Под Thomas Newman — Just the Feller
В мафиозных кругах тем, кому был вынесен смертный приговор посылали посылки. Чаще всего это были головы скота, реже - тех, кого этот человек любил. Представьте тот ужас, который охватывал людей, когда они, только распаковав пакет или коробку, с криками бросали посылку на пол, проживая за одно мгновение всю свою бездарную жизнь. В те секунды для них было все кончено. Так работала мафия. Грязно, но со своим отвратительным и мерзким шармом. И это работало. Бьякуран не переносил вида крови. Он ненавидел жестокость. Но проливал слишком много крови и был до крайности жесток. Однако рукава его белых одежд всегда сияли ослепительной белизной. Его прачки работали на славу. Его методы были утонченнее, красивее, с претензией на высокое искусство. Он полагал, что оглашая смертный приговор, он не имеет права лишать человека надежды, веры, любви. Только жизни. Сущий пустяк. И это тоже работало, но по-своему - претенциозно, с лишним пафосом, наигранно. Слишком сладко.Как и улыбка Бьякурана.
А тем временем его прачки работали без выходных и перерывов, все отстирывая и отстирывая в ледяной воде с хлоркой и лимонной кислотой его по локоть запачканные кровью рукава. Когда все это началось, точно никто не скажет, но первыми об этом узнали Аркобалено. Семёрка сильнейших младенцев, чью могучую волю и силу так сладострастно желал заполучить Бьякуран. С приторной улыбкой на губах, размашистым почерком щедрого и любвеобильного человека, глава семьи Джессо подписывал смертные приговоры всем семерым младенцам. И как всегда, он делал это чересчур красиво и в крайней степени жестоко. Однажды в его кабинете появились Белые Орхидеи. Не ужас сковал Маммона, не отчаяние. Аромат, который вытеснял собой воздух, вызывал у Аркобалено Тумана приступы тошноты и омерзения. Все последующие дни, до той решающей битвы, его везде преследовал этот слишком сладкий, приторный запах Белых Орхидей. Даже после того, как он спалил эти проклятые цветы, запах никуда не пропал. Даже на улице, в затхлых переулках, барах, - везде. Маммон не мог скрыться от этой дурманящей сладости. Даже во сне, который с каждым днем становился все беспокойнее и короче, даже там, в своем иллюзорном мире, не было ему спасения.Нигде.
До самого последнего мгновения этот запах Белых Орхидей преследовал Маммона.