Привет, Снежинка.

       - Позвольте ещё раз Вам напомнить, сэр, что я считаю Ваше занятие абсолютным сумасбродством.       Почти безучастный голос электронного дворецкого прорезал воздух, и без того наполненный скрежетом и жужжанием, и надоедливой мухой проник в уши возящегося у стола человека. Лениво махнув рукой в сторону одного из датчиков Джарвиса, его хозяин мрачно усмехнулся и пробормотал в ответ, не отрываясь от своего дела:        - Да-да, ты уже говорил. И я тебе даже уже отвечал, что мне плевать!       Последнее слово было произнесено на распев, с изрядной долей веселья. Договорив, человек поднял голову от груды металла, лежащей на столе, и улыбнулся в никуда. Проверенный многократными испытаниями и укреплённый новыми исследованиями сплав не заставлял сомневаться в своей надёжности; холодный, привычно синий свет из круглого отверстия на груди мужчины мягко переливался в разноцветных лучах последней разработки гениальнейшего миллионера, филантропа и так далее по списку.       Всё готово.       Уже почти год Энтони Эдвард Старк был практически потерян для общества, работая над своим новым проектом. Лишь изредка появляясь на собраниях Мстителей, он лениво отмахивался от докучливых вопросов Наташи, говоря раз за разом одно и то же – новый костюм на подходе (что, в принципе, даже не было ложью); да, времени нужно больше; да, это особая разработка. Нет, с ЩИТом он не поделится, ЩИТ перебьётся. И через некоторое время от него отстали, перестав допытываться и спрашивать. В конце концов, для Тони Старка это не было чем-то из ряда вон выходящим – уже случалось такое, что он уходил в работу с головой, ни на кого и ни на что не обращая внимания. В таких случаях его просто оставляли в покое, и со временем он вылезал из своей берлоги, заваленной одному ему понятными железяками, на белый свет с очередным МАРКом или разработкой для всё тех же Мстителей.       Всеми делами компании сейчас вновь занялась Пеппер Поттс, помощница и верный друг инженера. В конце концов, она смогла понять, что их совместной работе никак не должны мешать довольно сложные, но всё-таки дружественные отношения между ней и самим Старком, и стала просто незаменимыми глазами и голосом Старка в его же компании, как в старые добрые времена. И, что самое главное, не заставляла его посещать лишь мешающие ему сейчас презентации и «обязательные» вечеринки.       Ничто не отвлекало Тони Старка от его работы, и вот оно, результат многих месяцев кропотливого труда перед ним, на столе. Осталось сделать всего одно движение, отдать всего один приказ, и вперёд… в бесконечность и далее!       Стоит признать, что если бы не некоторая помощь… извне, работа заняла бы куда больше времени, чем неполный год. Даже со всеми расчетами, сделанными небезызвестной ему теперь Джейн Фостер, дамы сердца вечно крушащего его кружки об пол Тора, он не справился бы так быстро. По сути, её расчеты были почти хламом. Что уж говорить о данных ЩИТа… Лишь собственная аппаратура, мозги и записи, оставленные на его бумагах витиеватым почерком одного синего и чертовски язвительного аса… йотуна… короче, Локи.       Схемы и комментарии, сделанные поверх его собственных, существенно помогли инженеру приблизиться к разгадке интересующей его проблемы, сделав почти невозможное реальным и ощутимым. Вот, протяни руку и ты можешь коснуться холодного металла, подсвеченного реактором… И этот металл окутает тебя, увлечёт за собой, туда, где спрятан тот, кто произнёс ясно и задорно: «Буду ждать, жалкий смертный». Всего один шаг, всего одно мгновение… Нужно лишь решиться.       В течение года Энтони Эдвард Старк не мог думать ни о чем, кроме своей работы. Ни о чем, кроме плавно переходящей из алого в зелёный властности взгляда. Ни о чем, кроме холодных губ, тонких узоров на леденящей коже и обжигающих прикосновений. Ни о чем, кроме цепкого ума и дерзких речей существа, чьё имя, по словам Тора, вероломство. Локи был его пленником, Локи стал его спасителем и глотком свежего воздуха в мире, насквозь пропитанным вонью пещер в пустыне, смешанной с оружейным жаром, потом и кровью. Никто не мог разрушить цепи, всё ещё держащие в своих оковах Тони Старка по ночам, разорвать затхлый мешок, прячущий от его взгляда весь мир и приоткрывающий свою завесу лишь во время боя, каждый раз становившегося актом возмездия.       А Локи смог. Лишь одним своим присутствием, лишь одним своим видом. Лишь одним своим существом, целиком и полностью.       Иногда инженер останавливался, делал перерывы в работе и думал – а смог ли он сделать то же самое для божества? Да, тот уходил прочь, увлекаемый братом, гордо подняв голову, да, он смог вернуть свою магию и может быть даже смирился с тем, кто он есть. Но что Локи получил взамен? Что ждало его там, по ту сторону Радужного моста?       Несколько раз инженер задавал этот вопрос Тору, но получал один и тот же ответ – Локи осуждён по делам своим и несёт справедливое наказание. И всё. Без подробностей. Признаться честно, пару раз Тони сильно хотел врезать по светлой голове аса, лишь бы он перестал талдычить одно и то же, как попугай. Но сдерживался. Во-первых, не факт, что тот это хотя бы заметил, а во-вторых, незачем тратить силу попусту, ведь из слов громовержца было ясно, по крайней мере, одно – Локи жив. Большего инженеру, в общем, знать и не нужно было.       Что это было, исследовательский интерес, увлеченность, страсть? Жалость, желание справедливости, борьба за права обделённого? Ха! Это даже в мыслях звучит смешно, особенно если думать о Локи. Ему не нужны были ни жалость, ни борцы за добро и справедливость, ни исследователь со скальпелем, само собой. Ему нужно было… Это Старк понял почти сразу, как увидел его, синего и в оковах, кричащего от неимоверной ненависти к самому себе, за тонкой стеклянной стеной. Ему нужно было… чтобы его любили. Таким, какой он есть. С красными глазами, синей кожей и мерзким характером. Или с зелёными плошками на пол-лица на месте глаз, бледной кожей и всё таким же мерзким характером.       И Старк был готов дать ему то, что было нужно. Хоть и старательно отговаривался от самого себя всё теми же банальными «спасти всех, изучить новый мир, притащить что интересное с собой».       Конечно, и посмотреть на другой мир, Золотой город, землю магии и богов, Старку, как ученому, было безумно интересно. И преодолеть преграду в виде пространства и времени тоже. Это была увлекательнейшая научная задача, вызов ему как исследователю и изобретателю. И стоит отдать Тони должное – он с ней прекрасно справился. Ну, во всяком случае, на то было похоже. Ведь опытный образец всего один, и попытка у него всего одна. Пан или пропал, другой мир или мир иной.       И именно поэтому Джарвис уже в который раз начинал свою песню под названием «Одумайтесь, сэр!»        - Сэр, я всегда был Вашим гласом адекватности. Прошу учесть моё мнение…       Тони весело рассмеялся, застёгивая на запястьях браслеты управления костюмом и убирая в нагрудный карман что-то маленькое и синее:        - Учту, когда буду старый и ни на что негодный, и стану полностью зависеть от тебя, Дубины и Ю, - Старк на секунду скривился от ужаса, представив себе эту картину, но тем не менее вновь улыбнулся: - Не волнуйся, мамочка. Вернусь к обеду и с другом, так что наготовь побольше.       Голос дворецкого сочился скепсисом:        - А что Вы будете делать на месте, Сэр? Надо полагать, Вы составили план действий на случай удачного завершения эксперимента?       Хмыкнув, Тони легкомысленно повёл плечом:        - Типа того. Прилететь, найти, забрать – чем не план?       Выдохнув, как перед прыжком в бездну, Старк решительно отошел от стола на пару шагов и раскрыл руки:        - Запускай.       Если бы электронный дворецкий мог вздохнуть и закатить глаза, он бы так и сделал. Но вместо этого он лишь ответил, вложив в голос как можно больше осуждения:        - Есть, сэр. Учтите, когда умрёте – я Вас предупреждал.       Пульсация браслетов на запястьях инженера стала сильнее, повинуясь легкому прикосновению пальцев. Части костюма, его нового и самого совершенного детища, способного не только летать в самые высокие слои атмосферы, но и перешагнуть за грань миров, чуть вибрируя, оплели руки и ноги своего создателя, захватили его тело и скрыли лицо за прочным забралом. Свет реактора, пропущенный через ряд сложнейших призм и линз, осветил комнату ослепительной вспышкой, заполняющей всё вокруг, всё в этом помещении, служившем когда-то гаражом, после лабораторией, тюрьмой и – вновь лабораторией.       Когда свет погас, комната была пуста. Инженер покинул Мидгард.       Чтобы в ту же секунду появиться, свалившись с высоты безграничного потолка, прямо в центре тронного зала Золотого города, всё в той же вспышке света, образовав собой ощутимую вмятину в отполированном до зеркального блеска полу.       Не ожидая такой силы удара, Тони застонал, прикрыв глаза. Однако, над бронёй и её способностью блокировать удары ещё придётся поработать. Но... раз он чувствует боль, значит, он жив! Вот только где именно жив? Только бы не всё в той же лаборатории, мелькнуло в голове у инженера. Помедлив, он открыл глаза, но перед ним было лишь облако пыли, поднятой его падением и ударом о поверхность. Поморщившись от звучащих в голове колокольчиков, служащих явным признаком сотрясения, Тони пробормотал:        - Джарвис, оцени обстановку.       Электронный дворецкий ответил так, что Старк тут же перестал пытаться ощупать свою голову через шлем и напрягся. Не особо часто в голосе искусственного интеллекта просачивалась озабоченность:        - Сэр, я бы рекомендовал Вам не двигаться.        - Что такое? Ни черта не видно. Где мы, Джарвис? Сдуй, наконец, эту пыль!       Под тихое жужжание пыль перед глазами инженера начала рассеиваться. Чтобы тут же смениться золочеными копьями воинов Одина, эйнхериев. Громоподобный голос заполнил собой всю залу, сотрясая пол, на котором лежал и так изрядно сотрясённый инженер:        - Чужеземец! Как посмел ты явиться в мой дом! Умри, жалкое подобие человека!       Медленно, как в замедленной съёмке, Тони убрал забрало с лица и обезоружено поднял руки, здраво рассудив, что сражаться сейчас – не лучший вариант. В глаза тут же ударил яркий солнечный свет, на четверть приглушенный ранее костюмом. Зажмурившись, Старк открыл рот и закашлялся от всё ещё витавшей вокруг пыли.       Копья эйнхериев расступились и перед инженером возникла грузная и тяжелая фигура старого, но всё ещё мощного мужчины с повязкой на одном глазу. Энтони широко улыбнулся:        - О, значит, я всё-таки по адресу. Привет, эм… Один? ***       Локи было неимоверно скучно. Казалось, скука была во всём – в одних и тех же лицах за мерцающими стеклами напротив, один и тот же коридор день за днём, одни и те же стражники, по сменам которых хотя бы можно было определить смену дня и ночи… Одни и те же развлечения.       Целыми днями он ходил вдоль решетки, как загнанный зверь, изредка позволяя своему настоящему, внутреннему, зверю прорваться наружу. И тогда холодок проходился по подземелью, заставляя заключенных вжаться в тесные кучки плоти в углах своих камер, а стражников замирать на полушаге, боясь пошевелиться. Они опасаются его… О да, они готовы умереть, лишь бы не сталкиваться с подобными ему, а ведь даже половины его силы не ведали они!       Но и это развлечение быстро надоедало. Локи спокойно выдыхал и позволял коже вновь стать белой, а глазам зелёными. Нет смысла устраивать шоу перед теми, кто не может оценить его действительно по достоинству.       