***
— Наконец-то я дома! Сергей, скажи Нине, пусть наберет горячую ванну в гостевой комнате! — приказал Стас, перекинув девушку через плечо. — Я сейчас туда приду! И пусть приготовит что-нибудь, нашей гостье необходимо поесть! Да, еще, позвони Семену Аркадьевичу, пусть приедет немедленно! За ночной вызов оплачу в двойном размере! — Понял! Будет сделано! — отрапортовал Сергей, недоброжелательно глядя на безвольное тело, болтающееся на плече друга. — Потерпи немного, сейчас мы тебя отогреем, отмоем, покормим… — пробормотал Стас, услышав едва различимый стон. — Что же тебя привело к такому непростому решению? Сгрузив девушку на кровать, Стас оставил её на попечение домработницы Нины и её дочери — Алисы. Сам, нервно ослабил галстук, который показался удавкой, и прошел в свою спальню. Сергей верно услышал слова Стаса и распорядился подготовить комнату, находящуюся через стенку, имеющую смежную дверь с хозяйской. С самого детства Стас рос очень добродушным и жалостливым мальчиком. Можно смело сказать, что он родился в не самой благополучной семье. Отец был законченным алкоголиком, регулярно отбирающим у матери последние деньги, избивая ту до полусмерти. Но деваться было некуда. Квартира, в которой они жили, по праву принадлежала отцу. Мать же выросла у тетки в деревне, после смерти которой девчушку выгнали на улицу родственники, решившие продать кусок земли, на котором стояла несчастная развалюха. Пока Стас был маленьким — он был предоставлен самому себе. В шесть лет он начал собирать бутылки, меняя их на заветные деньги, которые всегда приносил маме, жалея её, но толком не понимая, что происходит в их семье. Мальчик взрослел, начинал осознавать суть происходящего и ненавидеть отца всем сердцем. Ему тоже часто перепадало от скосорыленного папки, принимающегося заниматься воспитанием «выблядка». Роковой случай в корне изменил жизнь Стаса. Будучи подростком, он решил подыскать себе работу получше. Собирать бутылки, имея неплохую физическую подготовку, теперь казалось чем-то ненормальным и стыдным. Единственное решение, которое пришло тогда на ум — попытаться ограбить какого-нибудь «зажравшегося хама», ведь украсть у богатого немножко — это не грабеж, а дележка. Стас на протяжении недели присматривался к дому, расположенному на отшибе. Если верить слухам, а подросток им верил, то в этом доме жил негласный хозяин города, перед которым открывались двери в любое учреждение, а сами высокопоставленные чиновники перед ним вытягивались в струночку, боясь пикнуть. Конечно, мальчишка не подумал, что дом такого человека будет охраняться почище мавзолея, а потому решил рискнуть. Риск не оправдался… Голос Семена Аркадьевича, частного доктора, услугами которого пользовался Стас последние пять лет, раздался в холле. Так и не переодевшись, Стас поспешил к нему. — Станислав! Сколько лет, сколько зим? — радостно воскликнул Семен Аркадьевич, поправляя очки на носу и протягивая руку для пожатия. — Много, Семен Аркадьевич, много! Давай сразу к делу… — Да, я уже в курсе! Сергей вкратце объяснил мне причину срочности. Где сие прелестное создание? — Я оставил девушку на попечении Нины. — Ну, если Нинуша взялась ухаживать за ней — сомнений никаких, скоро пойдет на поправку! — улыбнулся Семен Аркадьевич, входя в комнату. — Ну-с! Попрошу всех покинуть помещение! Всех, кроме одного… или одной. Как вам удобно! — Я останусь, — сказал Стас, прекращая возможные возмущения коротким взмахом руки. Когда за прислугой закрылась дверь, Семен Аркадьевич принялся доставать различные медицинские приборы, необходимые для осмотра. Стас послушно исполнял все приказы доктора, когда требовалось что-то придержать, что-то подать или девушку перевернуть. Периодически мужчина бросал обеспокоенные взгляды на Семена Аркадьевича, который с каждой минутой сильнее хмурился. — Ну не томи ты! Что ты такого увидел, что на тебе лица нет? — не выдержал Стас. Семен Аркадьевич снял очки и потер переносицу. По лицу доктора, повидавшего многое в своей жизни, можно было прочитать, что он поражен тем, что ему сейчас довелось увидеть. — При всем моем уважении к тебе, прислушайся к