Безответно влюблён.

Все знали, что от неразделённой любви на спине появлялись цветы, и чем больше становился бутон, тем безответнее была любовь. Со временем они или убивали страдающего от боли владельца, или, если выбранный человек отвечал взаимностью, полностью исчезали. У них обоих кожа была чистой. Виктор любил лёд, а Юри боготворил самого Виктора, при этом умудряясь не пересечь черту между поклонением и обычной похотью. Они стоили друг друга. Пустые, одинокие, зависимые от фигурного катания. Похожие. — Два идиота, — Плисецкий развалился в кресле и, качая ногой, что-то выискивал в своём телефоне. — Сколько ещё будете мучить окружающих? Достали. — О чём ты говоришь, Юрио? — Юри повернул голову, стараясь не отвлекаться от готовки. Благо квартира-студия позволяла наблюдать за неугомонным Плисецким, который в последнее время стал частенько наведываться к ним в гости на ужин. Юри ловко нарезал овощи на огромной старой доске. В новомодной кухне Виктора было полно вот таких вот вещей «с историей», которые совершенно не подходили к интерьеру, но несли отпечаток прошлого их хозяина. Юри жутко нравилось. — Вы двое, — тонкий палец вывел в воздухе знак бесконечности, — долго будете ходить вокруг да около? От вашего нереализованного желания дохнет всё живое в радиусе ста километров. — Какого ещё желания? Мы с Виктором не… — Юри прокашлялся. Вот как объяснить, кто они друг другу? Хорошие друзья? Тренер и ученик? Кто? — Вы с Виктором бесите меня. Сколько можно? Ты видел его спину? Вопрос застал врасплох. Юри слишком резко пустил нож, и алые капли запачкали доску. Неосознанным движением он засунул повреждённые пальцы в рот, чтобы остановить кровь. Что там говорил Юрио? Спина Виктора? А что с ней не так? Конечно, Виктор имел дурацкую привычку ходить голым по поводу и без, но в последнее время Юри не смог припомнить, когда видел его обнажённым. Даже по пояс. Тренировки заканчивались в разное время, поэтому часто они встречались только за поздним ужином, заботливо приготовленном уставшим Юри. — Значит, не видел, — Юрий легко считал замешательство по его лицу. — А ты посмотри, сам всё поймёшь. Юри думал над этим весь вечер и почти не поддерживал разговор, позволяя вернувшемуся со встречи со спонсорами Виктору развлекаться, доставая Юрио. Раньше он бы пресёк разразившуюся ссору, но в данный момент голова была заполнена волшебными образами цветочных бутонов, покрывающих спину Виктора. Интересно, а какой у них цвет? Размер? Последнее волновало больше всего. От этого зависело, как давно Виктор беззаветно влюблён в свою вторую половинку. Сомнений почти не осталось, но от этого знания почему-то стало больно, и грудь сдавил стальной обруч разочарования. Неужели он думал, что такой великолепный человек мог влюбиться в простого японского паренька, даже неуверенного в собственной ориентации? Нет-нет. С чего вдруг? У них договор, который Виктор озвучил ещё в самом начале, после истории с кольцами. Никто никому ничего не должен. Просто удобно поддерживать иллюзию пары, чтобы папарацци не лезли в их личную жизнь. Тогда Юри согласился. Возможно, у Виктора и была какая-никакая личная жизнь. У Юри точно нет. Вся его жизнь подчинялась строгому расписанию и мечте завоевать золото Гран-при, поэтому на остальное элементарно не оставалось времени. Проводив злющего Юру и получив напоследок несильный подзатыльник и обещание закопать обоих, если они, в конце концов, не разберутся «со всем этим дерьмом», Юри вернулся в комнату. Виктор заснул прямо на диване, сильно вымотавшись за прошедшую неделю, поэтому в спальню его пришлось нести на себе. Юри не был против, так