Немного скрашивала бессмысленное и однотипное времяпрепровождение его… нет, не его мать, а всего лишь царица Асгарда, всего лишь Фригга. Иногда она приходила к нему, начинала вести задушевные беседы, уговаривала смирить гордыню, или что-то в этом роде. Как жаль, что даже она так и не поняла – никакой гордыни в его действиях и поступках не было. Была лишь гордость, ущемлённая и обиженная, возможно, слишком по-детски. Была лишь тоска, свойственная всем непонятым, обманутым и отвергнутым. И любовь одной женщины ничего не могла поставить против ненависти всего царства…       Да и то… Фригга любила его всяким, и Локи знал это, но всё же… всё же… всё же видел в её глазах мимолётные искорки, страх, засевший глубоко под кожей, хоть она и не давала ему воли и прекрасно научилась жить с ним. Но Локи видел и знал, что он там есть. Он чувствовал его каждой клеточкой своего существа. И это было куда больнее, чем боль от всей ненависти, что мог дать ему весь остальной Асгард.       А когда она приносила ему книги…       Тогда он отворачивался от её взгляда, от её выражения лица, от её тихого голоса, потому что скрывать свою боль становилось в разы тяжелее. Это напоминало о том, как в другом плену, словно бы тысячу лет назад, ему так же оставляли книги, советовали что-то прочитать, интересовались мнением… но без следа страха в глазах. Лишь с живым интересом и каким-то странным, детским восторгом.       Как же ему не хватало этих карих глаз в темноте напротив, пусть бы и отделённых от него стеклянной стеной!..       Локи ждал. Он терпеливо ждал жалкого смертного, веря, что тот пойдёт за ним. Придёт к нему. Зачем божеству это было нужно? Кто знает… Сам Локи так точно не знал. Или не хотел признавать. Он думал, что дал смертному вызов, задачу, которую тот обязан решить, ежели и правда считает себя гением своего жалкого мирка.       И продолжал ждать, смотря в темноту за переливающимся магическим барьером.       Слушая шаги в тишине.       Вдыхая промозглый запах темницы в надежде уловить нотку крепкого алкоголя, машинного масла и железа.       Но ничего не было. Уже без малого год Локи ждал, и с каждым новый днём, с каждой новой сменой стражи его надежды таяли. В конце концов, зачем Старку, человеку, сюда приходить? Ради чего? Ради научных изысканий? Смешно! Если его мелких мозгов хватит на то, чтобы построить портал, то на то, чтобы сообразить, что здесь опасно, их хватит тем более.       Тогда зачем? За ним, за Локи? Да, он определённо был интересен смертному, и, о да, весьма во многих смыслах… Но за прошедшее время весь пыл и жар глупого человека могли сойти на нет, он мог оставить свои затеи, мог разочароваться… Ему могло наскучить. Перед мысленным взором упорно вставал вопрос – а сам Локи пошел бы за смертным в другой мир? И очень хотелось ответить нет, это слово буквально витало в воздухе и было вполне в его характере, но… но что-то не позволяло.       И Локи продолжал ждать.       Но ни карих глаз за барьером, ни топота механических доспехов в тишине, ни запаха пота и металла… Только темнота, тишина и промозглость.       Иногда силы покидали Локи. Силы – это его надежда и вера, и он плакал, горько и беззвучно, без слёз, без единой эмоции на лице, так, как это умел только он. Случалось ли это только лишь потому, что его в очередной раз отвергли, оставив наедине с собой и своими демонами? Нет. Это случалось, потому что последняя надежда на тепло и покой, воплощенная в одном единственном жалком, глупом, слабом смертном, покидала его. Что останется, когда её совсем не станет?       В один из таких моментов его застала Фригга.       Он просто сидел на полу, смотря в стену. Ха… Если бы его… товарищи по заключению увидели его так, они бы долго смеялись над ним, истоком своих ночных кошмаров. Но спасибо маленькой поблажке от его бывшей матери – внутри своей камеры он мог творить что угодно. Тем более столь простые иллюзии: все за пределами барьера видели лишь спящего бога. Но не Фригга.       Она с легкостью прошла сквозь его морок, опустившись перед ним на колени. Секунду вглядывалась она в глаза своего глупого сына, но увидела в них куда больше, чем взгляд в пустоту. Властною и сильной, но удивительно нежной рукой она обняла его, подавляя любое сопротивление с его стороны на корню. Впрочем, сопротивления и не было. Измождённый и опустошенный Локи покорно положил голову ей на колени и, забыв обо всём, закрыл глаза, отдаваясь мягкой ласке рук, расчёсывающих его волосы.        - Тихо, тихо… Мой милый… Тихо…       Она не спрашивала, а он не говорил. Она и так всё знала. Знала, когда тихо стояла за троном супруга, вершащего несправедливый суд, знала, когда увидела сына впервые после возвращения его из Мидгарда, знала, когда узрела своё видение в тишине асгардской ночи. И были в том видении карие глаза, чей отблеск до сих пор мерещился ей в глазах её сына.       Так пусть плачет, пусть выплёскивает свою боль Локи, её Локи, несмышлёный наивный мальчишка, который так боится самого себя, так ненавидит и страшится своих желаний, что убегает от них, ставя перед ними непреодолимые препоны. Глупый, гордый… влюблённый.       В ту ночь она оставила его, укрыв иллюзией, сплетённой собственноручно. Пусть видит во сне то, к чему стремится больше всего, оставив добровольно. Пусть видит человека с карими глазами.       Локи не забыл этот случай и стыдился после него смотреть в глаза Фригги. Слабость – это участь, недостойная воина, пусть даже и такого плохого, как он. С тех пор он стал ещё отстранённее от неё, да и от всего происходящего за пределами его камеры. И потому, в один из бесконечной череды одинаковых дней, он не обратил внимания на очередного узника, которого стражники вели вниз по коридору.       Лишь на секунду подняв глаза от потрёпанной временем книги, что царица заботливо подсунула ему, Локи нахмурился. Мимо него волокли почти бессознательного пленника, изувеченного и покрытого ранами. От пленника пахло кровью, а ноги его еле переставлялись по полу тюрьмы. Очередная жертва правосудия Одина. Интересно, а слова этого несчастного Всеотец хотя бы соизволил выслушать, или же отмахнулся от них, как от жужжания назойливой мухи, как было с самим Локи? Вряд ли.       Вновь опустив взгляд в книгу, Локи не заметил, как приоткрылись глаза нового узника, и как он запнулся на ровном полу, зачаровано смотря в камеру бога. Один из стражников толкнул пленного копьём в спину и тот упал, хрипя и кашляя кровью. И золотые искорки, мелькнувшие в карих глазах, погасли. ***       Очнулся Тони Старк от ощущения мягкого влажного давления на свой лоб. Так было когда-то давным-давно, в детстве, когда он болел и его мать приходила к нему, чтобы сбить температуру влажным полотенцем… Если зажмуриться поплотнее и прислушаться, можно даже различить тихое материно пение… Да, нехило его приложили воины Одина.       Естественно, в его историю про дружественный визит к старшему царскому сыночку никто не поверил. Возможно, в первую очередь из-за того, что Тора элементарно не было дома. А возможно, потому что гости с неба через балкон не валятся. Так что выяснение обстоятельств заняло какое-то время и безболезненным вовсе не оказалось. В какой-то момент Тони даже решил попрощаться с Джарвисом, но Один, уже занёсший свой… хм… своё нехилое копьецо, почему-то опустил его. Смутно, сквозь пелену боли от уже перенесенного, инженер различил вроде бы какую-то женщину, мягко ухватившуюся за руку, держащую копьё. Красивая… Кажется…       Вяло застонав, Тони всё же раскрыл глаза, мельком подумав, что больно часто он в последнее время стонет и раскрывает глаза. Нужно что-то менять, пожалуй. По крайней мере, перестать напиваться, связываться с богами и калечиться из-за них.       Свет был приглушен. Вокруг словно бы разливалось золотистое сияние, в центре которого сидела, мягко касаясь его лба влажной тканью, та самая красивая женщина, остановившая Одина. Увидев, что он пришел в себя, она нежно улыбнулась.       Тони моргнул.       Женщина убрала руку, оставив влажное ощущение прохлады на его коже, и осторожно вгляделась в его глаза:        - Здравствуй, Человек-из-Железа. Я ждала, когда ты очнёшься. Возможно, для твоего человеческого тела это испытание было тяжелее, чем мы могли бы подумать... Но теперь всё должно пойти на лад.       Тони постарался собраться и приподняться перед ней, но она властным движением кисти приказала ему лечь обратно:        - Нет. Сегодня тебе ещё стоит полежать. И не волнуйся о приличиях и манерах, - мягко усмехнулась она на его несостоявшееся возмущение.       Смирившись со своим положением, Старк лёг, вновь коснувшись спиной довольно-таки жесткой лежанки, и наконец нашел в себе силы заговорить:        - Хм… Премного благодарен, мэм… Или мне лучше говорить Ваше Величество? Я не слишком-то силен во всех этих… царских присказках.       Женщина приподняла бровь, словно бы была немного удивлена. Хотя и она и Тони прекрасно понимали, что удивляться тут нечему.        - О, ты знаешь кто я… Позволь поинтересоваться, откуда?       Если бы Старк мог, он бы подпёр щеку рукой, вальяжно развалившись на своём месте, но под взглядом этой царственной женщины фамильярничать было как-то… почти стыдно. И он просто ответил:        - Ну, определённые фамильные черты, знаете ли. Я знавал обоих Ваших сыновей, и каждый перенял от Вас весьма многое.       Вот тут женщина и правда заинтересовалась. Чуть склонив голову, она продолжила своё лекарское дело, меняя повязку на голове у Старка и протирая его раны. Словно бы невзначай, она спросила:        - Могу предположить, что старший похож на меня внешне, так? Тогда что ты увидел от младшего?       Инженер тяжело вздохнул, закрывая глаза и вызывая в памяти лицо Локи. Помедлив пару секунд, он ответил, вновь посмотрев на женщину:        - Повадками. Манерами. Стержнем, если хотите. Он вёл себя так же, когда мы с ним виделись в последний раз.       Фригга отложила бинты и склонилась над лицом инженера, вглядываясь ещё пристальнее, словно это было возможно. Увидев в его карих глазах отражение всплесков морской глубины, она утвердительно кивнула и распрямилась с лёгкой полуулыбкой. В её руках словно из ниоткуда появился маленький плюшевый смурф, которого Тони перед отправлением взял с собой. Увидев игрушку, инженер дернулся, проверяя карман. Чего и следовало ожидать – тот был пуст.       Браслетов от костюма, как Старк мимолётно отметил, на запястьях тоже не было.       Женщина тяжело вздохнула, усадив игрушку себе на колени и мягко её поглаживая:        - Мой муж бывает жесток и несправедлив. Он так стремится обезопасить Асград, что и сам не замечает, как переходит все границы. И он не хочет видеть дальше своего трона, хоть знание будущего открыто ему… - в голосе царицы скользнула печаль, чтобы тут же смениться светлой грустью: - Как бы то ни было, Человек-из-Железа, для меня ты гость в моём доме, и я сделаю всё от меня зависящее, чтобы облегчить твоё пребывание здесь. До тех пор, пока не придёт срок тебе уходить…       Нахмурившись, Тони прямо взглянул на царицу:        - Я могу уйти хоть сейчас. Мне нужно только одно… - помедлив, Тони практически выпалил, сам не зная, почему он это говорит жене того, кто упрятал его за решетку: - Мне нужен Локи. Я заберу его и уйду, словно меня здесь и не было. Может, вы отдадите мне его и дело с концом?       Фригга вновь улыбнулась, подняв голову и смотря куда-то мимо человека:        - Нет. Он пришел сюда сам и сам отсюда уйдёт.       Несколько сбитый с толку, Тони нахмурился:        - Он же здесь пленник? Или нет? Или у него какое-то другое наказание? Ну, я не знаю... Общественные работы?       Царица фыркнула и вновь посмотрела на инженера:        - Общественные работы... Если я правильно понимаю значение твоих слов, то это дело явно не для моего сына. Он предпочел бы оставаться в камере, чем мести полы и мыть посуду.       Старк кивнул, представляя себя подобную картину, и открыл было рот, но вновь был остановлен властным жестом:        - Тебе необходимо восстановить силы. Через пару дней твои раны пройдут. А пока… Спи.       Мир стал терять свои четкие границы, и Тони уже не был уверен, ушла ли женщина, покинув его камеру, или же просто растворилась в воздухе… В следующую секунду он вновь погрузился в темноту.       В очередной визит, вместе с новыми книгами, Фригга принесла небольшой свёрток. Положив его рядом с Локи, на кровать, женщина спокойно улыбнулась и присела перед равнодушно смотрящим на неё сыном на колени.        - Локи… У меня для тебя есть небольшой подарок. Не хочешь открыть его?       Покосившись на свёрток, Локи поджал губы и равнодушно пожал плечами, возвращаясь к невозмутимому чтению книги, от которого его отвлекло появление… матери. Женщина легонько вздохнула, но не сдалась, положив унизанную перстнями кисть на колено своего непослушного ребёнка:        - Тогда откроешь потом. – Чуть улыбнувшись, она добавила: - Знаешь, когда я была молода, мне нравились маленькие знаки внимания от Одина – свежие цветы, приятные сюрпризы… Хоть мне и суждено было стать ему женой, была на то моя воля или нет, он старался всеми своими силами, чтобы я полюбила его. Ему было не всё равно… И моё сердце дрогнуло. Ведь любовь – это не только большие свершения или большие жертвы. Иногда любовь лучше всего видна в мелочах…       Локи саркастически усмехнулся, лениво переведя свой взгляд с книги на мать:        - О. У нас вечер милых семейных воспоминаний? Как сентиментально. Я полагаю, ты закончила?       И снова взгляд в книгу.       Фригга вздохнула и мягко провела кончиками пальцев по щеке Локи:        - Ты всё ещё чего-то ждёшь, я знаю. Может, пора прекратить ждать и оглянуться по сторонам? Искомое может быть совсем близко.       Одним резким движением Локи оказался на ногах и отскочил от царицы в другой конец комнаты. Сердито отбросив книгу, он прошипел:        - Что ты можешь знать о том, чего я жду или не жду? Ты, которая позволила бросить меня здесь на произвол судьбы, снабжая лишь жалкими подачками для очистки совести? Чего ты хочешь от меня? Зачем продолжаешь приходить и мучать меня? Чего ты хочешь?!       Фригга поднялась с колен, спокойно и твёрдо смотря на беснующегося сына. Пусть кричит, пусть. Это лучше, чем пустой взгляд в темноту или напускное равнодушие.        - Знаешь, иногда достаточно трёх шагов, чтобы обрести желаемое. Первый – чтобы услышать, - женщина легко наклонила голову вбок. - Второй – чтобы раскрыть сердце. И третий – чтобы защитить. Это не так уж и много.       Чуть приподняв руки для объятий, она шагнула к сыну:        - Ты знаешь, что я люблю тебя. И всегда буду любить. Пусть ты и не захочешь этого принять. Не теперь, не после всей этой лжи. Но у тебя всё ещё есть шанс. Не упусти его.       Плечи Локи как-то сами собой опустились, и он шагнул к женщине, которую пытался, но не мог не называть матерью. Еле слышно прошептав: «Мама…» он попытался обнять её, но его руки остались пусты. В свечении золотых искр Фригга исчезла.       Обессиленно закрыв глаза, Локи медленно повёл головой. Что она делает с ним… Зачем даёт надежду, зная, что ему нет пути отсюда, кроме как на погребальный костёр? Хотя это была бы слишком большая милость со стороны Одина…       Подняв отброшенную на пол книгу, Локи вернулся к кровати. Сверток лежал на том же месте, где его оставила Фригга. Помедлив, колдун взял его в руки и взвесил на ладони. Почти невесомый.       Лёгкая улыбка тронула тонкие губы. Что бы там ни было, Фригга умела заинтересовать его. Да и это определённо что-то новенькое, явно не очередная книга. А раз так – это уже плюс. Разнообразие одинаковых дней.       Пробежавшись пальцами по тонкой бумаге, Локи снял с неё защитные чары матери – совсем лёгкие, но всё же такие, что никто не смог бы снять их против её на то воли. Всё интереснее!       Как только последняя золотая искорка опала, освобождая предмет от своих пут, Локи легко разорвал бумагу – и остолбенел. Под мятой бумагой, под всеми сложными защитными чарами была всего лишь игрушка. Крошечный синий смурфик, как когда-то называл его тот жалкий смертный. Маленькая, смешная, мягкая игрушка. Та самая, что стояла на его столике в камере с такими же, как и сейчас, белыми стенами, но в совсем другом плену.       Растерянно переведя взгляд с игрушки туда, где только что стояла Фригга, Локи тихо позвал, зная, что ему всё равно не ответят:        - Мама…       Не получив ответа, Локи одним резким движением отбросил бумагу, и она сгорела, не долетев до пола. Крепко сжав в пальцах игрушку, он сосредоточенно нахмурился.       Значит, вся эта сентиментальщина была в кои-то веки не просто так? Фригга женщина умная, к излишней драматизации она определённо не склонна. Вероятнее всего, она что-то видела. Чертов этот её дар! Как всегда – одни намёки на будущее и ничего конкретно.       Автоматически поглаживая кончиком пальца мордочку смурфа, Локи начал мерять шагами всю доступную ему территорию, напряженно размышляя.       Приносить эту безделицу из иного мира никому из них смысла не было. Чтобы его помучить… Один ничего не понимает и не знает об этой порочной слабости своего сына, так что и мучать его так не стал бы. Фригга же не была ранее склонна к столь извращенным пыткам. Если только… если только она не хотела, наоборот, помочь ему. Но как помочь? Одной игрушкой, принесённой из другого мира, тут точно не ограничишься. Тут нужно что-то большее. Кто-то больший.       Сам не понимая как, Локи замер точно в том месте, где пять минут назад стояла Фригга и вещала что-то про близость искомого. Она смотрела на него, она явно ему что-то говорила...Чуть наклонила голову… Локи повторил жест царицы, и его словно пронзило разрядом молнии. Игрушку сюда из другого мира мог принести только тот, кто действительно знал, что она для него что-то значит. Синий смурфик! Смертный, жалкий смертный, ты всё-таки смог сюда попасть!       Словно в видении перед глазами встала картина того, как на днях стражники волокли по коридору нового узника. Невысокий, темноволосый, всё лицо в крови… И на долю секунды, пока он не перевёл своё внимание... Карие глаза с золотыми искорками… Тьма Йотунхейма его задери!       Потеряв всё своё самообладание, ас бросился к стене, на которую так явно, так прозрачно указывала ему Фригга. Неужели там, так близко, совсем рядом… И Локи упустил это! Не заметил! Так долго ждал и ради чего? Чтобы не увидеть? Глупости!       Прильнув к стене, Локи прислушался. Тишина. Это естественно. Вся его клетка защищена особыми чарами. Древними и сильными. Он может кричать сколько угодно, но снаружи его никто не услышит. Он может биться о стены, сотрясая их всей своей силой, но с той стороны ничего даже не шелохнётся. Но должен же быть путь… Должен же быть способ… Он бог, в конце-то концов! Он сильнее половины стражников этого замка, вместе взятых. И он действительно этого хочет.       Узкие ладони с длинными тонкими пальцами легли на стену, нащупывая, практически вслепую находя рунические вязи, что покрывали стену от пола до потолка. Это не барьер, здесь должно быть проще. Здесь должно быть уязвимее.       Легко потянуть за вязь на себя… Не рвётся… Тогда так. Немного подправить, внести в чужие руны долю его подчерка, самую кроху холода… И ударить всей своей силой ещё раз!       Тишина.       Силы на грани пропасти, почти ничего не осталось. Стражники даже не пошевелились, чтобы взглянуть на беснующегося пленника, явно творящего со своей клеткой что-то недозволенное. Ничего не вышло?       Оседая на пол, почти теряя сознание, Локи прошептал, всё так же касаясь стены внезапно покрывшейся синими ритуальными узорами рукой:        - Жалкий смертный…       Уже ни на что не надеясь, Локи закрыл глаза, плавно скользя в темное забытьё, как вдруг резкий удар в стену с той стороны буквально вытряхнул его из этого состояния. А следом за ударом последовало и такое знакомое…        - Северный олень! Я здесь! Эй! Приём!       Лёгкая улыбка коснулась губ бога:        - Наконец-то…       С той стороны отчаянно забарабанили и выкрикнули:        - Хэй! А чего так долго молчал? Я тут тебе уже пару дней сигналы посылаю, а в ответ тишина. Я уж было подумал, что божественный слух вовсе не такой уж и божественный. Мало ли, что они тут с тобой без меня делали, вдруг за уши дёргали. Кстати, эта теория могла бы объяснить, почему ты такой оглоблей вырос…       Локи облокотился о стену и тихо засмеялся. Поток бессвязных мыслей с той стороны сразу заглох, чтобы смениться на столь же тихий смех, что и у божества, лежащего на полу по эту сторону.       Ас тряхнул головой, пряча улыбку в волосах, и нараспев протянул:        - Что-то ты долго, Старк. Задача оказалась слишком сложной для твоих человеческих мозгов?       По ту сторону послышалась короткая возня, и вот уже голос Старка раздался ближе и ниже, словно бы тот тоже уселся на пол:        - Не хотел, чтобы ты подумал, что я слишком тороплю события. Никогда не любил настойчивых дамочек, которые начинают названивать на следующий же день после свидания. А так интрига – приду или нет. Признавайся, синий парень, ждал?       Локи фыркнул и закрыл глаза:        - Слишком много болтаешь. Признавайся, железная голова, отказывал себе в общении, сберегая всё своё остроумие для меня?       С той стороны внезапно промолчали. Тишина длилась минуты две, а потом инженер вновь подал голос, говоря как-то очень тихо и осторожно:        - Когда меня привели, я успел заметить тебя краем глаза. Выглядишь неплохо. Только бледный. Бледнее, чем обычно, как ни странно. Что, гулять совсем не пускают?       Локи задумчиво повёл вновь побелевшими пальцами в воздухе, вызывая вокруг них лёгкое золотистое свечение:        - Только на очередной допрос к Одину, когда ему скучно. Я успел заметить, тебе тоже довелось с ним пообщаться.       Сжав пальцы в кулак, так, что свечение вспыхнуло яркими зелёными искрами, подобно взрыву, Локи добавил:        - Сильно шкурку подпортили?       Тони посмотрел на свои ладони, на которых ещё позавчера виднелись глубокие шрамы, от которых теперь остались лишь две слабые полосы, и позволил своему голосу прозвучать легко и весело:        - Что ты, я всё так же неотразим. Спасибо заботам твоей матери.       Голос из-за стены прозвучал напряженно:        - Фригга приходила к тебе?        - Ну да. В первую ночь ещё. Я, если честно, помню не очень отчетливо… Будто я пил, не просыхая, неделю. Но её я запомнил. Она красивая. Сильная…       Говорить, что между царственной женщиной и её приёмным сыном Старк увидел нечто куда большее, чем внешнее сходство, инженер не стал. Незачем бередить старые раны божества. Вместо этого он вновь улыбнулся:        - Скажи, а почему я тебя всё-таки не слышал? Или ты меня? Тут что-то вроде глушителей или мы играли в молчанку?       Локи, для которого вовсе не осталась незамеченной неуклюжая попытка Старка сменить тему, улыбнулся в ответ:        - О, в такую игру я бы с удовольствием поиграл, но разве ты теперь позволишь… - вновь положив ладонь на стену, Локи прикрыл глаза, опять нащупывая сложную вязь: - Так и быть, слушай и попытайся усвоить эти знания своим никчемным умишком.       Старк по ту сторону хмыкнул:        - Я весь внимание.       Локи легонько потянул за прочную вязь, ощупывая внесённые с таким трудом изменения:        - Вся эта камера – сплошная магия, как ты мог заметить. Самое сильное её место – барьер. Он насквозь пропитан силой. Чтобы никто не мог пройти ни извне, ни изнутри. Чтобы никто не мог колдовством его разрушить. Чтобы никто не мог нарушить безмятежный покой стражников лживыми речами тоже. Конечно, когда кто-то по ту сторону захочет общения, это вполне возможно осуществить, с этим проблем нет… Тишина идёт только изнутри камер, но не из коридоров. И, естественно, как и в любой темнице в любом королевском дворце, подобном сердцу Золотого города, здесь есть слабые места и подводные камни, зная которые, можно попробовать выбраться наружу.       Тони кивнул, соглашаясь и с ходом мыслей колдуна, и со своими соображениями:        - Понятно. Если узником станет сам владелец замка, он должен суметь сбежать. Я видел такое. И сам делал. – Инженер хихикнул: - В твоей камере тоже была такая возможность.       