Нас двое

Апрель 2018 года

      Мрачновато-хмурая ночь рано опустилась на Москву, как это обычно и бывает в апреле месяце. Небо затянуло устрашающего вида тучами так, что практически не было видно ни самих звёзд, ни серпа молодой луны. Но столица — тот уникальный город, где ночью всегда исправно горели фонари и никогда не бывало темно из-за сотен тысяч всевозможных неоновых вывесок и реклам. Москва именно тот город, что никогда не спал. И не важно, что здесь не бывало светлых «белых» ночей, как в Питере, плевать, какая стояла погода на дворе. Люди здесь, уподобляясь броуновскому движению муравьёв, постоянно куда-то бежали и спешили, вечно сновали по своим важным и не очень делам…       Такая же мрачная, как и спустившаяся на город ночь, Диана решительно вышагивала по тротуару к оставленной на платной автостоянке машине. Концерт группы «Сурганова и Оркестр» закончился минут сорок назад. Диана всё это время прождала Свету недалеко от чёрного входа в клуб, но подойти так и не смогла из-за нехилой толпы поклонников, страждущих получить автограф или сделать селфи. С щемящей тоской в сердце она долго наблюдала из своего укрытия в тени огромного раскидистого дерева за порядком уставшей, но всё равно лучезарно улыбающейся Светкой и жалела в ту минуту только об одном — эти улыбки все последние пятнадцать лет доставались кому угодно, но только не ей…       Помявшись в полумраке тени от дерева ещё минут пятнадцать, Диана резко вздрогнула, словно выпадая из оцепенения, глубоко втянула в себя загазованный, холодный ночной воздух с лёгкой, едва заметной примесью первых распускавшихся молодых листочков тополя и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, быстрым шагом направилась прочь от клуба и… от Светки…       Проклиная себя на все лады за эту глупую затею и очередную трусость, Диана села за руль и, стирая к чертям покрышки, резво рванула своё авто с места. Иномарка неслась по ночной Москве с такой скоростью, что едва ли хоть немного уступала прославленным стритрейсерам столицы. Уже подъезжая к МКАДу, женщина немного успокоилась и вдруг изменила планы. Выудив из бардачка сотовый, она набрала номер матери и попросила её остаться с детьми на ночь, а лучше на все предстоящие выходные. Галина Анисимовна поворчала для приличия, но, уловив в голосе дочери едва сдерживаемые нотки ярости и агрессии, предпочла за благо не читать своему непутёвому чаду нотации в тот момент, просто заявив:       — Разумеется, я останусь, Диан, но очень надеюсь, что ты всё-таки уже выросла и не наделаешь глупостей…       — Ой, ма, ну какие глупости? Я просто хочу побыть одна, переночую в городской квартире и всё, мам, не переживай…       — Ладно-ладно… — проворчала мать и, всё-таки не стерпев, едко добавила: — Так и знала, что ты не удержишься и потащишься на её концерт! Диана, пятнадцать лет прошло! Вполне достаточно, чтобы набраться мозгов, забыть, успокоиться и жить по-человечески. Эта дрянь тебе тогда жизнь испортила и все нервы вымотала, а ты! Не устала ещё страдать, а?       — Мам, всё, хватит! — раздражённо отмахнулась Диана. — Завтра позвоню…       Поспешив отключиться от не на шутку разошедшейся родительницы, за что-то капитально невзлюбившей Сурганову не то что в Магадане, а даже ещё в самом Питере, рокерша раздражённо сморщилась. Походу, у неё в окружении завелись шпионы, ведь она никому не говорила, что собирается сегодня на юбилейный концерт Сурика. Хотя… Мама могла и просто догадаться, как делала это практически постоянно ещё там, в родном, заснеженном Магадане. Дина не представляла себе как, но мать всегда точно знала, когда они встречались со Светкой, а когда вдруг почему-то этого не получалось. Впрочем, заморачиваться этим сегодня она не собиралась, а хотела просто и банально напиться в гордом одиночестве.       