было проще раздеть до белья и уложить в кровать ненароком исследуя обнажённую спину. Виктор же не сможет его остановить? Теперь нет. Увиденное повергло в шок. Виктор словно нарочно вытянулся во весь рост, перевернулся на живот и обнял руками подушку, зарывшись в неё лицом. Широкий разворот плеч, небольшие ямочки на пояснице. Красивое зрелище. Юри замер. Прекрасные синие розы уже распустили бутоны, распространившись почти на всю поверхность спины. Оказалось, что Виктор действительно был влюблён и влюблён безответно. — Жаль, — Юри позволил себе присесть рядом, укрывая ноги спящего одеялом. — А я думал, что ты счастлив, — он бережно обвёл пальцами самое красивое соцветие. Сердце разрывалось от боли. Никогда ещё Юри не жалел, что не почувствовал, не понял, не заметил изменений. Хорош друг. Виктор же страдал, рвался, изматывая себя на тренировках, посвящая новую программу своей возлюбленной. — Но я счастлив, — от неожиданности Юри подпрыгнул и только потом заметил, что Виктор, повернув голову набок, внимательно на него смотрит. — Я знал, что ты рано или поздно заметишь, — он потянулся и розы пришли в движение, а у Юри сбилось дыхание. Завораживающая красота. — Не думал, что так скоро. — Прости. — Не извиняйся. Я понимаю, — голос Виктора дрогнул, словно он стеснялся своих эмоций. Ведь привычная броня из сарказма и показного веселья дала трещину. — Это ей ты посвятил произвольную? — Юри не сумел справиться с любопытством. — А я всё думал… — Кому это «ей»? — Своей второй половинке, — странно, но Виктор рассмеялся, а потом сел, уютно устроившись на подушках. — Ты так и не понял? Вот теперь и мне жаль, — он зарылся пальцами в волосы, рваными движениями выдавая волнение. — Нет, Юри. Она посвящена не девушке, хотя действительно моей паре. В комнате сгустилось напряжение и в голове Юри что-то замкнуло. Его спина с самого рождения оставалась чистой, хотя, конечно, ему нравились девушки. Только, по-видимому, это были просто лёгкие увлечения, не имевшие ничего общего с глубокой привязанностью настоящих истинных пар. А вот Виктор влюбился, почти достигнув тридцатилетия и наверняка серьёзно. Не девушка? Тогда кто? Парень? — О! — Юри покачнулся на мягком матраце. Естественно, он не думал об этом. Виктор всегда был очень тактильным человеком, поэтому не возникало отличий между девушками и юношами, которым он дарил своё внимание. У всех свои странности. У талантливых людей они могли быть какими угодно. Кто их осудит? А теперь оказалось, что пара Виктора парень - который его не любит. Вот сволочь. — Ты сказал ему? Он что, против? — Юри чувствовал, как закипает. Кто этот идиот? Как мог отвергнуть такого удивительного, талантливого человека как Виктор? — Нет. Не говорил. — Почему? — в глазах напротив Юри видел боль и одиночество — это убивало. — Почему ты не сказал ему? Вы бы могли решить всё вместе? — повторил он вопрос и замер оттого, что холодные пальцы невесомыми касаниями прошлись по щеке. Стоп. Что происходит? Юри сначала медленно открыл рот, потом закрыл. В голове разномастные куски сложились в полную картинку. Какой же он дурак. — Не может быть, — голос предательски захрипел и сломался, потому что совладать с внутренней паникой оказалось чертовски сложно. Конечно, Юри обожал Виктора. Поклонялся. Всю жизнь старался приблизиться. И никогда не смел даже подумать, что может заинтересовать в ином смысле, чем просто ученик или хотя бы друг. Или он выдаёт желаемое за действительное? В глазах Виктора боль сменилась надеждой, потому что Юри, повинуясь внутреннему чувству, потянулся вперёд. Кто он такой, чтобы отказываться от предложенного