Чуть закатив глаза, Локи продолжил:        - Большая часть защиты здесь – руническая. Это… Хм… Что-то вроде ваших примитивных кодов. Если суметь проникнуть в код достаточно глубоко, можно попробовать переписать его. Для этого нужно много сил, и вовсе не факт, что что-то вообще получится. Я… - Локи замялся на несколько секунд, подбирая слова: - Я пробовал свои возможности ранее, но не удавалось. Но сейчас… сейчас мне удалось, - скосив глаза в коридор, где всё так же равнодушно продолжал расхаживать туда-сюда стражник, ас чуть улыбнулся: - Только с этой стеной, как я могу судить.       Старк нахмурился:        - Ты сказал, что потратил много сил… Ты опять смурфик, Олень?       Локи покачал головой, скользнув взглядом по своим рукам:        - На долю мгновения стал. Сейчас я лучше это контролирую. Я же сказал – я пробовал свои возможности ранее.        - То есть, ты уже пытался разрушить барьер своим ледяным шаманством? А как же «побег – это ниже меня»? – Тони покачал головой, вспоминая слова бога в их последнюю встречу.       Локи улыбнулся только уголком губ, твёрдо ответив:        - Я не пытался убежать. Мне было нечего делать, пока кто-то прохлаждался в Мидгарде, и я решил немного… потренироваться.       Капитулируя, Тони поднял руки, хоть этот жест никто и не мог увидеть:        - Ясно-ясно, мой бог, я и не думал сомневаться в твоей кристальной честности и верности своим словам!       Локи усмехнулся, когда по ту сторону вдруг радостно засопели:        - Это что же, можно устроить сеанс секса по телефону… то есть, через стену, и никто и не поймёт? Я готов, Мой Рогач, если ты готов!       Давно бог обмана так громко не смеялся. ***       Через несколько дней в подземелья пришел Тор.       Стараясь не смотреть на того, кого до сих пор ещё считал братом, где-то в глубине души, громовержец подошел к барьеру в камеру Тони Старка и замер, не решаясь начать разговор.       Инженер откровенно бездельничал. Лежа на всё той же неудобной лежанке, он смотрел в потолок, положив ногу на ногу и закинув руки за голову, и в полный голос распевал:        - Nobody knows the trouble I’ve seen,        Nobody knows my sorrow…       Тор несмело кашлянул. Никакой реакции, кроме взлетевшего к потолку голоса инженера, продолжавшего изливать тяготы своей нелёгкой судьбы в песенном виде. За стенкой тихо хихикнули, но, слава богам, для громовержца это осталось незамеченным.       Тор кашлянул ещё раз и осторожно постучал по барьеру, словно опасаясь, что от его прикосновения прочная стена магии рухнет.       И вновь никакой реакции.       Лишь только вытянув мимо нот последнее слово песни, Тони Старк скосил взгляд на своего гостя и преувеличенно удивился, вяло поднимаясь с кровати:        - О! Какие люди! То есть асы! Тор, друг мой, как дела, какими судьбами?       Бог грома почти сконфуженно опустил голову, глядя на друга исподлобья:        - Виноват я перед тобой, друг. И отец виноват, что встретил тебя так…       Инженер поднял руку и легкомысленно махнул ею, смотря Тору прямо в глаза:        - Что ты! Твой отец – милейшей души человек! Оказал мне такой приём, о котором я и мечтать не мог! Тёплый очень, знаешь ли.       Неуклюже передёрнув плечами, Тор нахмурился, продолжая пытаться отвести взгляд в сторону:        - Пойми его, Человек-из-Железа. Чужеземец, сваливающийся без приглашения на головы асов посреди тронного зала – источник опасности. Как бы ты повёл себя в подобной ситуации, ты, доблестный защитник Мидгарда?       Тони пожал плечами, убрав руки в карманы:        - Кто знает… Возможно, так же. Только без пыток. Знаешь… Сначала спрашивать, выслушивать ответы, потом бить. Тем более, сопротивления я не оказывал.       Тор поджал губы и, окончательно смутившись, уставился в пол. Проторчав изваянием пару минут, так, что инженеру даже надоело стоять и пялиться в барьер, громовержец вскинул голову и постарался придать своему лицу выражение безмятежности, открыто улыбнувшись:        - Как бы то ни было, теперь я пришел забрать тебя отсюда! Когда ты пришел в Золотой город, меня не было здесь, и не мог я по достоинству оценить проделанный тобой труд и дорогу, что сумел ты преодолеть. Но теперь я здесь! Всеотец готов даровать тебе прощение, - тут от Тони не укрылась лёгкая неуверенность в словах друга, - и нынче мы устроим пир, достойный твоей доблести, что привела тебя в наш мир! Я познакомлю тебя с моей Джейн!       Не разделяя энтузиазм аса, Старк медленно и плавно опустился на пол, садясь у стены. Вытянув одну ногу, а вторую согнув в колене и пристроив на неё руку, на ладони которой уже почти не осталось следов от ран, инженер улыбнулся:        - Пир? Звучит соблазнительно, но я склонен отказаться.       Занёсший уже руки, чтобы снять барьер, Тор так и замер, удивлённо открыв глаза:        - Что?       Инженер наивно округлил глаза и в тон Тора переспросил:        - Что? – вновь улыбнувшись, Тони приветливо окинул взглядом свою камеру: - В последнее время я как-то отошел от шумных сборищ, а тут тихо, уютно, я бы даже сказал. Комфортабельное размещение в первоклассной камере со всеми удобствами. Да и соседи радуют. Тихие, милейшие… люди.       Тони Старк кивком головы указал куда-то за спину Тора. Там, в камере напротив, один из пленённых воинами Одина тёмных эльфов увлеченно мутузил товарища. Ас нахмурился и вновь посмотрел на человека:        - Но я не понимаю, друг Тони. Ты хочешь остаться здесь? Ты не хочешь… свободы?       Инженер пристально вгляделся в лицо друга и раздельно произнёс:        - Я остаюсь здесь. На этом на данный момент вопрос исчерпан.       Вновь расслабляясь и вальяжно откидываясь на стену, Тони улыбнулся:        - Иди на свой пир. Тебя там, наверное, заждались уже. Иди к своей Джейн. А я, пожалуй, ещё тут посижу.       И инженер опять запел о тяготах судьбы, старательно вытягивая ноты и даже иной раз изображая тот или иной инструмент, явно давая понять, что разговор окончен.       Опешивший Тор отступил от барьера камеры друга, не зная, что и думать. И увидел то, что смутило его ещё больше – его друг, севший прямо перед ним пять минут назад на пол, в точности повторил позу его брата, сидящего так же, как и Старк, на полу, закрыв глаза и словно бы слушая пение.       На лице колдуна играла отрешённая улыбка.       Когда плащ громовержца мазнул красным на выходе из подземелий и скрылся из виду, Тони прекратил петь и некоторое время молчал, задумчиво смотря в стену напротив. Спустя несколько минут он вновь подал голос, но уже совсем не с песней.        - Локи?       Это одно простое короткое имя прозвучало настолько серьёзно, что задремавший было бог откликнулся без малейшей иронии или недовольства:        - Да?       Вновь выдержав паузу, Старк наконец сказал:        - Ты ведь убийца, Локи.       Ответ прозвучал напряженнее:        - Да.       Старк откинул голову, смотря теперь в ослепительно белый потолок. Помедлив, он сказал:        - Я тоже.       Поднеся к лицу ладонь, инженер всмотрелся в неё, словно желая увидеть всю кровь, что была на его руках, и негромко заговорил:        - Я тоже убийца. Наверное, по меркам вашего мира, это совсем не страшно. Я убивал своих врагов, и врагов своих друзей. И тех, кто мне казался врагами. Я делал оружие. СМИ называли меня Продавец Смерти, ты знаешь? Хотя откуда бы тебе знать… В общем, на моей совести много погибших. Я не пытаюсь оправдать себя и говорить – я делал правильно, я спасал мир! Знаешь, я ведь понимаю, что у всех тех бесчисленных солдат, преступников, да даже у тех же читаури наверняка, были друзья и семья. Они не безликое мясо из компьютерных игр. Я знаю и признаю это. И всё равно не чувствую своей вины перед ними. Я чувствую вину перед случайными жертвами, такое бывает. А вот остальные… Моё осознание их человечности никак не мешает мне убивать их. Потому что я считаю это правильным. Потому что это нужно, чтобы уберечь мой мир от ещё большего количества смертей. В вашем мире это считается доблестью?       Локи молчал.       Он выслушал всю внезапную исповедь человека, не проронив ни звука, ни разу не хмыкнув и не усмехнувшись сентиментальной разговорчивости того. И он не знал, чего именно хотел от него услышать человек. Такой же исповеди в ответ? Признания всех своих грехов, раскаяния? Или согласия в том, что иногда некоторым нужно умереть, чтобы выжили другие?       О, бог лжи мог бы многое сказать инженеру о боли и смерти. О том, как убиваешь, чтобы прожить хотя бы ещё один час, ещё один день. Выгрызаешь горло противнику, захлёбываясь его кровью, чтобы вдохнуть пропахший смертью воздух в опалённые пламенем лёгкие.       О том, как соглашаешься на страшные злодеяния, лишь бы боль прекратилась, лишь бы тебя оставили хоть на миг в покое. Потому что единственное, что у него ещё тогда оставалось – это он сам. Это легкомысленно, это эгоистично. Это… ничтожно, если смотреть на мир глазами Тора или того героя Мидгарда, закрывающегося от невзгод звёздно-полосатым щитом. Но у бога лжи не было глаз Тора или щита героя Мидгарда. У него были только свои глаза, и их протыкали калёным железом, раз за разом прокручивая в его голове приказ – иди и убей. Или будешь убит.       Локи никогда не был героем, доблестным и славным. Он не был могущественным воином. Не был он и самоотверженным спасителем.       Он был убийцей.       Он был собой.       Отрешённый голос бога обмана разрезал тишину камеры:        - У читаури нет семей и друзей. Они рождаются, чтобы умирать, и не видят другого смысла существования. Из-за их смертей можешь не беспокоиться. Твоя совесть чиста, Человек-из-Железа.       Тони грустно улыбнулся, услышав в голосе своего бога всё, что тот не сказал:        - А твоя, Оленюшка? ***       Тор стремглав пронёсся по коридорам дворца, стараясь как можно быстрее и как можно дальше убраться от его казематов. Да, Тор бывал там и раньше. Приходил к младшему брату, пытался уговорить его одуматься, попросить прощения у отца, но тот раз за разом не обращал на старшего никакого внимания.       Тор даже почти радовался, когда Локи, словно играючи, принимал облик мерзостного йотуна – ведь это значило, что он по крайней мере услышал Тора, обратил на него своё внимание и таким образом пытается избавиться от общества надоедливого старшего братца. Всё какое-никакое общение. В самой извращенной его форме.       А теперь приблизительно так же прошло его общение с одним из лучших мидгардских друзей, Человеком-из-Железа. Хорошо хоть, что они и правда смогли поговорить. Пока друг Энтони не начал снова петь.       Тор был совсем не дурак. Хотя многие и воспринимали его наивность как признаки глупости на грани идиотизма, на что громовержец совсем не обижался. Большой, наивный, доброжелательный… Хорошие черты, но не когда ты сын царя и наследник трона. Тор был хорошим воином, доблестным и славным. Он знал, что нужно сделать, чтобы защитить всё и всех, кто ему дороги. И в бою был неустрашим и неутолим.       Но вот когда дело касалось политики или сложных взаимоотношений… Он пасовал. Да, когда он был моложе, его гордыня слишком высоко держала голову и не давала ему видеть всей истинной картины. Но с тех пор прошло много времени, свершилось много бед, горестей, но и радости бывали. Сейчас Тор понимал, зачем брат хотел сорвать его коронацию, и был полностью с ним согласен. Даже подумывал завести с отцом серьёзный разговор на тему своего престолонаследия, но всё никак не решался. Отец, всё-таки, был очень сильной личностью…       Тор не хотел наживать себе врагов просто так. И не хотел обижать тех, кто был ему близок. Потому порой старался уходить от назревающего конфликта задолго до его предполагаемого начала. Пожалуй, это даже можно было назвать своего рода трусостью, хоть думать так и было очень неприятно. Но что поделать, он был таким, каким был, и с этим ничего нельзя было поделать. Хотя бы даже просто потому, что попытайся он стать суровее или ожесточеннее, Тор стал бы уже не Тором.       Бог грома очень ценил своих мидгардских друзей. И более прочих – Энтони Старка, человека умного, горячего, способного горы свернуть ради достижения своей цели. Сильного воина и могучего героя. Истинного сына битвы. С таким сидеть за одним столом в доме Одина почтил бы за честь любой из самых прославленных воителей всех Девяти миров. А Тор называл его другом.       