пластинки. Взгляд упал на наручые часы, показывавшие уже 9 часов и 14 минут вечера, что означало, что открытыми остались только три магазинчика и будут таковыми только на протяжении 16 минут. Благо, два варианта были относительно близко. А еще самолюбие тешила радость оттого, что все магазины, где могут быть пластинки и книги в Готэме, судмедэксперт знал досконально. И вот он, первый магазин. На часах без десяти половина. Нигма уверенно заходит в помещение под мелодичный звон дверного колокольчика. Продавец удивленно смотрит на внезапного посетителя. - Добрый вечер. Чем я могу помочь? – Бормочет мужчина, который явно хотел закрыться по-раньше, но Нигму это нисколько не волновало. - Доброго вечера, мистер… - Эд прищурился, вглядываясь в имя на отсутствующем бейджике. – Мистер. – Повторяет озадаченно парень и после улыбается. – Скажите, если я Вам спою мелодию, Вы сможете мне помочь найти то, что я напел? Продавец задумчиво посмотрел на ночного визитера, желая покрутить пальцем у виска. - Ну давайте попробуем. Нигма довольно улыбнулся и, прочистив горло, напел небольшой отрывок. На полное исполнение не было времени. Вот только довольсто моментально пропало даже из взгляда, потому что мужчина напротив нахмурился и закачал головой. - Простите. Я впервые слышу эту мелодию, сэр. – Продавец пожал плечами и провел взглядом своего гостя, который буквально испарился и даже слова не сказал. Теперь звон колокольчика казался немного печальным, а на часах уже было 24 минуты, что значило одно: нужно было пробежать к следующему заведению за три минуты. С чем, впрочем, мужчина почти справился, не рассчитав свои силы лишь на одну минуту. А вот владелец магазина уже перебирал ключи и собирался закрываться. - Простите! – Нигма подбежал к продавцу, не скрывая явного недовольства таким скорым уходом с работы. Повернувшийся работник не постеснялся закатить глаза. Наглец! – Мне нужно… - Парень. Ты время видел? – Кудрявый мужчина с осуждением посмотрел на нарушающего его покой незнакомца. - Да у меня еще есть три минуты! - Возмущению Эдварда не было предела. - Вы мне должны… - Я тебе ничего не должен! И на моих часах уже половина. Так что… Продавец договорить не успел. Эдвард довольно легко достал из кармана нож и прижал его к животу мужчины. Такое отношение не нравится никому, а вот отреагировать на него вот так, как сейчас это сделал судмедэксперт, могут вообще единицы. - Хэй, парень! Ты чего! – В глазах владельца заплескался страх. Довольно забавное зрелище, как быстро человек готов сменить высокомерие на омерзительную жалость, стоит появиться на горизонте смерти. От подобных мыслей на лице Нигмы мелькнула холодная и несколько безумная улыбка. В прочем, она тут же сменилась злостью. - Я просто спою тебе мелодию, а ты скажешь, что это. – Прошипел Эд и, увидев утвердительный кивок, начал петь колыбельную от начала до конца. К сожалению, в итоге продавец отрицательно закачал головой. - Это колыбельная. “Материнская любовь”. Но у меня ее нет, сегодня забрали пластинку с колыбельными! – пролепетал трус. Что ж, теперь Нигме пришлось идти в третий магазин. Самый дальний. И, кажется, он отчетливо слышал, как ему в спину грубо бросили: «Псих». Владельца стоило бы за это прирезать, но времени на то, чтоб марать руки о глупого труса, просто не хватало и даже было жалко. К тому же, он подарил ценную информацию и теперь круг поиска сужался. И было очень значимым плюсом то, что эта песня была на пластинке, если опираться на слова последнего продавца. Другого варианта судмедэксперт просто бы не воспринял, считая патефон лучшим средством для воспроизведения музыки по очень многим причинам. Очередной магазин пришлось взламывать лишь ради врубившейся сигнализации. Нигма рассчитал этот шаг весьма хорошим, так как на прибежал еще не ушедший далеко владелец, ведь времени на самостоятельные поиски не было. А до приезда GCPD у него было как раз ровно