Мне приснилось, что ты умерла.

Однажды мне довелось стать убийцей. Я, словно, Атропос, перерезал нити чужих жизни, неумолимым роком настигая жертву. Девушка, ребенок, старик – мне было все равно, когда это был вампир. Монстры в обличье человека, они словно паразиты плодились по всему миру, и у Гильдии не хватало Охотников, чтобы очистить мир от этой скверны. Я уезжал в другие города, страны, путешествовал в поисках кровожадных тварей, иногда годами не появлялся дома. Родители переживали: их единственный ребенок всегда ходил по лезвию бритвы, балансируя на грани жизни и смерти. Но, будучи Охотниками, не останавливали меня, понимая - это бессмысленно. И я, чтобы хоть как-то радовать их, оставался дома на пару недель. С Лили мы познакомились около пяти лет назад, когда охотники Гильдии проверяли заброшенные здания в городе. Она довольно хорошо сражалась, не подпуская к себе вампира высокого уровня, защищаясь длинной металлической палкой. Я подозревал, что даже не приди мы на помощь, она бы с легкостью расправилась с этим монстром. С тех пор девушка часто бывала в доме моей семьи, несмотря на неприветливость и грубость с моей стороны. Мне было двадцать семь, когда я вернулся из Токио, и мечтал выспаться за те два месяца, что не был дома. Разбудил меня громкий детский плач… Лили укачивала нашего сына, отец читал очередной журнал, а мама готовила ужин. - Сынок, подожди немного, скоро будем есть, - крикнула она, хотя я прекрасно ее расслышал. - Фуко, папа проснулся, - Лили отдала мне ребенка, устало улыбнулась и погладила себя по чуть округлившемуся животу. – Как думаешь, могут у нас родиться близнецы? Я вздрогнул от этого вопроса. Отец с матерью тоже – эта тема была запретной в нашей семье, но Лили не могла этого знать. А я не знал, кто рассказал ей, что это возможно. - Не хочу так много детей, - я заметил, что она попытается скрыть разочарование. Этой ночью уснул я поздно, размышляя о проклятии Охотников. Переживать подобное снова у меня не было ни малейшего желания. Утро встретило меня неестественной тишиной в пустом доме. К вечеру я заглянул в Гильдию, где нашел отца - первого живого человека за весь день - и получил обвиняющий вопрос, почему еще не проведал мать и жену. Он бесцеремонно схватился за рукав моей куртки и потащил за собой. До самой последней минуты я не понимал почему мы пришли на кладбище. Пока не увидел две свежие могилы…   … Я в последний раз посмотрел на фотографию своей матери сияющую беззаботной и счастливой улыбкой, она держала под руку отца и его друга. - Мне приснилось, что ты умерла, - вдруг сказал я ей, зная, что никогда не услышу ответ. Моя мать умерла во время родов. День моего, Кайена Кросса, рождения смело можно назвать днем траура. В этот день не родился мой мертвый брат-близнец. В этот день умерла Осака Кросс, моя мать. Жены и сына у меня никогда не было.