Endless downpour

      Длинный светлый коридор. Но от него не чувствуется тепла, он холодный и угнетающий. Эмили медленно шла, сопровождаемая двумя санитарами. В этом коридоре было три палаты, если их можно было таковыми назвать. Нет дверей, только лишь ограда на замках, около которых стояли люди. Девочка смотрела в их невидящие лица, ей становилось страшно. Она боялась, что из неё сделают такую же. Что превратят её в ничего не понимающего овоща.       Её вели мимо двух предыдущих палат, в самую дальнюю от входа. По обе стороны от дверного проема сидели две санитарки. Они с презрением посмотрели на девочку. Эмили же смотрела не на них, а на стоявших женщин, державшихся за эту железную калитку. Одна из них была в возрасте, она смотрела на девочку с интересом и какой-то злобой. Вторая же была совсем ребенком, как Эмили. Вот только её взгляд не выражал абсолютно ничего. Словно какое-то животное из зоопарка, которого заперли в клетке, лишая возможности быть по-настоящему живым. От этих взглядов вспышки ужаса пробирали её до костей. Она никогда раньше не сталкивалась с подобными людьми, и сейчас, увидев тех, кого мир прячет за крепкими кирпичными стенами, она до ужаса была напугана. Эмили ощущала, что это все слишком. Слишком странно, слишком ненормально, слишком пугающе. Из всех возможных представлений своей жизни, она никогда не думала, что окажется в психиатрической клинике. Ей хотелось плакать без остановки, чтобы вместе со слезами её покинул и этот ужас, в который превратилась её жизнь. — Перечисли список всей одежды, что есть на тебе. Чтобы потом вопросов не было. А то у нас, бывает, воруют, — когда она это услышала, то была шокирована еще больше прежнего, а взгляды, которые с неё не сводили, заставляли чувствовать себя неуютно. Эмили была в одежде, которую этим днем надела в школу. — А почему ты вся в чёрном? Затяжная депрессия? — говорила вторая санитарка, девочка не стала отвечать ей, только лишь искоса посмотрела на неё. Позже ей выдали постельное бельё и сказали номер кровати. Когда ей открыли ворота, пришлось пройти мимо женщины, которая все время пристально за ней следила. По спине Эмили пробежал холодок, стоило ей только увидеть всех, кто находился здесь. А когда она шла в сторону, куда ей указали, с кровати вскочила темноволосая девушка и начала ходить по небольшому проходу между кроватями. Она ходила от стены к стене и каждый раз с силой ударялась об неё головой. Санитарки, которые это увидели, сразу зашли и уложили её на кровать, привязав девушку и не давая возможности вновь подняться. Позже, она задрала ноги вверх и начала петь непонятную песню.       Сидя на своей кровати, предпоследней, почти около стены, Эмили с ужасом оглядывалась по сторонам. Девочка была до дрожи напугана, но всеми силами пыталась скрыть это. Как оказалось, странная женщина располагалась на соседней кровати. Когда она села, в очередной раз уставившись на Эмили, сердце пропускало по удару. Она как никогда в жизни испытывала подавленность и угнетенность. — Это все ты… Из-за тебя они придут за нами! Зачем ты здесь?! Убить всех нас по их просьбе! — громко говорила она, тыча пальцем в девочку. В эту же секунду к ней подошла другая девушка. — Ты когда-нибудь видела цыганку с голубыми глазами? — Эмили перевела взгляд с пожилой женщины, на девушку, которая сейчас к ней обращалась. Ком, подступивший к горлу, не позволил ей сказать ни слова, поэтому она просто отрицательно покачала головой. — Сейчас ты можешь на неё посмотреть. Вот я, перед тобой! — она улыбнулась. И эта улыбка была такой дикой, сумасшедшей, даже сам Пеннивайз не мог одной лишь мимикой нагнать столько жути. Женщина, которая стояла с ней рядом, засмеялась, но не пугающе, искренне. Но вот когда она