Трое из Таганрога

*Александр Павлович, он же старец Фёдор Кузьмич, спускается с бутербродом по лестнице* ― Не пр-равильно ты, стар-рец Фёдор, бутер-ррр-брод ешь... Ты его колбасой кверху держишь, а надо колбасой на язык класть, м-м-м, так вкуснее получится... ― А откуда ты знаешь, что меня старцем Фёдором звать? — испуганно спросил Александр, больше всего боявшийся, что его рассекретят. 
― Я в нашей Империи всех знаю. Я начальник военных поселений, и мне все видно. Аракчеев меня зовут. Это фамилие такое. Только сейчас моё имение ремонтируют, и мне жить негде. Старец Фёдор, а у тебя только один неправильный бутерброд был? 
― Дома еще есть. Хочешь, пошли ко мне жить? 
― Меня мама твоя прогонит... — расстроенно протянул Аракчеев. 
― О, ничё не прогонит. Может, может, папа заступится. *** *Дворец старца Фёдора. Александр Павлович читает газету, Алексей Андреевич пирует на диване. Приходят родители* ― Что-то у нас аракчеевщиной пахнет, — недовольно пробормотала Мария Фёдоровна. —Не иначе как Сашенька старец Федор Аракчеева притащил. 
― Ну и что? — спросил Павел Петрович. — Один Аракчеев нам не помешает. *Алексей Андреевич забился под диван, его загораживает старец Фёдор.* 
― Ну тебе не помешает, а мне помешает. Ну ты сам подумай — какая от него польза? 
― Ну почему обязательно польза? Какая, например, польза от этой картины на стене? 
― От этой картины на стене очень большая польза. Она дырку на обоях загораживает. 
― Ну и что, хе-хе, — усмехнулся Павел. — И от Алексея Андреевича будет польза. Он заговорщиков ловить может. 
― У нас нет заговорщиков! — воскликнула Мария. 
― А мы заведем! ― Ну если тебе этот Аракчеев так важен — пожалуйста, выбирай: или он, или я! 
― Ну-ну-ну, о, о... Ну я тебя выбираю. Я с тобой уже давно знаком. *** *Старец Федор пишет родителям прощальное письмо. Аракчеев собирает вещи.* ― Дорогие мои родители, папа и мама. Я вас очень люблю, но и Аракчеева я тоже люблю. А вы не разрешаете мне его заводить. Поэтому я уезжаю. В деревню. И буду там жить. Ваш сын старец Федор. 
― И Аракчеев. *** *Старец Фёдор и Аракчеев стоят на пригорке и смотрят на деревню. Появляется Милорадович.* ― Здравствуйте. Возьмите меня к себе жить. Я вам буду все охранять. 
― Еще чего, — возмутился Аракчеев. — Мы еще сами нигде не живем. Ты к нам через год прибегай, когда мы хозяйством обзаведемся. 
― Ты, Аракчеев, помолчи. Хороший Михаил Андреевич ещё никому не помешал. Давай лучше узнаем, нет ли в деревне свободного домика? — Да есть, есть! — ответил Милорадович. — Я вам один дом покажу, там никто не живет. Хозяева за реку переехали. 
― А печка там есть? 
― О, в полкухни. Ну что, возьмете меня к себе жить, или мне потом прибегать, через год? 
― Возьмем, возьмем. Втроем веселее. Тебя как зовут? — спросил старец Фёдор. 
― Милорадович. Я из простых дворян, не из породистых. 
― А меня старец Федор зовут. А его Аракчеев. 
― Фамилие такое. — Очень приятно! *** *Старец Фёдор, Милорадович и Аракчеев убираются в новом доме. Появляется незнакомец.* ― Апчхи!..— чихнул Аракчеев. 
― Будьте здоровы. 
― Спасибо, — ответили старец Фёдор, Алексей Андреевич и Михаил Андреевич. ― А ты, мальчик, чей? Ты откуда к нам в деревню попал? 
― Я ничей, — добродушно ответил Фёдор. — Я сам по себе мальчик. Свой собственный. Я из Петербурга приехал. — Так не бывает, чтобы дети сами по себе были. Дети обязательно чьи-нибудь. 
― Это почему не бывает? Я, например, Аракчеев — сам по себе Аракчеев. Свой собственный. 
― И я свой собственный. ― А вы, собственно, почему интересуетесь? Вы не из жандармерии случайно? 