моему совету: избавься от девчонки… Сдай её в больницу, монастырь, психушку, приют… куда угодно, но не оставляй у себя дома! — Ты по существу говори! Советы раздавать будешь тогда, когда я попрошу тебя об этом! — Судя по всему она сбежала от своего сутенера. Это предположение, а не утверждение! По следам на её теле можно понять, что над ней неоднократно совершались насильственные действия, как половые, так и физические. Еще, на внутренней стороне бедра, выжжено клеймо, а это означает, что овечка стадная, имеющая хозяина. А такие люди очень не любят, когда кто-то проявляет непослушание и приложат максимум усилий, дабы отыскать ослушницу. — Что еще можешь сказать? — Стас хмуро глядел на лежащую девушку и размышлял о чем-то. — Следов уколов я не нашел, судя по реакции зрачка — она не принимала наркотики. Как раньше — сказать не берусь, но сегодня точно! Оглядываясь на глубокий обморок — могу предположить, что она несколько дней ничего не ела. Также переохлаждение на лицо. Избавляйся от неё! Она в любом случае не жилец! Либо организм не выдержит, либо хозяин найдет и сотрет в порошок! Могу подсказать адрес центра для таких вот больных! Еще раз окинув взглядом девушку, он медленно подошел к кровати и укрыл её одеялом. Это не было заботой о несчастной. Он поступил так, потому что не мог больше смотреть на бледную, почти прозрачную кожу, почти полностью покрытую синяками, порезами и кровоподтеками. В памяти всплывал образ матери, которая почти всегда носила свитера под шею с длинными рукавами, скрывая такие же «узоры», оставленные отцом. — Я написал на бумажке адрес, попроси Сергея отвезти её туда. Тебе негоже появляться рядом с такими заведениями. — Семен Аркадьевич протянул крохотный листок, исписанный неразборчивым подчерком. — Оставь его себе! — зло огрызнулся Стас. — Не понял? — Она остается здесь! Завтра я найму квалифицированных работников, которые смогут в домашних условиях провести обследование и поставить её на ноги! — Стас решительно указал рукой на дверь. — Ты не понимаешь, что подвергаешь опасности себя и свою прислугу? Избавься, тебе говорят… — Во-первых, здесь принимаю решения я! Во-вторых, еще одно слово, и я избавлюсь от тебя! — сквозь зубы процедил Стас. — Мало кто знает, что мне довелось пережить в детстве и юности… Я до сих пор себя проклинаю за то, что не успел спасти мать! Теперь мне выпал случай исправить свои ошибки! — Поступай, как знаешь! Еще один совет… — Хватит с меня твоих советов! Проваливай отсюда! — перебил Стас, бесцеремонно выталкивая Семена Аркадьевича за двери. — Она останется здесь и точка!***
Девушка сонно заморгала, после чего, наконец, открыла глаза. Яркий свет, проникавший сквозь огромное, почему-то не задернутое, окно, на миг ослепил её. Стас проснулся от тихого стона. Дрема, подступавшая к нему всю ночь, моментально слетела. Тело неприятно ныло, осуждая своего хозяина за вероломное предпочтение кроватям — кресло. Вытянув ноги, он облегченно вздохнул, когда почувствовал знакомое покалывание в мышцах. Не все потеряно, раз можно испытать кайф, всего лишь устроившись поудобнее. — Кто Вы? Где я? — слабо спросила девушка, испуганно глядя на Стаса. — Ты у меня в гостях, пока это все, что тебе необходимо знать. Сейчас первым делом ты покушаешь, после я отведу тебя в санузел, где ты, в присутствии помощницы, совершишь все необходимые утренние манипуляции, ну а потом мы с тобой поговорим. Обещаю, я отвечу на все твои вопросы, но взамен требую честно ответить на мои, договорились? — Д-да… — Замечательно! Тебе помочь сесть повыше? — Спасибо, я сама. — Тогда, располагайся поудобнее, я сейчас вернусь. Стас вышел из комнаты и направился на кухню. Нина еще с вечера приготовила наваристый бульон, который сейчас просто требовалось подогреть. С этой задачей Стас мог справится сам, поэтому отправил Нину и Алису на рынок, а в сопровождение дал им Сергея. Несмотря на изобилие продуктов в супермаркетах и магазинах, Стас очень трепетно относился к качеству потребляемой еды, поэтому давным-давно, сам протоптал дорожки к некоторым фермерам, торгующим на рынке. Перелив горячий бульон в супник, он быстро