совсем близко подошла к девочке, та даже вздрогнула. — Жарко же, снимай кофту, — и она попыталась стянуть с неё легкую накидку, под которой была майка. — Нет-нет, я тепло люблю, — даже по голосу можно было понять, что её невероятно напугали. И крепко держа кофту на себе, она отсела подальше. Тогда женщина хмыкнула и, потянув «цыганку» за руку, принялась танцевать с ней вальс. Все это казалось самым страшным кошмаром, Эмили боялась пошевелиться от всех взглядов, которые были прикованы к ней. Она бы сейчас все отдала, чтобы заменить этот ужас на те сны, где Пеннивайз поедал её, пугал, принуждал… Да что угодно, только не это! — Ты не бойся Николь, она просто заботится, — сказала старушка, которая была с другой стороны от Эмили, около стены. Она казалась не такой, как остальные. В её глазах виднелась адекватность, да и вообще ей хотелось довериться. — Я… Не боюсь, просто непривычно, — она пыталась привести голос в порядок. Как ни странно, с этой женщиной ей удалось более-менее прийти в себя, она не отталкивала, как остальные, наоборот, пыталась успокоить. Эмили удивлялась, что вполне здоровый человек делает в этом месте.       Когда погасили свет, и все лежали на своих кроватях, по щекам девочки катились слезы. Она беззвучно плакала от беспомощности, от боли, моля всех богов помочь ей, мечтая проснуться дома, в родной кровати. Погрузившись в сон, она не сразу поняла, что происходит.       Такая знакомая канализация, знакомые запахи, знакомый клоун. Пеннивайз стоял на сцене, с которой когда-то показал девочке смерть отца. Он выглядел злым, но не устрашающим. — Пеннивайз… — она прошептала его имя, как будто он — единственное спасение от всех невзгод. Слёзы подступили к глазам, а отчаяние давило с новой силой. Эмили хотела побежать к нему, но не могла сдвинуться с места, — ты нужен мне! Я потеряна, я не знаю, что делать! — Я разочарован в тебе, Эми. Ты ни с чем не способна справиться. Ты бесполезна! — он говорил это с такой холодностью, что внутри неё что-то оборвалось.       Эмили была убита, растоптана, эти слова лишили её какого-либо смысла существовать дальше, причиняли столько боли. «Бесполезна, бесполезна, бесполезна…» — отовсюду слышалось это слово. Оно вгрызалось в сердце, уничтожая последние чувства.       Этот тяжёлый сон прервался, так как девочка почувствовала чьё-то дыхание на своем лице. Она резко открыла глаза и вздрогнула, к ней склонилась женщина, которая пыталась стянуть с неё кофту прошлым днём. — Ты пахнешь страхом, — как ледяной водой эти слова обдали Эмили, внушая крайнюю степень уязвимости. Девочка надеялась, что, проснувшись, окажется дома, но она по-прежнему была в лечебнице. Женщина улыбалась. — Там зовут пить таблетки.       В этом месте дни тянулись невероятно долго, Эмили то и дело ждала вечера, когда выключат свет и можно будет заснуть, на несколько часов забыв о том, где она находится. Только в одну ночь выспаться не удалось совсем. Одна женщина стояла у двери, требуя у санитарок чего-нибудь поесть или покурить. Она говорила, что умрет, если не съест хотя бы что-то. В этой пожилой женщине играл нездоровый аппетит. Видимо, от таблеток, которые ей прописали. С каждой просьбой она становилась все громче, поэтому санитарке пришлось дать ей хоть что-то, предупредив о том, что этот перец очень острый, и его невозможно есть. — Суки! Проститутки! Обманули бабку! — четко и с расстановкой говорила она, выплюнув острый перец. Эмили смотрела на то, как она ходит по палате из стороны в сторону, это даже усыпляло.       