love yourself

Капля пота падает со лба Чонгука на губы Тэхёна, и волна дрожи пронизывает старшего, перекатываясь по телу из центрального мозга в кончик каждого нервного окончания. Ладони обхватывают лицо парня сверху, притягивая влажные губы как можно ближе к своим и целуя медленно, мучительно, не пропуская ни одного миллиметра. Тэхёну никак не удавалось подобрать правильное название этим крышесносным моментам с Чонгуком – слишком грубо для занятия любовью, и слишком нежно для грязного секса. Главное, каждый раз сжигало дотла, а кожа все еще зудела нарастающими остатками желания спустя долгое время. Вот уже полчаса младший нависал над Тэхёном полностью одетый; темные брюки идеально подчеркивали его мускулистые бедра, а белая рубашка с черным галстуком заводили Тэхёна с полуоборота. Пару часов назад в офисе Чонгука проходило важное совещание, и все бы ничего, но после, все его коллеги отправились в местный бар пропустить по стакану какого-нибудь крепкого напитка до звезд в глазах, а парень сломя голову понесся домой, потому что полученное от Тэхёна во время очередной презентации фото не предполагало отложений. На нем был один из Чонгуковских растянутых зимних свитеров, весьма специально оголяющий хрупкие и такие любимые ключицы; размазанная подводка вдоль нижней линии ресниц придавала глазам привычный и каждый раз новый пошлый блеск, а ошейник из грубой кожи на тонкой шее со всей силы бил бедного Чона по голове и между ног, стоило только представить хнычущего Тэхёна на коленях, тянущего за тонкую цепь. – Блять, – ругался Чонгук себе под нос всю дорогу домой. А потом еще раз, когда увидел своего парня на кровати в спальне, растягивающего самого себя стеклянной пробкой и выгибающего спину сродни домашнему коту. Он один раз глянул на младшего из под тяжелых век и простонал такое родное «чонгууук», и отсюда спасения уже не было. В последние дни Чонгук продолжал находить новые стеклянные пробки, пушистые наручники и ошейники, «случайно» разбросанные по дому Тэхёном в попытках приучить младшего к новшествам. Он не был против разного рода примочек, но и не видел в них необходимости. Новое жгло Тэхёну под ложечкой, днем заставляло лезть на стену, а ночью запираться в ванной на пятнадцать минут. Чонгуку жгло в принципе от Тэхёна, от его самобытности, и никакого нового ему не было нужно. «Счастье», скажет кто-нибудь. «Сублимация», провоет Тэхён. Он не знает, не может понять, чем заслужил такое благословение на свою голову, когда вдруг Чонгук резко хватает его за волосы и притягивает к себе, заставляя выгнуть поясницу дугой; его дыхание обжигает лопатки и заставляет крохотные волоски на шее встать дыбом. – Я хочу, чтобы ты смотрел на себя, – шипит Чон, на мгновение прекращая вдалбливаться в тело под ним; Тэхён в благоговении задерживает дыхание и, зажмурив глаза, сам себе улыбается, предполагая, что Чонгук именно этого и добивался. Не позволяя кончикам серебристых волос выпасть из сжатых вместе пальцев, младший заставляет Тэхёна подняться с влажных простыней и властно, но с трепетом направляет его к зеркалу напротив кровати. Чон становится позади парня, высоко задирая ему голову и хитро улыбаясь, смотря в глаза отражению Тэхёна. Тэхён смотрит сам на себя и вдруг всё понимает. Понимает, почему сегодня на улице ему свистнули из проезжавшей мимо машины; понимает, почему его парню приходится каждый раз нервно сглатывать, когда Тэхён наносит чёрную подводку; понимает, почему все его знакомые в глубине души его недолюбливают. Тэхён охуенен. Одной рукой Чонгук обхватывает его вдоль живота, второй все ещё крепко держит за корни волос. Губы Кима складываются в идеальную «о», когда он понимает, что должно произойти дальше. Младший легонько давит ему на живот, заставляя согнуться и отклячить задницу, и в эту же секунду Тэхен чувствует холод стекла на своей разгорячённой щеке, от чего на гладкой поверхности зеркала образуется облачко водяного пара. Тэхён буквально наблюдает «лайв» за тем, как его трахает его же парень, и это в сто раз круче любого платного эйчди порно, которое он когда-либо видел. Потому что в главной роли не какой-то хиленький паренёк с противными девчачьими руками, по-блядски оттопыренной верхней губой и чересчур впалым животом – нет. В этом фильме главный герой – Ким Тэхён с идеальными пропорциями, длинными ногами и тонкими пальцами, с дьявольским блеском в глазах и распухшими от накалённой атмосферы и упорства Чонгука губами – и у Тэхена на этот фильм билет в первый ряд. Оба парня смотрят на отражение Кима в высоком разрешении 4К, и это не так уж и странно, потому что Тэхён заводит самого себя с полуоборота, а любить себя – залог здоровой жизненной позиции. Чонгук крепко прижимает его к своей груди, чтобы хёну не было тяжело без точки опоры, и его натруженные бицепсы приобретают такой красивый оттенок ненарочного июльского загара, что Тэхён не может отвести взгляд. Обычно не может. Сегодня Тэхён смотрит на своё собственное тело, которое видел сотни тысяч раз, но вдруг рассмотрел в новом свете. На плавный изгиб мягких бёдер, ласкаемых мужественной рукой парня позади, на хрупкие щиколотки, которым, казалось, было всегда холодно, на тонкую талию, обвитую рукой младшего, оттенок бархатной кожи на животе и груди. Линия его подбородка и скул казалась шедевром рук лучших скульпторов, а форма губ так и манила приблизиться к стеклянной глади зеркала, чтобы вновь оказаться в опасной близости. И наконец, глаза. Миндалевидные орбиты с длинными ресницами, которые сегодня не принадлежали Тэхёну. Его собственные зрачки всегда посверкивали демоническим блеском, но этой ночью – этой ночью они превращали его в сына Афродиты, перед кем не мог устоять никто, даже он сам. Они излучали столько похоти и живого животного желания, что Тэхёну захотелось попросить возмещения убытков за все просмотренное им и Чонгуком порно. – Я сейчас… – стонет Чонгук, и его движения становятся более рваными. Он обхватывает член Тэхёна, понимая, что долго не протянет, и начинает быстро надрачивать, расходясь в темпе со своими толчками. Чересчур чувствительная простата и пальцы Чона на его органе подталкивают Тэхёна к краю пропасти с тягучей негой внутри, но что-то подначивает его вновь взглянуть на последние секунды совершенства в зеркале. Тэхён поднимает глаза, и его отражение, расплывшись в надменной усмешке, снисходительно подмигивает ему с обратной стороны стекла, и все, что Тэхён может наблюдать перед тем, как погрузиться в черное облако, – его собственное тело, дрожащее в судорогах пред-оргазма, и раскрасневшиеся губы, исторгающие низкий, гортанный стон, обмазывающий стены комнаты и проникающий под кожу всем присутствующим.

***

Чонгук лежит на кровати, откинувшись на большие подушки, не в силах пошевелиться. Тэхен рассматривает себя в широком зеркале и обещает самому себе повторить еще раз, без свидетелей. Самодовольная улыбка вновь расцветает на его губах, и теперь уже он подмигивает своему отражению в стекле, планируя в голове эксклюзивное свидание с парнем напротив.