сервировал переносной столик и отправился обратно. Девушка нервно дергала ручку окна, пытаясь открыть створку. — Далеко собралась? Даже не позавтракаешь на дорожку? — улыбнулся Стас, ставя столик на кровать. — Не подходите ко мне! — в панике взвизгнула она, принимаясь еще яростнее за свои попытки. — Окно так просто не откроется, — неохотно сказал Стас, примирительно поднимая руки. — Нужно знать секрет. Может поешь для начала? Потом я тебе помогу! — Поможешь окно открыть? — в зеленых глазах мелькнуло удивление. — Ну да! Если тебе удобнее выходить на прогулку через оконный проем — я препятствовать не буду. Однако, мне всегда казалось, что через дверь гораздо удобнее и безопаснее. — То есть, ты меня отпустишь? — она больше не скрывала лица, глядя на Стаса, как на какое-то редчайшее явление. — Если хочешь идти — иди, я держать не стану! Ты и так принесла мне немало хлопот за последние двенадцать часов. С минуту девушка недоверчиво косилась на него, а после сделала нерешительный шаг в сторону кровати. Стас, видя положительные толчки в развитии их отношений, с улыбкой змея-искусителя приподнял крышку супника, позволяя аромату плыть по комнате. — Ну? Если я тебя смущаю — я могу выйти… — Нет, не смущаешь! — тихо ответила она, делая еще один нерешительный шаг. Наконец, поборов все свои внутренние страхи и барьеры, она выхватила миску с бульоном и не обращая внимания на то, что жидкость горячая, принялась жадно пить. Стас растерянно держал ложку в руке, пытаясь представить себе, насколько должна была проголодаться эта девчонка, что даже не заметила, как большая часть бульона течет по щекам, капая на белоснежную кровать. Подождав, пока она допьет, Стас забрал миску и отнес столик на кухню. Все для него было в диковинку, учитывая, что ему не приходилось сталкиваться с женщинами в своем доме. Он пытался выработать правильную стратегию поведения, но порой не находил нужных слов и лишь удивленно молчал. Поведение гостьи абсолютно не укладывалось в его голове. Стас искренне не понимал, как эта слабая, хрупкая девушка может проявлять такую силу воли. Вернувшись, он вновь присел в кресло, наблюдая за странным явлением, название которому — женщина. — Теперь ты меня отпустишь? — тихо спросила она. — Я тебя не держу. Ты по-прежнему хочешь уйти? — Я не знаю… — прошептала она, закрывая лицо руками. — Нет, наверно… — Мне бы тоже было не по себе, если бы я тебя сейчас отпустил, а после узнал, что с тобой что-то случилось. — Хуже, чем было, уже никогда не будет, — горько усмехнулась она. — Как тебя зовут? — улыбнулся Стас, после чего был удивлен резкой сменой настроения у девушки. Из глаз ушла горечь и печаль, а их место занял страх и настороженность. — Зачем тебе? — резко спросила она, подтягивая к себе одеяло. — Ну не могу же я обращаться к тебе «Эй, ты!». Это невежливо. — Ничего, я давно привыкла к такому обращению, так что — меня этим не смутишь. — Ладно, если не хочешь называть свое настоящее имя — придумай новое! Любое, какое в голову взбредет! — А так можно? — Здесь можно все! — Ну… Пусть будет Маша. — Маша? Вот так просто? — Да, прекрасное имя! Мне так кажется… — Да, ты права! Имя Маша — лучшее имя на свете. Тебе помочь дойти до ванной? — Нет, спасибо, я сама! — Хорошо. Приводи себя в порядок, я буду у себя в кабинете — это через две двери отсюда. Захочешь поговорить — приходи в любое время! — Стас улыбнулся и вышел, прикрыв за собой дверь. Прислонившись лбом к холодной стене, он потер ладошки об брючины. После длительного общения с Машей, он почувствовал себя покорителем галактик. Ну что тут скажешь? Одно дело — смотреть издалека, и совсем другое — нести ответственность за неё. И почему он вчера не проехал мимо? Непонятно…***
