***
Он сдержал свое слово и Локи стал частью команды. Поначалу все смотрели на мальчишку недобрым взглядом и грозились сожрать, но магический потенциал и вздорный характер остудил пыл пиратов. Гордыни и наглости Локи было не занимать, хотя изначально он и пытался вести себя потише. И всё же гонор брал своё, сколько бы Йонду не запугивал его тем, что скормит его своей команде. Однако при этом обучался маг быстро и всё схватывал налету. Чтобы приёмыш мог себя защищать, Удонта сам лично обучал его стрельбе из бластеров, и когда у Локи получалось, Йонду ощущал незнакомую доселе радость. Он улыбался, счастливо и безмятежно, отвлекаясь от всего на свете, когда хрупкий парнишка попадал в цель. Впрочем, Йонду быстро давил всё это на корню, тут же делая серьёзный вид и напоминая, что при любой провинности просто сожрёт мальчишку. Локи научили всему, что умели сами. Незаметно прокрадываться, грабить, воровать… Локи поначалу не очень хорошо управлялся с оружием, больше пытаясь положиться на магию, но переменил свое мнение, когда ему сказали, что однажды магия может подвести. И вскоре управляться с оружием Локи смог весьма неплохо, сочетая это со своим магическим талантом. Шло время, он становился не просто мальчишкой, которого подобрал Капитан, а полноценным Опустошителем, другом, товарищем и вечной занозой в заднице со своим далеко не ангельским характером. И все больше и больше он привязывался к Йонду, который заменил ему Одина, не слишком уделявшего внимание сыну. Локи понимал с возрастом, что наверняка он приемыш. А после это подтвердил Краглин, впрочем, наотрез отказавшись назвать имя настоящего отца. Порой это волновало мага, и он размышлял о причинах, по которым его взял к себе сам Всеотец, Верховный Бог Игдрассиля. Чем приемыш удостоился такой чести? Быть может, старый хрыч знал правду? Мальчик вырос, превратившись из затравленного гадкого утенка в статного мужчину, которого особо жаловали дамы в портах, где останавливались Опустошители, дабы немного развеяться и снять напряжение. Впрочем, к ним сам маг относился с легким оттенком презрения и равнодушия. Ему не особенно нравилось проводить время так, как проводила его команда. Чаще всего он незаметно ускользал и бродил по пустующему кораблю. Йонду и Краглин, бывшие наиболее близкими к нему, часто заставали мага в гордом одиночестве. И никакие разговоры и убеждения не влияли на упрямца. Ему претило общество шлюх и все тут. Конечно, команда подтрунивала над ним, но это были безобидные усмешки.***
Он помнил день, когда впервые ярость омрачила его лицо. По всем мирам расходилась весть: Тор, сын Одина взошел на престол. Локи понимал, знал, что ему — приемышу — никто бы не доверил трон. Он бы не стал царем. И это доводило его до белого каления. В тот день, едва узнав о том, что с годами ставший ненавистным лже-брат получил титул правителя Асгарда, маг-опустошитель украл корабль «Милано» и рванул на нем в Асгард, не поставив в известность никого. Он смотрел из тени как громовержец радостно вскидывает молот, как народ склоняет головы перед ним, как светится гордостью лицо матери… И готов был выть. Боль отравляла его естество, ненависть душила. Он понимал, что его, приемного сына, любила лишь Фригга, а потом они его забыли. И после похищения он был мертв для них. Его больше никто не любил. Он остался один. И даже то, что банда космических пиратов по сути стала его семьей тогда не волновало мага. Он впервые познал одиночество и боль от того, что все его давишние мечты рухнули. Когда Краглин доложил, что Локи без спроса угнал «Милано» и скрылся в неизвестном направлении, Йонду был в ярости. Он не показал этого, лишь линия его губ изогнулась вниз. Данные с «жучка», что пират в своё время подкинул на «Милано», обозначил точкой прибытия Асгард, и это вызвало в