― Нет, я не из жандармерии. Я из Франции. Я Император тутошний, Наполеон. Поэтому я все должен знать, чтобы почту разносить. Вы, например, что будете выписывать? ― Я буду "Северную пчелу" выписывать, — ответил старец Фёдор. 
― А я про крестьян что-нибудь. 
― А я ничего не буду, — решил Аракчеев. — Я экономить буду. *** *Старец Фёдор, Милорадович и Аракчеев пьют чай.* ― Что это мы всё без крестьян и без крестьян, так и умереть можно! Надо бы крестьянина купить. 
― Надо бы, — согласился Аракчеев. — Да где денег взять? 
― А может занять? У соседей. ― А чем отдавать будем? Отдавать надо. 
― Отдавать будем полуимпериалами. 
― Если всё соседям отдавать — зачем тогда крестьянин? ― Значит, надо что-нибудь продать. 
― А что? — поинтересовался Аракчеев. 
― А что-нибудь ненужное. 
― Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет, — разъяснил старец Фёдор сожителям. ― А давай, Милорадович, мы тебя продадим. 
― Это как так — меня?! 
― Никого мы продавать не будем. Мы пойдем клад искать. 
― Урра! — воскликнул Милорадович. — А что такое «склад»? *** *Старец Фёдор копает клад, Аракчеев и Милорадович разговаривают* — И как это я сам не додумался про клад? Теперь крестьянина купим, — размышлял Аракчеев. — И в огороде можно не работать. Мы все можем на рынке покупать. 
― И в магазине. Мясо лучше в магазине покупать. 
― Почему? — спросил у Аракчеева Милоралович. 
― Там костей больше. ― Ура! СКЛАД! — закричал старец Фёдор. *Ночь. Лес. Сундук. Галчонок.* — Отдай! Отдай! Кому говорят — отдай! — орал Наполеон, гоняясь по всему лесу за птичкой. ― Попался! Этот Коля у меня рубль олимпийский украл, — объяснил прибежавший Наполеон. — Его надо лекарям сдать. Для опытов. 
― Нельзя моего брата лекарям сдавать, — запротестовал старец Фёдор. — Мы его вылечим и разговаривать научим. — А чего это вы в сундуке везете? — прищурился Бонапарт. 
― Это мы за грибами ходили, ясно? 
― Конечно, ясно, чего тут не ясного... Они бы еще с чемоданом пошли… *** *Квартира Романовых* ― Это ты виноват, — укоряла Павла Мария. — Всё ему разрешал. Он и избаловался. 
― Просто он людей любит. Вот и ушел с Аракчеевым. Надо, чтобы в доме и дворяне были, и крестьяне, и приятелей целый мешок. И всякие там жмурки-пряталки. Вот тогда дети и не станут пропадать. — Тогда родители пропадать начнут. Потому что я и без того на работе устаю, у меня еле-еле сил хватает театральные представления смотреть. И вообще, ты мне свои глупости не говори, ты лучше скажи, как нам мальчика разыскать! 
― Надо... заметку в газету напечатать. Что пропал мальчик, зовут Саша, откликается на «старец Федор», рост метр восемьдесят, если кто увидит — пусть нам сообщит. Может, заодно и Кольку найдут. *** *Аракчеев учит Колю.* ― Ой, чё это мы зря его кормим. Пусть пользу приносит. Ну, скажи: Кто там? Кто там? Ну скажи: Кто там? Кто там? 
― Что тебе, делать нечего? — спросил Михаил Андреевич. — Ты бы его лучше песне какой выучил. Или стихотворению. 
― Песни и я сам петь могу. Только от них пользы нет. 
― А от твоего "кто-тама" какая польза? 
― А такая. 
― Какая? 
― Придет чужой человек, — начал объяснять Аракчеев. — Когда нас дома нет... 
― Ну? 
― Начнет в дверь стучать, галчонок спросит "Кто там?" Человек подумает, что кто-то у нас дома есть, и ничего у нас воровать на станет. Ясно тебе? *Аракчеев стучит по голове Милорадовича.* ― Кто там? Кто там? — начал верещать Колька. 
― Ура!!! Заработало! *** *Наполеон стучит в дверь.* ― Кто там? 
― Это я, Император Наполеон! Принёс заметку про вашего мальчика! 
― Кто там? 
― Это я, император Наполеон. Принёс заметку про вашего мальчика. 
― Кто там? 
― Да никто! Это я, император Наполеон! Принёс заметку про вашего мальчика! *Стучит в дверь* — Кто там?
 *Стучит в дверь* — Кто там? *Стучит в дверь* — Кто там? Кто там? Кто там? Кто там? Кто там? 
