* * *
Последний миг в жизни Хидана. Где-то в лесу… Сколько нужно времени, чтобы съесть всю землю и вылезти из ямы глубиной в десятку метров? На этот вопрос мало кто знает ответ, более того, крот, что доел последнюю часть земли, тоже понятия не имел, сколько времени прошло. Ясно было лишь одно: светит солнце, вокруг деревья, а чёрная, обезумевшая голова готова приступить к выполнению своего последнего обещания — перегрызть глотку Шикамару. Но прежде нужно было вернуть собственное тело. Времени не хватит рассказать о том, как Хидан сквернословил, прежде чем пришёл к выводу, что это не поможет заполучить обратно человеческий облик. Сколько животных в страхе разбежалось, слыша потусторонний вой по ночам, но рано или поздно найдётся тот смельчак, что попытается съесть нукенина. Им оказалась обычная полевая мышь. Съесть — не совсем правильное слово, на самом деле Хидан сам отгрыз ей голову, когда она попыталась залезть ему в рот. Благодаря этому толчку регенерация клеток, наконец, началась, и спустя пару месяцев нукенин смог встать на ноги. У многих может возникнуть вопрос, как, собственно, он восстановил всё тело? Неужели хватило одной лишь мыши? Ответ никто не знает, даже сам Хидан не задумывался об этом: он просто хотел избавить от твари, что пищала в уши, а крики, способные испугать раньше, более не работали. Видимо, сам бог Джашин постарался, вернув таким образом адепта в мир. Обезумевший от долгого пребывания в земле нукенин, как настоящий мститель, направился в сторону Конохи. Неумолимая ярость вела его в бой, а правильный путь показывали высшие силы, уже давно решившие, что делать с Хиданом. Лес медленно, но верно редел и наконец закончился прямо перед целью мстителя. Перед воротами в деревню Коноха: две огромные двери, длиною и высотой с добрую тройку взрослых людей, были широко открыты. На каждой красной краской было выведено по большому иероглифу. Сверху же, на козырке ворот, находилась эмблема Конохи в виде спирали и треугольника, уходящего от неё. На посту, как принято, дежурили два дозорных. Одетые в стандартную коноховскую форму в этот жаркий день у них практически не было посетителей. Один курил, чуть ли не засыпая стоя на посту, а второй читал известную книгу легендарного Санина, сидя на стуле рядом. — Ску-ко-та, — сказал один из них, смотря в небо. — Вот бы что-нибудь случилось. — Ага, — сказал второй. — Ну там, Песок напал бы на нас. — Улыбнулся он. — Не-не, знаешь, лучше Мировая война. Представляешь, какой переполох? — воодушевился первый. — Не, вот этого не надо, — дозорный вспомнил, что происходило только недавно. — Это, конечно, веселее, чем стоять у ворот, но… — не договорив, шиноби повернулся и увидел Хидана. Весь бледный, голый мужчина, с едва заметными редкими белыми волосами, направлялся к ним. Его покорёженный вид вызывал недоумение, а хромая, дёрганная походка ясно демонстрировала, что путнику очень плохо. — Ух, посмотри сюда! — сказал дозорный, показывая пальцем. — Это кто такой нарисовался? Его что, через молотилку прогнали? — А фиг знает, — ответил ему собеседник. — Вызывать-то будем кого? — Парниш, а ты откуда такой? — он подошёл к Хидану. — Ты как… — нукенин упал на дозорного, а он поспешил его подхватить. — Блин, да ему совсем плохо, помоги! — Иду! — второй спешно подбежал. Еле-еле передвигая ногами и опираясь на плечи коноховцев, нукенин невольно расплылся в улыбке, уже представляя, как он их будет убивать. — Несём его в больницу, — произнёс один из постовых. Преодолев пару шагов, Хидан резко вытащил кунай правой рукой, лежавший у стражника на поясе, и сделал маленький порез. Другой рукой он взялся за второго, поворачивая его к стражнику, делая таким образом между ними живой барьер. — Ты! — коноховец в шоке смотрел на нукенина. — Отпусти его! Улыбнувшись, Хидан свернул шею заложнику и облизнул кунай с кровью второго. Под ногами проявился символ ритуала: багровый круг с вписанным перевёрнутым треугольником. Раньше, чтобы создать эту технику, ему требовалось рисовать его своей кровью, но сейчас Хидан даже не заметил, как она проявилась. — Тревога! Тревога! — закричал оставшийся в живых постовой, медленно отходя назад, не сводя взгляда с напавшего. Громко смеясь, Хидан наносил себе укол за уколом, а дозорный, видя это, зеркально хватался в места тычков. Закончив наносить себе удары и убедившись в том, что сторож мёртв, Хидан продолжил свой путь. Раны на теле нукенина с каждым новым шагом затягивались. Перешагнув труп и дойдя до стула, Хидан увидел новых врагов. На этот раз двое молодых шиноби — судя по всему, они проходили мимо и заметили нападение, или же их позвали жители, стоявшие до момента атаки около ворот. Первый шиноби с голубыми глазами и жёлтыми