* * *
Когда наступил первый день эксперимента, седовласый Джон Сарренз пришёл лично за одним пациентом. Выбрав самую бойкую девушку, учёный отвёл её в специальный содержательный корпус, где в капсулах находились обездвиженные тела ксеноморфов. Разумеется, пациентам не сказали, для чего они были отобраны, потому что они бы тогда не согласились. Под предлогом секретной важности эксперимента всех психически нездоровых людей свозили со всего континента. Опыты были вне закона, поэтому вся лаборатория находилась под землёй. Там, откуда нет выхода. Все лифты на поверхность были закодированы и находились под строгим контролем. Пациентам ни в коем случае не выбраться. Они обречены. Девушку поместили в специальную просторную капсулу, стены которой были настолько толстыми, что даже удар ксеноморфового хвоста не пробьёт стекло. Всё это было в целях соблюдения безопасности учёных и других работников лаборатории, за исключением пациентов. Рядом с капсулой всегда находился солдат, вооруженный огнеметом. Если ксеноморф попытается сбежать — его сожгут.* * *
После помещения в капсулу девушки, к ней спустя какое-то время был запущен первый экземпляр ксеноморфа. Проведённые в капсулу трубы позволяли в неё только входить, но не выбираться. Именно с помощью этой дороги помещали ксеноморфов к подопытным. Последующая реакция монстра была ожидаема: существо убило пациентку при первом же взгляде на неё. Плоть была сожрана, кости разбросаны. Ксеноморф по окончанию своей трапезы был отправлен обратно в криокамеру, откуда и был взят. Джон сделал несколько записей о прошедшем эксперименте и, убрав тетрадь в ящик рабочего стола, отправился в свой отдел, где его ожидали коллеги.* * *
Следующие несколько месяцев эксперимента не приносили весомых результатов, только потери. Пациентов становилось всё меньше и меньше, а разъярённые ксеноморфы бились в конвульсиях от передозировки феромонов, разрывая свою плоть. В связи с этим были приведены кардинальные меры — всех ксеноморфов перевели в специальный отдел, куда можно было заходить только в специальных костюмах, которые не допускали попадания ядовитой крови на тело, и противогазах, контролирующих попадание инородных феромонов в человеческий мозг. Феромоны ксеноморфов не только пагубно воздействовали на психическую систему человека, но и способствовали быстрому возбуждению, что приводило к похотливым желаниям спариться с любым, независимо от расы. Пациенты же не предупреждались об этом, так как врачи не посчитали нужным вводить в курс дела «пушечное мясо». В конце пятого месяца эксперимента отобрали трёх самых стойких пациентов, которые не покончили жизнь самоубийством или не сошли с ума. В их числе был он. Дарек Винстон — молодой парень, которого постигла участь видеть смерть всей своей семьи. Да, там, в пожаре, сгорели все его родственники, а он… Он ничего не мог сделать. Жизнь Дарека была сломлена и ему ничего не оставалось, поэтому он и выдвинул свою кондидатуру на место участвующего в эксперименте.* * *
Сопроводив юношу до отдела, где содержались ксеноморфы, Джон надел специальный костюм. На вопрос Дарека, для чего это нужно, учёный ответил: — Так надо. После чего, пропустив вперёд молодого человека, зашёл сам, захлопнув за собой тяжёлую железную дверь. Подпрыгнув от грохота, Винстон огляделся, пытаясь понять, зачем его сюда привели. В помещении царила тишина. Все ксеноморфы, запертые в прочные кислотоустойчивые металлические клетки, прутья которых выкорчевать практически невозможно, спали под определённой дозой снотворного. — Зачем вы меня сюда привели? — осторожно спросил Дарек, озираясь по сторонам и стараясь держаться как можно дальше от выстроенных в ряды клеток. — Для… помощи науке, — чуть помедлив, ответил Джон, натягивая на руки резиновые перчатки. Подойдя к огромному аппарату, отвечающему за все клетки с ксеноморфами, которые только находились в помещении, учёный ввёл нужную комбинацию цифр и кнопок. На встроенном небольшом экране высветилось изображение прямоходящего ксеноморфа тёмно-синего оттенка. В базе была абсолютно вся информация об этом существе, вплоть до диаметра и количества его зубов. Невольно подсмотрев за работой учёного, Дарек удивился, увидев, что ксеноморф, изображение которого высвечивалось на экране, действительно крупный: выше и массивнее своих собратьев. — Что это? — юноша несколько раз проморгался, убеждаясь в реальности увиденного. — Для чего? — Научный эксперимент, — твёрдо ответил Джон, копаясь в информации о ксеноморфе. Теперь он уже был готов выложить все карты, всё равно после соития пациент не сможет отказаться. Ему понравится. — Стой здесь, ничего не трогай. Я сейчас. Учёный оторвался от аппарата, не выключив его. Отойдя примерно на несколько метров от парня, Сарренз повернул в сторону генератора снотворного, чтобы отключить подачу вещества к экземпляру сорок три.* * *
