I don’t wanna grow up, no I don’t wanna grow up I’m still naive Young, wild and free
Представь себе школьный класс, давай. Много детей, которые бегают, играют, общаются с друзьями, другими словами, весело проживают детские школьные годы. Школьные годы самые любимые, не так ли? А теперь представь мальчика, самого шумного в классе, самого веселого, шутки которого заставляют смеяться даже учителей. Его голос всегда громкий, конечно же, он этого не замечает, когда непрерывно рассказывает истории своим друзьям. На его лице всегда широкая улыбка, от которой образуются маленькие морщинки вокруг глаз. Глаз, которые не перестанут сиять никогда. Да и почему должно быть по-другому? Годы идут. Луи взрослеет, сам того не желая. Он стал все чаще задумываться о своем возрасте. Очень часто, если быть точным. Просто все изменилось, когда он встретил совсем юного Стайлса.I don’t wanna hear it, no I don’t wanna feel it Don’t lecture me Just let me be
— С Днем Рождения, мой маленький мишка Бу, — Томмо не успел открыть глаза, как на нем уже сидел его кудрявый мальчик и целовал в носик. Тридцать раз, он считал. — Ну, Хаз, давай без цифр, прошу, — стонет, но как всегда не может сдержать широченной улыбки. — Сегодня твой день, давай вставай. Нам надо столько успеть! А подарки… Подарки! Лу, Луи, — парень не мог остановиться, слишком взволнован? — Сейчас, потом, сейчас? Когда ты хочешь свой подарок? — Сейчас, — улыбка, а после нежный, долгий поцелуй, — Обманщик! Где мой настоящий подарок, кудрявый? — оба парня смеются, потому что все слишком очевидно, прекрасно и навсегда. — Ха! Ладно, хорошо, но тогда нам нужно встать и пойти собираться! Парни уже ждут! — капризный мальчишка надул нижнюю губу, потому что его парень, похоже, даже не собирался вставать! И кто из них еще больший ребенок! Ах, да… Оба. — Нет, — тихий и быстрый ответ. И вот оно. Настроение парня опять испорчено. Он смотрит в прямо в зеленые глаза, а на собственных уже слезы, — Хаз, тридцать. Ты понимаешь? — И что? — чистое непонимание. Гарри правда никогда не понимал, почему Луи так боится. Они счастливы, здоровы, у них самые прекрасные друзья, работа и все хорошо? Но… — Тридцать. Понимаешь? Я уже даже смирился! Смерился, что я слишком стар для клубов, вечных пьянок, подтяжек и красных штанов, но ты, — Томлинсон перешел на крик, не понимая, что говорит сам, потому что да, в тридцать он все еще мог делать то, что перечислил, но, возможно это не главная причина? — Я боюсь, боюсь, что ты можешь просто уйт- — Ты глупый, Лу! — он глупый. Он знает это. А еще он любит. И боится. Стайлс вскакивает и убегает из комнаты, захлопывая дверь. Луи утыкается в подушку и громко кричит, приглушая звуки. Готов проклинать себя, да? Снова все испортил. Луи понимает, что, возможно, это и к лучшему. Стайлсу будет лучше без него. Но, видимо, Гарри думает совсем иначе, потому что дверь тихо открывается, а кудрявый медленно входит, садится на кровать. Лу разворачивается, собираясь умолять о прощении, но его перебивают. — Лу. Тридцать — это не конец света, понимаешь? Выходи за меня? — это кольцо? Луи спит, или ему делает предложение самый удивительный, самый его парень? — Я. То есть? По-настоящему? — улыбка. — Угу, — оу, он смущается? Луи соглашайся скорее! — Конечно, да, я, ну, я э... Я согласен, конечно, ты спрашиваешь!? — много поцелуем, улыбок, слез и 28 пропущенных от Лиама, но все хорошо. И он решает, что может остаться ребенком. Малышом для своего Гарри. Только для него. Любви все возрасты покорны. Ни это ли решение?If love is a lie It’s the most beautiful lie that you’ve ever been told If love is a lie Then please don’t ever tell me the truth