волосами, с лицом, отражающим всю его беззаботность и весёлость, сразу же побежал на Хидана с кунаем в руке. Вторая же, девчонка, с короткими чёрными волосами, с одной стороны спадающими на глаз, обеспокоенно глядела на нукенина, а заметив, что её друг стремительно побежал, закричала: — Боруто, стой! — Он мой, даттебаё! Отец увидит, что я готов к настоящим миссиям! — с криком подросток побежал на Хидана. Во все стороны посыпались искры от соприкосновения двух кунаев. Скорость вместе с напором были на стороне Боруто, подавляющее мастерство — у Хидана, хоть он и не старался показать его. Делая выпад за выпадом, шиноби наносил нукенину раны, как это ему казалось, но тот только смеялся, наслаждаясь боем и увеличивая темп битвы. Криво отбитый кунай скользил по рукам Хидана. Он даже не пытался толком обороняться, позволяя наносить себе ранение за ранением. Некоторые атаки достигли и тела подростка. Нукенин, сделав пару быстрых взмахов, слегка задел Боруто. Очередной взмах пришёлся по лбу, едва не лишив глаза молодого шиноби. Хидан отпрыгнул назад, разрывая дистанцию и вознамериваясь сделать кое-что более интересное, чем обычное размахивание железом. Кровь из порезов на руках текла ручьем, а безумный нукенин, встав в своём круге, медленно менял облик. — Сдавайся! — крикнул Боруто, думая, что противник побеждён. — Коне-ечно, — протянул Хидан. — Молокосос, хочешь покажу фокус? — Внешность Хидана подверглась стремительным изменениям. Кожа его почернела, а на лицо, наоборот, побелело, приобретая рисунок черепа. Красные глаза с чёрными веками выглядывали из-под этой нарисованной маски, а по середине лба красовался чёрный круг. Изменённый облик заставил Боруто остановиться и пересмотреть свои планы. Удивленно наблюдая за действиями противника, шиноби решил перейти на аргументы посерьёзнее: ведь нукенин активировал странную технику. Вызвав теневого клона, подросток создал Расенган и устремился в атаку на Хидана, готовясь завершить бой последней атакой. Но он не успел. — За Джашина! — закричал Хидан, пробивая себе сердце и сразу же падая на землю. Синхронно с ним, вскрикнув, упал и Боруто, хватаясь за грудь. Смотря, как её друг умирает, Сарада, дочь Учихи Саске, подбежала к нему. Испугавшись неожиданного появления врага, вероломно напавшего средь белого дня, она даже не успела взять себя в руки, и только смерть товарища вывела её из этого состояния. Не думая, что враг тоже может встать, она перевернула тело Боруто лицом к себе и попыталась привести его в сознание. — Боруто! Боруто! Вставай, Боруто! — кричала девушка, роняя слёзы. — Ты же жив, правда? Не притворяйся… — она обняла его, утыкаясь лицом в безжизненное тело парня. — Так ты его… подружка? — спросил Хидан, приподнимаясь с земли как ни в чём не бывало. — Я тебе помогу, — произнёс он и переместился к девушке. Всё ещё пребывая в шоке после смерти друга, Сарада не могла даже пошевелиться. Ступор продлился недолго, и уже через миг девушка лежала рядом с Боруто, судорожно держась за порезанное горло. Но кровь не хотела останавливаться. Громко хохоча, Хидан пересёк ворота, а жители, наблюдавшие до этого самого момента за представлением, побежали кто куда. Многие из них звали на помощь шиноби, иные уносили ноги. Долго погулять по деревне Хидану не дали. Пройдя всего ничего, нукенин отчетливо почувствовал, что его наконец встретят, как подобает. Обернувшись, он увидел позади себя членов элитного подразделения шиноби АНБУ. Элитный отряд в масках разных животных был готов напасть в любой момент. Взяв нукенина в клещи, шиноби Конохи отрезали ему все пути отступления. — Вот и соплежуи пожаловали, — плюнул Хидан. — Ну же! Всех порежу, один останусь! Не желая идти на прямое столкновение, группа шиноби рассыпалась, а у Хидана разбежались глаза: он не знал, кого принести в жертву следующим. Полетели взрыв-печати. Огненная волна вместе с воздушной подняла пыль, откидывая Хидана в ближайшее здание. Поднявшийся дым не способствовал видимости. Не переглядываясь друг с другом, шиноби закидали дым железом. Как только дым развеялся, они увидели с трудом поднимающегося нукенина. Из его тела торчали кунаи вперемешку с сюрикенами, а также виднелись ожоги от огня и взрыва. Ещё раз провести стремительную атаку не дал другой участник, услышавший о нападении. Бесшумно появившийся Наруто спокойно смотрел на нукенина. Его белая накидка с вышитыми язычками красного пламени на подоле и шляпа с иероглифом ясно говорили о том, что сам Хокаге решил разобраться с этой неприятной ситуацией. — Хокаге-сама! — раздалось удивление среди АНБУ. — Отойдите, — сказал Наруто, формируя чакру в Расен-сюрикен. На вытянутой в небо руке начал появляться огромный белый сюрикен, а через