Опустошителе такую ярость, которую прежде он и не знал. Кто мог знать, что решил натворить Локи и что он выкинет в итоге, и не навлечёт ли на них праведных гнев один. Краглин молчал, но куда больше говорил взглядом. Смотрел так, словно говоря: «Капитан, вы сами видите. Вот что будет дальше. Он и нам чужой». Благо и безопасность команды было превыше всего, и всё же Удонта попросил помощника не поднимать шум и сокрыть информацию, а сам стал ждать воспитанника, чтобы выбить из него всю эту дурь раз и навсегда. Или, если не получится, прогнать его к дьяволу, и пусть отправляется, куда захочет. Вернувшись на корабль, он получил взбучку от Йонду, но впервые не обратил внимания на это. Впервые в зеленых глазах не отразилось даже капли испуга, когда стрела вжалась кончиком в горло. Лишь равнодушие и тьма. — Ты что себе позволяешь? — угрожающе прошептал Йонду, приближаясь к воспитаннику. — Совсем страх потерял? Не хочешь, чтобы мы выбросили тебя на какой-нибудь забытой цивилизацией планете подыхать от голода и холода? — Зачем ты забрал меня? Ты разрушил мою жизнь! Ты все разрушил, йотун тебя дери! — прошипел маг, смакуя чужую боль в глазах на вкус, зашивая ею свои раны. От этих слов Йонду на мгновенье растерялся. Стрела впервые дрогнула, и Удонта поспешил призвать её обратно, пока случайно не убил Локи. Почему-то услышанное потрясло его, вскрывая старые раны и чувство вины (оно, оказалось, имело место быть). Потому что да, разрушил. И потому что чуть не отдал его на верную гибель в лапы Эго. И потому что всё же пытался сделать эту новую жизнь для мага хорошей. Видимо, но не вышло. Это Йонду понял, смотря в спину Локи, который перед тем лишь потерянно взглянул на него, и, впервые показывая слабость, круто развернулся, и убежал, спасаясь в своей каюте, в которую тьма не пройдет, позорно сбегая и надеясь, что его не коснется вновь эта чужая боль, причиной которой был он сам. Тьма клубилась, казалось, в самом сердце Локи, мягко обволакивая его, порождая жгучую ненависть к тому, кого когда-то считал братом, к «отцу». Локи понимал, что он не родной, знал, но выбить что-то из Краглина было просто нереально — первый помощник Йонду молчал, упрямо стиснув зубы, но в глубине глаз Локи все равно видел страх. Кем бы ни был его настоящий отец, он нагонял страх на этого мужественного человека. А это заставляло мага задуматься. Конечно, легко было бы просто выпытать нужную информацию магией, но он никогда бы не посмел применять ее на ком-то из команды. Порой ему казалось, что Опустошители принимают его как своего, а порой, что для близких он все равно останется чужим. Однажды и им ты станешь не нужен, — шептала тьма Локи, казалось бы, в самое ухо, опутывая невидимыми щупальцами горло, мешая дышать. Пальцы его так сильно сжимали фолиант книги, которую он читал, чтобы отвлечься, что аж побелели. Он и правда чувствовал будто задыхается. Ему хотелось сравнять Асгард с землей, выпустить Хель на них, порвать цепи Фенрира, чтобы тот пролил реки крови. Нет! Это не я, это не мое желание! Когда в каюту зашел Йонду, Локи даже не взглянул на него, он старался сохранить контроль и подавить распаляющуюся тьму внутри, удержать ее в узде. Только вот капитан говорил дело. Локи и сам знал, что ведет себя как взбунтовавшийся подросток, но что-то в нем сломалось при вести, что его брат стал царем. Он думал об Асгарде эти годы, но гнал от себя воспоминания, предпочитая жить настоящим. Ему не хотелось, чтобы кто-то думал, что ему плохо среди Опустошителей. Они стали его семьей. — Разрушил я тебе жизнь или нет, но ты здесь, — сказал Йонду, привычно отстраняя полы плаща, чтобы было видно стрелу и Локи поднял глаза: — И тебе надо исполнять свои обязанности, а не бабские речи толкать, понял? Ты нужен мне на одну миссию, будь любезен собраться. Ты мне