Улучив момент, когда учёный отошёл, Дарек подбежал к экрану и вцепился изучающим взглядом в изображение ксеноморфа — такой величественный, устрашающий и массивный. С первого взгляда его можно было принять за предводителя, если не за Матку. Большой гребень, острые зубы, массивные конечности — подобное можно было видеть только в научных энциклопедиях, но не вживую. Дарек помнил, как в детстве ему подарили книгу про ксеноморфов, где было такое же изображение, но здесь, на экране, можно было разглядеть каждый выступающий мускул, каждый палец… Погрузившись в мысли, юноша даже не заметил, как нажал какую-то кнопку, после чего мгновенно прозвенела сирена, и из аппарата, по трубам, встроенным в него, наверх, полилась вязкая прозрачная жидкость. Проследив, куда ведёт труба с неизвестным веществом, Дарек наткнулся взглядом на пятую клетку второго ряда, где содержался именно тот ксеноморф, что был показан на изображении. Существо смотрело на него. Зная, что у ксеноморфов нет глаз, Дарек всё равно чувствовал на себе его пристальный взгляд. Громко сглотнув, юноша попытался отойти в сторону, избавиться от тяжёлого ощущения слежки, но у него не получалось. Ксеноморф смотрел на Дарека, не отвлекаясь ни на что, даже на вопли учёного, которого напугала сирена.* * *
Посмотрев на пациента последний раз, прежде чем скрыться за клеткой спящего ксеноморфа, Джон надеялся, что не пожалеет о том, что оставил его наедине с незнакомой техникой. Однако, нет. Как только учёный отключил подачу снотворного к сорок третьему экземпляру, раздались вопли сирены, и Джон подпрыгнул на месте, обронив пару нецензурных фраз. Выбежав из-за угла, учёный укоризненно посмотрел на юношу, который стоял чуть дальше аппарата и, подняв голову вверх, смотрел на проснувшегося сорок третьего экземпляра. — Что ты тут нажал?! — Джон тяжёлыми шагами сократил расстояние между собой и пациентом, вцепившись в него самым злобным взглядом, на который только был способен. Хотя этого и стоило ожидать. Насколько учёный должен быть туп, чтобы оставить пациента с незнакомым ему аппаратом? Наверное, на все сто процентов! — Я… я не знаю, — сжавшись и почувствовав беззащитность перед учёным, Дарек растянул тонкие губы в наивной улыбке. — Я что-то нажал, а потом по трубе потекло какое-то вязкое вещество. Выслушав пациента, Джон почувствовал, как у него начинает дёргаться глаз. Сколько можно? С этим экспериментом и так много потерь, а теперь ещё этот глупец вкачал в экземпляр дополнительные животные феромоны! Парень точно хочет сдохнуть! — Ты хоть знаешь, что ты сделал? — ударив себя по лицу, Джон безнадёжно вздохнул. Когда юноша непонимающе помотал головой, учёный добавил: — Ты накачал его дополнительной дозой феромонов. Их можно подавать только в крайнем случае! «Только в крайнем случае?» — и тут до Дарека дошло, какую ошибку он совершил. Сколько ни спрашивал он у учёного, феромоны нельзя было откачать или хотя бы прервать подачу к существу. Всё было безнадёжно. Дареку пришлось принимать судьбу такой, какая она есть.* * *
Поместив пациента в специальную капсулу, где и происходило оплодотворение ксеноморфом человеческого вида, Джон ввёл сорок третий номер, и клетка с нужным экземпляром открылась. Казалось бы, плод могли вынашивать только человеческие самки, но, как подтвердили прошлые опыты, нет. Плод ксеноморфа может развиваться и в мужском организме, находясь в толстой кишке. Тогда носитель не сможет очищать свой организм от продуктов жизнедеятельности, тем самым забивая свой организм и вскоре умирая. Плод же остаётся невредимым, продолжая развиваться, находясь чуть ли не на последней стадии эмбрионального продвижения, даже в мертвом организме-носителе. Как только Джон позволил ксеноморфу пройти в капсулу к пациенту, то тут же нажал на небольшой рычаг, закрывая выход автоматической дверью. Затем, дастав из кармана костюма блокнот, учёный стал записывать последующие действия, которые происходили в капсуле, не упуская деталей.* * *