Вырубив для верности телефон, Арбенина зарулила по пути в круглосуточный магазин и затарилась выпивкой. Наблюдая, как не русский мальчик-разнорабочий услужливо загружает в её багажник аж целый ящик вискаря, щедро проданного из-под полы, ибо закон о запрете торговли спиртным после 23-00 никто не отменял, Диана хмыкнула, решив, что всё-таки, пожалуй, переоценила свои возможности. Такого количества сорокаградусного алкоголя ей одной не выпить и за неделю, а мама согласилась побыть с детьми лишь предстоящий уик-энд.       «Да, похрен, на потом останется…» — успокоила себя рокерша и, сунув пареньку купюру за услугу, плюхнулась на водительское место, снова резко давая по газам.       Уже минут через двадцать Диана ввалилась в свою городскую квартиру, прихватив из багажника пару бутылок и пакет с едой. Пить на кухне ей почему-то не захотелось. Звонко шмякнув бутылки на журнальный столик в гостиной и врубив погромче музыку — соседи давно уже перестали бороться с временами буйной соседкой, урезонить которую не мог совершенно никто — Арбенина стянула с себя свитер и потопала на кухню, готовить хоть какую-нибудь закуску. Вскоре тарелки с порезанной колбаской, сыром и прочей готовой едой из супермаркета переместились туда же на журнальный стол. Скептически оценив непропорциональное количество еды и выпивки, Диана махнула рукой — в конце-концов, она собиралась напиться, а не обожраться.       Сбросив на пол несколько специальных подушек, рокерша приземлилась на них, прислонилась спиной к дивану и, зависнув ненадолго на экране большого домашнего кинотеатра, где шла плохенькая запись концерта «Ночных снайперов», снятого чьей-то любительской камерой ещё в счастливом для них девяносто четвёртом году, провозгласила сама себе первый тост:       — С юбилеем тебя, Светка!       Огненная жидкость наждаком скользнула по отвыкшему горлу. Диана сморщилась, передёрнулась, но и не подумала закусить.       — Между первой и второй перерывчик небольшой… — продекламировала себе под нос певица и снова наполнила высокий фужер.       — За тебя, родная! — второй тост оказался ещё короче.       На экране как раз в этот момент Сурик отложила в сторону свою скрипку и взяла из её рук гитару, тепло улыбнувшись при этом. Диана не выдержала, нажав на кнопку «пауза». В комнате воцарилась тишина, с огромного экрана на неё смотрела Светка… Та Светка из прошлого — мягкая и нежная, смешливая и озорная, а ещё такая родная… Но самое главное — счастливая… Там ещё и в помине не было боли в этих глубоких серых глазах, там она ещё смотрела прямо и открыто, ещё безгранично, наотмашь, на разрыв любила её — Диана всегда это чувствовала каким-то своим, присущим только ей, звериным чутьём… Там она ещё верила в лучшее будущее и в… Чудеса! Да-да, такая взрослая Светка порой совсем, как ребёнок, начинала рассказывать ей о каких-то совершенно нереальных, мифических существах, типа демонов и ангелов, втирала о каком-то там роке или судьбе… А её, Диану, всегда это забавляло, она не могла удержаться и вечно подтрунивала над Светкой, а та всегда смешно надувалась и делала вид, что обижалась…       Руки предательски дрогнули, Арбенина схватила бутылку, плеснула себе сразу половину фужера и подползла к экрану.       — Прости меня, дуру, Светик… — лёгкий перезвон от встречи хрусталя с экраном телевизора, и очередная порция упала в противно заурчавший желудок, напомнивший о закуске.       