должен за прокат «Милано». Или собирай свои шмотки и выметайся хоть прямо в открытый космос. Он развернулся, собираясь покинуть каюту, но замер у двери и прикрыл глаза. Локи молчал, глядя на него, и гадал: оставит ли его Йонду сейчас, кинет ли, как кинули некогда асгардцы? Но нет. — А было что разрушать? — внезапно тихо спросил опустошитель и обернулся. Плотнее закрыв дверь, чтобы никто не подслушал, Йонду вернулся к кровати и сел на её край, подавшись вперёд. — Ты не больно часто говорил об Асгарде за все эти годы, не могу поверить, что ты скучал. Обида заговорила? Зависть? Чего тебе не хватает здесь, с нами? Ты свободен! Или ты одинок? Не моя вина, что ты не можешь расслабляться в портах. Отдыхай, пей, гуляй, ты же молод! Хорошая выпивка и услужливая шлюха зачастую освобождают от подобных мыслей. А не похищение того, что принадлежит мне, и не опасная вылазка туда, где не жалуют Опустошителей! — пират поморщился, понимая, что снова начинает злиться. — Я не могу спустить эту твою выходку. Как бы я к тебе не относился. — Только ты не хуже меня знаешь, что я терпеть не могу продажных девиц в портах. — негромко роняет маг, чуть дрожащей рукой опуская книгу и садясь. Растирая затекшие пальцы, он хмыкает: — Власть — это ответственность. Я всегда это знал. Но также я знал, что Один никогда бы не доверил трон мне. Конечно же он все сделает ради Тора, который ни на йоту не поумнел. Я ненавижу его так сильно, что хочу сжечь дотла весь этот проклятый мир. Моя ныненшняя жизнь полна свободы, но я никогда не забывал кто виноват в том, что все сложилось именно так. Эта черная зависть однажды меня погубит, не сомневаюсь. Не нужны мне никакие девицы. А тот кто нужен сидит прямо передо мной. Забавная перспектива. Мысли, их слишком много. Они не дают ему сосредоточиться и Локи чуть встряхивает головой. Ему сложно все переварить, тьма, все это время мирно дремавшая внутри, теперь проснулась и требует крови. Что если он прольет кровь Йонду? Краглина? Кого-то еще из близких друзей-Опустошителей? Возможно вылазка его отвлечет. Локи решил, что пока не будет посвящать Йонду в свои проблемы, ведь он не сведущ в магии, а потому помочь советом не сможет. Маг коротко кивает и встает, доставая свои излюбленные клинки, которые он предпочитал использовать в ближнем бою. Проверив их остроту, маг внезапно отшатывается и роняет оружие на пол, в немом ужасе глядя на блестящую поверхность. Острие кинжала наполняет клубящаяся тьма, и показывает одно окровавленное тело за другим и самого Локи: синяя кожа с узорами, алые глаза и кровь на пальцах, а на губах безумная улыбка. Мужчина загнанно дышит, а видение внезапно воплощается в жизнь: руки покрывает синева, с причудливыми узорами. Зеркальное лезвие проясняется также быстро, как и заволоклось тьмой, сейчас в нем отражается монстр с синей кожей и алыми глазами. Синева постепенно сходит и Локи молча рассматривает свои руки. — Ты все еще хочешь делить кров с монстром? — слова кажутся оглушительными в тишине, что висела в каюте до тех пор. Локи боится услышать слова, которые перечеркнут его жизнь, боится, что Йонду прогонит монстра с корабля. Беги, ты же не хочешь им навредить? Ты же не хочешь, чтобы они пали твоими жертвами? Кто в своем уме станет водить дружбу с такой мерзостью как ты? — почти ласково шепчет тьма, вырывая из горла мага то ли выдох то ли скулеж. Ему кажется, что он сходит с ума. Йонду обернулся, видя, что Локи выронил клинки. Его пальцы дрожали, но Удонта не успел ничего спросить, так как руки мага стала синеть, покрываясь узорами. Конечно же капитан знал, что никакой Локи не асгардец, он йотун, нагулянный от селестия (прекрасная смесь), в котором рано или поздно должна была пробудиться сила. Благо, скоро это сошло, словно морок.— Ты все еще хочешь делить кров с монстром?