Но тяжёлые и долгие дни прекратились, когда девочке прописали уколы. Тогда нескольких человек позвали в процедурную, чтобы вколоть что-то. Одна за одной входила, получала свою дозу психотропного средства и выходила. Неспешно подошла очередь Эмили. После этого укола девочку сразу окутало непонятное состояние. Перед глазами все плыло, а качало так, будто она в стельку пьяная. Девочка еле успела добраться до своей кровати, прежде, чем упасть в долгий сон.       После этих регулярных уколов Эмили потеряла счёт времени, она забыла, какое число, какой месяц, и как долго здесь находится. Все происходящее казалось каким-то воспоминанием, которое бездумно летело вперед. Несколько раз Мэгги приходила к дочери, передавала вещи, но встретиться им не разрешали.       В один из таких моментов бабушка, которая все это время лежала на соседней кровати, начала свой монолог о том, что её беспричинно сюда положили. Она говорила о том, что убивала молодых девушек и пила их кровь, чтобы становиться моложе. А когда она сказала, что выпила бы и кровь Эмили, то ужас снова сковал её тело, даже несмотря на действие этих уколов. Она осознавала, что та была с ней доброй чисто из привычки, чтобы добиться её расположения, а потом убить. Когда пожилая женщина безумно улыбнулась, Эмили провалилась в очередной долгий сон.       Лежа на кровати и приоткрыв глаза, она видела, как девушка, которая когда-то ходила и билась об стены, сейчас стояла у подоконника, изображая, будто вдыхает кокаиновые дорожки. Рядом с ней стояла другая женщина, которая твердила ей отойти от окна, так как через них наблюдают опасные монстры. А когда «кокаинщица», которая за все время, что была здесь, не сказала ни слова, наконец произнесла что-то, все очень удивились. — Я курила гашиш… — сказала негромко она, подняв мутный взгляд в потолок. — И тебя до сих пор не отпустило? — сказала одна из санитарок и громко засмеялась, также захихикали несколько больных. Эмили же не могла ни посмеяться, ни расстроиться, эмоции больше не слушались её, а мысли покинули голову. Она снова провалилась в бессознательное состояние.       Когда дозу препарата уменьшили, девочка стала чувствовать себя более бодрой, а жизнь не казалась простым воспоминанием на старой плёнке. А из этого омута забвения Эмили окончательно вывел мужчина, который пришёл к ней. Ей наконец разрешили увидеться с нормальным человеком. — Здравствуй, Эмили. Меня зовут Джош Грин, я частный детектив, — девочка села на стул напротив мужчины, она с интересом на него посмотрела, — я слышал твою историю, знаю, что ты говорила. И я тебе верю.       «Хочет втереться в доверие, а потом повесить на меня ещё что-то?» — Эмили фыркнула, удобнее откидываясь на спинку стула. Мужчина с не меньшим интересом глядел на неё. — Ты же упомянула клоуна, так? Когда я был маленьким, родители рассказывали мне о брате… Я не застал его при жизни, он умер ещё ребенком. Мама говорила, что видела, как Грегори буквально разорвал на пополам демонический клоун, который исчез быстрее, чем она успела понять, что происходит, — зрачки Эмили расширились, она напряглась, сев на стуле ровнее, — и я преследую его всю жизнь. Ищу какие-то его следы. Чтобы отомстить. А сейчас появляешься ты и твои рассказы. Скажи мне, где его найти? — В самом ужасном доме этого города. Но стоит вам переступить его порог, вы умрете. Забудьте. Отступите, если хотите и дальше жить, — она строго говорила, глядя прямо в глаза.       Больше мужчина у неё ничего не спрашивал. Да и к тому же время, отведенное на разговор, закончилось. Он попрощался с ней, и санитар, который был рядом, снова схватил её за рукав и повел обратно. В какой-то момент, они остановились. Только Эмили задумалась над тем, что происходит, как её впихнули в один из кабинетов, закрывая за собой дверь. Санитар стал медленно приближаться, а у девочки не было сил и желания бежать. Она давно простилась со своей жизнью. Он схватил её за волосы и резко дернул вниз, заставляя запрокинуть голову и открыть шею, для последующих поцелуев. Мужчина прикусывал нежную кожу, оставляя следы зубов.       