Вернувшись назад, Диана нажала «play» и, решив сделать себе бутерброд, потянулась к колбасе, как вдруг судорожно отдёрнула руку и ойкнула. На краю тарелки копошилось маленькое нечто, перемещаясь по самому краю от одного куска к другому. ЭТО напоминало большую муху, но точно не было ею. Впрочем, не переносившая всех подряд насекомых Диана не стала задумываться о том, кто это, а просто ухватила лежавший на диване журнал, собираясь прихлопнуть наглую тварь, собравшуюся подкрепиться её закуской. Сложив его, Арбенина размахнулась и… Вдруг отчётливо услышала тонкий голосок:       — Ну-ка, положи журнал на место, идиотка!       Сама «муха» при этом взмыла в воздух и нахально зависла прямо напротив её лица. Диана дёрнулась, выронила журнал, угодив им точно в тарелку с лечо, и во все глаза уставилась на разговаривающее Нечто, миленько так машущее крылышками прямо у неё перед физиономией.       — Ты к-кто?! — выдавила из себя снайперша, судорожно протирая глаза.       Но нет, это совершенно не помогло. Непонятная хрень продолжала висеть себе в воздухе, никуда не исчезнув. Тогда Диана медленно опустила взгляд на бутылку. Вискаря в ней не хватало всего-то чуть-чуть. Даже ещё не половина.       Тааак… Спокойно! Для «белочки» и прочей галлюциногенной ерунды ещё как-то рановато! И что ЭТО за фигня такая тогда?!       — Не ерунда, не хрень и не фигня, а твой Ангел-хранитель, приятно познакомиться… — пропищала «муха».       — К-кто?! — снова заикаясь, выпучила глаза Арбенина и, наверно, совсем уж ошалев, вдруг выпалила невпопад: — А чё мелкий такой?       — О, Господи… Тебя только это не устраивает? Ну, ладно, окей… — уже в следующую секунду «муха» отлетела чуть-чуть подальше и начала стремительно увеличиваться в размерах, ввергая Диану в полный ужас. По спине от страха покатились липкие капли пота, на лбу наоборот — выступила испарина. Несчастная женщина уже стала подумывать, что пора, наверное, срочно звонить в скорую психиатрическую помощь и добровольно сдаваться…       — Нет, ну что тебе опять не нравится, а?! — возмутился Ангелок, достигший к тому моменту размера новорожденного ребёнка. Сложив свои крылышки, он преспокойненько уселся на одну из подушек напротив своей подопечной и вперил в неё пронизывающий взгляд небесно голубых глазок. — Ты хотела, чтобы я стал побольше, я стал. Чего тебе снова не так?       — В-всё так… — продолжая безбожно заикаться, машинально кивнула Диана, так и не сумев ни вернуть выпавшую челюсть на место, ни закрыть рот. Рокерша, пребывая в полном шоке, неопределённо крякнула и потянулась к бутылке, щедро плеснув себе вискаря.       — Эй, а мне-то налей, чего жадничаешь? — возмутился Ангел.       — Чего? — вылупилась Диана.       — Чего-чего… Мне тоже, говорю, налей! — невозмутимо сложил пухленькие ручки на груди Ангелок. — Чего это ты одна будешь пить? Я, пожалуй, составлю тебе компанию…       — А… Эм… Ты… Вы… — ничего более связанного выговорить ей не удалось. Диана кое-как поднялась на ставшие вдруг ватными ноги, доковыляла до шкафа и, достав ещё один стакан, плеснула в него виски. — Вот, п-пожалуйста…       — За что выпьем? — деловито поинтересовался Ангел, подхватив свой фужер.       — Не… Я н-не знаю…       — Почему ты не знаешь? — удивился мелкий крылатый собутыльник. — Ты же вон как ловко тосты только что говорила! Давай ещё за твою Светку выпьем, что ли… — видя вконец охреневший взгляд, он продолжил: — Что? Она хорошая, за неё стоит выпить… Эх, везёт же её Ангелу, не то что мне… Не бухает, ведёт здоровый образ жизни, прям, как в киношке — спортсменка, комсомолка, красавица… Настоящий подарок, а не подопечная, не то, что у меня… Что за несправедливость такая? — Ангелок так тяжело вздохнул, что Диане стало не по себе. Крякнув, мелкий «алкаш» заправски проглотил огненный напиток и уставился на Арбенину чуть помутневшим взором. — Ну и, чего ты зависла? Пей давай! Ты же, как это называется? А! Нажраться сегодня собралась, вот и давай, пей!       