Йонду чуть вскинул брови, ища в глубине души ответ. Он знал его, знал довольно давно, и не боялся. Опасался лишь за команду и корабль, за всех, за кого нёс ответственность, как капитан. Но Локи никогда не проявлял агрессии по отношению к ним, и назвать его монстром Удонта не мог. — С монстром? — весело усмехнулся он, словно и не видел недавней метаморфозы мага. — Ты лейтенанта Шокерфейса видел? Вот это я понимаю, монстр! А ты… ну посинел немного, я по жизни такой. Послушай, сынок… Йонду приблизился к Локи, став заметно более серьёзным. Он глянул на него, изучая спокойным взглядом знакомое лицо, и поднял руку, прикасаясь к его щеке. Маг же на это простое действие подался словно кот, жаждущий ласки, словно всю жизнь только и хотел, желал этого прикосновения. Это было то, что вызывало сумбур в душе пирата, и все же ему пришлось отвлечься, дабы донести суть до приемыша. — Мы все тут отчасти монстры, — сказал он, опуская руку на шею Локи и сжимая её пальцами сзади. — Но ты знаешь свои пороки, так борись с ними. Ну на кой-чёрт тебе этот Асгард? Устроить задницу на троне, чтобы она стала такой же жирной как у Одина? Не этому я тебя учил, Локи. Определись уже с тем, что ты хочешь, а пока что поднимай клинки и быстро за мной! Ах да… — Удонта уже отпустил воспитанника, но обернулся, добавляя. — Что бы ты не решил, если попробуешь проявить свою монстрость на мне или команде, не посмотрю на твой возраст и выдеру, как щенка. Усёк? — хлопнул Локи по плечу, Йонду развернулся, покидая его каюту и направляясь к кораблю.***
Тьма глумилась. Она видела все его потаенные желания, все те чувства, мечущиеся в его душе. Подбрасывала картины, от которых хотелось выть: как он бесцеремонно толкает Йонду к стене и сминает губы в поцелуе, как глава опустошителей смотрит на него, него! , а не на тех девиц из портов и многое другое, отчего хотелось выть в голос и кидаться на стены, потому что позволить себе это означало бы потерять доверие Йонду навсегда. И, ах да, никто не полюбит монстра. Вылазка прошла крайне неудачно. Кто ж знал, что на долбанутых Стражей Галактики охотятся еще и Суверены, которые хотят изжить воров со свету. В этой битве был тяжело ранен Йонду. Тьма в Локи шипела как кошка, убеждая его в том, что он проклят. Маг при первой же возможности исцелил пирата и погрузил в восстановительный сон. Найдя Краглина, он попросил одолжить Милано, хоть и ясно прочел сомнение в глазах первого помощника. Ему нужно было некоторое время вдали от тех, кого он знал и любил, чтобы совладать с тьмой, узнать об отце и собраться с мыслями.***
А ведь как все хорошо начиналось! Локи еще помнил тепло ладони Йонду и собственную улыбку, то, как тьма забилась в самый дальний угол его души, раздраженно шипя на свет, что сиял в его сердце от одного только прикосновения дорогого ему человека. Йонду снова был прав. Но предупреждение было излишним. Локи бы никогда не посмел причинить вред Опустошителям. На какой-то миг он даже поверил, что все наладится, что все будет хорошо, но видимо у Судьбы были свои планы на него. И в этих планах не было место свету. Они привычно собирались на вылазку, каждому была отведена своя роль. Локи предстояло магией выманить коробочку, ради которой и затевалась вся авантюра, но все пошло не так. Внезапно налетел вихрь золотых кораблей и маг не успел опомниться, как корабли начали палить по Йонду и Квиллу, явно стараясь убить последнего. Маг успел прикрыть опустошителя, но недостаточно быстро. Йонду оказался ранен. Это все ты виноват! Монстр…***
