Нас двое

      Утром Диану разбудили наглые солнечные лучи, беспрепятственно проникавшие сквозь незашторенное окно прямиком в изголовье кровати. Это было странно. Арбенина хорошо помнила, как ночью наглухо задвинула тяжёлые плотные шторы. И словно по щелчку пальцев, вернувшаяся на место память подбросила её на постели…       Светка! Она сама пришла ночью!       Быстрый взгляд на вторую половину спального ложа и пустота… В груди всё мгновенно сжалось и противно заныло, сердце сперва подскочило к горлу, а потом молниеносно рухнуло вниз. Всё, что оставила после себя Сурик — скомканная простыня и подушка, ещё хранившая её запах… Господи, но ведь это означает, что ей ничего не приснилось! Вот только от этого ничуть не легче — Светы не было рядом с ней…       Ушла… Скрипачка ушла, даже не попрощавшись! Тихо, по-английски…       Машинально накинув на плечи валявшийся рядом на кресле махровый банный халат, Диана побрела в сторону кухни. После ночного сабантуя филиал Сахары во рту срочно требовал с ним что-то сделать. Арбенина подняла голову в поисках чайника и вдруг замерла на пороге, словно наткнувшись на незримую преграду.       Возле окна, спиной к двери, стояла Светка! Из одежды на ней было только её собственное, видимо, уже высохшее за ночь изящное и одновременно простое нижнее бельё. Горячая волна возбуждения мгновенно прокатилась по телу Дианы, но что-то остановило её, не позволяя отдаться чувственному порыву и немедленно сжать своего Сурика в жарких объятиях. Она не поняла сперва, а потом…       Потом Диана заметила в руке Светы телефон. Аппарат, судорожно надрываясь, вибрировал в полной тишине, звук был отключен. Светлана смотрела на экран, но совсем не спешила ответить на входящий вызов.       — Что мне ей сказать? — прошелестел родной голосок. — Кара звонит уже раз пятидесятый, наверное… Что мне ей сказать?!       — Правду скажи, Свет, — так же тихо, но очень твёрдо отозвалась Арбенина, понимая, что Сурганова уже давно почувствовала её присутствие.       — Какую?! — резко развернулась к ней Света и выпалила, повышая голос: — Какую, блять, правду? Что я ей изменила? Что совсем вдруг сбрендила и решила сдуру молодость вспомнить в объятиях одной своей взбалмошной экс-подруги из Магадана? Что мне ей сказать, Динка?!       — Зачем же так? — нахмурилась гитаристка, недовольно скривившись. — Скажи, например, что никогда не любила её, что просто было очень плохо одной. А теперь прозрела…       — А ты как была наглая, такой и осталась! — вконец разозлилась Сурик. — И что дальше? Потом что, Диана? Ты завтра миленько свалишь к своей семье или на гастроли, а я? Останусь одна? Эгоистка чёртова!       — Почему одна? — невозмутимо пожала плечом Диана. — Ты поедешь со мной…       — Куда?! — широко распахнула от неожиданности глаза совсем ошалевшая скрипачка.       — Для начала к моим в загородный дом. Что не так? Познакомлю тебя с детьми и… — Арбенина хотела сказать «с мамой», но не стала, вспомнив, какие в этой родной реальности, мягко говоря, напряжённые у них со Светой всегда были отношения. — А потом можно будет и на гастроли вместе пое…       Диана не договорила, потому что Света вдруг сложилась пополам и начала хохотать. Сперва тихо, а потом всё громче и громче. Истеричнее и обречённее одновременно.       — Ты серьёзно, Дин? — вытирая выбравшиеся из глаз капельки слёз, спросила тяжело дышавшая Светик. — Ну ладно, близняшки и… Мама твоя, фиг с ней, авось, не убьём друг друга, но гастроли! Ты ненормальная, Арбенина! Как ты себе это представляешь?       — Ну, хорошо. Пускай без гастролей, — кивнула сосредоточенно-серьёзная Диана, и сама не особо представляя себе, как можно объединить в один два таких разных коллектива, а главное — надо ли это вообще делать… Всё-таки, как ни крути, а в плане творчества у каждой был свой собственный путь. — Но что мешает нам без этого просто быть вместе, а? Ты нужна мне, Свет. Очень… И не ври, пожалуйста, себе, я точно так же нужна тебе, я это чувствую…       — Как у тебя всё всегда просто, Динка! — взмахнула руками Сурганова. — Захотела — прогнала, передумала — можно и обратно вернуть, так? А люди не игрушки и не марионетки, Диан, тебе в твою гениальную голову это никогда не приходило? Я почти десять долбанных лет ждала хотя бы маленькой весточки от тебя, хоть взгляда мимолётного, ждала и привыкала постепенно обходиться без тебя! Нет-нет, не смотри так, физически я никогда не была одна, но это всё не то, не те… Десять лет, Диана! А тебя всё не было, ты не хотела меня ни видеть, ни слышать… Но стоило мне только успокоиться, отпустить прошлое и найти свою собственную точку равновесия в жизни, так ты бац, и нарисовалась, как ни в чём ни бывало! — уже не сдерживаясь, кричала на всю квартиру Светлана на по-прежнему молчаливую гитаристку. — Да, блять, мир вокруг тебя одной не вертится, Арбенина, очнись! Нельзя всё изменить только потому, что тебе вдруг захотелось этого!       — Да я и не сплю, вроде как, чтобы очнуться… — глухо отозвалась Диана. — И не вдруг, я уже говорила, что никогда не переставала тебя любить, Свет. Пыталась забыть, да. Не вышло, увы. И мне не нужен весь мир, Светуль, только ты одна… — Светлана, глядя в невероятно серьёзные глаза Арбениной, озадаченно молчала, видимо, не в силах так запросто поверить, что её некогда сумасшедшая и безбашенная подруга способна сказать такое. — Что до твоего близкого человека… — продолжила тем временем Динка. — Отпусти её, Свет. Она ждёт от тебя того, что ты не в силах ей дать, а это неправильно, Светка. Ты молчаливо, день за днём, обманываешь её, как врёшь каждый день и самой себе, разве не так? Если бы ты реально и искренне её любила, то не оказалась бы сегодня здесь, Свет. Знаю, это, наверное, жестоко звучит сейчас, но ведь правда же… — Арбенина сосредоточенно почесала переносицу и продолжила, благо удивлённо-ошарашенная Сурик не перебивала: — Знаешь, ты можешь, конечно, забить на мои слова. Я понимаю, я всегда для тебя была и буду до самой смерти, видимо, этаким несмышлёным ребёнком, которого надо оберегать и учить уму-разуму, но если ты решишь сейчас уйти и вернуться к своей привычной жизни, просто подумай о том, что спокойствие и пресловутая точка равновесия — это всё, конечно, здорово, но терять её время от времени от ощущения безграничного счастья и полёта — ни с чем больше не сравнимо, Светуль… Это тоже часть нашей жизни, часть твоего пути. Пойми, я же не прошу многого. Просто хочу, чтобы ты обязательно была счастлива, хочу быть с тобой до последнего дня…       Некоторое время они молча смотрели в глаза друг другу, пока очередная вибрация смартфона в руках Сургановой не прервала их невербальный диалог.       — Приготовишь нам что-нибудь на завтрак? — тихо попросила Светлана и быстро вышла с кухни, принимая наконец входящий вызов: — Да, Карин, тише, тише… Не кричи, жива я и здорова, да… Да-да… Я знаю, прости… Нет… — долетали до ушей Дианы обрывистые, скупые ответы, а руки машинально вытаскивали из практически пустого холодильника упаковку яиц и масло… Скромненько, но ведь не суть, что именно есть, главное — Светка не уходит, и завтракать они будут вместе… — Нет. Я не просила тебя об этом… Никогда не просила, ты сама так решила… Наверное… Да, так всем будет лучше… Какая разница, Карин, где я? Хорошо… Прости меня, Кара… Я знаю, да… Прости…       Закончив разговор и заглянув через несколько секунд обратно в кухню, озадаченная Светлана не обнаружила там Дианы.       — Я тут, иди сюда, будем завтракать на балконе, — улыбнулась Арбенина, поманив её через распахнутую настежь балконную дверь. — Извини, в холодильнике мышь удавилась, кроме яичницы и кофе не могу ничего больше предложить…       — Лишь бы не овсянка на воде, — фыркнула Света. — С тех самых пор терпеть её не могу. Фу, гадость!       — Аха, нет, не овсянка. Тёмка её, кстати, тоже не переваривает… Садись, пожалуйста, — хлопотала Диана, отодвигая для скрипачки плетённый стул. — А то остынет всё…       Сурик, однако, не спешила присесть, залюбовавшись открывшейся её глазам живописной панорамой Москвы:       — Красота какая, Дин! Почему ты здесь не живёшь?       — Для ребзи лучше обитать на природе, за городом… А это… Давнишняя мечта… Двадцать пятый, Свет, выше только звёзды!       — Ага, словно на крыше, да, ты помнишь? — грустно кивнула Света и вдруг воскликнула: — Ой, смотри!       — Что? — вздрогнула расслабленно ностальгировавшая Диана.       — Не может быть! — Сурганова приложила к лицу ладони, в полном восхищении пялясь куда-то в самый угол большущей лоджии. — С ума сойти, ты?! Так быстро! Вау!       Озадаченная Арбенина опасливо покосилась на Светку и снова перевела взгляд в тот же угол, вдруг и сама тут же подскочив со стула и завопив:       — Ты живой! Живой! Зараза ты, пернатая!       Обе одновременно обернулись друг к другу и снова посмотрели в угол, проговорив чётко в один голос:       — Можешь ей показаться?       Дружный смех разлетелся по лоджии. Женщины сложились пополам от хохота.       — Блин, Светка… — хихикала Диана. — Снайперизм живуч! Мы с тобой всё ещё думаем в унисон!       — Ага, у дураков мысли сходятся… — кивнула Сурганова.       — Да ну тебя! — фыркнула Диана и обернулась к своему Ангелу: — Так ты можешь сделать так, чтобы мы вас обоих видели?       