И как же больно было ему сейчас… Сейчас, когда его друг пусть и не отвернулся от него, но явно показал, что не рад ему и не имеет желания с ним разговаривать. Нет, Тор был не из тех слабаков, кто обижается на пренебрежение со стороны друзей… Но видеть, как твой лучший друг уходит, отдаляется, возможно, ступает по отнюдь не самому верному из путей – не лёгкое дело.       Тору хотелось схватить Тони Старка, встряхнуть его, прокричать в его лицо: «Очнись! Одумайся! Не иди за ним! Он твоя погибель!», но Тор промолчал. Отступился, отошел от барьера и ушел в темноту.       Только чтобы не видеть, только чтобы не слышать, не замечать, как на самом деле похожи эти двое… как на самом деле они близки.       Это не было ревностью. Это было страхом. Страхом за них обоих.       Тор не был дураком. Он понимал, что происходит между его братом и его другом. Увидел это ещё тогда, в доме Старка, но понадеялся, что расстояние и время остудят пыл обоих. Но громовержец ошибся. И теперь его друг, славный и доблестный Человек-из-Железа, пришел в Асгард без приглашения. Пришел тёмной и таинственной дорогой, тогда, когда его не ждали и не хотели видеть. Или и ждали и жаждали увидеть, но отнюдь не правители Золотого города…       И вот теперь Тони Старк сидел в камере, за крепким барьером, как пленник, как враг, но вовсе не как друг царского сына. И не захотел выходить, даже когда ему были предложены почет и самое ценное – свобода. Отверг предложение Тора. Практически отверг его дружбу. И из-за чего? Из-за колдуна, сидящего рядом, за непроницаемой стеной, не имея возможности ни увидеть того, ни прикоснуться, ни даже поговорить.       Какую цену был готов отдать Человек-из-Железа, чтобы сидеть вот так, рядом, но далеко? Он шагнул в другой мир, он расстался со своим доспехом и верным незримым товарищем по имени Джарвис, он отринул помощь Тора.       Громовержец не хотел понимать этого, но он понимал. И это было страшно. Но куда страшнее было другое… Тор не знал…       Какую цену готов заплатить за Человека-из-Железа его брат? ***       Страшной силы взрыв сотряс до основания дворец Асгарда.       Мощи его хватило даже на то, чтобы отголоски смогли проникнуть и за зачарованные барьеры камер в подземельях, перепугав узников.       Привычный за последние годы к взрывам и внезапным нападениям, Тони Старк среагировал мгновенно, даже не сразу вспомнив, что его костюма рядом с ним нет, и лишь когда верный Джарвис проигнорировал команду, инженер словно бы очнулся, осознав, что в данный момент беспомощен. Оставалось только настороженно и взволнованно наблюдать за беготнёй стражников, приникнув к барьеру.       Локи, столь же удивлённый и обеспокоенный внезапной атакой, хмурился, всматриваясь куда-то в темноту коридора. Что-то там происходило. Что-то тёмное и страшное. Древняя могучая сила поднимала голову прямо здесь.       Колдун прошипел:        - Старк, отойди от барьера, если ты у него. Отойди как можно дальше и спрячься, чтобы тебя не увидели и не услышали. Хоть бы даже за кровать.       Естественно, инженер был возмущен таким тоном, но не успел он и слова сказать, как казематы сотряслись от теперь уже близкого, даже слишком близкого взрыва. Что-то вспыхнуло в конце коридора, там, куда столь напряженно вглядывался Локи, и через несколько мгновений из-за разрушенного барьера дальней камеры на гладкие плиты дворца шагнул Враг.       Тёмный эльф, пропитанный болью и огнём, воплощение ярости и страха, неукротимый и не чувствующий ничего, кроме неудержимой жажды уничтожения.       Пленники, приведённые войсками Одина, были ловушкой.       Поразмыслив, Тони счел за благо последовать совету своего бога и отступил в тень, наблюдая, как мрачное мерзкое создание вышагивало мимо их камер.       Но, поравнявшись с камерой Локи, существо остановилось. Колдун, вставший ровно в центре своей камеры, усмехнулся, глядя прямо в пламя глазниц эльфа. Но ничего не сказал.       Эльф прорычал:        - Ты. Ты враг Асгарда. Я наблюдал за тобой. Поможешь мне сокрушить его – и получишь свободу.       Локи чуть склонил голову и усмехнулся ещё шире. Сложно сказать, была ли это всё ещё усмешка или же она превратилась в острый, словно бритва, оскал. Старк замер, внимательно вслушиваясь.       Но ничего не услышал. Локи продолжал молчать, с лёгкой издёвкой смотря на эльфа.       В конце концов существу надоело буравить наглеца взглядом, и оно двинулось дальше, сотрясая своими шагами вековую пыль плит Золотого города. Следом за ним из вскрытых камер посыпались его мелкие прислужники, освобождённые, чтобы нести смерть и разрушение.       Асгард запылал в страшном огне, ударившем его изнутри.       Битва длилась недолго. Вскоре солдатам Одина, эйнхериям, удалось остановить восстание изнутри и восстановить защиту снаружи. Но далась эта победа слишком дорогой ценой.       Город был наполовину разрушен. Дворец пострадал сильнее всего, особенно нижние его уровни. Казематы держались исключительно на древней магии, что опутывала их стены, не давая им рухнуть окончательно. Камеры почти пустовали, лишившись большей части узников, участвовавших в восстании тёмных эльфов.       Пленников в этой битве воины Золотого города не брали.       Естественно, Старку его вынужденное безделье отнюдь не доставляло удовольствия. Битва закончилась быстро, это да, но как она закончилась, каковы были потери, что послужило причиной и что стало результатом – ничего не было известно. Стражники, вновь вернувшиеся в темницу, упорно молчали, а излишнее спокойствие Локи явно отдавало напряжением на грани истерики. Колдун словно чего-то ждал, и вряд ли это что-то было хорошим. И от этого нервного ожидания Старку становилось ещё нестерпимее.       Но он держался молодцом и не давал Локи слишком уж уйти в своё напряженное состояние. Неизвестность всегда выматывает. Она почти хуже плохих новостей. Почти.       Главное, не сойти с ума, пока ты сидишь и ничего не знаешь. Главное, занять себя хоть чем-то. И Тони прибег к тому же варианту, что уже использовал – он заставил Локи читать.       Благо, книг у аса было навалом – его мать действительно старалась сделать заключение своего сына максимально комфортным. Старка даже немного радовало, что он в своё время нашел к колдуну тот же самый подход, который использовало столь важное для Локи существо (хоть тот и старался это отрицать), как его мать.       А книги у колдуна и правда оказались весьма и весьма интересными. Половину информации в них, зачитанной ровным спокойным голосом аса, Старк был понять не в силах, и каждый раз просил объяснить ему то или другое. И каждый раз Локи фыркал, закатывал глаза, но терпеливо давал разъяснения, как самый заправский учитель.       Это занятие явно пришлось по вкусу им обоим. За прошедшие несколько дней Тони Старк узнал об Асгарде, Девяти мирах и магии в разы больше, чем за прошедший год, читая научную и мифологическую литературу на эту же тему.       Стражник с новостями пришел через пару дней после удара эльфов. Хотя Старк затруднялся сказать точно, ориентироваться по сменам караула получалось хорошо только у Локи.       Это был самый обычный стражник, который, прежде чем занять своё обычное место в обычном карауле, подошёл к барьеру камеры колдуна. Тот прервал чтение и поднял голову, давая понять, что слушает. Инженер навострил уши – хоть какие-то новости.       Словно бы немного робея, воин, почти мальчишка, на самом деле, промямлил что-то про Фриггу, Старк его почти не расслышал. Но Локи услышал всё, и повторять дважды ему не пришлось. Колдун кивнул, принимая информацию, и стражник поспешил убраться от клетки бывшего принца куда подальше.       Что было дальше, Тони затруднился бы описать.       Из-за стены, где он всегда сидел, разговаривая с богом, пришла ударная волна страшной силы, такая, что инженера отбросило в противоположный угол камеры, будто он был игрушечным мячиком. Пошатываясь, инженер всё же смог подняться на ноги и кинулся обратно:        - Локи!       Но бог не ответил ему. Если не считать ответом страшный крик и звуки крушащейся вокруг мебели. Старк уже видел своего бога один раз в подобном состоянии, но то, что довелось ему услышать сейчас… Никогда и ни в одном голосе он не слышал столько боли и отчаяния. Когда-то Тони думал, что самым страшным криком в его жизни был тот раз, когда Локи увидел свои синие руки, но он ошибался. Сейчас ас кричал куда страшнее.       Тони не был предсказателем, не видел сквозь стены, не умел читать по губам, но он понял, какую весть принёс стражник.       Фригга, мать Локи, единственная, к кому он не скрывал своей любви, кого прощал и не винил ни в чем, несмотря на свои обратные заявления, умерла.       И теперь Локи остался один. Совсем один. Посреди пустоты и обрывков страниц тех книг, что приносила ему она. Посреди обломков той мебели, что приказала доставить в камеру своему глупому сыну она. А теперь её нет. И никогда не будет. Никогда не придёт она к нему, пусть даже только иллюзией, никогда не попытается вновь вразумить его, не заглянет ему в лицо, словно пытаясь найти там ответы на все свои вопросы.       Никогда.       Теперь он навсегда один.       Локи стоял в центре комнаты, и вокруг него творилось безумие. Мебель дробилась на щепки, книги разрывались на клочки, фрукты, переданные ей в последний раз, размазывались по белым стенам и прозрачному барьеру. Магия Локи сходила с ума вместе с ним от невыразимой словами боли. Она искала себе выход и не могла его найти, бьясь о стены, окружающие его. Казалось бы, стоит колдуну сдаться окончательно, рухнуть на колени от бессилия – и она разорвёт его на части, уничтожая своего же хозяина и господина. Странно, что она уже не сделала этого, в замкнутом помещении. Он ведь не видел сейчас никакого смысла, ничего не видел… Оказывается, у него в этой жизни ещё было что забирать. И вот теперь её не стало…       Теряясь в своём отчаянии, Локи сделал шаг вперёд, и острая боль пронзила его ногу. Осколок столика, стоявшего когда-то у кровати, впился в чувствительную кожу, принося следом за вспышкой такого реального вдруг ощущения боли и остальные чувства. Слепящее отчаяние теперь приобрело привкус физической боли, вспышек магических завихрений и шум… Стук. В стену кто-то ломился и орал благим матом. Простым человеческим матом на столь убогом по сравнению даже с унилингвой английском:        - Локи! ЛОКИ, задница твоя рогатая! Чертов хрен! Снежная королева! Локи! Локи, отзовись! Пожалуйста!.. Принцесса…       Удивительно, как в этом человеке сочетались грубость и что-то... что-то странное, столь мало знакомое асу. Язвительность и желание задеть, и странная забота.       Человек продолжал кричать и стучать в стену, и Локи всё-таки упал на колени, разом лишившись всех сил, и следом за ним рухнула, послушно сплетаясь в кольца, его магия. Не сегодня, не сейчас. Он не уйдёт так просто. Только не пока его столь отчаянно и громко зовут.       Прости, мама, я не пойду сегодня за тобой. Мне пока рано.       Голос за стеной уже практически сошел на нет, хрипя вновь и вновь одно и то же имя.       Мало того, Локи этого видеть не мог, но вся стена в камере Старка была в крови. Он немного переусердствовал, пытаясь достучаться до своего бога. И вот теперь ещё и голос почти сорвал. Но Тони было всё равно. Он будет звать бога дальше, пока тот не отзовётся ему.       Нельзя дать Локи остаться в одиночестве сейчас. Он не один. Не один.       Ещё раз ударив кулаком в стену, Тони хрипло закашлялся и начал говорить:        - Моя мать была единственной, кто со мной в детстве более-менее нормально общался. Ну… Отцу было не до меня. Сохранилось даже одно видео, где я, совсем ещё сопля, потянулся посмотреть один из его макетов. Как он кричал!.. Он приказал матери унести меня. И она унесла. У меня вообще были так себе отношения с отцом. С матерью, на самом деле, тоже. Я был сложным ребёнком и ещё более сложным подростком потом. Им со мной не повезло, - слабо хихикнув, Тони упал на пол рядом со стеной и устало к ней привалился: - Но всё же она хотя бы за человека меня держала. Даже своего рода заботилась обо мне. Иногда баловала. Я её любил, но всё равно раздражал. Знаешь, это почти как отдельный вид спорта, «Доведи до белого каления того, кто тебя хоть немного терпит». У меня хорошо получалось. А потом её не стало. Они были вместе с отцом… Автокатастрофа. Мне тогда наговорили много красивых слов. Про то, что она услышит, если я попрощаюсь, про то, что она всегда будет со мной.       