Эго нашел его, когда маг дрейфовал в космосе, медитируя и пытаясь обуздать свою тьму. Он позвал его к себе под предлогом, что поможет обуздать эту часть, что научит контролю. Маг же, пребывавший в отчаянии, совершил глупость и отправился вслед за отцом. Вина, за то, что он не уберег Йонду, что дал слабину грызла его сердце, словно червь, методично стачивая возведенные ранее ледяные барьеры. Но когда ему планета предложила ему стать правителем всей Галактики, Локи, несмотря на то, что всегда злился на Тора за то, что тот занял его место, отказался. И это разьярило не признавшую отказ сущность. Эго пытался убить его, раздирая душу и тело Локи на части — это маг чувствовал отлично. Чертова планета! Боль заставляла его хрипеть, кровь заливала глаза — он чувствовал, что вот вот отдаст душу Хели. Но сдаваться так просто было не в его правилах. Локи ощущал всю ту силу, что питала Эго — нужно было только перенаправить ее так, чтобы чертового селестия разорвало на части. Стиснув зубы, йотун-полукровка прохрипел, зло скалясь: — Пусть ты и мой отец по крови, для меня ты — падаль! В тот же миг зеленые глаза опустошителя полыхнули мистическим ярким светом и вся та энергия, что пыталась уничтожить его, потекла обратно. Эго заорал — Локи видел, что этого слишком много для него. Благодаря Опустошителей за уроки, привитые ему в детстве, на случай экстренной ситуации, маг активировал скафандр, и в тот же миг планета под его ногами взорвалась. Едва удерживаясь на ногах, трикстер появился в Милано и обессилено сполз по стенке на пол, размазывая кровь по губам и лицу. Это был урок — он явно чувствовал. Урок о том, что семья не всегда бывает той, что по крови.***
— Локи! Прием! Ответь, мать твою, чибис тебя за ногу! — зло зашипел видеовызов и Лафейсон устало махнул рукой, принимая его. Подняв глаза, он увидел Краглина, который вроде бы и был зол, а в то же время шокирован видом всегда аккуратного и собранного Локи. Маг выдавил усмешку. — Ты уже закончил ныть и жалеть себя, как Тор, сломавший ноготь? — все же собрался первый помощник, привычно-строго глядя на воспитанника Йонду, и в то же время воровато озираясь. Локи ухмыльнулся. Краглин был прав, пора было возвращаться из своего глобального путешествия. — Как видишь. Что тебе надо? Неужто соскучился? — По твоей самодовольной физиономии? — скорчил рожу мужчина и маг тихо рассмеялся, болезненно охнув — кажется, чертов ублюдок Эго сломал ему и ребра. — На корабле бунт, Локи. Половина команды мертва — Шокерфейс выкинул их за борт за приверженность Йонду. Сам капитан в карцере вместе с одним из Стражей, енотом. Он отказался убивать мохнатого, предложив выменять его на коробочку, но Шокерфейс подняло бунт и многие его поддержали. Локи нахмурился, чувствуя, как ярость растекается по венам горячим бальзамом, сметая слабость и давая силы взаймы. Не без труда поднявшись, он коротко кивнул: — У меня есть план.***
Раны горели огнем, сознание уплывало куда-то вдаль, но магия успешно скрыла все его травмы, придав иллюзии вид прежнего Локи. Едва он ступил на корабль, как Опустошители грозно надвинулись на него. Маг склонил голову набок, видя, что они все же не решаются подойти ближе — мало ли на что способен маг. Знали бы, что сейчас лишь магия удерживает его от того, чтобы не рухнуть мешком на палубу! — Шокерфейс? Я слышал, что теперь ты Капитан Опустошителей? Я солидарен с твоей политикой. Надо пустить эту меховую тварь на коврик для ног. — после того как ему коротко обрисовали ситуацию, с ленцой в голосе отозвался мужчина. Кинув взгляд на униженного Йонду, исподлобья смотрящего на своего выкормыша из-за решетки, Локи холодно добавил: — Старик размяк. Мы пустим эту тварь на мясо, а шкуру продадим суверенам в качестве подарка. Они желали крови Стражей — они ее получат. Повсюду раздался одобрительный гул. Даже сам Шокерфейс, смотревший недоверчиво, казалось, смягчился. Дождавшись, пока все уснут, Локи, неслышно, как кошка пробрался к карцеру, без сил рухнув на колени и снимая с себя магическую маскировку — магия требовала все больше сил, передал Йонду его стрелу и новый гребень. — Я бы ни за что тебя не бросил. — раздвигая окровавленные губы в улыбке, усмехается маг, уже предвкушая, как лучший стрелок Стражей и Йонду покарают предателей. Сил еще хватает на то, чтобы слегка сжать руку Йонду, и удерживать себя на краю яви и небытия. Урок Эго был жестоким, но действенным. Он и вправду смог совладать с тьмой внутри.***