некоторые время он приобрёл заметные красные вкрапления. Наруто, с трудом контролируя свои эмоции, не смог сдержаться и использовал чакру Биджу. Иметь каменное лицо, когда за твоей спиной на земле покоится тело мёртвого сына, а прямо перед тобой стоит его убийца, казалось просто невозможным. — Иди сюда, падла! — закричал Хидан, готовясь увернуться от разрушительного сюрикена. Высокочастотный звук техники, вдоволь насыщенной чакрой, засвистел в ушах всех присутствующих. Наруто выпустил Расен-сюрикен с руки в сторону нукенина, а тот инстинктивно попытался отпрыгнуть в сторону. Но ничего не получилось… Разрушительный сюрикен, едва задев ногу, с треском начал всасывать в себя тело Хидана. Крича от боли, отдающейся, казалось, в каждой клеточке, нукенин не мог даже шевельнуться, лишь бился в агонии. Длинные синие лучи били в каждую частичку тела, земля дрожала, а здание за спиной Хидана рассыпалось, как и пол под ногами. Ветер бил во все стороны, поднимая мусор, вперемешку с пылью и досками, не давая взглянуть, что случилось с нукенином. Ослепительная белая вспышка в конце поставила точку, растворив тело Хидана, на этот раз точно убив. Наруто склонился рядом с телом сына, чувствуя, как хвосты Девятихвостого вырываются сами по себе от такого эмоционального накала. Биджу внутри, ощущая мысли своего джинчурики, требовал крови. И не важно кого. Удар, пришедший со стороны прошлого, оставит глубокий шрам на всю жизнь Хокаге, и мир ещё не скоро оправится от ярости, что Наруто перенесёт на мало-мальских врагов, пытаясь справиться с душевной болью.* * *
Великое Ничто В абсолютно непроглядном пространстве на чёрном массивном троне сидело некое существо. Его образ невозможно описать ввиду отсутствия сего. Оно ему и не требовалось, Разумные сами могут представить его в таком виде, в каком это нужно. Именно поэтому сейчас на нём сидел человек, а перед ним стоял Хидан. — Джашин… — с трепетом сказал Хидан, видя перед собой того, кого представлял в своих снах, кому молился и поклонялся. — Ты меня подвёл, Хидан, — сказало Божество. Эти слова, с едва заметными нотками презрения, прозвучали как приговор. Такое даже в кошмаре не могло присниться бедному Хидану. Посвятить всю свою жизнь поклонению божеству, после смерти попасть в его чертоги и услышать в конце, что ты его подвёл… Склонив голову и упав на колени, Хидан не мог выговорить ни единого слова. Всё его тело трясло, а руки, упершиеся в пол, почувствовали вязкую жидкость. Нукенин сразу понял, что это кровь тех, кого он убил, и сейчас решается его судьба. — Я дам тебе ещё один шанс. Ты станешь моей волей в новом мире, — Джашин встал с трона. Желание взглянуть на господина у Хидана пропало так же быстро, как и появление чувства своей ничтожности перед таким всесильным существом. — Мой враг уже давно подмял тот мир под себя. Создай культ поклонения мне, пусть Разумные начнут убивать во имя меня. Тогда ты будешь вознаграждён, — Джашин сел на трон. — У тебя есть право на один вопрос. Услышав про такую щедрость со стороны божества, Хидан лихорадочно думал. У него не было ни одного вопроса, по-настоящему интересовавшего его. С другой стороны, можно задать кучу других, но ответ на них не так уж сильно требовался, разве что в качестве минутного развлечения. Ещё немного подумав, он придумал, что можно спросить. Осталось одно незаконченное дело, но что-то внутри подсказывало — за него сделали всё, как нужно. — Шикамару Нара… он мертв? Джашин помедлил с ответом на вопрос нукенина. Все его знания основывались на памяти тех, кто веровал в него. После смерти адепт попадает в чертоги, где делится своей памятью, а он уже распоряжается, оставить его там или же отправить куда-то ещё. Глупо было бы полагать, что Хидан — единственный, кто веровал в Джашина в мире Шиноби. Были и другие, правда, более скрытные. У них не было той силы, что получил нукенин за свою безоговорочную преданность, но они прекрасно чувствовали себя в мире и могли жить так, как жил любой нормальный шиноби, — не привлекая к себе излишнего внимания. — Ослеплённый яростью, сам Хокаге убил Шикамару Нара. Твоя месть свершилась. Правда, чужими руками, — ответил Джашин. — Твой разум в связи с долгим пребыванием под землёй был повреждён. Я сотру некоторые воспоминания, и ты станешь прежним. Не подведи меня, Хидан. У меня на тебя большие планы, — сказав это, бог растворился, а Хидан потерял сознание. Он видел прекрасный сон со множеством маленьких разноцветных лошадей, по размеру, можно сказать, как пони. Все они прыгали, бегали, некоторые летали. Главная же особенность состояла в том, что умирали они столь же прекрасно, как и кричали, а Хидан, бегая за ними с косой, веселился так, как не веселился никогда в жизни.