Эмили не сопротивлялась, она зажмурила глаза, представляя, что с ней сейчас Пеннивайз. Такой любимый, желанный… Мужчина нагло исследовал её тело, задрав футболку и оглаживая живот девочки своими шершавыми ладонями. В какой-то момент она открыла глаза, устремив взгляд к окну, на котором, на удивление, не было решёток. В голове появился крохотный огонек надежды, а Эмили испытывала неприязнь к самой себе, от того что позволяла этому мужчине лапать себя. Когда она повернула к нему голову и их лица оказались очень близко, она вцепилась зубами в нос санитара мертвой хваткой, и со злобой сжимала челюсти так, что вскоре почувствовала металлический привкус во рту. Мужчина дико закричал, пытаясь оттолкнуть от себя обезумевшую девочку. Эмили не заметила, как откусила ему кончик носа, как выплюнула его ему же в лицо, вместе с кровью, которая забрызгала их обоих. — Ты не он! — всё, что она выкрикнула, перед тем, как выпрыгнуть в окно, разбив собой стекло.       Падение со второго этажа смягчила мягкая земля, что была вскопана после недавно вырванных цветов. Правда девочка вся была в порезах, она даже не стала убеждаться, остались ли в её теле осколки стекла. Она просто побежала прочь от этого места. Только лишь сделав первый шаг, она заметила, что наступать на ногу нереально больно. Ей даже показалось, что она сломала её. Но нет, в том месте, откуда исходила эта острая боль, нога сгибалась. Эмили не обращала на это внимание, просто бежала, забывая обо всех чувствах.       Было нереально холодно, она бежала от того, что боялась замерзнуть, и также из-за страха быть пойманной и возвращенной в это ужасное место. Девочка рвалась туда, где был единственный выход, единственное спасение и самое безопасное для неё место. В канализацию, в логово Пеннивайза. Уже не так долго бродив по этим одинаковым трубам, она вышла в то место, где обычно происходил весь ужас. Вот только теперь все было намного страшнее. Не было ни детей, ни шатра цирка, ни башни из игрушек. Сердце болезненно сжалось, Эмили не могла поверить, что клоун исполнил свою просьбу и оставил её в покое. Она снова заплакала. — Пеннивайз, где ты? Ты нужен мне! Ты чертовски мне нужен! Пожалуйста… — она совсем сдалась. Потеряла последнее, что хоть как-то давало силы жить. Она была в глубоком отчаянии.       Эмили подумала, что вернуть Пеннивайза может только Билл, который чудесным образом выжил. И от которого необходимо избавиться, дабы доказать свою преданность. Она не хотела ничего, кроме как вернуть себе монстра-клоуна.       Идти было совершенно некуда. Домой нельзя, мать снова сдаст в больницу, других родственников нет. Осталась лишь Хлоя. Девочка не хотела замерзнуть заживо, поэтому так же быстро побежала к подруге.       Такой знакомый дом, знакомая дверь, знакомое лицо. Эмили была невероятно рада видеть настоящих людей. Напоминающих о прошлой жизни, до всех кошмарных событий. Она была невероятно счастлива увидеть подругу, даже казалось, что она вот-вот заплачет. — Господи… Ты разве не в больнице? Я приходила к тебе, но меня не пускали… — она удивленно смотрела на гостью, чей рот и одежда были в крови, а сверху не было никакой куртки. — Хлоя, я пока не хочу тебе все подробно объяснять, но молю тебя, дай мне теплую одежду. Я не могу ждать! — девочка, несомненно, была удивлена, но подруге не отказала. Она заставила её умыться и полностью переодеться в её одежду.       Накинув куртку Хлои и сказав, что она очень торопится, Эмили выбежала за дверь. Так же она прихватила нож со стола, не предупреждая об этом. Девочка шла в больницу, где находился Билл. Она сама себя ненавидела за то, что опять собирается сделать это, но также она понимала, что без Пеннивайза не сможет.       