Диана в полном шоке тоже проглотила вискарь и опять во все глаза принялась пялиться на своего Хранителя.       — Ой, ну чё таращишься? Ангелов никогда не видела? — рокерша уже слегка пьяно качнула головой, мол, неа, не видела. Никогда. — Хм… Ну, вот он я, любуйся!       Ангел вскочил на свои маленькие ножки и не спеша покрутился на месте. Даже взмахнул пару раз крыльями, демонстрируя себя во всей красе, так сказать.       — Ну что, налюбовалась? — хихикнул пьяненький Ангел. — Тогда не фиг зависать, разливай!       На удивление, быстро выполнив приказ, уже немного успокоившаяся Диана подняла свой бокал и, перестав заикаться, вдруг выдала тост:       — Давай выпьем за любовь!       — Оу! — обрадовался Ангел. — Очень люблю этот тост. Давай!       Очередная порция спиртного исчезла в желудках ангело-людского алкогольного дуэта. Арбенина по мере опьянения всё больше привыкала к своему пернатому собутыльнику и наконец созрела до первых вопросов.       — А ты это… Почему у тебя крылья разного цвета? — не решившись спросить о главном, начала издалека Диана.       — Ах, это… — отмахнулся Хранитель. — Крылья у нас зависят от подопечного. Какой цвет выбирают для себя они, такие и мы. Пойми, мы лишь ангелы-хранители, мы ничего не решаем за вас. Наше дело только защищать по мере сил и возможности. Мои крылья чёрно-белые, потому что ты сама всю свою жизнь идёшь по границе. «То ли в ад, то ли в рай — выбирай…» Ой, пардоньте, мадмуазель, это не ваша песня! Вот что значит, когда ты о ней слишком много думаешь! Я скоро весь её репертуар наизусть выучу, ага…       — Значит, моя душа в полоску, как тельняшка? — беспечно хихикнула пьяная Динка. — Или зебра?       — Типа того, ага, — кивнул Ангел.       — А почему ты так легко говоришь об этом? Что будет, если я выберу Ад в итоге? Разве тебе не влетит? — допытывалась хоть и пьяная, но не менее въедливая от этого Арбенина.       — Ха, «влетит»… Нет, я просто перестану существовать тогда, потому что мне придётся отправиться в Ад вместе с тобой, а там с нами не церемонятся особо… — горестно вздохнул Ангелок. — Я поэтому и решил дать о себе знать, что ты такая бестолковая и никак не хочешь понимать намёков. Чего бы я не делал для тебя, ты всё равно упорно всё больше срываешься именно в тёмную сторону. И сейчас, между прочим, я нарушаю целую кучу наших ангельских законов! Меня за это совсем не погладят по головке, но я не хочу, чтобы ты там оказалась, понимаешь?       — Ха, конечно, понимаю, — хмыкнула рокерша. — Одно дело взбучка от начальства за несоблюдение чего-то там, а другое — пропасть в Ад, так? Ты кого припёрся спасать: меня или себя, чудик?       — Обоих, — просто и честно отозвался Ангел, став вдруг предельно серьёзным. — Ты права, я совсем туда не хочу, да и тебе там делать нечего, вот я и рискнул объявиться. Может быть, хоть так удастся тебя отвести от края…       — Не удастся, — отрезала Диана, наливая себе ещё виски. — Ты будешь или уже хватит?       — Хватит, — отмахнулся Хранитель. — И тебе лучше бы больше не пить… — Диана естественно не послушала, в одиночестве и без всяких тостов проглотив алкоголь.       — Почему не удастся, объясни?! — потребовал ставший предельно собранным и серьёзным Ангел.       — Потому что, — хмуро отозвалась женщина. — Вон, погляди… — Диана ткнула пальцем в экран работавшего в шумовом режиме телевизора. — Ты за моей спиной с рождения, как я понимаю, так? Неужели не въехал ещё, что мне без неё вообще ничего не надо, идиот! Похеру мне на твой Ад, если в Раю со мной не будет Светки…       — Понимаю… — кивнул Ангел и осторожно добавил: — А ты в курсе, что у её Ангела, между прочим, крылышки уже давно одного цвета…       — И какого? — замерла Арбенина, забывая выдохнуть.       — Белого, Дианочка, белого… — горестно усмехнулся пернатый собеседник. — И знаешь, я не имею права тебе этого говорить, но эти крылышки были когда-то, лет двадцать назад, цвета воронова крыла. Она-то себя смогла вытащить, а ты? Ты ведь хочешь быть с ней, разве нет? Может, постараешься как-нибудь?       — Нет! — прорычала Диана, едва сдерживаясь, чтобы не прибить этого «разнокрылого Серафима».       В голове не укладывалось — Светка когда-то была почти чёрной? Вот тогда? Рядом с ней? Когда была влюблена и счастлива? Что за бред такой?!       Пьяные мысли носились в голове, сшибая всё на своём пути и разбиваясь вдребезги сами. Это что же получается: их любовь изначально была проклятой? Светка смогла всё забыть, смогла отказаться от неё, от той любви и теперь её за, по-сути, предательство ждёт Рай?!       Арбенина взвыла, точно раненый зверь, хватаясь за гудящую голову. Да нахер ей сдался тогда такой «миленький» Рай!       — Нет, ты снова всё не правильно поняла, глупая, — донеслось до Дианы сквозь непрекращающийся шум в голове. — Она никогда не забывала тебя, поверь, я знаю, — рокерша тут же вскинула голову и во все глаза уставилась на своего попечителя. — Ой, ну что? Да-да, от её Ангела знаю… Только она выводы правильные сделала, а ты всё никак не можешь…       — Какие выводы? Да объясни ты нормально, дьявол тебя побери! — психанула Диана, а маленький Ангел по-кошачьи зашипел вдруг от её последней фразы, взмыл в воздух, расправив разноцветные крылья, и шарахнулся в дальний угол, подальше от таких злых слов своей непутёвой подзащитной, судорожно размышляя про себя, почему же ему молоко не полагается за вредность?!       — Выбирай выражения! — сквозь зубы прошипел он некоторое время спустя, когда удалось кое-как справиться с резанувшей по нему острой болью. — Объясню и расскажу, если ты не будешь больше так говорить…       — Прости, — опуская глаза, виновато отозвалась Диана. — Я не подумала…       — А ты никогда не думала, когда говорила или делала что-то… В том-то и беда! Это не Светлана твоя была чёрной, это ты её чуть такой не сделала! — Арбенина, не понимая, так широко распахнула глаза, что казалось, они совсем вывалятся. — Нечего так на меня смотреть! Ты и сама обо всём догадываешься, только признаться боишься самой себе. И объяснять я тебе ничего не буду. Ты… Слышишь? Только ты сама и никто другой принимаешь решения. Я могу лишь попробовать тебе помочь в этом…       Ангел, опасливо поглядывая на взбалмошную подопечную, вернулся на место, взмахнул рукой, и со стола, словно по волшебству, исчезли все закуски вместе с выпивкой.       — Настала пора поговорить серьёзно, ты не находишь? — и снова небесная голубизна взгляда пронзила Диану насквозь. — Садись поудобнее и давай обсудим «дела наши скорбные»…       Арбенина встряхнулась, поправила подушку и вдруг поняла, что она… Трезвая! То есть абсолютно! Впрочем, удивляться чему-либо она уже была не в силах.       — Итак, как я понимаю, единственное условие, при котором ты не сорвёшься в Ад, это возвращение твоей подруги? — Диана быстро кивнула. Спорить с очевидным не имело смысла. — Но ты же понимаешь, что прошло слишком много лет, пока ты злилась, обижалась и строила из себя невесть что… — и снова молчаливый кивок в ответ, только теперь ещё добавились мигом опустившиеся плечи. — Если ты сейчас просто подойдёшь к ней, она тебя, наверняка, пошлёт, это ты осознаёшь? — третий, уже совсем какой-то безнадёжный кивок послужил ответом.       