Первым, что узнал Йонду, придя в себя после раны полученной в ходе перестрелки, было то, что Локи опять удрал. К вещему неудовольствию капитана, он даже не доложил Краглину, куда собирается, но по словам первого помощника, приемыш словно бы бежал от чего-то. Удонта неодобрительно покачал головой, и, решив, что новую взбучку он задаст магу как только тот вернется, приказал команде приземлиться на планету, куда ранее упал подбитый корабль Стражей. По правде говоря, никто не понимал, почему эта кучка идиотов величает себя так, но заказ был заказ и коробочка была нужна спартанцам. Что в ней — наркота, оружие, бабки — никто не знал, да и не было в том нужды. Было решено окружить корабль, и силой захватить нужную вещь. Только когда дошло до дела, оказалось, что их уже ждали. Меховой грызун, пес или кто там — не было времени разбираться, с помощью хитрости обезвредил половину клана Йонду. Мудрость и опыт заставили Удонту не спешить с убийством живности, сначала стоило разобраться. Узнав, что грызун стащил втихушечку у Суверенов особые батареи, чтобы продать их на черном рынке, Йонду призадумался. Можно было отобрать у Стражей еще и эти батареи, чтобы разжиться по настоящему, но затея внезапно обернулась против самого Опустошителя. Шокерфейс поднял бунт против капитана и в итоге это кончилось тем, что Йонду и этот чертов грызун, который был енотом, сидели в карцере, пока всех несогласных с новым режимом выкидывали в космос. Не раз и не два мыслями он обращался к Локи, который был где-то там, и призывал не возвращаться, дабы не видеть еще и его смерть. И, когда приемыш появился на палубе, гордо стоя перед Опустошителями, которые были готовы накинуться на него и убить в тот же миг, но явно боялись его магии, Удонта лишь усмехнулся, ни на йоту не поверив в гордые и пафосные речи мага. Но то, с какой силой он стискивал руки за спиной, говорило о том, что Локи есть что скрывать и это заставляло капитана хмуриться, гадая в чем же дело. Ответ пришел позже, когда Йонду и Енот успели уже перетереть все темы несчастных судеб и нажаловаться друг другу на жизнь вдоволь. А чем еще заняться, коротая время в карцере с говорящим енотом и маленьким ходячим пеньком? Локи появился перед камерой и буквально тут же сполз по стенке. Пленникам было видно, как в зеленоватом свечении сползает с него маскировка обычного лощеного опустошителя и проявляется истинное лицо: побитое, с кровавой пеной на губах и сильной болью в глазах. Йонду понимал, видел, что маг вот вот окочурится, если не принять меры.***
Сознание уплывало куда-то вдаль, и Локи чувствовал себя так, будто бы болтается в воде, раз за разомы выныривая для глотка свежего воздуха. Он изо всех сил старался отгонять от себя тьму, но она грозила поглотить его с головой, сожрать без остатка, обещала покой и избавление от боли. Все же Эго сильно потрепал его и большая часть магии йотуна уходила на то, чтобы разыгрывать спектакль перед Шокерфейсом. Сейчас же нужно было действовать как можно скорее, пока оглушенные стражники не пришли в себя и не подняли тревогу. Впрочем, Йонду был вооружен и Локи прекрасно знал, на что способна его стрела, так что была надежда на то, что Удонта успеет положить десяток-другой предателей. Именно эта мысль была последней, прежде чем сознание мага, наконец, не выдержало и отключилось. Бывший лидер опустошителей довольно быстро закинул руку бессознательного Локи себе на плечо и похлопал по щекам, несколько грубо приговаривая: — Ну давай, давай, нашел время расслабляться, ты что как баба перед первым сексом в обморок падаешь? Давай, малец, приходи в себя. Вот… так, молодец. Еще немного потерпи, слышишь? Пока до рубки не дойдем никаких припадков. — он криво усмехнулся, обнажая острые зубы и прижимая кое-как держащегося за него мага к себе ближе. Локи же ответил ему полубессознательным взглядом, не в силах вымолвить ни слова и лишь тяжело дышал. Йонду сердито рыкнул — ему хотелось лично свернуть шею и направить стрелу в зад тому, кто сотворил с гордым