Неприметно зайдя в больницу, девочка спросила у медсестры, где находится палата Билла Денбро. — О, этот мужчина лечится на дому, ничем не могу вам помочь, — сожалея, покачала головой девушка. — А вы не могли бы сказать его адрес? Просто я обещала ему приехать… — молодая девушка задумалась. Называть адреса пациентов не разрешено, но в связи со своей неопытностью и жалобным взглядом Эмили, она-таки сказала нужный адрес.       Девочка, не раздумывая, кинулась туда. Её встретил небольшой дом, без каких-либо излишеств. По нему можно было определить, что его постоянно снимают. Без скрипа приоткрыв главную дверь, она вошла в теплое помещение. Эмили держала нож наготове, тихо передвигаясь по комнатам, она буквально врезалась в мужчину, который выходил из ванной. От неожиданности она вздрогнула. — Эмили? Что ты… — он не успел ничего договорить. Попросту не смог, потому что из его горла захлестали ручьи крови, забрызгав и саму девочку. Он безжизненно свалился на пол, ошарашено глядя на неё в последние секунды своей жизни.       Сердце Эмили стучало бешеным ритмом, но чувства вины или страха не было, наверняка это побочные эффекты тех уколов, которые ей проставили. Сейчас была только нервозность, ожидание. Она ждала, что клоун вернется, что он похвалит её. И когда сзади послышались шаги, она быстро развернулась, готовая броситься в объятья монстру. — Пеннив… — она не договорила, увидев перед собой Беверли. Смесь эмоций была на её лице, испуг, страх, боль. Но не злость, нет, сейчас её не было. — Ах, ты… — женщина заплакала, не сдерживая эмоций. Она закричала и посмотрела на Эмили, в ту же секунду кидаясь на неё и перехватывая нож, который девочка держала в руках. Сейчас они лежали на полу, женщина прижала её, держа нож прямо над грудью Эмили. Она бы подняла его, если бы не сопротивление со стороны жертвы. Девочка сильно отталкивала от себя руки с ножом, которые с каждой секундой опускались все ниже.       Эмили не удержала Беверли. Нож вонзился глубоко в плечо. Эмили закричала, а на глаза навернулись слёзы. В этот же момент случилось нечто необычное. — Малышка Бевви потеряла почти всех любимых, какой кошмар, — этот голос. Словно какое-то божество спустилось с небес и прошептало, что теперь все будет хорошо, что боль в прошлом. Эмили в очередной раз вскрикнула и вытащила нож из своего плеча, — а теперь пришла и твоя очередь! — безумный смех, в глазах дьявольские огоньки. Женщина поднялась на ноги. Она потеряла себя, лишилась самого дорогого в жизни. Теперь только боль, страдание, горечь были в её голове. Поэтому она не сопротивлялась. Тихо катившиеся по щекам слёзы капали на деревянный пол, так же лилась кровь, которая образовалась от огромного пореза через весь живот. Она упала на пол, рядом с трупом Билла.       Пеннивайз спрятал когти, которые до этого были его рукой. Сейчас он смотрел на Эмили, а она на него. У девочки не было оснований верить в то, что все это реально, но она жила этим моментом. Поэтому она поднялась и кинулась в такие необходимые объятья. Она притянула лицо клоуна к себе, впиваясь в его губы. Весь ужас, страх, страдания, которые она испытывала, попросту исчезли. Была только она и Пеннивайз, который сам с интересом отвечал ей. А когда его губы припали к ране, в которой недавно находился нож, девочка болезненно зашипела, сжимая этот объемный клоунский костюм в своих руках. Когда монстр снова вернулся к её губам, почувствовался вкус крови. Уже непонятно чьей — Беверли, Билла, Эмили или даже Пеннивайза.       Это безумие, которое творилось между ними, их страсть, она затмевала все остальные ощущения. Только об этом и мечтала Эмили.