Диана не понимала — если всё так хреново, тогда о какой помощи втирает этот пернатый чудик? Да-да, ушло опьянение, и вместе с ним вернулся на место пресловутый скепсис. Нет, она доверяла своим глазам, но и принять вот так запросто на веру, что это существо и правда её Ангел-хранитель никак не могла.       — Мне всё равно, веришь ты или нет, — легко считал её мысли Ангелок. — Тем более, что после первого же «погружения», поверишь, как миленькая, никуда не денешься… Так что, сиди и слушай то, что я хочу тебе предложить… — Диана недоверчиво вздёрнула брови, хмыкнула, но предпочла не вступать в бессмысленные пререкания. — Уже хорошо. Хоть не споришь с пеной у рта, здорово… Только раньше вот так надо было. Ну ладно. Так вот, я хочу тебе предложить эм… Путешествие во времени… Ой, что?! Поубавь свой скепсис хоть немного, а?       Но Арбенина не выдержала больше и от души расхохоталась. Нет, она могла, скрепя сердце, хоть как-то представить, что перед ней сейчас сидит её Ангел-хранитель собственной персоной, но чтобы он смог её ещё и куда-то там послать… А, нееет, не куда-то, а в назад в прошлое! Это было уже слишком…       — Ещё раз прошу, думай сейчас не об этом, а о том, где, по-твоему, ты больше всего накосячила? Что бы ты хотела изменить? — нахмурился Хранитель, потихоньку теряя терпение от упрямства своей до невозможности упёртой подопечной. — Ты слышишь меня? Давай, я отправлю тебя в момент вашей последней ссоры в декабре две тысячи второго… Ты вернёшься туда с теперешним опытом и мозгами, не скажешь ей всех тех обидных слов, она не убежит в ночь и ничего непоправимого не случится следующим утром…       — Нет, — вдруг качнула головой Диана, вызвав изрядное удивление у своего попечителя. — Ты не понимаешь, там уже нельзя было ничего исправить. В тот момент просто была поставлена жирная точка в пьесе абсурда, которую мы так старательно играли с ней… Надо раньше, гораздо раньше… — Динка встряхнулась, осознавая вдруг, что сидит тут и на полном серьёзе обсуждает всякую хрень непонятно с кем. — И, вообще, какой-то ты тупенький Ангел, раз не понимаешь: если уж менять что-то, то вообще лучше начинать с самого начала…       Хранитель фыркнул и, не став по-новой объяснять, что он всего лишь её практически зеркальное отражение, сделал вид, что его совсем не задели слова о «тупеньком Ангеле».       — Тогда сама решай, куда тебя надо отправить… — слегка раздражённо бросил он. — Вот, надень. Это необычный кулон. Это даже не камень вообще. Я не буду объяснять, что именно, тебе этого не надо знать. Суть в том, что он настроен на текущую параллель времени. Если тебе удастся изменить ход событий, он начнёт светиться, но не вспыхнет вдруг и сразу, а будет разгораться постепенно, если поступки твои будут верными, пока, наконец, не засияет ярко алым. Его свет и будет означать, что можно возвращаться назад, в будущее, но… — Ангел замялся, но всё же договорил: — Приготовься к тому, что ты вернёшься совсем в другое настоящее. Я и сам не знаю, каким оно будет для тебя, но могу пообещать, что в нём Светлана будет с тобой… Выбор за тобой. Ты готова рискнуть?       Диана несколько безумно долгих секунд всматривалась в небесно-голубые глаза своего Хранителя, потом моргнула и решительно кивнула. Ей не в чем было сомневаться. Если она не вернёт Светку, то нет смысла и жить… Даже шилопопные близнецы, увы, не смогли спасти её от тотального одиночества в душе и утащить от стремительно приближавшейся пропасти, а значит, надо рисковать…       — Да. Я готова…