Вместо ответа в углу балкона материализовался премиленький маленький Ангелочек и благополучно умостился на перилах, аккуратно сложив свои белоснежные крылышки. Ещё через пару секунд рядом с ним возник двухметровый исполин, взмахнув таким же слепящим глаза кристально белым опереньем…       — Нифига себе! — слегка испуганно попятилась назад Диана. — Сурганова, блин! Я всегда знала, что у тебя подсознательная мания величия, но чтоб в таких параноидальных размерах! Капец, это же гигантомания какая-то, прямо…       — Ну, извини, — весело развела руки в стороны Светка. — Люблю я всё большое, что теперь. Зато, твой — просто очаровашка! — «очаровашка» довольно крякнул и тут же приосанился, а Светлана поинтересовалась: — Как вы?       — Да, нормально, — беззаботно отмахнулся Ангел Светланы, а Арбенина старательно подавила улыбку. Да уж, опознать Светиного Хранителя можно было запросто по его повадкам. У Сурика ведь тоже, как ни спроси, всегда всё нормально. — Понервничали малость, но видите, какие мы теперь зато красивые стали!       — Видим, видим, — нахмурилась Арбенина, возвращая взгляд к своему Хранителю. — Какого хрена ты со мной там прощался, а? Свинья ты такая, бессовестная!       — Да, что ж такое-то, люди добрые! Чё ж это делается-то? Нет, чтобы радоваться себе тихонечко, а она сразу обзываться! Почему мне такая ужасная подопечная досталась? Эх… Горемычный я, горемычный…       Диана закатила глаза и, не выдержав стенаний своего пернатого, расхохоталась.       — Видишь, какое у меня чудо? — обернулась она к Свете. — Не то, что у тебя, прямо дух захватывает!       Маленький Ангелок тут же ещё больше насупился и стрельнул в своего молчаливого собрата ревнивым взглядом.       — Да ладно тебе ныть, — пробасил Светин Хранитель. — Зато, мою Свету фиг пересрё… Эм… Простите, переупрямишь! Осёл она по-жизни тот ещё…       — Слушай ты… — тут же возмутилась Сурик. — А сам-то? Ответь лучше на заданный вопрос, умник! Как так и почему вы белые теперь оба?       — А чё, вам не нравится? — тут же нахмурился маленький Ангелок.       — Да нет, что ты! Ты вообще просто прелесть, не переживай, — усмехнулась Света, сделав шаг вперёд. — Так и хочется потискать…       — Но-но-но! — истошно заверещал Ангелок, вспархивая с перил. — Руки прочь от моих крылышек! Испачкаешь ещё…       — И всё-таки он у тебя вредный и наглый! — заявила Сурганова, оборачиваясь к Диане.       — Ещё какой! — согласно закивала та. — Ой, что? Помню, помню — вы такие же, как мы. Бла-бла-бла…       — А что объяснять? — серьёзно пожал плечами «большой» Ангел. — Я в этой реальности такой и был. Он пожертвовал собой ради Дианы, а она первый раз в жизни выбрала тебя, а не саму себя, вот и всё… Все живы, белоснежны и, кажется, счастливы, нет разве?       — Дааа, — снова почти в унисон отозвались обе женщины. Но именно что — почти…       — Ты опоздала! — тут же слегка раздражённо обернулась Диана. Она терпеть не могла, когда Светка временами витала в облаках и опаздывала, не попадая в ноты…       — Это ты поторопилась! — тут же скрестила руки на груди Сурик, недобро сверкнув взглядом из-под насупленных бровей.       — Нет, ты вечно тормозишь, Светка! — начала впадать в раж Диана.       — Да это ты всегда вперёд несёшься, будто угорелая…       — Ой, всё! Началось… — закатив глаза, шепнул маленький Ангелок на ухо своему коллеге. — Валим отсюда быстрее, пока они нам весь примирительный кайф не обломали, идиотки бестолковые…       — Ага, полетели, — согласно кивнул Хранитель-исполин. — К тому же я точно знаю, чем всё это сейчас у них закончится…       — Чем? Дракой?! — озадаченно заморгал Ангелок, и впрямь опасливо обернувшись назад. Да уж, Светлана его порядком напугала этой ночью…       — Аха! Неа, не в этот раз, я думаю… — весело рассмеялся Светин Ангел. — Они ещё слишком соскучившиеся, чтобы фейсы чистить друг дружке… Да ну их нафиг ко всем известной бабушке, полетели лучше тусить! Теперь ведь хочешь не хочешь, а «нас двое, нас двое, нас двое»… Прямо, как у твоей Дианы в песне…       — Тусить? «Суток на трое», я так понимаю? — расхохотался в ответ маленький Ангелок и взмыл вверх вслед за своим собратом, негромко напевая себе под нос: — Нас двое, нас двое, нас двое… Тьфу ты! Вот привязалась!       Бурная перепалка на балконе двадцать пятого этажа обычной московской высотки быстро захлебнулась в жарких объятиях и страстных поцелуях, а в безмятежно голубое небо взлетели два Ангела, обернулись на миг, дружно махнули руками на своих неисправимых ни в какой реальности подопечных и с лёгким хлопком растаяли в воздухе…