― Кто там? — спросил Наполеон, услышав, как галчонок постучал по окну. — Это я, император Наполеон! — ответил галчонок Коля. — Принёс заметку про вашего мальчика! *Старец Фёдор, Аракчеев и Милорадович находят Бонапарта в бессознательном сознании. Фёдор читает газету.* ― Пропал мальчик! Глаза голубые, рост метр восемьдесят, родители его ищут, нашедшего ждет премия — карета. ― Не горюй, старец Федор, да мало ли таких мальчиков! 
― Может, и немало, — ответил очнувшийся Наполеон. — Но кареты не за каждого дают. Сейчас я буду вашего мальчика измерять. *** *Мария Фёдоровна и Павел Петрович читают письмо от сына* «Мои папа и мама! Я живу хорошо, просто замечательно! У меня все есть... 
Есть свой дом, он теплый. В нем одна комната и кухня. Я без вас очень скучаю, особенно по вечерам. А здоровье мое не очень. На днях я лысеть начал.» *Мария Фёдоровна падает в обморок* «Старые волосы с меня сыпятся, хоть в дом не заходи. Зато новые растут чистые-шелковистые. Так что лохматость у меня повысилась. До свидания, ваш сын старец Аракчеев.» ― Что у него повысилось? 
― Лохматость. Он теперь может зимой на снегу спать. 
― Ничего не понимаю. Может, мы с ума сошли? Может, это у нас лохматость повысилась, и мы можем на снегу спать? 
― Если бы мы с ума сошли, то не оба сразу. С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют. ― Здравствуйте, я Император Наполеон, из Таганрога. Это вы кареты за мальчиков даете? *** *Дождь. Старец Фёдор болеет, лежит в кровати.* — Это ты виноват, что старец Фёдор заболел, — упрекнул Аракчеева Милорадович. — Это ещё почему? — Это ты напоил его холодным молоком! Ещё хваталася: «Вот какое молоко моя корова даёт! Холодильник покупать не надо!» *Стук в дверь. Галчонок Коля кричит заученную фразу* — Свои! — В такую погоду свои дома сидят, телевизор смотрят. Только чужие шастают! Не будем дверь открывать. — Откройте… — прохрипел старец Фёдор. — Это мои папа и мама приехали… *Мария Фёдоровна, Павел Петрович и Наполеон в новой карете вваливаются в дом.* — Видите, до чего они вашего ребёнка довели?! Их надо немедленно лекарям сдать. Для опытов. — Саша! — воскликнула Мария, подбегая к ребёнку, и тут же обратилась к Милорадовичу с Аракчеевым. — Где у вас малина? — Вот она, пожалуйста. — Ой! Я и не знала, что Аракчеевы такие умные бывают. Я думала, они только на деревьях кричать умеют. — Подумаешь… Я ещё и вышивать могу, и на машинке тоже… *** *Галчонок Коля сидит на окне. Саша-старец Фёдор, укутанный в шарф, сидит на кровати с родителями.* — Ты, сынок, — сказала Мария Александру. — Как хочешь, но мы тебя в Петербург заберём. Тебе уход нужен. — А я тебе, если ты Аракчеева хочешь взять, или Милорадовича, или ещё кого — бери! — разрешил Павел. — Мы возражать не будем. — Ну, Аракчеев, поедешь со мной? — спросил Саша, пока на него надевали шапку. — Я б поехал, а крестьянин мой? Хойзяство? А запасы на зиму? — А ты, Михаил Андреевич? — Мы останемся. Ты лучше сам приезжай, на каникулы. — И в гости по выходным! — добавил Аракчеев, сидя на полу. *** *Павел, Мария и Саша садятся в карету. Из дома выбегает Аракчеев с галчонком.* — Стойте! Стойте!!! Вот, держите. Ваш сын. С ним веселее будет. — Это кто там? — спросил Павел Петрович у Марии, державшей Кольку на руках. — Это я, Император Наполеон. Принёс журнал «Северная пчела»! — Ой, — вздохнула женщина. — Как неудобно! Мы совсем про Наполеона забыли. — И правильно, — ответил Милорадович. — Он такой вредный! — Извините, я почему вредный был — потому что у меня кареты не было. А теперь я сразу добреть начну. И какую-нибудь зверушку заведу. Чтоб жить веселее — ты домой приходишь, она тебе радуется. Приезжайте к нам, в Таганрог! *Павел, Мария и Саша уезжают. Музыка, титры.*