Старк замолчал ненадолго, собираясь с мыслями, а после продолжил:        - Но она не будет. Её нет. Так себе утешение, знаю. Но лучше признать это, честно и твёрдо, чем тешить себя глупыми сказками. От них лучше точно не станет. Единственное, что я могу точно сказать, это то, что она меня любила, и знала, что я люблю её. Потому, как бы плохо мы не расстались, я всегда буду помнить её улыбку.       Старк вновь закашлялся. В горле неимоверно саднило. Доорался. И только сейчас он заметил, что по ту сторону стало тихо. Не летала туда-сюда мебель, не ревела магия, вибрируя в воздухе, и не выл диким зверем его бог. Но Тони Старк мог поклясться, что слышит, почти что чувствует кожей, дыхание по ту сторону, и потому не волновался. Всё пройдёт. Всё всегда проходит.       Грустно улыбнувшись, он тихо проговорил:        - Плакать не стыдно, Локи. Давай, Снежинка, я поплачу с тобой. Поревём вместе.       И Локи заплакал. Только сейчас по его лицу полились слёзы. Сидя на полу, в окружении осколков и обрывков, среди своей поломанной жизни он плакал, даже не пытаясь стирать с лица предательскую влагу. А его магия осторожно окутывала его и соседнюю камеры. Нечего солдатам видеть его слёзы. Их слёзы. Ведь на самом деле сейчас он был не один. И точно знал, что там, за стеной, столь же тихо и впервые за много лет неудержимо плачет смертный. Его смертный. Его человек. Тони Старк.       А через пару часов за инженером пришли. Двое эйнхериев, не самых низких чинов, подошли к камере человека, равнодушно минуя Локи, и вытащили его в коридор. Любые попытки инженера сопротивляться быстро подавлялись золочеными копьями воинов.       Естественно, молчать Тони не мог:        - Хэй! Ребята! А может, без рук обойдёмся? Я всё понимаю, у вас тут сервис, но нести меня на руках вовсе не обязательно, поберегите силы.       Воины упорно молчали, игнорируя любое высказывание инженера, и, подхватив его под руки, поволокли его к выходу из тюрьмы. Их не остановил даже властный окрик, раздавшийся из камеры колдуна, нарушая все привычные солдатам правила и законы магического заключения:        - Стоять! Куда вы его ведёте?       Тони дёрнулся, и попробовал было извернуться в руках воинов, но куда там, хватка асов была не просто крепкой, она была стальной. Инженер дёрнулся сильнее, воскликнув:        - Полегче, мальчишки! И да, куда мы хоть идём-то? Помнится, от приглашения Тора я всё же отказался. Неужели он настолько настойчив?       Эйнхерии немного замедлили шаг, но не остановились. Голос Локи пророкотал, отзываясь от стен страшным эхом:        - Я не буду повторять свой вопрос дважды. Повинуйтесь мне, солдаты!       М-да… А Локи действительно умел быть властным. И Старку очень не понравилась стужа в голосе бога. Не к добру. Точно не к добру.       Пока воины замешкались, словно немного сбитые с толку приказом своего пусть и бывшего, но всё же принца, и даже царя, инженер резко подался вперёд, сумев всё-таки выскользнуть из рук асов. Они были больше и сильнее, и это внезапно давало ему преимущество в манёвренности. Впервые в жизни Старк порадовался своему относительно небольшому росту.       Пока солдаты не успели перехватить его по-новой за руки, Тони быстро развернулся и рванул обратно к камере колдуна. На долю мгновения он даже сумел различить впереди его перекошенное гневом лицо и сверкающие чистой ненавистью глаза, но потом четкость зрения стала куда меньше, а ноги отказались делать следующий шаг, путаясь сами в себе.       Как в замедленной съёмке, Локи смотрел, как человек сумел вырваться и поспешил зачем-то не к выходу, а к нему, назад к камере. Вот он бежит, в его глазах страх и решимость... на что? Не даться им? Не покидать его?       Но человека остановили. Тяжелая рукоять меча одного из эйнхериев падает на буйную и глупую голову человека, и тот спотыкается на ровном месте, а ясные искры в его глазах сменяются мутью бессознательности. И вновь жалкие твари, способные ударить со спины слабейшего, подхватывают смертного за руки, разворачивают и ведут прочь. Ведут к чему? К новой пытке на потеху Одина? Или… Или…       Это даже не было решением. Просто Локи не мог потерять ещё и его. Не считая Фригги, бывший принц, опальный, презираемый всеми колдун, был нужен всего одному существу во всех Девяти мирах, непонятно, зачем, неясно, почему. Но нужен. И сам колдун, всесильный, могущественный, жестокий, нуждался в этом существе. Как же смешно… При всей своей силе Локи зависел от столь слабого создания, от простого смертного.       Он и сам не заметил, как его магия закрутилась вокруг него, как сжались в кулаки длинные тонкие пальцы, как стал проступать на гладкой коже тонкий узор предков, отличающий его, дающий ему право и силы быть королём в его землях. Зелёные искры подёрнулись золотом, в честь покинувшей его, но всё равно остающейся частью его силы Фригги, а следом окутались голубыми и белыми всполохами, вплетая в ткань колдовства тихий шепот холода. Фигура стоящего ровно и неподвижно посреди камеры Локи скрылась в вихре силы.       Эйнхерии не успели дойти до выхода. Их ударило со спины, как они сами только что ударили человека. Но не убило, как не убили и они. Остановило, обезвредило, обезоружило. Толком не понимая, что произошло, воины попытались сгруппироваться и встать стеной на пути у шагнувшего из-за разрушенного барьера монстра.       Ничего почти не осталось от магии, держащей стены тюрьмы. Как и говорила когда-то, словно бы многие века назад, Фригга, потребовалось всего три шага. Первый удар по магии тюрьмы Локи сделал, возжелав услышать своего человека. Второй – выплёскивая горе об ушедшей матери. И третий – сейчас, отчаянно желая спасти и защитить.       Последние крохи золотистого прозрачного барьера осыпались с потолка, но и они быстро исчезали в ледяном облаке, клубившемся вокруг того, кого звали Локи. Сейчас кожа бога отливала синевой, волосы разметались на ледяном ветру, а в глазах горел огонь. Он не позволит им забрать человека. Не сейчас и никогда.       Монстр сделал шаг, выходя из камеры, и ледяное дыхание скользнуло за ним, окутывая всё, чего касалось, и покрывая колдовским инеем. Одного неосторожного прикосновения было бы достаточно, чтобы разрушить все эти инеевые скульптуры.       Тони Старк, с трудом приподняв голову, вгляделся в неясный силуэт впереди и ахнул от удивления и столь неуместного сейчас восторга. Сама зима, во плоти, шла навстречу воинам Асгарда, и они боялись пошевелиться, боялись даже дышать, потому что каждый вдох в становящемся всё более холодном воздухе отдавался внутри иголками.        - ХВАТИТ!       Громоподобный рык сотряс стены тюрьмы, и иней посыпался с её стен, ломая стародавние плиты.       Подняв голову, йотун встретился взглядом со стоящим в дверях громовержцем. Кривая улыбка тронула губы Локи. Его брат подоспел как раз вовремя.       Колдун медленно поднял руку, и вокруг его пальцев закрутились блики неясного зелёно-голубого света. Тор сделал шаг вперёд, отбрасывая свой молот в сторону:        - Хочешь ударить? Бей! Но я пришел не биться. Остановись, брат, пока не наделал ты бед!       Йотун дёрнул плечами, словно бы чуть вжав в них голову, и взглянул на аса исподлобья. Искры вокруг его пальцев завертелись сильнее.        - Бед? Я? О, поспешные выводы, как обычно. Я всего лишь защищаю СВОЁ!       Словно отзываясь на крик Локи, вокруг Тони Старка, бережно огибая контуры его тела, чтобы не навредить, взметнулись ледяные стены, отгораживая его от эйнхериев. Те отпрыгнули в разные стороны, всё ещё готовые прийти на помощь своему настоящему принцу, хоть тот и дал им знак держаться подальше, как только появился здесь.       Тор посмотрел на лежащего на полу Тони, из-под тёмных волос которого тонкой струйкой бежала кровь, и сказал с явным сожалением:        - За другом Тони солдат зря послал я. Моя вина. Нужно было идти самому… Но не навредить было моей целью! Одумайся, Локи! Твоему человеку ничего не угрожает! Мне просто нужна его помощь. Ваша помощь, если и ты согласишься…       Усмешка на губах йотуна стала чуть бледнее. Возможно, Тор говорит правду, ведь так и есть – они с человеком друзья… А кто тогда он сам человеку?       Локи опустил взгляд на лицо своего человека, и черты его смягчились. Тони осторожно и тепло улыбнулся в ответ:        - Привет, Снежинка.       Впервые за всё время их совместного заключения они смогли спокойно взглянуть в глаза друг другу. И синева кожи йотуна начала таять, разглаживаясь и светлея. Мгновение и перед инженером стоял его бог, его Локи, во всей своей зеленоглазой, хоть и чуть-чуть потрёпанной, красе.       Медленно, всё ещё держась за гудящую голову, Старк приподнялся и кивнул в сторону Тора:        - Послушаем его, а? Может, чего дельного всё же скажет.       По стенам тюрьмы весело зажурчала вода, оставшаяся от растаявшего инея.       Через полчаса, сидя внутри вызвавшего абсолютный восторг инженера футуристического челнока асов, Тони потирал ушибленное эйнхерием место и внимательно смотрел то на Тора, то на устроившуюся на полу девушку:        - Значит, где-то внутри неё древняя могучая сила, которая её убивает плюс угрожает уничтожить ваш славный золотой городок, да вдобавок притягивает черных эльфов? Точно не гномов? Или не хоббитов?       Тор непонимающе посмотрел на друга:        - Тёмных эльфов. Не черных. Черных не бывает.       Тони устало хмыкнул:        - Боже, моя голова… Она раскалывается от непроходимой фэнтезийности происходящего, а ведь её сегодня и так неоднократно прикладывали к разным поверхностям. Мне нужен холодный компресс!       С этими словами инженер схватил руку стоящего рядом Локи, пытавшегося управлять челноком, и приложил её к своему лбу. Колдун хмыкнул, но руки не убрал. И через мгновение Тони почувствовал лёгкое покалывание льда на своей коже. Блаженно выдохнув, инженер закрыл глаза. Пять минут покоя ему точно не повредят.       Неуклюже протиснувшись в узком пространстве челнока ближе к управлению, Тор неловко замялся, но всё же проговорил, тихо, чтобы не было слышно ни другу Тони, ни Джейн:        - Локи… Ты хорошо относишься к Человеку-из-Железа.       Колдун пренебрежительно скривил губы:        - Так же, как и к любому существу, что я использую в своих целях.       Окинув взглядом брата, который одной рукой удерживал управление сильно вихляющим челноком, а другой, неудобно повернувшись, легко касался головы человека, Тор вздохнул, но промолчал. Пусть брат хранит свои секреты, ведомые абсолютно всем вокруг, кроме, возможно, его самого.       Вглядевшись в вид горизонта перед ним, громовержец негромко спросил, нахмурившись:        - Локи… А что за дорогой мы идём? Почему ты ведёшь нас к скалам?       Младший ас чуть дёрнул плечом, резко выворачивая рычаг управления, уходя от очередного залпа солдат Асгарда:        - Есть много путей. Одним я провёл йотунов в сокровищницу, это было не сложно – там была слишком большая концентрация силы, все эти вещи… Не важно. Второй путь я приоткрыл Человеку-из-Железа. Он прошел по нему, громко топая, но сам. А сейчас для нас этот путь, - Локи кивнул вперёд, на тонкую расщелину в скалах, – самый простой. Нас слишком много, чтобы идти более удобными путями.       Ещё раз резко вильнув, и по пути задев краем челнока монументальный памятник предку, колдун хихикнул:        - Ох, дедушка, извини. Тебе никогда не шел этот памятник.       Вновь выровняв курс, Локи бросил через плечо, не оборачиваясь:        - А ты не мог задержать эйнхериев чуть подольше? Так мы рискуем не то что до Малекита не добраться, но и за пределы Золотого города не выйти.       