Как только Дарек попал в капсулу, за ним сразу закрыли крышку. Осмотревшись, юноша громко сглотнул: его здесь заперли. — Постойте, что всё это значит? — юноша постучал кулаком в прочные стены капсулы, надеясь на ответ. Ноль реакции. Учёный лишь нажал какие-то кнопки и раздался звук выпустившегося пара. Внезапно слух Дарека прорезал острый звон скользящих по стеклу когтей, после чего откуда-то сверху спрыгнул тот самый ксеноморф. Но вблизи он был гораздо больше, чем на изображении. Испуская слюни, существо приближалось к беззащитному Дареку, который испуганно распластался по стенке капсулы, пытаясь слиться с ней, но и это не помогло. А на что Винстон надеялся? Ксеноморф — высшее существо, которого невозможно вот так просто обхитрить. Экземпляр одним резким рывком подвинул к себе застывшее в ступоре тело юноши, нависая над ним. Сглотнув, Дарек не отводил взгляда с морды существа, пасть которого медленно открывалась, показывая маленькую челюсть, выдвигающуюся навстречу лицу парня. Дарек сглотнул, неужели его убьют? По лбу юноши начал стекать пот, а рот застыл в немом крике. Раскрыв рот, Дарек принялся глотать воздух, когда ксеноморф приблизился чуть ли не вплотную, начиная тереться мордой о его хрупкое, по сравнению с экзоскелетом существа, тело. После чего ксеноморф издал звук, похожий на урчание, и несколько раз пнул юношу гребнем, чтобы тот отвечал взаимностью. Сорок третий не раз спаривался с Маткой прежде, чем его отловили люди, поместив в лабораторию, а потом уже сюда. Человеческий вид никогда не отличался разумностью, особенно когда начал подвергать себя опасности, даже не задумываясь об этом. Соитие ксеноморфа и человека — это было предательством собственного вида. Каким бы ни было искушение, ксеноморф никогда не станет брать низшее существо. Они — чуть ли не высшая инопланетная раса, которую хотят скрестить с человеком, это безумие! Несмотря на то, что ксеноморфы упирались совершению соития, убивая партнёра, людям всегда было мало. Они вводили в их организмы дополнительные феромоны, и тогда ксеноморфы уже не могли противиться животным инстинктам. И сейчас, когда в сорок третьего ввели чуть ли не все феромоны, он не может ничего сделать. Ему нужно. Просто необходимо. А этот человек не реагирует на его действия. Ударив ещё несколко раз гребнем в мягкое тело человека, ксеноморф поднял голову. Ему не нужны были глаза, чтобы увидеть, что чувствует сейчас это низшее существо напротив. То, что отвечает у ксеноморфа за зрение — это железы, расположенные на конце его удлинённого черепа, чуть выше пасти. Опираясь на их показатели, сорок третий понял, что человек боится. Издав несколько звуков, похожих на урчание, ксеноморф сел напротив существа. Оно передвинулось в соседний конец капсулы, поджимая ноги к хрупкому телу. Тяжёлые вздохи разносились по всему закрытому помещению, и сорок третий это слышал, принимая происходящее за некое одобрение со строны человека. Придвинувшись ближе к существу, ксеноморф нагнулся над ним, лёгкими и аккуратными движениями головы расставил руки человека, стараясь не причинять ему вред. Человек замер, перестав на мгновение дышать и двигаться вообще. Ксеноморф взял инициативу на себя, нависая над человеческим самцом. Сорок третий издал подобие урчания и, заботливо ткнув человека в шею, приблизился вплотную к самцу. Феромоны делали своё дело. Между ног уже образовалось уплотнение. Поработав когтями, сорок третий разорвал весь искусственный покров (одежда, да) самца, эта «одежда» отделяла его пульсирующую плоть от нужного отверстия. Как только всё было сделано, ксеноморф начал наугад тереться членом о человеческую спину, бёдра, промежность в поисках заднего прохода. Вдруг человек поддался и, приподняв бёдра, помог сорок третьему. Член ксеноморфа нашёл своё отверстие.* * *
