Около часа ночи

Зрачок дернулся, будто покрываясь тонкой пленкой, когда сделала глоток. Полуприкрытые ресницы чуть задрожали, а краешек бокала с тихим звонок стукнулся о кромку зубов, прежде чем наклонилась вперед и поставила его на подоконник. Подтянув ноги ближе к себе и обняв колени, уложила подбородок на них, затем глубоко вздохнула. — Хреново, — прошептала тихо, едва слышно, склоняя голову вбок и блуждая бесцельным взглядом по крышам окутанных ночью жилых домов. Не красивый, не приветливый, отнюдь не прекрасный, как любят восторгаться им «патриоты», город переливался тусклыми огнями, какими-то смазанными линиями представая перед моим взором, таким же пустым, как и люди в окружающем обществе. Как большинство людей точно. Вновь вздохнула и повела плечом. Тонкая хлопковая материя соскользнула вниз, оголяя бледную кожу и лямку бюстгальтера темно-бордового цвета. Низ не моей рубашки свисал с подоконника, а второй край, тот, что находился около окна, был прижат бедром к холодному стеклу. Еще один вздох в тишине пустой квартиры. Я спустила ноги на пол, босиком по паркету доходя до своей сумочки, а уже оттуда достала пачку сигарет, следом вытаскивая зажигалку. Открыла картонную коробочку, вытащила одну, сдула с фильтра упавший табак. Через мгновение фильтр уже был зажат между зубами, оставляющими на нем следы, а зажигалка вспыхнула в руке. Глубокий затяг, прикрыла глаза и медленно, не спеша выпустила дым из лёгких, попутно бросив сумку и все остальное на кровать, что находилась у стены. Затем вернулась на подоконник, снова усаживаясь на прежнее место. Вновь затянулась и выдохнула, крепко жмурясь. Следующая затяжка принесла мне дополнительное удовольствие, пальцы, держащие сигарету, чуть задрожали, тело наполнилось слабостью, а затем почувствовала, как едва ощутимо закружилась голова. — Давно же я не курила… — так же тихо, как и в предыдущий раз, произнесла, делая очередную затяжку и наслаждаясь ощущением горечи на основании языка, на горячем, жгущем глотку дыме и приятном ощущении тумана в легких. Сидела на широком и удобном подоконнике одна в пустой квартире. Где-то в соседней комнате, в гостиной, бились часы. Никого не было рядом, но мне было абсолютно плевать. Оглушительная музыка в наушниках не давала посторонним звукам даже пробиться в построенную вокруг меня невидимую стену. Бледно-розовой лентой на запястье тянулся старый шрам, нанесенный в потоке бесконечных увечий. Прошлый год пришёлся слишком изобильным на плохие эмоции. Даже смешно, что лезвие оказалось под рукою слишком вовремя, да и к тому же чертовски острое. Нежное прикосновение к оголенному плечу невольно заставляет вздрогнуть, а затем тихо рассмеяться — из-за музыки не услышала, как открылась дверь и звякнули ключи. — Привет. Выдернув наушники из ушей, повернула голову и расплылась в улыбке. Музыка продолжала играть, и это слишком раздражало, а потому стремительно убрала не нужный сейчас предмет в карман, следом крепко прижалась и удовлетворённо выдохнула в предложенные умиротворяющие объятия. — Привет. Отстранилась, вложила свою маленькую ладошку в более широкую, и вновь улыбнулась. На часах около часа ночи, что в принципе не удивительно для «сов», которые только-только начинают жить в это время. Шрамы уже вовсе не волнуют, не волнует отношение окружающих ко внешности, в целом не волнует чье-либо мнение. В принципе, так было и раньше, однако именно сейчас, когда рядом есть человек, который полностью понимает и поддерживает, все стало намного проще. Этот год определённо лучше.