Тор пробубнил, опустив взгляд на молот:        - Мои друзья делают, что могут. Сам знаешь, волю отца нарушил я. Тем более отпустив сразу двух пленников.       Локи не скрывал своего веселья:        - Наверное, ты был совсем в безвыходном положении, раз обратился к нам, предателю и отступнику. Кстати, об отступниках, - пошевелив пальцами, от чего по телу Тони словно прошелся легкий удар тока, колдун разбудил инженера: - Приготовь броню, Старк. Мы близки к цели.       Войдя в раж, Локи дико улыбнулся:        - Держи свою женщину крепче, брат. Сейчас будет самое интересное.       Лихо вывернув рычаг управления, колдун поставил челнок на одно крыло, стремительно входя в расщелину. Скорость становилась всё больше и больше, скалы сближались всё теснее, уже казалось, будто искры от трения металла о камень сыпятся со всех сторон, заполняя собой всё обозримое пространство, как… внезапно всё кончилось.       Не было больше ни тряски, ни дикой скорости, ни камней вокруг. Только один сильный удар о поверхность – и они остановились.       Открыв челнок, Локи плавно повёл ладонью вперёд:        - Прошу.       Вылезая вслед за Тором и его полубессознательной женщиной в бескрайние серо-желтые пески, холмы и обломки каких-то… машин явно не асгардского происхождения, Тони получше закрепил вернувшиеся к нему браслеты с управлением костюмом и проворчал:        - Лихач и позёр.       Локи слегка подтолкнул инженера в спину, и от этого прикосновения по коже Старка побежали мурашки:        - От позёра слышу.       Выбравшись наконец из челнока, который пережил падение не так, что бы очень хорошо, Тони усмехнулся:        - Ну смотри.       Вновь, как в своей лаборатории несколько недель назад, Старк развёл руки и негромко сказал:        - Джарвис, папочка вернулся.       Вмиг вокруг рук инженера начала складываться броня, скрывая его тело от жадного взгляда зелёных глаз. Отстранённый голос электронного дворецкого раздался в ушах Старка:        - Рад вновь слышать Вас, сэр.       Переключившись на внешние динамики, Джарвис как-то даже слишком мягко обратился к асу:        - Так же, как рад вновь слышать Вас, мистер Локи.       Колдун улыбнулся:        - Как и я, невидимый слуга.       Тони недовольно пробурчал, приподняв забрало шлема:        - Как все безмерно рады, прямо-таки воссоединение давно потерянных друзей. Я почти ревную, - фыркнув, Старк обернулся к Тору: - Мы тут по делу, вообще-то. Показывайте мне ваших Перворожденных детей Илуватара и пойдём уже домой. Я не ел целый день.       А дальше всё закрутилось слишком стремительно. Странный план Локи и Тора, замешанный на дурной репутации первого и наивности последнего, как ни странно, сработал. По началу. Из Джейн Фостер выкачали всех черно-красненьких мушек, она эффектно упала, а потом…       А потом была битва, и Тони порадовался, что руки заботливых асгардских умельцев так и не сумели разобрать его броню на мелкие кусочки, хотя судя по скрежету в некоторых местах и показаниях Джарвиса – они пытались. Но куда уж им, примитивам глупым, с их допотопной магией… Которая, надо сказать, впечатляла.       Иногда, во время боя, Тони позволял себе отвлекаться и краем глаза следить за действиями Локи. Плавный, тягучий, элегантный… И смертоносный. И коварный, в чем один из дурацких эльфов, самый огроменный верзила, вскоре смог убедиться на своей шкуре.       А потом для Тони всё остановилось. Вся битва, весь её жар и пыл, разом обратились в ничто. И крик Тора стал подтверждением тому, что это – не очередная иллюзия. Остальное было уже неважно. Только тело на земле.       Отбросив очередного противника в сторону, Тони рванул вперёд.       Тор бессвязно болтал что-то о том, что отец простит, что он поймёт, называл Локи глупым, а Локи смотрел в небо, мимо плеча брата, глазами, затягивающимися розоватой поволокой, и улыбался, немножко грустно, так, как могут только… умирающие.       Грузно рухнув на колени рядом с теряющим сознание богом, Тони поднял забрало шлема и крепко вцепился в его руку, прижав её к реактору, за которым, позади всех слоёв металла и ткани, бешено стучало его настоящее, человеческое сердце. Словно бы услышав, почувствовав этот бешеный ритм, Локи перевёл стекленеющий взгляд со штормового неба на своего человека и ещё раз улыбнулся ему. Но совсем не так, как Тору.       Локи старался для своего человека. Тони Старк не должен увидеть, он не должен почувствовать то, что чувствует умирающий бог, не должен... страдать. Пусть думает, что колдуну совсем не больно. Пусть думает, что рана не серьёзная и ещё совсем не всё потеряно. Жалкий самообман. Зачем ты стараешься, Локи? Это лишь отнимает у тебя ещё больше сил. Это лишь скорее приближает грань, за которой вновь ждут черные, холодные воды… Но бог лжи и обмана продолжал улыбаться.       Старк крепко сжал тонкие пальцы и, обежав взглядом тело колдуна, дрожащим голосом спросил:        - Джарвис, повреждения?       Дворецкий помедлил, прежде чем ответить:        - Сэр, вынужден напомнить, что физиология мистера Локи несколько отличается от Вашей, и прогноз может быть неточным…       Тони рявкнул:        - Джарвис!        - Несовместимая с жизнью кровопотеря. Мне жаль, сэр. Мистер Локи, мне жаль…       Бог, уже почти закрывший глаза, хрипло рассмеялся, тут же закашлявшись. Инженер коснулся его лица металлической перчаткой:        - Тихо, тихо… Джарвис всего лишь глупая электронная болванка. Он постоянно ошибается.       И Джарвис даже не стал с этим спорить, предпочтя промолчать.       Где-то позади раздался голос Тора, сграбаставшего в поддерживающем объятии свою женщину:        - Друг Тони… Нужно уйти отсюда, разгорается буря. Это может быть опасно.       Локи устало взглянул на Старка и прошептал:        - Он прав. Уходи, Человек-из-Железа. Уходи, Энтони. Я…       Слова затихли, оставшись несказанными, замерев на посиневших губах колдуна. Красные глаза закрылись, спрятавшись за тонкой голубоватой кожей век. Перед Тони Старком лежал йотун, и вся земля вокруг них медленно покрывалась тонкой коркой льда.       Тони нахмурился и осторожно отпустил руку Локи, мягко положив её тому на грудь.       Позади инженера вновь подал голос начинающий волноваться Тор: желто-серые грозовые облака сгущались всё ближе и ниже.        - Пойдём, друг Тони. Ты уже ничем не можешь ему помочь…       Старк скрипнул зубами:        - Это мы ещё посмотрим.       Осторожно, чтобы не тревожить лишний раз рану и потерявшего сознание, но ещё живого, хоть и при смерти, бога, инженер поднял его на руки, прижав к себе, как самую большую драгоценность в своей жизни, и развернулся к громовержцу и его женщине. Тор нахмурился:        - Оставь его. Он дорог тебе, я понимаю, но сейчас думать о себе должны мы. Нам не выжить, если ещё и труп Локи с собой носить будем. Сейчас он обуза.       Старк практически зарычал, страстно желая заехать по тупой блондинистой голове бронированным кулаком:        - Ты удивительно хороший брат, ты знаешь, Тор? – когда блондин потупил глаза, Тони продолжил: - Я без него не уйду. Я его не брошу.       Долго идти не пришлось. В ближайших холмах, в одной из пещер, они смогли найти укрытие от разразившейся бури. Но на входе в пещеру Джарвис вдруг подал голос, тревожно замигав красным огоньком перед глазами инженера:        - Сэр, приборы зафиксировали странное искривление пространства в десятке метров впереди. Возможна опасность. Будьте начеку.       Инженер открыл было рот, чтобы предупредить жмущихся друг к другу Джейн и Тора, как у мисс Фостер зазвонил телефон…       Аккуратнее перехватив холодное тело в своих руках, Тони решительно двинулся вперёд, полагаясь на данные своих приборов. Следом за ним, восторженно смотря на свой мобильный, двинулась Джейн. Замыкал цепочку Тор, крепко сжавший рукоять молота. Кто знает, чего следует ждать от внезапной дыры в пространстве, обнаруженной на территории врага?       И никто, кроме автоматически фиксирующего состояние колдуна Джарвиса, не заметил, как шевельнулись тонкие синие пальцы, словно сплетая очередную сложную вязь, и как подёрнулось лёгкой золотисто-зелёной дымкой пространство у краёв дыры, делая проход безопасным и мягким, словно коридор из одной комнаты в другую. После пальцы замерли, и рука йотуна, бессильно упав, свесилась вниз, скользнув из стальной хватки Железного человека.       Когда неровные стены пещеры и загаженная земля превратились в заброшенную территорию какого-то завода или стройки, Тони даже не успел засечь. Просто желтая мгла позади внезапно сменилась гулом машин и ночными огнями большого города. Джейн рванулась к стоящей впереди старой раздолбайке на четырёх колёсах, Тор поспешил за ней. Но инженер остался на месте.       Тор замер и указал на машину:        - Ну же, друг Тони! Нам пора спешить! Малекит скоро прибудет сюда, нам необходимо его остановить.       Прежде чем ответить, Тони вгляделся в лицо своего бога. Ритуальные узоры змеились по его коже, глаза были плотно закрыты, грудь не вздымалась от дыхания, но Тони мог поклясться, даже без обращения к Джарвису, что Локи был ещё жив. Или же Старк просто хотел так думать, вновь и вновь убеждая себя в том, что ледяной холод, обжигающий его руки даже сквозь металл брони, это защитная реакция организма йотуна на экстремальные условия, а вовсе не трупное окоченение, в разы превышающее человеческое.       Подняв взгляд на громовержца, Старк покачал головой:        - Я не герой, Тор. Я эгоист и предатель, как и он для тебя. Я ухожу. Каждый спасает то, что считает нужным.       Тор замер с открытым ртом, не зная, что сказать. Старк продолжил:        - К тому же, куда мне с богом тягаться. Вы с твоей Джейн и без меня неплохо справитесь. Аривидерчи, амигос!       По-прежнему прижимая к себе своего колдуна как можно мягче и осторожней, Тони Старк взмыл ввысь, оставляя далеко позади провожающего его печальным, но понимающим, взглядом Тора и Лондон, которому грозила неведомая опасность.       Было ли Тони Старку стыдно или мучали ли его угрызения совести?       Нет.       Он поступил так, как считал нужным и верным исключительно для себя в этот момент. К тому же, на так называемых тёмных эльфов он уже успел насмотреться, и сомнений в победе Тора у Железного человека не возникало. Сейчас для него было главным доставить Локи в безопасное место, где ему смогут оказать первую необходимую помощь. Всё остальное – потом. Не исключено, что он даже присоединится к битве громовержца, если это вообще понадобится. Или, как вариант, можно выслать на подмогу некоторых МАРКов, управляемых дистанционно…       Что, на самом деле, и было сделано ещё до того, как Старк взмыл ввысь. Пусть подмога прибудет неожиданно, так даже ещё эффектнее получится.       Сейчас Тони летел домой, в свою башню, отдавая приказы Джарвису и прижимая к себе своего бога. Времени оставалось всё меньше…        - Тихо, Снежинка, тихо… Потерпи. Скоро мы будем дома. Я не дам тебе уйти. ***       Когда Джарвис вновь зафиксировал в атмосфере сильную конвективную неустойчивость воздуха, Тони не заставил своего дворецкого повторять предупреждение дважды, и сам вышел на террасу встречать гостя. Не то, чтобы нежданного, на самом деле.       Естественно, Тони Старк следил за ситуацией в Лондоне, и по каналам СМИ и по своим каналам, и прекрасно знал, что всё обошлось хорошо. Небольшие разрушения не в счет, куда ж без них… Его костюмы тоже внесли свою скромную лепту в благородное дело победы, так что Тор, завидев человека внизу перед собой, с налёту сгрёб его в объятия:        - А говорил, что не герой, Человек-из-Железа! Я знал, что ты просто так нас не оставишь!       Тони скривился – дружеские объятия были слишком крепкими, и осторожно отстранился, усмехнувшись:        - Ну, на момент сражения с вами был всё же не совсем я. Скажем спасибо моему просвещённому гению. А у меня были дела поважнее. Не каждый день жизнь столь интересным существам, как твой брат, спасать случается.       