Джон ещё раз поблагодарил свой здравый ум за то, что сделал стены капсулы толстыми и звукоизолирующими, иначе соитие пациента и экземпляра было бы слышно даже в самых дальних уголках лабораторного корпуса. Сделав ещё несколько записей в своей тетради, Сарренз закрыл её, предварительно написав, что этот эксперемент впервые удался. Не смотря на то, что ксеноморфам вводили дополнительные дозы феромонов, эти существа гордо стояли на ногах, сопротивляясь инстинктам. Экземпляры порой убивали партнёров, чтобы не искушать себя. Но сейчас… Сейчас, когда сорок третьему ввели сверхдозу — он, наконец, сломался. Позже, когда соитие подходило к концу, Сарренз открыл автоматическую дверь — выход из капсулы — чтобы экземпляр покинул запертое помещение, вернувшись в свою клетку, но существо не покидало капсулу. Джон впал в ступор. Ксеноморф не хотел уходить, несмотря на то, что в любых других случаях ушёл бы сразу, убив партнёра. Но с этим пациентом… С ним нечто другое. Конечно, важную роль тут выполняет дополнительная доза феромонов, но можно считать, что эксперемент удался. Теперь этот пациент будет в списке важных, без сомнений.* * *
Сорок третий издал протяжный крик, изливаясь внутрь человека. Это было его полное соитие с низшим существом. Несмотря на животный инстинкт, вызванный дополнительными феромонами, ксеноморф чувствовал что-то, чего не было с Маткой. С ней не было какой-то ответной нежности. Но с этим человеком сорок третий познал истинное соитие, а не фальшивое, механическое, которым занимается Матка ради продолжения рода и увеличения армии. Горячая сперма ксеноморфа обжигала нежную человеческую кожу, стекая тонкими струйками из ануса Дарека. Ему понравилось? Да, безусловно. Это был его первый раз. Первый раз, который был настолько… божественным. На какое-то время юноше показалось, что это сладкий кошмар, но нет. Вся неуверенность развеялась, когда ксеноморф укусил юношу в шею, оставляя метку. Теперь он принадлежит только ему.* * *
С того самого соития с сорок третьим прошло немало времени. Полгода? Может, год? За всё это время произошло много разных случаев. Теперь Дареку только раз в месяц разрешалось контактировать с его ксеноморфом, чтобы не сбивать продвижение самого эксперемента. Позже оказалось, что когда сорок третий находится вдали от своего человека, он страдает. Морально и физически. Он перестал потреблять ресурсы, перестал двигаться в клетке, целыми днями находясь в одном и том же лежачем положении. Экземпляр начал увядать. Казалось, некогда сильный и величественный, неприступный и самый гордый из всех ксеноморф сломался, не зная, что происходит с его человеком. Иногда он бился в конвульсиях, а иногда сидел в одном положении сутки напролёт. Но однажды, всего несколько дней назад, Джон начал замечать похожие изменения в сорок третьем и в меченом пациенте: с каждым днём им становилось всё хуже. Проводя некоторые анализы, делая наблюдения и записывая всё в тетрадь, Сарренз выяснил, что ксеноморф и человек, которого он пометил, имеют тесную морально-психическую связь, то бишь, если страдает человек — страдает и ксеноморф. Таким образом, можно выявить логическую цепочку вещей. Ясно одно — Дареку нельзя находится вдали от экземпляра. Нужно что-то делать…* * *
Сообщив коллегам все известные факты, Джон заявил, что экземпляру сорок три и меченому пациенту нужно отвести отдельную от всех комнату. Так и сделали. Освободив маленькую комнату из-под старого лабораторного оборудования, учёные перенесли туда ксеноморфа и юношу. Теперь им ничто не мешало. Но, как бы хорошо всё ни было, любое действие имеет и другой исход — летальный. Самый худший, которого не хочется ожидать всем, но Джон-то этого не знал. Он привык идти к цели, не обращая внимания ни на что. И вот, посетив специальную комнату последний раз на неделе, учёный впал в ступор. Как только он открыл дверь, в нос сразу ударил запах чего-то сырого. Включив свет в помещении, Джон увидел сжавшегося в комок пациента, мёртвого, с окровавленной рубахой и штанами, а вокруг него обвился серый, лишённый признаков жизни ксеноморф. Но почему пациент скончался так рано? Обычно все подопытные мужского пола умирали, как минимум, через два года — это и было тем коротким сроком, отведённым под развитие зародыша — а этот… Этот умер так рано. Казалось бы, всё пропало, но рядом… рядом лежало что-то, что было похоже на детёныша ксеноморфа. — Эксперимент удался, — взяв в руки личинку, Джон ещё раз посмотрел на печальную картину и, слабо улыбнувшись, развернулся и ушёл прочь из комнаты. Так может ли человечество доверять ксеноморфам? Наверное, да.