сокровища? Возможно, ему стоило попробовать? — Прости меня, — слова давались с трудом, но Виктор, понимая, кивнул. — Прости, но можно я? — Юри всхлипнул, не в состоянии продолжить. Видимо, всё это время он был слишком зациклен на себе и не замечал явного интереса, а возможно, был просто не готов. Только сейчас ему нестерпимо хотелось поцеловать Виктора. Доказать ему, что тот достоин любви. Достоин чего-то большего. Губы последовали за пальцами, и мягкие поцелуи быстро сменились возбуждающей схваткой. Виктор перетянул Юри к себе на колени, и теперь его нагота придавала пикантности всей ситуации. — Ты же не против? Скажи мне, Юри? Всего один раз, позволь… — руки вслепую шарили под домашней футболкой, язык вылизывал ключицы, а Юри задыхался от переизбытка новых ощущений. Оказалось очень странным, когда другой человек ласкает тебя так же, как ты ласкаешь себя в душе. Но более ярко, более чувственно и совершенно иначе. Комнату заполнили звуки поцелуев и громкое дыхание. Юри слишком быстро оказался на спине, когда Виктор бессовестно стянул с него одежду и лёг сверху. Приятная тяжесть отдалась жаром в паху, вынудив развести ноги в стороны. — Хороший мальчик, — низкое урчание в самое ухо, пустило по телу волну мурашек. — На лету всё схватываешь. Все бесконечные мимолётные прикосновения, жаркие объятия, невинные поцелуи привели Юри в эту постель, где человек, посчитавший его достойным, старался принести ему удовольствие. — Просто расслабься, — ладонь легко спустилась вниз, чтобы обхватить его член и вырвать из горла жалобное хныканье. — А ты любишь покричать. Да, Юри? — А ты поболтать? — не остался тот в долгу, понимая, что слова звучат слишком по-детски. Пускай. Виктор же знал, с каким закомплексованным заучкой имеет дело? Нечего жаловаться. Тот и не жаловался, а продолжал хаотично целовать шею, грудь, живот. Всё, до чего мог дотянуться. Юри стонал, приподнимая бёдра, закрывая глаза, концентрируясь на ощущении горячей ладони на своём члене, и чувствовал, что больше не может сдерживаться. — Доверься мне, — Виктор словно яд вливал в голову нужные слова, подталкивающие к краю. — Я хочу тебя слышать. Ну же. Давай. Юри закричал, забился в оргазме, ощущая каждой клеточкой тела, как стянутая пружина волнения распрямилась, принося облегчение, граничащее с болью. А Виктор целовал его губы, шептал непонятные слова, вызывал необъяснимый голод. Было очень жарко наблюдать, как он, приспустив бельё, сам доводил себя до разрядки, пытливо всматриваясь в красное от смущения лицо Юри. Слишком жарко. — Не думал, что так получится, — в усталом голосе всё ещё звучали отголоски оргазма, когда Виктор по-хозяйски устроил его у себя на груди. — Ты меня практически спас, — пальцы мягким захватом развернули к себе и губы прижались ко рту. — Удивил, — поцелуй затянулся, вынуждая Юри тихо постанывать от переизбытка эмоций. Ночь обещала стать долгой. Юри, ощущая под пальцами жар чужой кожи, долго не мог уснуть. Ещё один раунд, когда он сорвал голос, выкрикивая имя Виктора, должен был вызвать спокойный, мирный сон, но ничего не получалось. В голове гуляли обрывки мыслей, яркие воспоминания будоражили сознание. Виктор давно спал, снова обнимая подушку, а Юри решился встать, чтобы попить воды и немного освежиться. Взгляд задержался на его обнажённой спине, с которой сползло одеяло. Сердце пропустило удар. Синие розы, которые в свете уличного фонаря казались чёрными некрасивыми кляксами, никуда не исчезли. У Юри запершило в горле, и слезы брызнули из глаз. Он прижал ладони ко рту, стараясь сдержать крик. Ничего не получилось. Виктор, оказывается, до сих пор был влюблён…