пять минут на расспросы. - Ты что! Больной? – Владелец влетел в свой магазин, наблюдая за шарящим по полкам психом. Этот кадр, в отличие от предыдущего, оказался умнее и схватил из под прилавка ружье. – А ну руки вверх! - А вот и Вы! - На мгновение подняв голову, бросил Эд. - Мне нужна одна колыбельная! - Какие к черту колыбельные! – Мужчина злился еще больше, явно не понимая ничего, кроме того, что его нагло вернули в магазин ради покупки. А вот ночной вор обернулся, посмотрев на продавца, как на идиота. - Колыбельна-я! – Поправил он собеседника, тут же пальцем вернув на место чуть съехавшие очки. – “Материнская любовь”. - Да таких миллион! Проваливай, пока руки-ноги целы! И в этот момент судмедэксперт пожалел, что не взял с собой револьвер. Все же, идти против дробовика с ножиком без должных навыков было глупо. Да и вообще, что это за привычка, хранить такое опасное оружие в таком умиротворенном месте! Пришлось только поспешно скрыться под звуки приближающихся сирен. А ведь последний человек был отчасти прав. Колыбельных с таким названием может быть просто уйма. И какая из них именно та, оставалось пока загадкой. Которую Эд решил очень скоро, мысленно отметив, что на пластинках не стали бы записывать что-то малоизвестное. А пока он шел по какому-то тихому (явно неблагоприятному) району Готэма и думал о том, какой магазин он атакует следующим и как будет искать ту самую материнскую любовь. А время шло к полуночи… На улице становилось только холоднее, но желание найти эту чертову песню становилось только больше. И вот… Взгляд падает на какую-то витрину магазина, за дверью которого – О, ЭВРИКА! – вдалеке красуется пластинка с колыбельными. Нигма сперва замирает, а после уверенно заходит в помещение и подходит к своей находке. Его руки уверенно тянутся к приобретению… И все было бы хорошо, если бы не чужой голос совсем рядом. - Хэй! Ты что делаешь? – Продавец опешивше наблюдает за парнем. - О. Простите. Я беру ее! – Эдвард счастливо улыбается. - Колыбельную? Она кончилась… - Мужчина удивленно уставился на собеседника. И только сейчас Нигма начал соображать, что к чему. Неблагоприятный район, ночной магазин… Подпольная торговля! От осознания подобного факта Эдвард брезгливо поморщился. - Точно! – Судмедэксперт ударил себя ладонью по лбу и бросил взгляд на собеседника, всем своим видом высказывая презрение. – Мне нужна именно эта пластинка. Ничего более. Я ее заберу. Сколько с меня? Продавец еще более удивленно заморгал, наблюдая за происходящим. У него брали все, но именно музыкальными пластинками заинтересовались впервые. А взгляда в свою сторону он словно и не замечал пока. - Десять долларов. – Пробурчал мужчина, продолжая смотреть на покупателя, словно тот на его глазах свалился с луны, пока последний, в свою очередь, искал деньги. - Боюсь, у меня с собой только пять, - резко отрезал Нигма, прижимая к груди свое сокровище мертвой хваткой. Его взгляд ясно говорил о том, что происходящее не было торгом - если это жалкое прогнившее создание не согласно на предлагаемую сумму, то с пустыми руками сегодня уйдет лишь один, и это будет не Эд. - Можно и пять. – Только теперь мужчина стал приходить в себя, ощутив неприятную дрожь от такого взгляда. Он протянул ладонь, забирая из рук покупателя деньги, желая скорее избавиться от такого покупателя. судмедэксперт же, продолжая излучать презрение и неуважение, развернулся и молча вышел из магазина. Только теперь можно было идти домой. Несмотря на то, что было уже слишком поздно, мимо изредка проходили люди. А еще Эд был готов поклясться, что проходящая мимо незнакомка, бросив взгляд на пластинку в руках Нигмы, стала напевать ту самую колыбельную, которую так печально и прекрасно одновременно мычит под одеялом Освальд Кобблпот. И теперь дело оставалось за малым: осуществить свой план. И почему-то Эдвард Нигма был уверен, что теперь-то у него все выйдет, как положено.