Шорох у дверей заставил Стаса оторваться от чтения документов. Он предполагал, что Маша долго не просидит в одиночестве, поэтому ждал её появления на пороге. Все его друзья, партнеры, знакомые и приятели, сидя за одним столом, не переставали жаловаться на своих супруг и подруг. Больше всего их раздражали постоянные разговоры по душам, которые непременно заканчивались словами «Тебе плевать на меня!» и показными хлопаньями дверей. Стас всегда старался избежать данной тематики. Не жаловаться же на очередную «любовницу» с которой, кроме контракта, ничего не было? А открыть правду, рассказав о своей ориентации, было равносильно самоубийству, он бы сразу получил «волчий» билет, что очень негативно сказалось бы на его бизнесе. В дверь тихонько поскреблись. Усмехнувшись про себя, Стас встал и открыл дверь, пропуская в кабинет гостью. Маша бочком проскользнула в комнату, стараясь не задеть хозяина, стоящего возле двери. — Присаживайся, — махнул рукой Стас, едва заметно улыбаясь. Здоровый махровый халат, в котором можно было спокойно поместить еще три таких же Маши, доходил до пола, путаясь в ногах, отчего девушка периодически спотыкалась. Из этого пушистого облака выглядывала тонкая шея и маленькое личико. Волосы, замотанные в полотенце, не спускались на лицо, открывая обзор на огромные глазищи, с интересом осматривающие помещение. — Ты похожа на маленького, но очень воинственного воробья, — заметил Стас, устраиваясь в кресле. — Это все халат виноват! — Маша капризно сморщила носик и опустила глаза. — Тебе грустно? О чем ты хочешь поговорить? — Меня интересует только три вопроса… Где мои вещи? — Ты о заляпанной кровью тонкой кофте и рваной юбке, которая больше напоминает мешковину? Или о стоптанных балетках, в которых бегали римляне в хрен знает каком году нашей эры? — Обо всем этом! — смущенно кивнула она. — Нина выкинула их. — Ясно! — Маша вновь кивнула, после продолжила. — Сколько дней ты мне разрешишь провести здесь? — Сколько угодно! Я тебе уже говорил, что не гоню тебя, но если захочешь уйти — насильно держать не стану. — Как я могу к тебе обращаться? Я думаю, что «Эй, ты!» не самый удачный вариант! — она робко улыбнулась, поднимая глаза. — Стас. — Это настоящее имя? Или только что придумал? — Секрет! Когда-нибудь узнаешь! — Что я могу делать? — В смысле? — Я не привыкла быть чьей-то нахлебницей! Смотри, я могу стирать, убирать, готовить есть, ухаживать за садом… — начала перечислять Маша, загибая пальцы. — Мне это не интересно! — перебил её Стас. — У меня есть люди, которые занимаются всем этим. — Угу… — в третий раз кивнула она. Сидя на краешке стула, Маша застыла, словно изваяние, лишь нервно теребя пальцами пояс халата. С минуту она смотрела отрешенно в сторону, после прикусила губу и резко встала. Обойдя стол, она вплотную приблизилась к Стасу и потянув за поясок, повела плечами, позволяя халату соскользнуть. Мужчина ошарашенно уставился на обнаженное тело, покрытое синяками и ссадинами. — Тогда остается только это… Давай поскорее закончим и я пойду! — её голос буквально звенел от напряжения, но эмоции надежно прятались за маской равнодушия и хладнокровия. — Оденься! — Стас поднял халат с пола, накидывая ей на плечи. — И запомни, больше так не делай никогда! — Тогда что тебе нужно? У меня больше ничего нет! — тихо спросила она, нервно запахивая полы халата. — Ничего. — Так не бывает! Ты думаешь, что я поверю в доброго самаритянина, приютившего бедняжку из жалости? — Почему бы и нет? — Мне лучше уйти! Верни одежду! — Куда ты пойдешь? — Не твое дело! — В любом случае, я уже говорил, что одежду твою отправили на помойку, поэтому придется дождаться Нину, она что-нибудь придумает! — Хорошо! Ладно! Ну… я пойду? — Да, конечно! — Эм-м… Ну… Пока! — До встречи! — автоматически кивнул Стас, удивленно глядя вслед девушке. Когда за ней закрылась дверь, Стас облегченно выдохнул. Жизнь его сталкивала с разными людьми, у которых, подчас, бывали очень отвратительные привычки, но это… Крайняя степень отчаяния должна была руководить женщиной, которая, пережив надругательство, смогла хладнокровно предложить себя словно разменную монету в уплату вымышленного долга. Сейчас он стал понимать, насколько тяжело ему будет найти общий язык с Машей. Она замкнута, не доверяет никому и категорически отказывается признавать наличие доброго сердца у кого-либо. Из этого можно было сделать только один вывод — жизнь всегда ставила её, простите, раком и имела, как хотела, вдалбливая в маленькую головку мысль о том, что за все нужно платить.