засранцем такое. Кое-какие догадки у него имелись, но подтвердить или опровергнуть их мог болтающийся мешком приемыш, да и то — не сейчас. Как и предсказывал до этого Енот — сразу 10 опустошителей преградили беглецам дорогу, нацелившись на них из бластеров и неприятно скалясь. Йонду же абсолютно спокойно отодвинул полы плаща и коротко свистнул, чуть изменив тональность на конце ноты и вот — стрела уже оставила красивую дырку в каждом из тех, кто осмелился нацелить оружие на своего капитана. Истинного, между прочим, не то что Шокерфейс с его страшной мордой и тупыми амбициями. Небрежно перешагнув через горстку трупов, словно бы это был обычный мусор, коим, теперь и считал он бывших товарищей, Удонта направился дальше, помогая идти и в то же время буквально таща на себе Локи. Раз за разом им встречались Опустошители, которые пытались убить Йонду, но он шел, с гордо поднятой головой и свистел себе, так, будто бы он был на обычной прогулке или ожидал девицу в порту. Красная нить стрелы выписывала узоры, летая по кораблю и в доли секунды поражая одного члена команды за другим, так что создавалось впечатление, что шел дождь из тел. Йонду не щадил никого — все они предатели, а значит должны сдохнуть. Жестокая, но действенная позиция — убей или будешь убит, это он выучил с детства. Локи, чуть приоткрыв глаза, чувствуя себя будто бы с дикого бодуна, чуть усмехнулся: видеть Йонду в действии было приятно, ведь со своей стрелой центавриец обращался так виртуозно, как никто другой бы не сумел. Признаться, Локи много раз в детстве пытался сотворить нечто подобное, но Удонта всегда ухмылялся и ерошил его волосы, говоря, что эта стрела — уникальна. И сейчас она спасла им жизни. Опустошитель втащил полубессознательного приемыша в Милано и скомандовал ожидавшему там Краглину заняться с Енотом управлением, пока он будет осматривать «белу девицу». Такие шутки в отношении Локи у Йонду были почти постоянными наравне с угрозами сожрать. Оба мужчины знали, что это лишь юмор, пусть и черный. На теле у Локи обнаружились многочисленные кровоподтеки, а когда центавриец нажал ладонью на ребра, маг, не сдержавшись, взвыл на весь корабль, заставив пилотов подпрыгнуть в креслах и заворчать. Йонду позаботился о том, чтобы база-корабль была сожжена дотла и поэтому маленький Милано стартовал так быстро, словно пуля выпущенная из дула пистолета. Локи потихоньку приходил в себя — сейчас, когда его не волочили и не требовалась магия, он мог находиться в сознании, да и что греха таить, Йонду позаботился о том, чтобы вколоть ему обезболивающее, дабы спокойно перевязать. На губах йотуна играла коварная ухмылка, когда он смотрел на то, как Удонта ворча и бранясь под нос, заматывает его ребра. — Ну? И кто тебя так? — На папашу нарвался, — беспечно отозвался Локи, прикрывший до этого глаза и распахнувший их, стоило только Йонду замереть. Взгляд центаврийца обещал съездить магу по ушам, но, вместо того, чтобы пуститься в долгие объяснения, он лишь коротко обронил: — Расслабься, он мертв. Угадаешь чьими стараниями? Заслышавший это Краглин, навострил уши и обернулся через плечо поглядывая на Йонду и Локи, явно игравших в гляделки. Именно Краглин разведал о том, что старый хрен-целестиал осеменял баб и потом гробил своих детишек. Именно Краглин знал, как Йонду потом был груб и резок, скрывая вину, ведь никому не было бы приятно стать убийцей детей. И тут, брови первого помощника поползли вверх, и, он, подавившись воздухом, судорожно закашлялся и отвернулся, явно шокированный. Было чем шокироваться: за долю секунды до всего вышеперечисленного, Локи, с довольной ухмылкой, собственнечески притянул к себе Йонду за полы плаща и несколько грубовато поцеловал. Центавриец, поначалу, опешил, явно не ожидая такого шага, но потом, видимо, плюнул на приличия и притянул мага к себе за загривок, с довольным рыком целуя-кусая. — Курс на базу Стакара… — сипло произнес Краглин, покосившись на ухмыляющуюся морду Енота. — Стражи будут ждать нас там.