Тор отступил на шаг, пристально вглядываясь в лицо друга:        - Спасать? Жизнь? Локи… жив?       Усмехнувшись, Тони чуть наклонил голову:        - Сюрприз, правда? Вот что своевременная медицинская помощь с людьми, йотунами и асами делает.        - Брат жив! Где он? Что с ним? Он здесь?       Тор рванулся вперёд, к двери в гостиную, но был остановлен мягким, но уверенным жестом со стороны Старка. Взглянув на внезапную преграду, громовержец удивлённо приподнял брови. Инженер удивительно серьёзно покачал головой:        - Нет, Тор. Не думаю, что это хорошая мысль.        - Что?.. – бог грома замер на месте, непонимающе смотря вниз, на человека, осмелевшего запрещать ему пройти дальше.       Инженер сложил руки на груди:        - Как бы тебе сказать, мой блондинистый друг… Локи выжил, да. Но потерял МНОГО крови и очень МНОГО сил, как физических, так и… кхм… морально-магических. Помнишь, что было в прошлый раз при подобных обстоятельствах?       Тор медленно кивнул. Естественно, сложно забыть подобное, когда твой собственный брат у тебя на глазах падает ни с того, ни с сего и стремительно превращается в твоего заклятого врага.       Старк продолжил, внимательно смотря на громовержца:        - Так вот. А сейчас всё намного хуже. Последствия травмы… хм… длительнее. Ты уверен, что справишься со своим желанием крушить-убивать всё и всех, что синего цвета?       Тор посмотрел на свои руки, в одной из которых был сжат Мьёльнир. Он задумался. Он действительно глубоко задумался. Легко было бы сказать: «Да, я справлюсь!», и Тор считал, что он и вправду сможет держать себя в руках. Но… Многолетнее внушение того, что йотуны – это только враги, всё равно могло дать о себе знать. Даже против воли самого аса. Это было почти сродни рефлексу. Но всё же он ещё раз кивнул и, неожиданно для самого себя, отставил свой молот в сторону:        - Веди меня, друг Тони. Всё в порядке.       Тони развернулся и сделал приглашающий жест рукой, позволяя Тору следовать за собой.       Пройдя почти через весь жилой этаж башни Старка, они наконец вышли к небольшой, погруженной в полутьму, гостиной. На дальней стене комнаты одна за другой сменяли друг друга увеличенные фотографии. Вот на одной изображен маленький мальчик лет четырёх, чьё лицо было напрочь перемазано черной краской, словно бы проросшая раньше времени борода. На следующей мелькнула мелкая оттопыренная пятая точка всё того же мальчика, забравшегося с головой в отцовскую машину. После неё появился крупный, очень крупный план лица этого же ребёнка, глупо и счастливо улыбающегося беззубым ртом.       Тони Старк закатил глаза:        - Боже, Джарвис. Когда я просил тебя показать какие-нибудь мои старые фотографии, я имел в виду выпускные из университета, например. Или те, с пляжа, где мне шестнадцать. А вовсе не эту детскую порнографию.       С дивана, стоящего спинкой к входу, раздался весёлый голос:        - А мне нравится. Спасибо, Джарвис. Это очень познавательно!       Сидящий на диване развернулся, и улыбка его стала чуть бледнее, стоило ему увидеть, кто пришел вместе с хозяином дома. Но на её месте тут же вспыхнула усмешка:        - Надо же. Вот уж не думал, что мне ещё хоть когда-нибудь придётся увидеть тебя, братик.       Тор сжал кулаки, глубоко дыша. Прямо перед ним, удобно устроившись на диване, сидел Локи. Живой и здоровый, насколько позволяло увидеть Тору его зрение. Нерешительно шагнув внутрь комнаты, он обошел диван и встал перед братом так, что теперь их разделяло всего несколько шагов. Тяжело вздохнув, Тор заговорил:        - Здравствуй, Локи.       Бог обмана наклонил голову, и его черные волосы скользнули по плечу, обтянутому футболкой с карикатурно нарисованным рыцарем. Алые глаза йотуна чуть прищурились:        - И тебе того же, Тор.       Молчание затягивалось. Тор нерешительно мялся, переступая с места на место и не зная, что сказать брату, Локи внимательно и с лёгкой насмешкой в глазах смотрел на старшего брата. В еле заметно дрожащих руках колдун крепко сжимал сильно помятую, местами даже порванную и вновь зашитую синюю игрушку в форме человечка. Через пять минут гнетущей тишины Тор тихо сказал:        - Прости меня, брат.       Локи вскинул бровь:        - За что? За то, что сейчас старательно избегаешь смотреть на меня? За то, что пришел только сейчас? Или за то, что хотел оставить меня умирать?       Тор вспыхнул и резко поднял голову, столкнувшись взглядами с братом. Локи сидел, улыбаясь легко и свободно, но поза его была напряжена. Пальцы, сжимающие игрушку, чуть подрагивали, а спина вытянулась, словно колдун не сидел на мягком диване, а стоял по струнке. Да, его кожа была темно-синей, и по всей её глади змеились ритуальные узоры йотунов, отмечающее его высокое происхождение. Да, его глаза были алы, как кровь, а зубы остры, как зубы крупной кошки. Но он всё ещё был Локи. Он был его братом, пусть не по крови, но по воспитанию, дерзким детским выходкам, некогда дружеской поддержке… Он был всё тем же Локи, коварным, насмешливым и... родным.       Тяжело выдохнув, Тор проговорил:        - Я думал… Думал, нет тебя больше. Ты должен меня понять… На земле врага, во время битвы, нет времени для похорон. Я сожалею… Я готов искупить вину.       Локи заинтересовано улыбнулся:        - Да неужели?        - Пойдём со мной, брат! Вернёмся домой! Отец знает, каким героем ты проявил себя. Отец понял и простил! Если я приведу тебя в Золотой город, никто больше не посмотрит на тебя косо. Пойдём со мной! Я…        - Нет.       Голос бога обмана был кристально ясен и спокоен. На лице его не было больше и тени улыбки. Он принял своё решение уже давно, когда только-только открыл глаза и увидел перед собой взволнованное лицо человека. А может, и ещё раньше.        - Прошу! Ты не понимаешь, для тебя там больше нет опасности. Асгард – твой дом! Позволь мне увести тебя назад, и всё будет как прежде!       Тор взмахнул своей здоровенной ручищей, словно намереваясь схватить Локи за плечо и силой заставить пойти за собой. Локи инстинктивно дёрнулся назад, упираясь в спинку дивана. На его плечо, плавно выскользнув из сумрака, в который была погружена комната, мягко легла рука Железного человека. На запястье инженера блеснул браслет управления бронёй.       Громовержец замер. На него пахнуло зимней стужей.       Из темноты вперёд выступил Тони Старк, всё так же держа ладонь на плече своего бога. На губах инженера играла улыбка:        - Все асы отличаются замедленной соображалкой, или это последствия битвы за Лондон? Локи сказал «нет», Тор. А раз он сказал нет, это значит нет.       Перестав улыбаться, инженер закончил:        - Я не позволю забрать его против его воли. Надеюсь, это понятно?       Тор отступил на шаг. Локи же вновь улыбнулся, расслабляясь под ласковыми легкими касаниями человеческих пальцев, начавших еле заметно щекотать шею колдуна:        - Прости, Тор, но у меня правда нет особого желания возвращаться. Можешь так и передать Всеотцу.       Как зачарованный, громовержец смотрел, как легко человек касается кожи йотуна, будучи абсолютно ничем не защищенным, даже простой тканью. Для любого другого это касание могло бы принести смерть, но не ему… Попятившись, Тор молча наклонил голову, признавая желание брата.       Его никто не провожал.       Уже выходя из комнаты, Тор обернулся. Локи всё так же сидел на диване, откинув голову на мягкую спинку и закрыв глаза, а Человек-из-Железа стоял и осторожно гладил колдуна по голове, запуская пальцы в волосы, перебирая густые черные пряди. Оба улыбались, легко и беззаботно, и тихо что-то говорили друг другу… Третьему здесь больше не было места.       Покидая башню Старка, Тор задумчиво хмурился. Сумасшедший союз двух безумцев открылся ему, и он понимал и поддерживал и того, и другого. Не его дело более мешать им, раз нашли они странный покой в руках друг друга. Бунтарский дух Локи пламенел, поднимаясь из глубин тьмы за простого смертного, а Тони Старк готов был совершить невозможное, позабыв обо всём, ради бога обмана. Возможно, это обеспечит мир и удивительный покой душам обоих. Но кто знает, чем это обернётся в дальнейшем.       Кто знает, может впереди ждёт катастрофа… все Девять миров. ***       Когда последний раскат грома отзвучал, Тони тяжело выдохнул и мягко опустил голову, уткнувшись носом в пахнущие снегом волосы. Локи отложил плюшевого смурфика в сторону и поднял руки, коснувшись висков своего человека.       Чуть поглаживая такую странно горячую для него сейчас кожу, йотун негромко спросил, улыбаясь:        - Что, мой братец слишком громкий временами, да?       Не отрываясь от волос бога, Тони что-то неразборчиво пробормотал, ещё раз тяжко вздохнув. Колдун фыркнул и, ловко извернувшись, оказался лицом к лицу с человеком:        - Перестань жевать мои волосы, недостойный. Твоя зависимость от этого тела меня порой пугает. Уж не передумаешь ли ты и дальше быть со мной, когда моя магия соизволит вернуться?       Хоть голос колдуна и звучал с некоторой озабоченностью, в его алых глазах играла улыбка, озорная и весёлая, и Тони улыбнулся в ответ:        - Хм… Честно, даже не знаю. Всегда приятно иметь под рукой персональную систему охлаждения, а особенно – в знойные летние ночи и при сломанном кондиционере.       Электронный дворецкий тут же поспешил вклиниться:        - Это не я, сэр. Это мистер Локи. Он не мог разобраться с режимами на пульте, а я не мог ему подсказать, так как Вы в очередной раз приказали мне молчать.       Локи фыркнул:        - Да ты, оказывается, ябеда, Джарвис.       Дворецкий мигнул датчиком и почти обиженно произнёс:        - Нет, мистер Локи. Всего лишь честный слуга. Кстати, раз показ снимков закончен, может, мне стоит включить свет, сэр?       Старк хмыкнул и сильнее сжал объятия на талии своего бога, задумчиво смотря на него:        - Локи… А я, кажется, нашел одно преимущество твоего обычного вида перед этой превосходной синей расцветкой.       Колдун приподнял бровь, с сомнением смотря на инженера:        - Да?       Расплывшись в улыбке, Тони протянул, окинув взглядом своего бога:        - Когда ты светлый, тебя на тёмном постельном белье находить в разы проще.       Засмеявшись, колдун потянул инженера вниз, заставляя того перелезть через мягкую спинку дивана на свою сторону:        - Когда ты мне понадобишься, я тебя сам найду, человек. И вовсе не обязательно каждый раз делать удивлённый вид, натыкаясь на меня в своей постели. Или, может, сделаем проще – возьмём белые простыни?       Скользнув рукой под футболку божества, Старк собственнически улыбнулся:        - Это слишком просто. Не люблю простые задачи.        - Я заметил это. Даже в детстве ты не избирал лёгких путей. Скажи, зачем ты изрисовал себе всё лицо черной краской на той фотографии?       Рассчитывающий уже на поцелуй инженер надулся, кинув взгляд на стену, на которой всё ещё красовалась его беззубая физиономия. Увидев недовольное лицо Старка, Локи рассмеялся:        - О, я вижу, это больная тема! Не волнуйся, даже у такого совершенства, как я, есть неудачные детские изображения. Правда, в Асгарде немного другая технология… - усмехнувшись мгновенно проступившей в глазах инженера заинтересованности, Локи добавил: - Попрошу Тора принести что-нибудь из наших картин в следующий его визит.       Старк пристроил голову на груди колдуна, вопросительно глядя на него:        - Думаешь, он ещё придёт? Сегодня он бежал отсюда так, будто спасался с терпящего крушение корабля.       Фыркнув, Локи запустил прохладные пальцы в волосы инженера и потянул его к себе:        - Я знаю своего брата. Поверь мне, теперь он будет здесь частым гостем. Будет отслеживать, не склоняю ли я тебя к злодействам.       Старк соблазнительно улыбнулся:        - А ты склоняешь?       Вместо ответа холодные губы йотуна накрыли жаркие губы человека, впитывая его тепло.       Катастрофа для Девяти миров, которой так опасался Тор, откладывалась на неопределённый срок. Да и зачем она вообще нужна? Ведь есть дела и поинтереснее.